— Ну давай, дорогая… давай! — он дернул рычаг, в сотый, тысячный раз вбил координаты — снова другие, на всякий случай — и замер, глядя на монитор. В зеленых глазах отражается, бежит забытый живыми и мертвыми код, рождаются и умирают галактики… а затем заливает их алое марево ошибки. И мерзкий, до отчаяния надоевший звук режет по ушам.
— Нет. Нет-нет-нет!
Мастер кричит вникуда и никому. Смахивает вещи, кулаки разбивает о панели, на смоляных кудрях — кровь и пот. Тардис молчит, не решаясь вмешиваться, не смотря на открывающиеся мхеанические внутренности. Она тоже устала.
Они устали. Они обессилели.
Они умрут через шесть его оставшихся реинкарнаций, а значит уже умирают — без энергии, без компании, без надежды.
— Доктор… — с примесью восхищения, ненависти… но больше с усталостью, будто напоминая скорее, чем упиваясь — шепчет мужчина, и съезжает вниз. Он смотрит на свои окровавленные руки, на раскиданные вокруг шнуры и микросхемы. — Прости, дорогая. Я делаю только хуже…
Успокаивающе мигают лампы.
«Ты пытался».
Мастер все еще может привести свой препарированный заживо, перешитый по чужому мерзкому, гениальному умыслу корабль
времени на какую-нибудь ближайшую относительно цивилизованную планету. И провести там остаток своей короткой вечности — потому что на большее ее уже не хватит. Ни на что. Это убьет сердце Тардис окончателньо и бесповоротно, ведь уже сейчас оно едва бьется, угасает.
Но его милая, бесконечно преданная… из раза в раз мелькают на экранах координаты не времени, а только пространства. Тризмас-6, со скалами которые ему нравятся. Можно притвориться ученным, используя психобумагу. Америад-дробь-Эмибур — о, неужели обязательно напоминать ему о том случае?..
— Нет уж. — он облизывает сухие губы. — Либо мы выберемся оба — либо никто из нас. Вселенная и остальное не имеют смысла.
Он мог бы использовать наметки этого ублюдка (
Доктора) что вывернул наизнанку ее душу и тело. Как машина времени Тардис сейчас не могла функционировать, но как машина парадоксов… сколь извращенный все-таки у него ум.
Был.
Спасибо, Доктор — его вечный враг-друг-соперник-почти брат — теперь мертв, проверенно ценой целой временной замкнутой петли, и заселенной доверху галактики. А Мастер — даже с еще живой Тардис — тут. Но теперь здорово сомневается, не следовал ли он плану прагматичного отморозка до последнего? Ведь умереть одним днем и ради цели всей жизни это одно, а дрейфовать в вечности без возможности сделать хоть что-то, не уничтожив машину ставшую половиной собственной души — иное совсем.
Вечные муки.
Ну, или всего лишь еще шесть долгих жизней мук.
Доктор мертв. Самоубийство — спасибо ему за это, своими руками добивать последнего соотечественника было как-то неловко — как всегда с холодной головой, полностью просчитав последствия и сделав выбор. Мастер всегда ненавидел его за это, и любил по-своему тоже. Более противоположного для него сущетсва просто не могло существовать.
Его верный напарник, с которым Мастер дольше притирался чем по-настоящему работал — мертв тоже, и тут благодарить никого таймлорд не собирался. Капитан Джек Харкнесс был может и наглым, самоуверенным засранцем, но как партнер себя окупал полностью.
Как жаль, что пришлось его бросить. Но между вполне вероятным спасением себя и Тардис, и очень, очень-очень сомнительным спасением себя, Тардис и Джека Мастер, тяжело вздохнув и отдав честь, выбрал первое.
Капитан не распылился у него на глазах, и даже плюнуть ему в лицо не успел. Может, даже умер смело встретив смерть лицом и благородно прикрывая тыл улепетывающим туземцам. Вполне в его духе…
Возможно, стоило попытаться-таки его забрать. И умереть всем вместе — потрясающе…
— Нет, — в очередной раз, лениво, глухо отказывает он, когда рядом мелькают образы так понравившехся ему местечек. — Ни-за-что. Лучше встречу конец времен тут, с тобой.
Он, конечно, не до конца искреннен. Он иррационально, откровенно нездорово любил жить. И потому изо дня в день, когда находил силы разлепить глаза и понять руки к панели, искал.
Способ спастись.
Найдет ли…
Мастер не двигался уже с неделю. Чисто с биологической точки зрения любой доктор — обычный, а не!.. — был бы в замешательстве: Мастер казался бы абсолютно здоровым.
Но на деле…
Таймлорды перерождались, путешествовали, повелевали временем. И без его хтонической составляющей — ксенона — чахли. Дышали им как люди — кислородом. Пресыщение — плохо.
Отсутсвие -…
Мастер не мог, не хотел двигаться. И Тардис затихала вместе с ним.
Это можно было назвать дурацким планом. Сумасшедшим — как его вечно клеймил Доктор — тот самый.
И был бы прав.
Мастер собирался намеренно перестать дышать, прекратить жизнь, которую так любил.
Ведь частиц ксенона с его реинкарнации могло хватить на то, чтобы перезапустить молчащий двигатель машины парадоксов, и превратить ее в машину времени.
Потерпи, дорогая, — передает он телепатически, не желая разбивать оков слабости, что обвивали его тело и приближали столь нужный конец. — Мы близко.
Тардис передает ему в ответ совсем необнадеживающие рассчеты. Что этой энергии недостаточно, что процент потерь энергии — несмотря на то что рука его в ее сердце — превышает критические семь процентов, что эффективность плана «умирать от старости и без нее где-нибудь в заднице мира» — падает тоже.
Потерпи, — думает он. Скорее для себя.
Не хватило чуть-чуть. Наверное, те самые семь процентов.
Мастер сидит у зеркала, и разраженно чешет щетину. Его импозантная бородка (престарелого фокусника-педофила, — издевательски улыбался Джек. А, он ведь умер…) пропала, морщины сгладились, являя миру (ну, вернее пустому залу Тардис) лицо неоперившегося юнца со взглядом начинающего психопата.
Если бы его не окрестили сумасшедшим еще давно, то Мастер бы решил, что сошел с ума вот сейчас.
Еще одна реинкарнация не поможет, хотя он был бы не против избавиться от этих нелепых светлых волос и лисьей морды, что формирует о нем мнение даже более худшее, чем он являет собой на самом деле.
Она не поможет, потому что Тардис для восстановления требовалось «второе дыхание». Как Таймлорды живут с дихартом, так и механизмы их требуют второго источника энергии. Последнего из которых они уничтожили два месяца и шесть деней как, плюс-минус пара часов.
— Я пытался, — в своем прошлом облике Мастер бы обязательно опустил лицо к полу, скрежетал зубами или крушил. Но нынешний он — абсурд какой — рассмеялся. — Кажется, они все-таки правы — я ненормален.
Сведен с ума.
Терять нечего!
Мастер легко, пружинисто вскакивает на ноги, приятно удивленный переменами — есть плюсы у молодости! — и подходит к панели управления. Тардис, несколько опешившая видимо и не привыкшая к новому хозяину, тревожно перемигивает огнями, и запрашивает какие-то статистики, проценты, планы…
— О, какая скука! — тянет блондин, закатывая глаза. Он тычет наугад, окончательно сбивая машину с толку. Вспыхивает странное сообщение, что-то о Капитане и почетной смерти. Мастер склоняется было заинтересованно, но далее — незнакомое совершенно имя. Он скучнеет. — «Роза Тайлер-Смит». Дурацкая фамилия. И эпилог, — он зевает. — Скучнейший. У нас будет лучше.
Он готов творить бесчинства, и чувствует как аккуратно, деликатно касаются его мыслей поля Тардис, но отмахивается только. Если эта неблагодарная вселенная, которую он спасал ценой всего и вся, решила убить его столь отвратительным, бесчестным и ломающим способом — Мастер ответит тем же.
Хватит спасений и дум о мире.
Он возьмет пример с Доктора, пожалуй. Извартит, разорвет саму суть существования и…
Экраны гаснут.
— О. — губы открыты в немом восклицании.
Ну, или умрет-таки в открытом космосе еще пять раз, если Тардис сейчас накроется от какой-то странной ошибки.
Длинные пальцы порхают по датчикам и рычагам, пытаясь найти ее источник.
— Ну пусто же, — он зло прикусывает губу, убирая за ухо ручку, — Не могла же ты вирус поймать? — недуачная шутка внезапно обретает под собой почву. Единственная информация, которую Тардис успела поймать, была об этой Розе. Он листает ее анкету, выискивая тот «триггер», что заставлял сейчас его девочку сходить с ума.
Год рождения, брак, заслуги, все не то.
…Меня зовут Роза Тайлер…
…далеки…
…и это день, когда я умерла…
Сообщение обрывистое, зацикленное, часть стерта — запись была повреждена. Но оно прокручивается снова, до какого-то момента, что безнадежно тонул в фоновом шуме, накладывался сам на себя.
З̵̛̛̛̛̛̦̠̘̙͓̥͖͎̥̦͕̪̟̠͎̟҇͆̓̿̂̀̄̓̊̓̈́̊͗̍̆̌̄͊̊̈̋̇̑͐̏́̀̓͌̆̊̈́͂͌͌̄̒̋҇̈́̍͆͑̑̋̃̀̾̏̍̎̎̀̿͂̈̑̆͐̓̍̐̏̀̓̋̄̐͆̋̿̉̅̽͌̄̈́̂҇͑̇̊̔̿̂̋̈͂̍̐̄̾͆͒̈́͒́̐̍̀̉̎̃̂̀̾̅̌̏̒̒̽͑̄̀͐҇̈́̔̊́̆͛̈́҇̈̓͌̿̃́͆̾́҇̀̔̓̈́͂̄̚̚̕̚͠͡͡͡͞͡͡͞͞͝͞͠͠͞͡͠͞͞͠͡͡͝л̶̛̛̛̛̛̛̛̛̫͖͔̣̝̟͎̣̠̣͇͎͖̗͍͎͌̈̑̎̐̅̅̈̆̉̅̒̌̄̇̂̉͊́̅͌͒̒҇̑͂͗̈͂̍͗̇̈́̍̇͊́̀̏͐͊̂̋̇̈́́̾̃̅́̽̆̊̂́͗̾҇͐̍͒͌͋͗̄͗̍̂̐͛̏̌͋͂̏͛̆̓̔̅̀̾̅̒́̎̀͂͐̀̂̅̾́͌̎́̌͑͋́̈̃̿̅̍̀͗̇̈́̒̂̉̀́͛͋̍̎̿͗͗͂̈́͒̇͗͊̊̽̿̊͒̓̔̾͒̽̈́̕̕̚̚̚͡͞͞͡͝͡͝͠͠͝͠͡͞͞͝͝͞͞͠͠͠͠͠͞͝ͅо̵̛̛̛̛̛̛̛̛̛͚͈̮̥͉̱͕͚͉̜̮̤̤̟̳͎̮̤͖̊͑̏͌̀̑̂̔̑͗͛̀̍̏̋̎̏̅̓̽̑͆̐̈́̅̅̐̓̃̀͑̓͒̓͛̿̔̂̽̃̾́̊̒͑́͂͛̃̌̌̂͒̎̉̾̆̒͐͒͆́̾̉̋҇̿̾̈̔̎́̆̎͆̅́́̋̈́̓̍̽̉̊̆̊̽̏́̑̑͋̓͋͊̃̑̐́͛̉͊̓̃̂̊͊̀̅̇́̏͊̋̾͆̒͛̈́̾̀͑͐̆́͒̑̓͊̔͂̿̏͂̈́͛̽͌͊́̊̓̄́̐͋̽̒̄̑́҇́̀̽̂́̄̍̔͋͐̓͂̽͗̉͒̎҇͂͌̑̉̌̎̍̎̚̕̕̕̕̚̚̚̚̕͝͡͞͞͞͠͝͝͡͞͡͠͞͞͠͡͝͝͞͞͡͡͠͡͞͝͠͠й̸̛̛̛̛̭̜͈̠̣̲̜̜͇̱̗̮̣͔̖̽͗̽͐͒̆̒͑̈̉̄̏̈́̔̉̈́̉͊̈́̈̾̒̑̑҇̄̿͋͊̓҇͌̾̇͋̊̈̆̊̏̈͂̋̾́̒͗͋̎̓̍̏̆̎҇̀̃͛̽̍̋҇̃̍̀̄͗҇͌͋̿̏͛̎̓̄́̉̍͌̾̌͂̓̐̀͊̔̈̐̆̑͛̍̏̀̇̌͌̏̂́͊̓̆̍̍̓͗͗̀̉̋҇̋̈̄̃́̊̅͆̒̏͂͋҇͐͌̔̒̉͋̾́́̍̇̉͒́̈́͂͗̓͋͒̄̾̆͛̕̚̕̕̕̚̕̕̚̚̕̕̚̕̕͝͞͝͝͠͞͠͝͠͡͠͝͠͞͠ͅ В̴̛̛̗͔̪͖̳̭̯̫̲̪̗̗̞̙̀͐̓͒̌̊̅̉͌͑̊̎͗̑̇̈҇̀̿̿̎̀̒͋́͒҇̄̅͊̉́̅̀͑͊̍̏̂̌͛͛̅̾́̿͑̓̾̑̅̂̈̃͆͐̌̀͗̆͆̅҇̀͆҇͆̀͂̉̀̑̉̓̂̽͆̃̈͋͒́̓̆̔̈҇̏̍̏̈́͒̉̎̑҇̐̿͂̋͗͌͐͌̓̆͑̉̆҇̊̑͒̕̚̚̚̕̕̕̚̕̕͠͞͠͡͠͞͝͡͠͞͠͠͝͠͞͞ͅо̵̛̛̛̛̛̛̛̛̙̜̭̰̗͈̭̞͔͈͔̝̞͎͈͇̬̗̘҇̓̊̅̀̀̇̉̿̽̿͑̀̀͐͂̑͂̾̐̿͐̿͌͊̎͌̔̔̓̽͒͌͐̐̾͆́̓̐̋̿͂̃̇̽͒̇̃͑̊̂̈̿́̏̀̈́͌̔̋̄̇̆̓͆͊̆͑̓҇̒̿͒̾̎̔͋҇̈́͛͆̄̈̈͐̆̀̀͐͒̎͋̏͊̏҇̆͗̎͑̽̔̍͑̽̔̄̉̊͂҇̽̒́̀͑͌̊͑́̋͂̄̌҇̌̃͊̓̉̈̓͂́̐̀̌̀͋͊̔́̿̉̓̃͐̉҇̓̈̈͛͆̊̊҇̃̍̈́̃͗̍̏̇͑̾͐͂̔̇́͐̿̀̈̾̌͂͋̕̕̕̕̚̕̕̕̚̕̚̚̕̚̚̕͝͡͡͝͝͠͠͝͝͝͝͠͡͡͞͝͝͠͞л̵̛̛̛͓̞͔̲̝̟̭͈͕̳͖̦̘̣̈̿͛͊̈͌̓̉̉͂̽̍̋͐̅͑͋͌̅͋́́̌̐̂̇̑͋̈̓́̈̎͒̐͌̌͒͐̇́̈́̀́̅̏̃̄͋́̾͆̒̿̐͌̐͌̎̈́̑̉̍̃͛͒̅̽̇̑̔́̎͌҇̉̋̏̀͒͗̀̈҇̅̾̄́̒͐̄͌̀̐͐̉̋̆͂̀̓̐̚̚̚̚̕͡͠͝͡͠͠͝͞͝͞͝͞͝͡͡͝͡͞͠͡͡͡к̵̛̛̛̛̛̛̳̰̘̥̗͍̤͇̳̟̟͕͕͕͍͙̞̘̬͚̝҇͂̊͊͌̾̆͑͊̇̓̓̓́̔̈͒̅͗́̽͊̏͊͂̿̐͗͐́̓̔̅̓̊̀̇͛̄̏̈́̄҇̑̀̊̏͑̽̎̀̀̉̽҇̎̈́͂͊̊̓́̋̑̾͛̐͒̊̌̈̇̃͂͗̎̀̂̾̆̏҇̓̽̈́̌͐́̆̿̓̐̽̋̇̅̆͌̏̌̅́̎̂͑͂̋͂̊͑͒͌̈́͐̌͌͗͑́̉̎͑͋́͑̍̓̅̽̾̈̏̃̿̉̾̾̏̀̉̎̆̂҇́̇̐́́̃͋̏͑̃̿̌̍̒̔͌͐̅́̕̕̕̕̕̕̕̕̚̕̕͠͠͝͡͡͠͝͡͝͡͞͝͠͡͡͠͝͡͡͞͡͠ͅ
Что же она говорит?
Потратить драгоценный ксенон ради прыжка через двадцать четыре тысячи милиардов световых лет, чтобы спросить: «Не могли бы вы повторить эпиграф. У меня сейчас туго с межкосмическим ТВ, и хотелось бы услышать окончание» — это новый уровень безумств Мастера, однозначно. Рассилон в гробу крутится, и создает собственное гравитационное поле.
Ха-ха!
Мастер — самый сумасбродный таймлорд, хочет просто умереть в компании хоть кого-то.
Ха-ха-ха…
Ха.
Он закрывает за собой стеклянную створку Тардис. Не отрывая взгляда от чужой фигуры в конце коридора.
Светлые пряди разметались по безмятежному лицу. Ресницы касаются нежной кожи щек, чуть приоткрыты пухлые губы — те самые, что словно заклинание диктовали ему свое имя, вели за собой.
Тяжелый запах алкоголя не перебивал едва уловимого запаха смерти и вполне ощутимого -паленного мяса.
Капитан Роза Тайлер была уже, судя по площади ожогов, минут десять как
мертва.
— Люди, — мрачно вздхыает он, касаясь обожженого запястья и, конечно, чувствуя жар, но никак ни пульс. Даже визуально, опираясь на свои далеко не скромные знания об их стоении и жизнедеятельности, Мастер мог констатировать смерть. — Хрупкие, глупые создания, которые не дружат со временем.
Тардис не вмешивается. Она мелькает на самой переферии сознания, все прокручивая уже бесполезный шифр. Красивая загадка теряет свою привлекательность — ответ будет разить послевкусием упущенного.
9-13-16-11 3-16-13-12.
-…Ну чего тебе стоило меня дождаться? — Он оглаживает на прощание относительно целую, не распавленную кожу лица. Красиво, и отвратительно. А в голосе — не злость.
Обида.
DGNAXELW
Это даже на злую иронию судьбы не похоже. Или последний отчаяный знак, предвещающий его собственный конец — пьяным, мертвым и на разрушенном корабле, как его встретила Ро-за Тай-лер-Смит.
Чурх Эруф.
Мастер поднимается с колен, отряхивает костюм — так спешил, что нацепил вещи прошлой реинкарнации. И плечи абсолютно не сидели! Хоть радуйся ее смерти — перед Леди и в таком виде.
Пиликает за ухом ручка: скоро накроется искусственная гравитация, затем — вентиляция воздуха, и, наконец, жалкие остатки экранов, что слабо искрили на дырявой обшивке. Смерть смертью, отчаяние отчаянием, а умирать он планирует не здесь.
золй оклв
Все равно больше нет в этом времени и пространстве другого набора ксенона — а без оного путь в другие ему закрыты.
— Прощай, Роза, — кидает Мастер через плечо. — Жаль, не познакомимся.
Раздражающий писк отвертки рушит его красивый уход. Он тянется к ней раздраженно, но тут вспыхивает огнем в голове — Тардис так же истерично заваливает его тяжелую, еще не оприходованную в деле голову информацией. Повышение температуры воздуха — ну, логично, на местном светиле вот-вот расплавятся, давление — и это объяснимо, излучение…
Стоп.
Излучение
чего?
Ответить на запрос Тардис не успевает — слишком занята, растягивая защитный барьер на нерадивого, неловкого нового Мастера, что едва успевает закрыть от обжигающей волны глаза.
Клов йолз
Он ошалело приваливается к двери, глядя на девушку перед собой. В носу щипало — вот-вот хлынула бы кровь, если бы из корабля не посыпали наниты, которыми баловался в свое время Джек.
…Машина времени — теперь точно, точно она! — радостно оповещает о полученной доле ксенона, что — несмотря на немалые убытки, ведь донор находился снаружи и энергию пустил общим, ненацеленным потоком — был интегрирован в систему и сейчас обеспечивает ей почти-полное функционирование.
Для полного требуется небольшая перезагрузка и перестройка.
Такие мелочи…
Роза Тайлер стоит, воинственно подняв абсолютно, девственно чистые руки. Вплоть до восстановившейся био-брони. До каждого ноготка, что скрыты от него сейчас металлической микро-тканью.
Мелочи.
Мастер хочет спросить столь о многом — нет второго сердца, точно родилась на Земле, не стреляй в упор и прямо сейчас, и вообще, ну не Доктор же ты, а если и ты, расцелуемся перед тем как начать битву на смерть?! — но снова пищит ручка.
И что-то разбивается словно в воздухе.
Ее руки опускаются, а золото глаз темнеет, теплеет и становится растеряно-очаровательным.
Роза Тайлер, — смакует он, а губы сами растягиваются в ухмылке.
Роза Тайлер только что пережила свою очевидно первую реинкарнацию, и даже не подозревает об этом. И то, что он сперва принял за участившийся стук сердца, на самом деле сдвоенный стук только начавшего формироваться… второго.
Какие прекрасные перспективы открылись перед ним сейчас.
Insanus fortuna juvat.
Безумным покровительствует удача.
От ничего — ко всему. Мастер был готов умереть так или иначе, в обертке или без, но теперь…
теперь…
— … говорю на том языке?
Мягко касается затылка — перевод завершен. Мастер болтает о чем-то, невразумительное, веселое — глупое, опасное, слушая Тардис.
— … Капитан Тайлер?
— Она самая.
З̸̧̛л҉̨͝о̸̨͞й̴̡҇ В̴̢҇о҉̡͞л̸҇͢к̷̢͠.҈̢̕
— Ну что ты, Роза. Искал я как раз-таки тебя.
З̸̪̠̩̱̦̝̪̮͉̲̳̦̦̠̱̯͜Л̴̨͕̞̟͎͔̮̣̬̣̮̞̝͖͖̤̠О̶̨̭̥̗̯̪͈̘̠̙̠̱͖͍̗͇̤Й̸̪̪̳̙̲̘̦̠͖͖̝̯͜ В҈̨̯̘͓͉̦͎͍̬͍О̸̳͈̯̮͉̞̦͚͉͔͜Л҉̢̦͚̫̥̬̘̮͍К̶̡̯͕͍͎͙͙̥̗͍̪͓̙̖̖
ЗЛОЙ ВОЛК
Спи, — шепчет он телепатически той ее части, что спит сейчас, но бдит за каждым его вздохом. Той, с золотыми глазами. Той, о которой они заведут речь еще не скоро — Роза не доверяла ему. — Приятно было познакомиться… Злой Волк. Зови меня Мастер.
Он не причинит ей вреда. К женщинам — тем более красивым — он всегда был по-совему добродушен, а уж к своему спасению и шансу будет вовсе относиться с благоговением.
Рука Мастера сжимает ее — Розы — руку.
— …вместо загробного мира тебя ждёт вся Вселенная!
Нас. — снова мягко передает он ее бессознательной силе.
И В̴̡͎̪͙҇̋̊̅о̶̨͙̆̽̕л̶͓͎̓͜͡к̴̨̯҇̿ закрывает глаза.
