Вампир сидела у фонтана и вытирала неудобное лезвие меча Скелета, бурча себе под нос. Нет, выглядит оно, возможно, необычно, некоторые даже называют его красивым и стильным, но… Выемка в широком лезвии, украшенная четырёхгранной звездой, совершенно мешала. Единственные годные мечи, по её мнению, были самые первые. Да ещё тренировочные деревяшки.
— Скорей бы пройти испытание и получить следующий уровень мастерства, — ворчала Мафи, обращаясь наполовину к небольшому чёрно-бирюзовому дракону, наполовину — к железке, с которой недавно отлепила вонючие зеленоватые куски протухшего мяса со слизью — всё, что осталось от зомби. — Тогда мне откроют отдел с катанами. Хотя Джибо наверняка всучит вначале очередной ненужный хлам, раздери его лишай!
Дракон только фыркнул, махнув чёрным хвостом и пристальным взглядом следя за парочкой бескрылых паладинов-магов со своими одинаковыми полевыми драконами. Страсть к битвам у него была в крови. Особенно к боям с паладинами-магами, которые были послабее лучников и мечников.
— Сидеть, Азархи, — тихо проговорила Мафи, увидев, как питомец насторожился. — Я возьму тебя на Арену завтра. И не смотри на меня так! Кроме тебя есть ещё Фэйль и Хайлир, которым также нужно учиться.
Девушка загнала меч в ножны, вскочила на ноги и в сопровождении дракона направилась в сторону жилых кварталов. Кельи паладинов перемежались со склепами вампиров, некоторые из них были огорожены разными изгородями. Скамейки и клумбы также встречались довольно часто. Конечно, между соседями разных рас случались ссоры, но все понимали, что район жилищ — отнюдь не то место, где надо устраивать поединки. Мафи с Азархи обошли забор большой кельи и приблизились к склепу средних размеров за низкой оградой. Рядом была каменная скамья и пара клумб с розовыми лилиями, мхом и папоротником. Вампир взглядом окинула участок. Ей не хватало цветов, фонтанов и резных статуэток. Но смысла сейчас этим заниматься она не видела, ибо собиралась на Перерождение. Причём сразу на два возможных.
Мафи открыла дверь в склеп, мимо её ног прошмыгнул дракон и с радостным урчанием прыгнул в лежанку, где дремал небольшой, только недавно окрепший волчонок зеленовато-синего окраса. Буро-чёрный совёнок недовольно открыв один глаз, заухал со спинки дивана. Вампир кинула своей живности корма, махнула на их возню рукой и направилась к комоду.
Выдвинув один из ящиков, девушка достала несколько склянок с зельями. Сама необходимость пить здешние зелья выводила её из себя. Наложив на склеп заклятие, чтобы у случайных прохожих не было возможности приблизиться незамеченными или увидеть сквозь занавеси происходящее внутри, Мафи глубоко вздохнула и сосредоточилась.
Секунда-другая, и девушка стала медленно преображаться. Кожа порозовела, потеряв мертвенную бледность, а глаза вновь сделались сине-зелёными с фиолетовыми полумесяцами. Девушка передёрнула плечами, скидывая с себя броню одновременно с обликом вампира. Ноги вытянулись, заканчиваясь когтистыми звериными или, скорее, драконовыми лапами, появился длинный изящный чешуйчатый змеиный хвост, переливающийся бледным сине-зелёным блеском. На голове выросли изогнутые рога, обрамляющие её короной, а за спиной развернулись две пары крыльев: одна была кожистой, как у переродившихся вампиров, а вторая — из пушистых мягких чёрно-белых перьев с разноцветными кончиками.
Дракон, волк и совёнок прекратили пререкаться из-за еды и зачарованно смотрели на свою хозяйку. Все они прекрасно знали, что Мафи — не вампир, а странница из другого мира. Знали и то, что она их понимает, ибо говорит на их языке. Хотя порой из-за этого умения некоторые жители города думали, что вампир-мечница со странным именем говорит сама с собой.
Девушка слегка улыбнулась притихшим питомцам, откупорила пузырьки с зельями и залпом проглотила содержимое. Передёрнувшись всем телом, Мафи закрыла глаза, ощущая, как под кожей словно полыхает огонь. Ещё немного — и не надо будет принимать свой истинный облик для принятия зелья. Её тело, тело гаргэльфэаксийки, постепенно приспосабливалось к здешнему миру. Конечно, изрядную долю привыкания занимали различные заклинания и зелья, изготовленные из местных растений и порошков, ядов и снадобий, которые удалось выбить у разбойников и пиратов. Пару раз ей удалось вырвать контрабанду эля и сорвать планы по вывозу яиц драконов — и теперь Мафи могла обменивать слегка замороженные яйца драконов у Ханы на большие бутыли зелий или мешки корма. Сброженный эль — не шутка даже для такарских вампиров, поэтому девушка настаивала на нём отвары трав и примешивала в состав своих зелий. Конечно, делала она это тайком — странное это дело для мечницы, увлечение магией.
Строгая иерархия по воинским классам также вымораживала весь мозг с потрохами. Выбрал себе лук в качестве оружия — и быть тебе лучником до Перерождения. И то, если вообще на него решишься, а иначе гонять тебе с луком до конца жизни. Девушка вспомнила, как в свой первый день, стоя в магазине, выбирала оружие. Магический дар у неё в крови, незачем брать посох и сидеть над скучными пыльными фолиантами, пытаясь выучить здешнюю магическую абракадабру, решила Мафи, хмуро поглядывая на палки с кристаллом. Поглядев на луки, она решительно отказалась и от них — по сравнению с алутрумарскими луками местные — просто пыль из-под ногтей древнего гоблина. Поэтому ничего не оставалось, как выбрать меч.
Правда, в комоде лежала парочка наиболее приличных луков, которые девушка использовала при охоте — надо же кормить питомцев! Да и самой иногда хотелось жареную куропатку на ужин. Хотя, опять-таки, существовало одно «но»: вампиры не едят, поэтому Мафи приходилось всё делать тайком. Об этой её странности знали лишь две человеческие семьи в деревеньке за городом. Да, Смертные были в Такаре, несколько семей да три-четыре десятка путешественников, которые осмелились осесть в этих землях, лишённых солнечного света. На них почти не обращали внимания: ну и ходят куски мясца с тремя вёдрами крови на ножках, ну и что? Людской век — мгновение, по сравнению с жизнью вампира или паладина, да и жизнь человеческой букашки ничего не стоит. Любой вампир мог убить человека, и только родственники и друзья погибшего будут оплакивать его смерть в этом жестоком мире. Бенжиро, Горо, Хана, да несколько подмастерьев — вот люди, которых не трогали в Такаре…
Только две человеческих семьи в здешней деревеньке знали, что Мафи — не та, за которую себя выдаёт. Они снабжали девушку продуктами, помогали собирать и выращивать цветы и травы, а взамен могли рассчитывать на поддержку в обороне от разбойничьих налётов и на помощь при редких стычках с оборотнями и диким зверьём. Только она боялась, что со временем облик вампира, особенно его инстинкты, причинят ей много хлопот. Ведь жажда крови будет толкать её сожрать людей на обед.
Тут Мафи услышала торопливые тихие шаги, приближающиеся к её склепу. Дракон, волк и совёнок насторожились, но, почуяв знакомого, успокоились. Девушка судорожно возвратила себе облик вампира и накинула броню. Почувствовала человеческий запах и солёный аромат крови. Кто-то из деревни спешил к ней. Мафи сняла заклинание и услышала тихий стук. Открыв дверь, она увидела молодого паренька, судорожно пытавшегося перевести дыхание. Это был младший сын фермера Боула, Ронфил.
— Ронфил! Что случилось? С вами всё в порядке? — спросила Мафи, пропуская мальчишку внутрь и осматривая пустынную улочку быстрым взглядом.
Ронфил на шатающихся от долгого стремительного бега ногах ввалился в склеп и на одном дыхании выпалил:
— Разбойники! Подожгли амбар у Ласкенов, вырезали отару у Ци-Шуана, теперь мы дерёмся с ними. Отец послал за подмогой.
— Вильхомы знают? — спросила девушка, подпоясывая ножны с мечом.
— Да! Они помогают. Но нас мало…
— Идём, — отрывисто проговорила Мафи, делая знак своим питомцам и беря мальчика за руку.
Азархи, Фэйль и Хайлир мгновенно исчезли в ночи такарских улиц, а девушка-вампир побежала следом, почти неся на руках ребёнка. Ронфил доверчиво прижался к её плечу, не подозревая, какой опасности подвергается. Мафи слышала, как под тонкой горячей кожей струится кровь, как сердце отсчитывает удары жизни. Что стоит ей сейчас чуть повернуть голову и впиться клыками в тонкую шею подростка? Насладиться ощущением, когда солёная влага наполняет желудок и вечная жажда чуть приглушается? Как металлический тяжёлый запах крови сносит крышу напрочь, оставляя лишь желание высосать всё до капли? Уже сейчас девушка боролась со своим вампирским обликом, с хищными инстинктами тёмных.
Усилием воли Мафи откинула эти мысли, ибо уже подбегала к деревне. Амбар уже потушили, женщины и дети таскали к нему вёдра с водой. На окраине десяток фермеров дрались с двумя десятками разбойников. Трое фермеров лежали на земле, но восемь негодяев лежали в луже крови, отмечая место особо жестокой схватки. Девушка отпустила паренька и обнажила меч.
Разбойники по глупости решили, что мимо проходящая вампир решила покромсать фермеров, учуяв запах крови. Мафи налетела на них разъярённым зверем, круша клинком направо и налево. Боул успел крикнуть своим односельчанам, чтобы те не путались под ногами воительницы и не попали под удар меча. Разбойники не успели ничего понять, как были втянуты в мясорубку.
Это была не битва, а бойня. В стороны разлетались отрезанные руки и ноги, фонтанами била горячая кровь. Слышались хруст костей, треск разрываемых мышц и плоти, глухие удары падающих тел и гулкие шлепки отсечённых голов. К ужасу бродяг, вампирка не останавливалась, чтобы утолить свою жажду, а лишь с диким блеском в глазах продолжала убивать, тихо рыча от удовольствия. А тут ещё и прибыли питомцы мечницы: дракон, волчонок и совёнок, которые вносили ощутимую долю паники в ряды разбойников.
Мафи перехватила руку разбойника с занесённой саблей, совершила поворот всем корпусом, срубая голову другому, и с треском выдернула руку из туловища. Разбойник взвыл дурным голосом, падая на землю, но быстро захлебнулся хлынувшей горлом кровью и почти не почувствовал, как подоспевший дракон перегрыз его шею. К этому моменту оставшиеся в живых негодяи поспешили сбежать, теряя штаны, подальше отсюда. Пять пыхтели на земле, корчась в агонии, с разнообразными увечьями. Один забрался на дерево и орал, пытаясь отбиться от атак совёнка, который уже успел выклевать ему глаз, и теперь в глазнице было кровавое месиво. Мафи вспорола мечом живот последнему нападающему бандиту, отчего на лезвие вывалились кишки. В другой руке она так и держала оторванную руку, поэтому наклонилась к грузно осевшему разбойнику, подцепила кончиком меча кишки и стала накручивать на руку, с интересом наблюдая за сменой чувств на лице своей жертвы.
Разбойник прекрасно знал, что умрёт. Если не убьёт эта вампиресса, то его ждёт медленная смерть. От распоротых кишок умирают медленно и мучительно. Для него, негодяя и убийцы, было хуже всяких пыток наблюдать, как его собственные кишки наматывают на руку приятеля и потом кидают дракону и волку на съедение.
Мафи равнодушно отвернулась к дереву, где так и голосил одноглазый бандит, как услышала за спиной хриплый булькающий голос:
— Пощади… подари быструю смерть…
— Как скажешь, — зевнула девушка, отдав приказ на зверином языке. Азархи прыгнул на разбойника и перегрыз тому горло.
Мечница отозвала совёнка и взглянула в сторону криков единственного живого негодяя:
— Чтоб тебе удалили гланды тупой вилкой через анальное отверстие, немощь висячая! Хватит орать, словно кой-чего Горо на наковальне расплющил! — рявкнула Мафи. — Тащи свою задницу сюда в режиме ниндзя, пимпас!
Бедолага от испуга засуетился, но трясущиеся конечности его подвели, и тот шлёпнулся на землю, пересчитав все ветки на своём пути вниз.
— Пощади! Мы больше не будем! — заканючил разбойник, баюкая сломанную руку и с ужасом глядя уцелевшим глазом на стоявшую над ним фигуру мечницы.
— Ага, бегу и спотыкаюсь, — фыркнула в ответ Мафи. — Не верю. Но ты будешь жить, радуйся, отрепье! Ползи сейчас в свою дыру и скажи остальным идиотам: что если вы ещё раз сюда сунетесь, то я всех убью. Запомни: меня зовут Мафи. Я найду ваши берлоги и буду убивать медленно, пытать такими способами, что у вас волосы в задницах будут вставать дыбом. Прочь!
Разбойник, не веря тому, что его пощадил вампир, резво помчался к темнеющей стене леса, неся своим наказ девушки. Его «провожали» дракон, волк и совёнок, изредка давая пинок для скорости.
Мафи подождала, пока они не исчезнут из поля зрения, а потом звонко расхохоталась.
К ней с опаской стали подходить фермеры, женщины и дети сбились в кучку возле стариков с вилами наперевес. Девушку не удивило то, что на неё смотрят как на очередного такарского монстра.
— Миледи Мафи, я рад, что Вы пришли на помощь, — поклонился Боул.
— Просто Мафи, — слегка поморщилась вампир. — Я обещала помогать вам. Сожалею о гибели ваших друзей, — она кивнула на тела убитых.
— Если бы ты не пришла, то таких было в разы больше, — подал голос Ашер Вильхом, перевязывая рану на руке.
Девушка пожала плечами, вытирая лезвие меча.
— Теперь я ухожу. Боул, я зайду послезавтра, — с этими словами Мафи пронзительно свистнула, созывая питомцев, и неслышной тенью скользнула в ночные тени.
— Странная вампиресса, — пробурчал кто-то из мужчин.
— А кто сказал тебе, что она — вампир? — усмехнулся Боул.
Наступила мёртвая тишина.
***
После маленькой бойни Мафи бежала домой с ощущением, словно у неё выросли крылья. Питомцы сумели догнать свою хозяйку только у самого склепа. Хайлир довольно щурился, прищёлкивая клювом (хотя было странно и забавно наблюдать проблески эмоций у совы), Фэйль держался с апломбом альфа-самца целой стаи, а Азархи выковыривал с клыков кусочки хрящей своей когтистой лапой. Вампир запустила живность внутрь и сказала, усевшись на диван:
— Я собираюсь на Перерождение, — на неё уставились три пары глаз, но девушка продолжала. — Не бойтесь, я быстро управлюсь. Вы скоро ко мне вернётесь, ибо я не собираюсь менять свой облик. Теперь вся надежда на тебя, Азархи. Ты должен помочь мне победить Хранителя из Зала Смерти, — закатив глаза, трагичным голосом заявила Мафи. — Потом держитесь на опушке леса или вблизи деревни. Я их предупрежу о том, чтобы за вами приглядывали.
Следующие несколько дней Мафи упорно продвигалась вперёд, стремясь набрать как можно больше наград и пройти испытания, необходимые для похода в Тёмную Башню. Генерал Рей только и делал, что давал ей поручения, а потом и вовсе махнул рукой, написал длиннющий список и вручил со словами: «Вот. Отстань от меня».
Когда осталось немного заданий, Мафи однажды отправилась в таверну, чтобы пропустить пару-другую кружек эля, отдохнуть и набраться сил для уничтожения скелетов и зомби. В таверне было скучно. Заказав у Бенжиро пойло, она села за стол. Тут в залу вошла знакомая вампир-лучница, Тилла.
— Кого я вижу! Мафи! — радостно воскликнула подруга и плюхнулась рядом, небрежно кинув на стол связку когтей и клыков оборотней.
— Приветствую, Тилла, — улыбнулась Мафи и кивнула на свёрток. — Презент для Рея?
— Угу, — буркнула черноволосая вампиресса, купив кружку эля и выпив залпом сразу половину. — С ног сбилась совсем. Да и руки трясутся, ненароком промахнуться могу.
— Увёртывайся, — фыркнула в ответ Мафи.
Девушки решили поболтать, немного разнообразить свой распорядок вечной такарской ночи. Посиделки в таверне могли проходить до бесконечности. Естественно, только двумя кружками дело не ограничилось. Вскоре Мафи сидела на столе в обнимку с Тиллой и, размахивая кувшином, орала непонятную песню:
— Такарская нооооочь!
Волшебный тумааан! Ик!
Здесь битвы и месть,
Бенжиро и эль,
И Рей генераааал… Ик!
Сам генерал сидел на своём привычном месте и только прихлёбывал одну кружку уже целый час, пряча смущение. Если бы вампиры могли краснеть, то на месте Рея уже давно была лишь дымящаяся кучка пепла. Бенжиро сиял не хуже золотого дракона. Ещё бы! Такая выручка подоспела неожиданно. Это напомнило трактирщику о кутежах пропахших морем корсаров в портовых городах, их кровавые песни хриплыми голосами, реки рома и эля…
Тут в залу вошла золотоволосая паладинка с посохом.
— О, кто к нам пожаловал! Стэ… Ик! — обрадовалась Мафи.
— Стэйк? — приподняла бровь девушка и подошла к сидящим на столе вампиркам.
— Оу… Прошу прощения. Стэция, — слегка заплетающимся языком выговорила Мафи, отсалютовав кувшином. — Готова к Пепре… Перо… Пепрероду?
— К Перероду готова, — улыбнулась Стэция. — Осталось обменять парочку коллекций на жемчуг и получить крылья. — Она вынула большую солнечную жемчужину, указывавшую на победу в Зале Смерти.
— И кем хочешь? — спросила Тилла, икая.
— Лучником-паладином. Да-да, парнем.
Перерождение — страшная штука. Можно было сменить внешность, пол, расу, имя и класс.
— Ты главное, напомни, что ты — это ты, — усмехнулась Мафи. — Я тоже хочу получить крылышки. А если смогу, то сразу большие.
Девушки вытаращились на неё.
— Ну, а что? — невозмутимо продолжала Мафи. — Главное — знать, куда вкладывать… Ик! Жемчуг, который так и остаётся… Ик! Непр… неприкосновенным запасом.
— Сколько эля уже выпили? — прищурилась Стэция.
Вампирки переглянулись и хором ответили:
— Не помним.
— Каждая пятый кувшин уже пьёт, — вполголоса подсказал Бенжиро, а Рей энергично закивал, тщетно мечтая о том благословенном моменте, когда эти две вампиреллы угомоняться петь песни.
— Идите проветритесь, — рассмеялась паладинка. — О, Мафи! Новая броня?
— Угу, — девушка поправила сползшую пластину. — В ней грудь здорово выглядит. Жаль… Ик! Жаль, что она пропадёт.
Тилла сползла со стола и сфокусировала свой взгляд на колчане и луке.
— Надо и правда подышать воздухом. Мафи, пойдём со мной.
— Чтобы было на кого облокотиться? — Девушка спрыгнула со стола и проверила, на месте ли меч.
— Ага, — сверкнула клыками лучница.
— Идите, а то скелетов и зомби не останется, — напутствовала их Стэция, прихлёбывая эль.
Рей вздохнул с облегчением, когда две шумные вампирки покинули зал таверны. Зря думал, что всё кончилось. Ещё несколько дней спустя по городу разносился приставучий мотивчик «Такарская ноооочь…».
***
Мафи с упорством гаргэльфэаксов продвигалась к своей цели. Между делом она заскакивала на Пристань, чтобы поиграть с Тору в кости или сплавать на Остров Ужаса в магазинчик Ханы обменять драконьи яйца на корм. В один из дней, когда вампир скучала с кружкой эля в перерыве между боями с мумиями и поручениями Рея, она решила сыграть со стариком. Запрыгнув в лодку, девушка перепугала Тору:
— Я убью тебя, лодочник! Если опять подсунешь мне нечто ненужное, то...
— Лучше сыграй со мной, — жалобно проблеял Тору, протягивая игральные кости. — У меня эль и зелья есть…
Когда вампиры приходили в таком жутком состоянии к нему, то хитрюга иногда шатал столик, чтобы кости легли той стороной, за которую полагается довольно приличная награда. Но только иногда. Очень редко.
Но в этот раз удача была на стороне девушки. Мафи выигрывала, на что Тору бурчал, но сам продолжал наливать ей эль из бочки. Вампирка поздно унюхала запах брожения, но возражать было уже как-то нетактично.
— Ну, ещё разик, — уговаривал её старик, встряхивая кости. — Может, кошку выиграешь…
Зря сказал. Мафи воспылала желанием приобрести котейку, к тому же, сброженный эль сделал своё чёрное дело. Вскоре на Пристани разнёсся звонкий куплет:
— Поиграй со мной в игрушку,
И на жемчуг не скупись,
Подари в подарок кошку
И на остров отвези…
После этого Мафи действительно выбила котёнка. Из корзинки доносилось мяуканье. Хмель от эля мигом испарился, стоило девушке вспомнить свой первый день в Такаре. Она оставила лодочника, который потом год бурчал, что его околдовали сладкими речами, обобрав чуть ли не до нитки, и поспешила в склеп. Там вампир вынула зелёновато-синюю кошечку. Заглянула в изумрудные глазки и поняла, что это — не та душа.
— Я назову тебя Таскела, — прошептала Мафи, поглаживая зелёную шёрстку, а котёнок в ответ лизнул её пальцы.
Дракон, волк и совёнок с лёгкостью приняли в свою компанию кошечку. Им предстояло совсем скоро оказаться без хозяйки, которая понимала их и могла разговаривать на их языке.
Вскоре настал миг, когда Мафи с Азархи победили Хранителя. За отвагу в бою мечница дала своему дракону новое имя — Тардириин. На её Родине так звали чёрных драконов. Но и волк с совёнком также получили «прибавку» к именам: Вуэр и Фуруз, и теперь отзывались на двойные имена.
По традиции, Хранитель представал в виде двойника, но Мафи легко углядела багровый проблеск истинного обитателя зала Смерти. Ни Хранитель, ни Рей, ни даже Тоширо, который явился перед ней перед Перерождением, не догадались о том, что Мафи — не вампир на самом деле. Девушка получила маленькие вампирские крылышки и серебряный амулет перерожденца.
Долго задерживаться в таком виде она не собиралась, поэтому теребила Рея по поводу заданий. Таскела и Хайлир-Фуруз довольно скоро вернулись к ней, потом прибежал Фэйль-Вуэр, и наконец, прилетел изрядно проголодавший и чуть одичавший Тардириин. По сравнению с питомцами Мафи была слабой, поэтому до возвращения своей живности не осмеливалась отправляться к Тихой заводи, где обитали ящеры, хотя у Поющих скал легко расправлялась с големами. Но големы — неповоротливые каменные увальни, а ящеры — опасные лучники. Девушка знала, отчего и как ящеры умудрились научиться стрелять из лука, но предпочитала даже и не вспоминать об этом. Так интереснее. К тому же, Мафи понимала, что её всезнание может привести к многочисленным вопросам, а она не думала, что захочет дать на них ответы. Поэтому гаргэльфэаксийка помалкивала, притворяясь среднестатистическим такарским вампиром. Ну, почти такарским — слух о том, что она прибыла из другого мира, как-то просочился, хотя это знали примерно с десяток коренных жителей Такары.
Изредка в таверне Мафи видела знакомых, но посидеть и поболтать отказывалась. «Хочу скорее большие крылья» — прекрасная отговорка. Более опытные вампиры и паладины пытались было уговорить девушку не торопиться, а насладиться жизнью, но мечница упорно продвигалась вперёд, не скупясь на жемчуг. Лишь иногда она смеялась: «На моей Родине, когда ручей Алутум озаряют лучи небесных светил, то капли росы и брызги превращаются в разноцветный жемчуг. Если бы я это знала, то запаслась жемчужинами».
Склеп Мафи отстроила заново, точнее — наняла рабочих, заплатив кругленькую для хиляка-перерожденца сумму, и обитель вновь приобрела жилой вид. В склепе девушка отдыхала, складывала статуэтки и пересчитывала собранные коллекции.
Однажды её ощутимо обострившийся слух уловил смутно знакомые шаги. Человеческие.
— Это наверняка паренёк-Ронфил, — буркнула мечница питомцам, подходя к двери.
Но когда Мафи открыла дверь, на пороге стоял не угловатый подросток, а крепкий высокий мужчина, лишь чертами лица напоминавший того паренька из деревни.
— Ронфил? — чуть озадаченно спросила девушка.
— Да, миледи… Мафи, — ответил баритоном тот, поклонившись. — У нас опять разбойники шалят. Осмелели, забыли твой наказ.
— Иду, — вампирелла свистнула питомцам, и опять взяла за руку Ронфила.
Но в этот раз они летели. Ронфил по-детски наслаждался недолгим полётом, хоть и низко над землёй. Маленькие крылья не давали Мафи взлететь выше, да ещё и нести дополнительный груз.
Из-за жёсткого графика, который Мафи составила сама себе, ей никак не удавалось заглянуть в деревню. Но она знала, что жители, по крайней мере, те семьи, которые знали истинную Мафи, процветают. Разбойники после угрозы мечницы предпочли не лютовать в деревне, иногда лишь воруя скот или продукты. Но тут осмелели, как выразился Ронфил.
Как и в тот раз, стычка проходила на краю селения. Почти достигший своего полного роста дракон обрушился на разбойников с неба, изрыгая струи огня и откусывая на лету головы. Волк и котёнок создавали хаос с земли, а окрепший совёнок помогал Тардириину и выклёвывал глаза негодяям. При виде Ронфила и вампирки фермеры приободрились. В нескольких бодрых старцах Мафи признала тогдашних крепких мужчин-фермеров, в том числе и Боула.
— Вы забыли, что я передавала с одноглазым разбойником? — спросила Мафи, выходя вперёд и вынимая меч из ножен.
— Он — мой отец! — злобно выкрикнул большой разбойник, видимо, главарь шайки.
— Тогда от него ты должен меня знать, — усмехнулась девушка. — Это мой совёнок выклевал ему глаз. Я — Мафи!
И в ту же секунду бросилась на банду. То ли разбойники хорошо готовились, то ли у Мафи не было сил после Перерождения, но главаря негодяи обороняли, не щадя своих жизней. Фермеры и питомцы ощутимо помогали мечнице в битве.
Когда разбойников осталось всего пять, считая главаря, Мафи решилась на отчаянный шаг. Она выкрикнула заклинание на родном языке, возвращающем истинный облик. Блеснула вспышка света, разбойники попятились. На их глазах вампир с малыми крыльями преобразилась в нечто странное. Эта секундная заминка была на руку Мафи, которая быстро вернула себе такарский облик и расправилась с разбойниками, совершив длинный и плавный взмах клинком. На землю повалились отрубленные руки, ноги и головы, вываливались кишки, и земля пропитывалась кровью.
Фэйль-Вуэр протяжно взвыл, оглашая окончание боя, к нему присоединились рёв дракона, мяуканье кошки и совиный крик. Девушка замерла и перевела дыхание.
К ней с опаской подошёл Ронфил и низко поклонился.
— Спасибо, Мафи, — потом повернулся к питомцам и тоже поклонился. — Спасибо и вам.
За его спиной жители деревни также склонились в поклоне.
— Мафи, ты стала редко заходить к нам. Боюсь, что не увижу больше нашу добрую… «вампирессу», — посетовал с улыбкой на беззубом рте старый Боул.
— Я зайду, Боул. Живи дольше, — улыбнулась Мафи. — Я зайду за травами… завтра.
Девушка решительно отказалась от приглашений отпраздновать победу над разбойниками. Ей предстояло ещё слишком много дел. Возвращаясь с питомцами обратно, Мафи лениво подумала о времени. Вроде, совсем недавно Ронфил был ребёнком, но сегодня оказался мужчиной. А что будет потом? Успеет ли он, как и Боул, ещё раз увидеть «добрую вампирессу»?
Умелое вкладывание жемчуга и эль… Куда ж без него? Помогли Мафи приблизиться ко второму Перерождению. Настал тот час, когда мечница вышла из Тёмной Башни с большими кожистыми крыльями.
Теперь Мафи ждали новые приключения в такарской ночи…
