***
Тишина. Слышаться только резкие удары и тихий хаотичный скрип кровати. Внезапно тишину обрывает полный отчаянной боли крик, сопровождаемый сумасшедшим смехом. Он будоражит кровь, заставляет проносится по телу стаи мелких мурашек. Теперь это уже не крик. Это вой. Звериная, инстинктивная просьба о помощи. Отчаяние. Вот что он означает. Локи отчаянно хотел жить. Или же он отчаянно хотел умереть? Парень уже сам не в состоянии понять. Но становится все сложнее оставаться в сознании. Боль — это всё, что он может чувствовать. Локи умирает. Нет, не физически, но душа его, кажется, уже давно мертва. На белых волосах появляются красные пятна. Красный и белый. Сочетание, несущие в себе слишком многое. Многое для Локи. Многое для его отца. Нож описывает круг по спине эльфа, и всё становится неважно. Все что имеет значение — это смертоносное оружие в руках хозяина. Локи понимает, как на самом деле тонка грань между жизнью и смертью. Как в один миг можно потерять всё. Даже самого себя. Локи затаил дыхание, чтобы казалось что он не дышит, что его здесь нет. А такой знакомый тиран в это время пытался приметить, как бы удобней нанести удар. Как бы сделать так, чтобы было больнее. Локи был готов. Он смог усмирить свою гордость, смог удержать отчаянное желание жить. Хозяин замахнулся. Как в замедленной съемке эльф расширенными глазами смотрел, как нож приближается к его сердцу. Остаётся буквально сантиметр и Локи, смирившись, закрывает глаза. Он уже чувствует обжигающий холод металла на своей коже. Но… «Если это смерть, то она очень холодная. Слава Богу, мне было не больно», — подумал Локи и стал ждать дальнейшего развития событий. Он думал, что сейчас к нему должен был подойти кто-то, облачённый в белые одежды и, взяв за руку и улыбнувшись тёплой улыбкой точно такой же, какой раньше улыбался его отец, поведёт за собой или, по крайней мере, он увидит тот самый свет в конце туннеля. Но дальше ничего не происходило, и эльф открыл глаза… ...И, к своему удивлению, встретился взглядом с кареглазым незнакомцем. Очертания эльфа ускальзывали от глаза Локи - вокруг была кромешная темнота, но вот его глаза казались необычайно яркими. Незнакомец держал руку убийцы стальным захватом, чудом успев до того момента, как сталь вошла в щуплое тело. Хозяин пытался вырваться, судорожно сжимая кинжал в руке и боязливо поглядывая на Дроу. В глазах эльфа зажглась холодная ярость. Он встал, потянув хозяина вверх. Незнакомец оказался высоким, так что хозяин просто повис на его руке, слабо трепыхаясь и дрыгая ногами. Теперь в его глазах читался неподдельный ужас. Дроу схватил его за шею и зашипел: — Не жди от меня пощады В ярости сжав руку еще сильнее, Дроу отбросил его в дальний угол комнаты. Мрачным очертанием в полумраке незнакомец наступал на сжавшуюся в углу фигуру. Дроу замахнулся… — Не трогай его!!! Незнакомец удивленно обернулся на крик окровавленного парня. Он поднял брови, ожидая услышать причину такой нездоровой любви к своему насильнику. — Он… Мой отец.***
Проснулся я от собственного крика. Что ж, отличное начало дня. Закрыв на минуту глаза, я попытался слиться с одеялом, но запланированному не суждено было сбыться: в дверь робко постучал камердинер. — Входи, — с тяжёлым вздохом сказал я. Быстро прошёлся до ванной и обратно, позволил камердинеру себя одеть и даже терпеливо дал ему заплести меня.Анорсель старался сотворить на моей голове нечто шедевральное, кропотливо вплетая локон за локоном, а я тихо закипал всё больше. — Анорсель, хватит возится. Просто заплети мне косу. — с тяжким вздохом проговорил я неторопливому парню, стараясь сохранить те крохи хорошего настроения, которые во мне остались. — Но, господин Самлокард, так не положено при дворе. — Плевать, они от меня иного и не ожидают. С тоской во взгляде камердинер уничтожил предмет своих усилий и быстро заплёл аккуратную косу. Я в который раз подивился умениям этого парня. И как только он добился такой ловкости рук? Я ещё раз взглянул на свое отражение в зеркале. Зеленые глаза слишком напоминали о том, кого я совершенно не хотел вспоминать. Так что я поспешно отвернулся и уткнулся взглядом в кружку свежеприготовленного эспрессо. Я пересел на диван и с наслаждением вытянулся, пытаясь морально подготовиться к новому рабочему дню. Кружка приятно грела руки, а я вспоминал список дел на сегодня. Настроение, несмотря на все мои попытки, окончательно скатилось к плинтусу и, похоже, восстановлению сегодня не подлежало. Поэтому в тронный зал я вошёл в прескверном настроении. Недаром от меня слуги шарахались: всё-таки репутацию я имел не самую лучшую. Попросив секретаря не беспокоить нас, я направился к императору и низко поклонился: — Добрый день, Ваше Величество. — Привет, Сам. Кончай с официальностями, я же просил. — В конце концов, приветствовать-то я могу как положено. — Ты слишком консервативен, — печально вздохнул правитель, — итак, какие новости на сегодня? — Лорд Арсинель, которого Вы в прошлый понедельник отправили в империю тёмных, сообщил… И опять начался очередной будний день. Опять обыденные проблемы и их обыденные решения. Безумно скучно. Хотя нет, не буду разбрасываться словами. Уж кому, как не мне знать, как это рискованно.***
Придя домой, депрессия, каждый месяц следующая за мной с подавляющей периодичностью, настигла меня. Я снова метался в узкой клетке. Снова вспоминал те давние события, сводящие с ума, слишком сильно давящие на разум. Я зашел в ванную, неосознанно сбрасывая одежду на пол. События проносились перед глазами с невероятной скоростью. Меня трясло. Мой взгляд лихорадочно метался от одного предмета интерьера к другому. Пока не наткнулся на зеркало. Огромное количество белых отметин беспорядочно разбросанных по телу. Пятьдесят один шрам. Глубокие и не очень, с неровными краями и со старыми швами. И ещё один самый большой: прямо напротив сердца. Я в ярости бросился на зеркало, колотя по нему уже ничего не чувствующими руками, сминая мелкие осколки в муку.***
Очнулся я когда мои руки полностью окрасились в красный, а стекло маленькими стрелами впилось в кожу. О нет. Только не это. Я забился в дальний угол комнаты. Мысли в голове лихорадочно проносились мимо, не позволяя ухватиться ни за одну. Я закрыл глаза, пытаясь успокоиться и привести свои мысли в порядок. Единственным способом успокоиться был секс. Животный секс без обязательств. Но никто не должен увидеть мое тело. Никогда.