Другая жизнь

— И что это за загогулина? Уже стоять разучился? Я, конечно, понимаю, в Мидгарде люди отстают от нас в плане магии, но чтобы так… Да не вертись ты! Сядь уже! Да, сядь. Так будет лучше. Локи послушно сел на траву в позу йога. — Медитация — лучший способ научиться контролировать магию любого рода, — пояснил Фалмир голосом наставника. — Будь то тёмная, светлая или смешанная магия. Всегда должен быть контроль. Старик сел в ту же позу напротив, положил руки на колени и закрыл глаза. Крайнер повторил все его движения. — Закрой глаза. Почувствуй, что находится вокруг тебя. Услышь. Чувствуешь тепло, развивающееся по телу? Это и есть твоя магия. Светлая магия. Тепло было совсем слабым и шло от сердца, и вдруг все исчезло. — Ты слишком много отвлекаешься, — нахмурился Фалмир. — Постарайся не думать о своих близких. — Как можно не думать о них? — не выдержал Локи. — Свет требует сосредоточенности и полного контроля, тьма — силу привязанностей и тайных желаний. Единицы могут контролировать тьму. — А он контролировал? — Крайнер открыл глаза и посмотрел на Фалмира. Тот тоже смотрел на него грустным взглядом и молчал. — Тьма поглотила его, изменила сознание. Он уже был не тем, что прежде. Он позволил эмоциям взять верх над разумом. Именно поэтому я хочу, чтобы ты забыл о своих близких. Не навсегда. Помни — даже самые светлые эмоции приводят к падению. — И что же погубило его? Фалмир горько усмехнулся, глядя на ясное небо, бескрайние луга. Локи уже не ждал ответа, как вдруг услышал совсем тихий голос: «Любовь». Крайнер выдохнул, закрыл глаза и прислушался к своим ощущениям. Где-то за домом слышно ржание коня, в лесу поют птицы, рядом дышит Нарви. По телу вновь разливается тепло, идущее от сердца. Кончики дрожащих пальцев слегка зудят, но он не обращает на это внимание. Есть что-то еще. Что-то другое. Что-то тёмное и злое. Где-то там, в глубине. Локи пригляделся, пытаясь увидеть это. «Идём со мной», — шептал чей-то неясный голос. Тьма сгущалась. Крайнер отпрянул назад, возвращаясь к тёплым потокам света. «Помоги мне вернуться», — донесся до него совсем слабый голос. — Пока не научишься контролировать свой свет, даже не пытайся лезть во тьму, — тоном наставника произнёс Фалмир. — Сосредоточься на своей силе. Отбрось лишние мысли. Вспомни те ощущения, когда твоя сила проявляется. Попытайся воссоздать их. Локи до боли закусил губу и так сильно сжал кулаки, что костяшки пальцев побелели. — Ты слишком сильно напрягаешься. Расслабься. — Я не могу, — выдохнул Крайнер, открывая глаза. Фалмир смерил его долгим задумчивым взглядом. — Тебе страшно, — не столько спросил, сколько подтвердил он. — Пока ты не избавишься от страха, у тебя ничего не получится. Почему ты боишься? Локи отвел взгляд на бескрайние равнины, где вдали сверкал золотой город, на месте которого подсознание упрямо рисовало дом, где прошло его детство, небольшой лес рядом, качели на старом дубе. Недалеко от дома отец учил играть его в футбол. Крайнер обожал эту игру и мечтал стать футболистом, его даже готовили к вступлению в команду… Всё же, мечты остаются лишь мечтами. — Думаешь, эта сила погубила твоего отца? Локи резко повернулся к Фалмиру. Откуда он знает? — Ты винишь себя в его смерти. Отсюда и страх. — Откуда вы это знаете? — побледнел детектив и рефлекторно занёс руку за спину, чтобы достать пистолет, но вспомнил, что его там нет. — Ты думаешь об этом постоянно, — раздраженно вздохнул старик. — Винишь себя в том, чего не было. Если я чихну, а где-то на другом конце вселенной умрёт человек, буду ли я виноват в его смерти? — Отец работал в полиции и скрывал ото всех, что со мной не так, — процедил Локи, поднимаясь на ноги. — «Не так»? — поднялся Фалмир, его глаза сверкали от злости, — Ты считаешь, что с тобой что-то «не так»? Твой отец погиб, защищая тебя, а ты лишь порочишь его память! Он берег твой дар, говорил, что тебя ждут великие дела, а ты просто отмахиваешься от его слов. Видимо, он ничего для тебя не значил, раз ты считаешь, что с тобой что-то «не так». Это стало последней каплей. Локи резко развернулся и вскинул руки. Это для него отец ничего не значил? Человек, который вырастил его, как родного сына, воспитал. Ничего не значит?! Изумрудный круг увеличивался в диаметре. Фалмир с поразительной ловкостью выбросил вперёд руки, создавая вокруг себя барьер. Зелёные потоки, столкнувшись с невидимой преградой, расплылись в стороны, подобно волнам, и понеслись дальше, к лесу, заставив кроны вековых деревьев чуть склониться. Вокруг Локи сверкало множество зеленых искр. Он стоял посреди этого облака, подняв руки. Искры повиновались малейшему движению пальцев и следовали туда, куда указывал маг. Крайнер с неким удивлением смотрел, как изумрудные звёздочки, повинуясь движению руки, проплывают мимо него нестройной волной, описывают в воздухе петлю и составляют разные фигуры. В груди приятно потеплело. Пальцы слегка покалывало, но теперь это покалывание казалось даже в какой-то мере приятным. Злость резко сошла на нет, а на её место пришла умиротворенность. Зрелище было завораживающим. Локи описал в воздухе круг. Искры тут же повторили движение его рук, сталкиваясь друг с другом и превращаясь из разрозненных сверкающих точек в одну сплошную изумрудную линию, извивающуюся в воздухе наподобие змеи. — Попробуй представить какой-нибудь предмет, — произнёс Фалмир негромким мягким голосом, чтобы не отвлекать внимание Локи. Детектив слабо кивнул. Что представить? Книгу? Кровать? Какую-нибудь чашу? Слишком банально. Нужно что-то необычное. Филис. Сверкающая змея вдруг начала преображаться — у неё появились крылья, похожие на языки пламени, хвост укоротился, чётче обозначилась голова, на которой сияли два ярко-зеленых огонька. Птица пролетела за спиной Фалмира, порхнула над головой Нарви, вспыхнула ярким огнём и обратилась в сверкающий кинжал. Ощущения были просто фантастическими. Ничего подобного Локи не испытывал. Раньше любое проявление магии вызывало в нем страх, отвращение к самому себе, но теперь… Теперь это был восторг, это была ни с чем не сравнимая эйфория от осознания собственной силы! Как можно от такого отказаться? — Гаси их. Локи с неохотой опустил руки, тем самым ослабляя контроль и представляя, как кинжал исчезает. Тот вновь повиновался и растаял в воздухе. — А теперь повтори это снова, — приказал Фалмир, с некой опаской глядя на детектива. Тот вскинул правую руку, на которой в эту же секунду загорелся зелёный шар. Локи сжал пальцы, от чего шар погас. — Не думал, что ты так быстро научишься призывать магию, — протянул старик, поглаживая бороду. — Теперь твоя главная задача — сохранять контроль. Над собой, над магией, в особенности — над эмоциями. Тебя слишком легко разозлить. Локи хотел возразить, но отчего-то не стал. — Для человека ты неплохо себя контролируешь, но не для мага, — сурово продолжал Фалмир. — Достигнуть контроля надо мирным путём, долгим, но верным. Только такой контроль будет правильным, только так можно обуздать тьму. — Он пошёл этим путём? — спросил Локи, склонив голову набок и слегка прищурив глаза. Фалмир вздрогнул, но не от вопроса, а от того, как именно он его задал. Тот же голос с лёгким холодком, тот же прищур. В такие редкие моменты он действительно был похож на падшего принца. — Он хотел доказать всем, что чего-то стоит, — неохотно проговорил старик, поморщившись. — Хотел узнать все сразу, отказывался тратить на это время, а достигнуть контроля путём медитаций за один день не получится. Вот он и обратился к тьме. — Так было проще? — с каким-то сомнением протянул детектив. — Так было быстрее, — разочарованно фыркнул Фалмир, скрестив руки на груди. — Достигнуть вершины труднее, чем скатиться в пропасть. Вот итог. Мужчина развернулся и зашагал к дому. — И к чему это его привело? — крикнул вдогонку Локи. Фалмир, горько усмехнувшись, повернулся в полоборота и, чуть подумав, сказал: — Встретимся завтра, Крайнер. Когда за ним захлопнулась дверь, детектив повернулся к лежащему на траве Нарви. Тот, видимо, поняв, что занятие на сегодня окончено, поднялся и подошёл к хозяину, предоставляя свою спину. К чувству восторга от первого удачного опыта с магией прибавилась тревога. Фалмир никогда не называл его по имени, ни разу со дня знакомства, так ещё и не говорил, что стало с тем Локи. Короткие фразы о том, что он пал во тьму, нисколько не удовлетворяли любопытство детектива. Ему хотелось узнать больше о том, за кого его все приняли. А кто знал о нем практически все? Верно. Его любимая мать. * * * Терять любимого человека невероятно больно. Эта боль разбивает сердце, разрывает на куски и без того израненую душу, оставляя сквозную рану, залечить которую не может ничто. Фригга не понаслышке знала об этой боли. Впервые она испытала её, когда погиб её младший брат, оказавшись не в то время не в том месте. Тогда ей словно нанесли удар ножом в самое сердце. Второй раз это случилось, когда на очередной войне пала невинной жертвой её ближайшая подруга, ставшая ей сестрой. Нож в сердце повернули на триста шестьдесят градусов. А потом в её жизнь появился сын. Она любила Тора, и тот любил её, но не так, как своего отца. Одина он просто боготворил, слушал каждое его слово, во всем ему подражал. Фригга радовалась такой прыти сына, но в душе ей было одиноко. Едва сын научился стоять на ногах, муж начал обучать его военному делу. Сидеть по вечерам с матерью и слушать диковинные рассказы? Это ведь не дело настоящего воина! Фригга молча тосковала, пока в её жизни не появился светлый лучик — Локи. По какой-то причине неродной мальчик стал роднее собственного сына. Маленький любознательный маг, готовый открывать для себя что-то новое, ценящий компанию матери, с удовольствием слушающий её рассказы — реальные истории, а не сказки, как думал Тор. Локи вырос у неё на глазах. Он был её солнцем, её путеводной звездой. Но с каждым днём свет этого солнца становился холоднее, звезда гасла, а сын отдалялся ото всех — не только от неё, но и от Тора, от друзей. Одинокий волк среди собачьей стаи. Но даже таким она его любила. Любила, когда он убивал людей, любила, когда его, закованного в цепи, сломленного и разбитого, вели на суд… И её сердце вырвали с корнем, когда она услышала роковые слова. «Смертная казнь». Эти полгода она провела в забытье, не верила в смерть сына, все звала его домой. Наконец-то боги услышали её молитвы! Вот только сын не помнит её… Солнце застыло в своей наивысшей точке. Фригга сидела в тени дерева, наслаждаясь лёгким прохладным ветерком. Рядом негромко разговаривали фрейлины, заплетая друг другу косы. Позади негромко журчал фонтан. Сверху тихо щебетали птицы. По щеке скатилась единственная слеза. Фрейлины вдруг замолчали, глядя куда-то вперёд. Фригга смахнула слезу и спокойно проследила за их взглядами. Впереди тряслись кусты. Шелест листьев сопровождался недовольным ворчанием до боли знакомого голоса. — Я думал, ты знаешь, куда идти. Вот и где мы вообще? Не рычи на меня! Сам завёл невесть куда, ещё и рычит… Точно надо карту дворца попросить, а то с таким навигатором, как ты, прямая дорога к смерти. Наконец из-за кустов вышел её сын. Что бы там ни говорили остальные, это был он. Её Локи. Он замер, глядя на сидящих под деревом женщин. На его лице отразилось смущение вперемешку с удивлением. Он явно не ожидал кого-то здесь увидеть. Фригга тепло улыбнулась. Как это было на него похоже — всегда робел перед женщинами. — Эм… — протянул он, а потом, собравшись и глядя на Фриггу, вежливо спросил: — Миледи, могу ли я с вами поговорить? — Конечно, — улыбнулась Фригга и тихо сказала фрейлинам, чтобы оставили их наедине. Локи неуверенно сел недалеко от царицы. Фригга чувствовала, что его что-то тревожит, а так же чувствовала, что он не знает, как об этом сказать, кому довериться. И пришёл к ней. К первой, о ком он подумал. О ней. Осознание этого факта грело душу. Женщина протянула руку и сжала пальцы детектива. Тот вскинул голову, чтобы встретиться с добрыми глазами и мягкой улыбкой, что могла растопить все льды Йотунхейма. — Я знаю, что тебя тревожит. Она действительно знала. Видела в глазах людей все их радости и тревоги. Она видела, чего больше всего боится Локи. — Почему ты винишь себя в его смерти? Мужчина вздрогнул. Он не мог отвести от неё глаз. — А разве не я виновен? — хрипло спросил он. Фригга тихо усмехнулась, протянула к его лицу другую руку и коснулась мягких волос, убирая упавшую на лицо прядь за ухо. — Ты использовал на нем магию? — Нет, — испуганно ответил Локи, чуть отстранившись. — Кто-нибудь кроме твоей семьи знал о твоём даре? — Нет. — Ты желал отцу смерти? — Нет. Фригга мягко улыбнулась, поглаживая пальцами его руку. — Тогда в чем твоя вина? Локи молча опустил голову. Фригга с удовлетворением почувствовала, как чувство вины отступает. Наконец-то он понял. Она не могла смотреть, как её сын испытывает вину за то, чего не совершал. Это расстраивало её, причиняло боль. Она не хотела видеть его таким. Не хотела видеть страдание в его глазах. Она хотела видеть счастье. Такое, какое он испытывал, когда смог призвать свою магию. — Расскажи, как прошёл урок с Фалмиром, — улыбнулась она. — Я воспитана ведуньями, от меня ничего не скроешь. Не бойся. Это будет наш с тобой секрет. Локи ответил ей улыбкой. Как же сильно она напоминала его мать, хоть и не была ею. Но она была его матерью. И он рассказал ей. Все. Просто потому что доверял. Потому что она никогда не врала ему. А Фригга слушала, боясь упустить хоть слово. И все равно тревога не отпускала её сына. — Ты боишься за своих близких… — она грациозно поднялась. — Идём. Локи поднялся и последовал за ней. Нарви плелся сзади. Преодолев небольшую часть сада, они оказались в конюшне. Фригге тут же вывели белого жеребца с золотой гривой. — Ты можешь поехать на своём коне. Локи с опаской взглянул на неспокойного Лофура и как-то нервно усмехнулся. — Лучше не стоит. Я и на лошади-то ни разу не ездил. Я вообще лошадей ещё так близко не видел. — Лофур помнит тебя, — произнесла Фригга и улыбнулась конюху, что мог ей сесть в седло. — Не всегда же Нарви использовать. Локи глянул на волка. Тот явно был недоволен тем, что его превратили в средство передвижения. «Один раз готов прокатить, но наглеть-то не надо, хозяин!» — говорил его взгляд. Крайнер снова посмотрел на коня и кивнул, боясь, как бы не пожалел об этом. На этот раз Лофур был спокоен, но все равно ухитрился укусить конюха за руку и попутно лизнуть в щеку детектива. «Вот ведь… конячьи нежности!» — недовольно подумал он, вытирая рукавом щеку. Сесть в седло удалось раза со второго. Крепко схватившись за поводья, Локи огляделся. Рядом, на своём коне, сидела Фригга, с другой стороны гордо шагал Нарви, наконец-то избавившийся от звания ездового волка (волком он, в принципе, не был, но это уже детали). — Ну, Лофур, не подведи, — прошептал мужчина, когда конь зашагал вслед за конем царицы. Сзади ехали стражники. Все-таки, отпускать царицу одну, тем более в компании какого-то иномирянина, подозрительно похожего на осужденного принца, да ещё и со здоровенным волком, который размером был с коня. Шли неторопливо. По большей части из-за того, что ни разу не сидевшему в седле параноику Локи не улыбалось навернуться с моста, у которого даже ограждения нет. Серьёзно, какой идиот это придумал? Крайнер изо всех сил старался не смотреть вниз. Вид моря его, конечно, успокаивал, но на расстоянии, а не когда оно прямо под тобой, да ещё и уходит в бездну. А для человека, который боится высоты, да ещё вдобавок не умеет плавать, этого вполне достаточно, чтобы никогда не соваться на этот мост. Красивый, спору нет, но ещё красивее он бы выглядел с перилами с обеих сторон. Цены бы ему тогда не было! Не доезжая метров десять до золотой сферы, наездники спешились. Локи не рисковал отпускать поводья, хотя до края моста было метра два, не меньше. При взгляде в бездну начинала кружиться голова, в глазах темнело… — Знаете, я что-то передумал, — протянул Локи, заставляя себя отвести взгляд от бездны. Тут уж ни красота моста, ни сияющих в лучах заката Асгард, ни бескрайнее звёздное небо не заставит его сдвинуться с места. А вот Лофур и Нарви заставят. Конь толкнул его в спину, сзади рыкнул волк, тыча носом в ноги. Локи глянул на часть его зоопарка. «Спелись, гады», — с беззлобным недовольством подумал он, все же решив идти вперёд, вслед за Фриггой. Стараясь смотреть только вперёд, он чуть ли не бегом добрался до золотой сферы и облегчённо выдохнул, чтобы в следующую секунду ахнуть от удивления. Как же тут красиво! Вся сфера была сделана из золота, свод украшен разными витиеватыми узорами. Все-таки, любят асгардцы роскошь. — Рад вновь видеть тебя, Локи из Мидгарда, — произнёс темнокожий мужчина в золотых доспехах. Локи неуверенно кивнул, встречаясь взглядом с глазами цвета янтаря. Почему-то сразу вспомнились «Звёздные войны». Интересно, он молнии швырять умеет? — Я всего лишь хранитель врат, молнии же подчиняются Тору, — ровно ответил мужчина, отворачиваясь к открывшемуся перед ним космическому пейзажу. Локи рот открыл от удивления. Он ещё и мысли читать умеет? — Твой разум слабо защищен, поэтому я слышу твои мысли, — подтвердил хранитель врат. — И как же мне его защитить? — спросил Крайнер, скрестив руки на груди. Что это, теперь каждый будет читать его мысли? Этого только не хватало! — Твой наставник должен тебе рассказать об этом. И нет, твои мысли слышат лишь немногие, в числе которых я, Фалмир и Один. Это что, старый ворчливый маг может запросто влезть ему в голову? Теперь понятно, откуда он узнал про отца. Вот ведь интриган! Локи не на шутку разозлился. Надо срочно учиться скрывать свои мысли, а то скоро асгардцы будут наслаждаться шоу под названием «Чокнутый землянин сходит с ума». Вся злость сошла на нет, когда он услышал слова хранителя врат: — Ты все ещё хочешь узнать, как там твои близкие? Локи повернулся к нему и неуверенно подошёл ближе, останавливаясь недалеко от пропасти. — Вы можете узнать это? — Я вижу каждое живое существо во вселенной. Ничто не укроется от моего взора. Твои мать и сестра — не исключение. Малкольм убедил их, что ты уехал по работе и вернёшься нескоро. Они в это верят. Что-то кольнуло в груди Локи. Мама, Беатрис… Как же их не хватает. Радует только, что они спокойны. И это очередной повод вернуться. Он обязан вернуться. — Спасибо, — тихо прошептал Крайнер и с каким-то отрешенным видом направился назад, даже не заметив небольшую ложь в словах хранителя врат. Да, он видел живых существ, разбросанных по всей вселенной, но не всех. Он не видел Локи.