Короткое замыкание

— Стоять! — крикнула Шин Казума, сотрудница отдела внутренней безопасности. Раздался грохот выстрела. Цузуки зажал уши и заорал. Кровь брызнула в стороны, и фигура Мураки растаяла, растворилась в танце теней. — Он исчез? Казума приобняла дрожащего Цузуки. Тот не мог выговорить ни слова. Шок был настолько силён, что какое-то время Цузуки не мог дышать. Обеспокоенный его состоянием, Граф настоял на разговоре наедине. Его голос звучал как никогда мягко. — Это была всего лишь иллюзия, созданная Дворцом Свечей и твоим сердцем. Наверное, это было ужасно… Цузуки все еще дрожал, то и дело пряча лицо в ладонях. Иллюзия, всего лишь иллюзия. — Но Мураки… Он был здесь, я видел его. Был там. — Я разве не говорил тебе? — сочувственно ответил Граф. — Каждая свеча в этом дворце — это человеческая жизнь. Их огонь может случайно отразить тьму человеческого сердца. Всё, что ты видел, было лишь иллюзией, порождённой твоим воображением. Цузуки запустил руки в волосы и отчаянно забормотал: — Я пытался забыть… Ради всех… Я пытался… — Он сорвался на крик, понимая, что близок к истерике: — Но я не могу! Не могу забыть! У меня не получается! Всех, кого я убил… как и Мураки… — Всё хорошо, — мягкий голос звучал совсем рядом. — Не стоит заставлять себя… Цузуки, ты всего лишь человек. «Всего лишь человек». — Всё хорошо, — повторил Граф, и Цузуки поднял голову, оглядел себя. На нем больше не было ни старого колючего свитера, ни одежды Мураки. С ним не было тяжёлой сумки и пистолета. — Так и должно быть, потому что у тебя есть сердце. Тьма внутри тебя породила сомнения. Теперь всё хорошо. Нет причин сдерживать скорбь. — Граф замолк на мгновение и добавил тише: — Но однажды я надеюсь вновь увидеть твою улыбку, — он обнял Цузуки, и запах, исходящий от него, показался знакомым. — Твоя улыбка приносит мне радость. Чуть позже, когда они ехали с Тацуми, Хисокой и Ватари на машине, Цузуки казался очень задумчивым. И Тацуми, не выдержал, спросил, бросив короткий взгляд в зеркало заднего вида, чтобы встретиться глазами: — Что-то не так, Цузуки-сан? Цузуки, вырванный из невеселых мыслей, вздрогнул. — А?.. Нет, ничего. Машина тихо катила по трассе. — Плохо себя чувствуешь? — Нет, всё в порядке. После разговора с Графом мне намного лучше. Он сказал… сказал, что не стоит заставлять себя забыть случившееся. И что мне нужно время, чтобы прийти в себя. И… будто груз упал с плеч. Ватари рассмеялся: — А он прав! И очень терпелив. — А я нет! — раздражённо заметил Хисока, зыркнув на Ватари. Цузуки улыбнулся и коснулся пальцами собственного лица, будто желая убедиться в том, что он не состарился за годы, проведённые в проклятом городе. До сегодняшнего дня он ещё ни разу не разговаривал с Графом серьёзно, но близость его вызывала странное чувство ностальгии. Цузуки отвернулся к окну. Краем уха он слышал, как друзья обсуждают бал, но думал совсем о другом. На короткое мгновение ему показалось, что лепестки осыпающейся сакуры превращаются в пепел, и что дорогу впереди застилает густой туман. Несколько капель крови въелись в ткань манжета. Улыбка Цузуки погасла.