Вперёд, в Такарскую ночь!

— Не смей этого делать!       Глубокий, чуть хрипловатый женский голос раздался в тишине ночи, гулом пройдя под пыльными сводами полуразрушенной древней сторожевой башни. Его обладательница стояла в дверном проёме, что вёл некогда на наблюдательную площадку на самом верху.       Сейчас здесь царила затхлость заброшенных построек. Женщина стояла неподвижно, залетавший во все дыры на стенах ветерок шевелил её длинный чёрный плащ с капюшоном. Она смотрела на другую стройную фигурку в таком же одеянии, застывшую у развалин древнего алтаря Перемещения. — Почему, Мунэри? — ответил ей звонкий голос молодой девушки.       Она повернулась и отбросила капюшон. По плечам тут же заструились длинные сине-фиолетовые волосы с белыми и чёрными прядями. Сине-зелёные глаза с фиолетовыми полумесяцами с золотистым кольцом и чёрными вертикальными зрачками, в которых тлели серебристые искорки, сузились. — Потому что ты — последняя из рода гаргэльфэаксийских владык, Повелительница этого мира, Аэйлиэль! — Мунэри неторопливо сняла капюшон, освобождая пышные алые кудри с серебристо-молочными прядями. Её серебристо-серые глаза с золотистым кольцом сияли лунным светом. — Это опасно. Всё может вновь повториться. Аркву… — Она не посмеет сунуть сюда даже свои грязные мысли! Арквуайсэйт сотрёт в прах, если дерзнёт появиться хотя бы на границе этого мира!       Та, которую звали Аэйлиэль, чуть вздрогнула от переполнявшей её сердце ярости. Как Мунэри посмела напомнить ей об этой злобной сущности извечного врага?! — Да. Но она успешно действует чужими руками, а-ланэйла, — спокойно проговорила красноволосая женщина, не поведя бровью по поводу столь бурной реакции собеседницы. — Ты помнишь, что было в том мире, где ты искала Спасение литминольфов? — Помню, Мунэри, — вздохнула, успокаиваясь, Аэйлиэль. — Но можешь не называть меня по традиции «а-ланэйлой». Я всё равно отправлюсь туда. — Но Повелитель Гэа… — Принц Гэайральд тоже преследует Арквуайсэйт и её сподвижников по разным мирам. Хоть пророчество и сбылось, но мы не будем спокойно жить здесь, зная, что где-то может произойти та же история, через которую прошли мы все…       Аэйлиэль выпрямилась, в привыкшем повелевать голосе появились металлические нотки. — Ты останешься здесь, как всегда, Мунэри. Кому ещё я могу доверить свою Родину? — Девушка посмотрела в дыру на стене на еле освещённое тёмное небо. — Луны. Сколько я видела их во время моих скитаний… Они все разные, как и звёзды, как сами миры, страны, города и их жители… Но всегда, когда я смотрела на них, я вспоминала наши. И тебя, — Аэйлиэль улыбнулась, смаргивая набежавшую, непрошеную, слезу. — Ты — самая яркая Луна Алутрумара, Мунэри. — А-ланэйла Аэйлиэль… Ведь ты — Повелительница… — А ты — Покровительница. Не слова больше. Алутрумар останется под твоей защитой. Если вернётся Повелитель, ты знаешь, что делать. Тоже самое и в том случае, если от Сна Забвения очнутся мои брат и сёстры. Не пускай их по моему следу: ведь они первые пострадали в начале Войны…       Мунэри склонила голову и подошла ближе. — Хорошо, Аэйлиэль. Ты полностью готова к этому переходу? Куда именно ты пойдёшь в этот раз?       Аэйлиэль взмахнула рукой, и перед ними появилась большая карта, с постоянно движущимся странными фигурами причудливых очертаний, вперемешку с не менее странными символами и письменами. Но обе прекрасно знали, что это за карта и как по ней ориентироваться. Девушка указала пальцем на слабо мерцавшую красно-синим цветом взвихрённую сферу. — Сюда. Мир молодой. Разные страны, есть магия, расы жителей отличаются по месту обитания, много существ…       Поскитавшись по мирам, Аэйлиэль существенно пополнила языковой запас гаргэльфэаксов. Хотя, в Алутрумар мог попасть практически каждый житель всех миров. Много странников побывало в разных уголках Алутрумара, некоторые, оставшись, положили начало своей расы в пределах этого мира. И каждый из них оставлял свой след в душе Повелителей и коренных жителей, гаргэльфэаксов, пополняя их знания, умения и силы своими.       Несколько секунд Мунэри всматривалась в сферу, затем спросила: — Это значит, что ты вновь станешь Мстящей? В этом мире всё так… — Знаю, Мунэри. Но нет, не стану, — Аэйлиэль хитро улыбнулась. — Хотя, если Арквуайсэйт мне там попадётся, то я с огромным удовольствием её уничтожу… Это жестокий мир, Смертные там тоже есть, но в той стране, где я хочу оказаться, их приравнивают к ходячей еде. — Тебе придётся надевать расовую оболочку? — Мунэри дождалась уверенного кивка и продолжила. — Судя по всему, уже решила, какую. Хорошо. Ты готова к тому, что ты можешь забыть Алутрумар, себя, принца? Забыть всё?       Голос женщины изменился, в нём зазвучали сильные вибрирующие нотки, каждый звук был переполнен магической силой. Таким же Мунэри изрекала пророчества для всего Алутрумара. — Да! — голос девушки слегка дрогнул, но в нём слышался металл. — Ты готова к тому, что можешь лишиться всех сил, что имеешь сейчас? — Да! — снова прозвучал уверенный звонкий голос. — После перехода у тебя будет только два шанса отправить сюда послание. Первым воспользуйся сразу, как только появишься там. Вторым — когда захочешь вернуться домой. Ты знаешь это? — Да! — Я прощаюсь с тобой, Аэйлиэль! Как будут звать тебя? — с некоторым любопытством задала Мунэри последний ритуальный вопрос. — Мафи!       Карта налилась ярким белоснежным светом, камни старой башни заскрежетали от вихрей силы Повелительницы и Покровительницы. Обломки древнего алтаря дрогнули, а затем стали обновляться до тех пор, пока не засверкали серебристым мрамором. Аэйлиэль и Мунэри молча наблюдали, как появляется арочная дымная завеса портала в другой мир. Когда проход утвердился, девушка бросилась в объятия женщины, которая много раз заменяла ей мать. — Береги Алутрумар, Мунэри. — Я всегда здесь, Аэй… Мафи, — Мунэри нежно погладила принцессу по спине. — Ты готова? — Да!       Бросив на женщину прощальный взгляд, Повелительница целого мира покинула свою Родину, исчезнув в туманном проходе. — Удачи тебе, а-ланэйла, — прошептала вслед Покровительница. — Алутрумар будет тебя ждать.

***

      Переход сквозь миры уже стал привычным для девушки. Аэйлиэль, нет, точнее Мафи, видела, как вокруг неё вихрятся разные миры, пока не почувствовала твёрдую землю под ногами. Она сделала первый вздох и поморщилась от запаха солёной прохладной воды, в которой оказались её ноги, и от холодного ветра, что овевал её обнажённое тело. С первым вдохом в лёгкие Мафи хлынула сама сущность этого мира. Всё, что было, что есть и что будет. Высокую фигуру девушки немного трясло от переизбытка полученной информации. Да, Мунэри была права: здесь так и хотелось стать вновь Мстящей, чтобы вернуть справедливость в эту страну, залечить древние раны…       Поморгав, Мафи начала привыкать к темноте. На небе слабо мерцали несколько звёзд и сияла большая полная луна. Луна. Мунэри… — Я на месте и всё помню. Думаю, что мои силы при мне, — прошептала девушка на своём родном языке. — Я не знаю, что изменилось, но я осталась прежней. — Хорошо, принцесса, я буду ждать тебя, — приглушённый голос Мунэри раздался в ушах Мафи.       Затем это явственное ощущение единства с родным миром ослабело, почти пропало, но девушка знала, что в глубине её существа эта искорка связи с домом тлеет и ждёт своего часа.       Мафи сделала первый шаг в этом мире. Труднее всего сделать самый первый шаг. Морские прохладные волны плескались об её ноги, когда девушка шла к берегу. Когда до песчаного берега оставался один лишь шаг, Мафи плавно повернулась. Набежавшая волна обвила её тело коконом, а затем тихо уползла обратно. Девушка стояла босиком на прибрежном песке в фиолетовом платье юной вампирши.       Осмотрев себя, Мафи фыркнула. Бледная кожа, клыки, жажда крови. Но так называемым паладином она не хотела быть, хотя ей понравились крылья тех паладинов, кто уже прошёл два Перерождения. Это как сон Забвения дома, решила тогда принцесса, просматривая сферу в том месте, где была карта Такары.       Вокруг не было ни души, только сияла луна и мерцали звёзды. Хотя нет, в прибрежных кустах билось сердце маленького живого существа. Слух вампира, личину которого Мафи приняла, отлично улавливал все шорохи. Пушистый комочек дрожал от истощения. Запах крови и приближающейся смерти ударил в нос Мафи. Бедняга должен умереть, жить осталось буквально считанные мгновения.       Девушка танцующей походкой направилась к кустам, услышала слабое испуганное мяуканье и опустилась на колени. — О, это котёнок! Маленький, кто тебя так? — Мафи взяла пушистое тельце на руки и быстрым взглядом осмотрела его. Это был маленький котёнок, необычного красновато-коричневого окраса шерсти с нежно-сиреневой грудкой, мордочкой, лапками и кончиком хвоста. Всё брюшко выглядело как сплошная рана. Не спасти. Никак.       Котёнок, видимо, сам прекрасно понимал, что умирает. Он глядел в глаза вампирши, представительнице извечных врагов его породы, но чувствовал внутри белого тела тёмной девушки тёплый свет паладинов. И что-то ещё. Необычное, но успокаивающее. — Я отомщу за твою семью, котёнок. И за тебя, — проговорила вампирша, нежно укачивая на коленях животное, предпочитающее видеть паладинов в роли господ. — Это были скелеты и зомби, верно же?       Тёплый комочек вздрогнул, девушка успокаивающе зашипела, осторожно поглаживая голову с крохотными ушками. Между ними проскочило тепло, некая мягкая светлая волна магии. Котёнок с усилием приподнял покалеченную лапку и прижал её к щеке вампирши. А потом блеск в его ярких светло-зелёных глазах исчез.       Умер. Мафи прижалась губами к розовому носику, и одинокая слеза упала на сиреневую шёрстку мордочки. Первая слеза в этом мире. И последняя.       Вампирша одной рукой провела в воздухе овал, земля под кустами раздалась в стороны. Несколько сорванных листочков обернулись в мягкое синее полотенце. Мафи завернула котёнка в полотенце, бережно опустила в яму и, махнув рукой, засыпала его землёй. — Я буду ждать тебя, — прошептала девушка, бросив последний прощальный взгляд на маленькую могилку в прибрежных кустах.       Глубоко вздохнув, она устремила взор своих глаз, ставших полностью фиолетовыми, под стать волосам, на огни города. Пора идти вперёд, в Такарскую ночь.

***

      Маленький котёнок полз по берегу моря. Проклятая темнота давила на его истерзанное тело. Он еле покинул место, где несколько скелетов и зомби уничтожили его семью. Отца мраморной породы и жемчужную маму, а также его четверых братьев и сестёр. Все они умерли почти сразу же, а он, на последнем издыхании, плёлся вперёд, к огням города. Надежда встретить какого-нибудь паладина таяла с каждым движением.       Чувствуя смерть, котёнок подполз к кустам, как вдруг ощутил вспышку магии. Недалеко от берега в морских волнах появилась туманная дымка, сквозь которую виднелась фигура стройной девушки. Котёнок замер, забыв про боль и скорую гибель. Он смотрел на девушку, чьё обнажённое тело обволакивали волны и лунные лучи. Она что-то произнесла на незнакомом языке своим певучим голосом, от которого маленькому зверьку стало спокойно и светло внутри. Метис мраморной и жемчужной породы котёнок наблюдал, как незнакомка, слегка шатаясь, медленно подходила к берегу. Он видел, как она приобрела облик вампирши. Но котёнок уже узнал её подлинную сущность. Она была не тёмной, но и не светлой. Она была другой.       Тут девушка внимательно посмотрела на кусты, под которыми он лежал. Девушка танцующей походкой направилась к кустам, опустилась на колени. Котёнок слабо мяукнул. — О, это котёнок! Маленький, кто тебя так? — Она взяла его на руки и осмотрела. В глазах читалось: «Мне очень жаль. Не спасти. Никак».       Котёнок понимающе продолжал смотреть на девушку, прекрасно видя её доброту и свет сквозь личину вампира. — Я отомщу за твою семью, котёнок. И за тебя, — проговорила вампирша, нежно укачивая его на коленях. — Это были скелеты и зомби, верно же?       Как она узнала? Тело котёнка вздрогнуло, девушка успокаивающе зашипела, осторожно поглаживая голову. Было приятно. И тут…       Между ними проскочило тепло, некая мягкая светлая волна магии. Каждый из них увидел и узнал друг друга.       Котёнок с усилием приподнял покалеченную лапку и прижал её к щеке вампирши.       «Я приду к тебе. Жди меня…» Эти слова он проговорил на своём родном, зверином языке, но вампирша поняла. «Я буду ждать. Я назову тебя Хао», — ответила девушка на том же языке.       А потом… Потом наступила абсолютная темнота и тишина. Последнее, что успел сделать котёнок в этой жизни и в этом теле — ощутить чувство, от которого стало не страшно умирать. Он не будет одинок. Его будут ждать.