***
— … Я знаю, ты меня никогда не полюбишь… Твоя ослепительная красота — это непреодолимая стена между нами… Риан спала довольно чутко в последнее время. Поэтому проснулась, когда услышала едва заметный шёпот, который узнала бы нынче из тысячи. И... осталась лежать неподвижно, вслушиваясь в каждый оттенок звука. — …Ты соткана из солнца и света. Ты прекрасна как весна, как сама любовь... Раньше я думал, что мне безразлично, думал, что рано или поздно я женюсь на одной из гномок. Что буду ожидать от какой-то спутницы супружеского послушания, получу наследника. Или же передам трон племянникам… Я жёстко ошибся. Этого уже недостаточно. Я схожу с ума только от одной мысли, что тебя обнимает другой мужчина. Что поцелует твои губы, что... Риан впилась ногтями в ногу, чтобы не всхлипнуть, не издать звука, не пошевелиться, разрушая момент. Как он смеет? Как он смеет увлечённо беседовать с другой женщиной и приходить к ней по ночам, чтобы признаваться... признаваться в чём? Она же решила. Она только-только вырвала себе обнажённое сердце, спалила его в драконьем огне, заставила отказаться от несбыточных мечт. А он снова всё испортил. Уткнувшись в подушку Риан позволила отчаянному крику вырваться изо рта. А я бы всё отдала, чтобы было плевать где и с кем ты. Сыграл ли с ней шутку истерзанный разум или нет, но на следующий день Торин вновь делал вид, что занят чрезвычайно важными королевскими делами, а его спутница оказалась поблизости.***
— Дис, может хватит уже? — закатила глаза рыжеволосая эльфийка. Дис мало кому позволяла обращаться к себе так панибратски, но Тауриэль была в другой касте. Она была эльфийкой, старше её на несколько десятков лет, и ко всему прочему избранницей её дорогого Кили. — А что такого? Разве вы не хотели бы посидеть где-нибудь вдвоём подальше от толпы и... — О, прошу тебя, Дис. Я и Кили сами разберёмся в том, что между нами происходит. У тебя что нет других королевских обязанностей. Или ты могла бы помочь своему брату. — Торину? А ему необходима моя помощь? — встрепенулась гномка. — И в чём же? Неужели ему кто-то приглянулся? В голове Дис тут же промелькнули планы как бы скорее связать нелюдимого брата крепкими семейными узами, а то порой от него житья никакого нет. Контролирует каждого в Эреборе: а как ей тогда проворачивать свои делишки? — И уже давно, — хмыкнула повеселевшая эльфийка. — Ну что же ты молчишь? Тауриэль! Кто это? Жанна? Или может быть Артэм? Ну, конечно... Руша! Дис нахмурилась, осознав, что не один ответ не попал в точку, поскольку невеста Кили продолжала посмеиваться над ней. — Это не гномка, Дис. — Не гно... а кто... она? Дис была наслышана о эльфийке, что вошла в отряд её брата и сыновей. И обо всех её злоключениях. И о том, что несколько раз спасала жизни дорогих ей существ. И, когда познакомилась, несомненно, попала под её очарование. Риан и вправду была ослепительна. А её воинские таланты неоспоримы. Пусть Дис и осуждала жестокие методы борьбы, но признать, что Риан выглядела весьма эффектно в бою пусть и тренировочном, она могла. Но чтобы Торин? И не подал виду? Да он по молодости был весьма влюбчив и о каждой его победе знал весь Эребор. — Это точная информация? — Точнее не бывает, Дис. Недавно он спрашивал у меня о традициях эльфов в ухаживаниях. У нас не видят смысла отдаваться бездумной страсти. Любовь и привязанность формируется с годами и также перерастает в союз двух душ. — А она что? — надежда вспыхнула в сердце Дис. Только бы... — О, история Торина и Риан весьма запутанная. Знаю я её со слов Кили, но он с братом уверен, что те двое влюблены друг в друга. Даже я это заметила перед битвой, когда осталась с ними в доме тогда ещё Барда лучника. Но потом что-то произошло — Аркенстон, битва, и между ними всё изменилось. Долгое время Риан жила в Дейле прежде чем переехать сюда. — Да, Торин может быть неисправимым болваном, когда дело касается камня. Только вот... ты права, после битвы я не разу не слышала, чтобы он упоминал о нём. И я знаю своего брата — он не умеет просить прощения. — В этом они похожи: Риан устала прощать. — Тауриэль, — уперла руки в бока гномка, — надеюсь ты ни словом не обвмолвишься о том, что сейчас узнала. — Всё, что пожелаешь, Дис. В обмен на твоё молчание, — хитро улыбнулась эльфийка. Дис пришлось пойти на компромисс. В конце концов судьба Торина волновала её даже больше судьбы Кили, у которого уже была девушка по сердцу. Следующие несколько недель она пристально изучала обстановку прежде чем прийти к мнению — её брат безвозвратно влюблён в некую полуэльфийку, но обида одной и вина другого не дают им сделать первый шаг друг к другу. Поэтому Дис им окажет услугу. — Мирджери, постой, — Дис остановила свою подданную на полпути к мастерской. — Да, ваше высочество? — Помнится, ты должна была мне одну услугу. — Это так, ваше высочество. Вы хотите новое украшение? Только скажите и я всё сделаю. — Не в этот раз, дорогая, хотя... пожалуй я сделаю заказ на одну диадему, которую не стыдно будет надеть на свадьбу, — подмигнула она. — А вот что насчёт просьбы... мне необходимо, чтобы ты какое-то время находилась неподалёку от Торина, может быть разговаривала с ним время от времени, оказывала знаки внимания. — Но, Ваше Высочество, как же... вы же знаете, что Его Величество король Торин не мил мне, — заволновалась Мидж. — Я не смогу, да и обманывать его? — Дорогая моя, — прервала её гномка, — Мой брат и не посмотрит на тебя. Его сердце отныне и навсегда занято. А мы лишь помогаем ему в этом нелёгком деле.***
«Хрясь» ─ ложка, которую Торин сжимал в кулаке, сломалась. ─ Братец, ты ничего не хочешь мне рассказать? ─ Дис всегда приходит вовремя. ─ И что же, сестра? ─ она ничего не должна была понять, но оказалось слишком поздно. ─ Ты можешь скрывать это от кого угодно, но не от меня. Я вижу всё. Ты страдаешь, ─ ткнула в сторону короля прозорливая сестра и выгнула бровь. ─ И причина этому находится неподалеку. ─ Что ты можешь об этом знать, Дис? ─ хмыкнул Торин и добротно нахмурился. ─ Уж побольше некоторых, мой венценосный братец. Думаешь, я слепая или глупая? Нет, мой дорогой, ─ на грани ехидства говорила гномка. ─ Я вырастила двух сыновей, пристроила одного из них в хорошие руки и успела похоронить любимого супруга. И теперь, вероятно, пришла очередь добраться и до собственного старшего упрямого братца. Она правда так тебе дорога, Торин? Дис незаметно кивнула в ту сторону, где в окружении молодых воинов и её сыновей кружилась в танце светловолосая полуэльфийка. ─ Рядом с ней я не могу думать ни о чем, кроме как о ней самой, ─ нехотя признался горделивый Торин. ─ Я перестаю ощущать себя гномом, которому сто девяносто пять лет, который едва смог выжить в двух жестоких войнах и который обязан править своим народом. Она словно даёт моему сердцу покой, но и единственная, кто отнимает его. Я не хочу думать о том, как смогу пойти в новый бой и лишиться её, не могу позволить своей ярости вырваться наружу. Не могу её потерять, ─ раздражался гном, поджал от недовольства губы и приглаживал ладонью бороду. ─ Это правильно, Торин. Такой и должна быть твоя вторая половинка. Если рядом с нею в твоём сердце больше покоя и любви, чем тревог — это правильно. Твое время не может быть заполнено бесконечным сражением. ─ Но она этого не понимает, Дис. Для неё я Король. Она даже не зовёт меня по имени, как когда-то давно. Что мне сделать, чтобы она поняла, что небезразлична мне? Как мне это показать, но не испугав её? ─ Торин решил, что сестра всё равно всё узнает, а тут... может быть она даст дельный совет. ─ Риан умная девочка. Она молода, красива, свободолюбива, обладает сильным духом, и уже побывала во множестве передряг, в некоторых из которых едва не погибла. Но кто бы мог подумать, что под такой бронёй будет скрываться хрупкое сердце? И знаешь, что самое главное, братец? Ты ранишь её. Обидно, когда кто-то своим поведением, своими грубыми ядовитыми словами постепенно убивает в нас всё хорошее, что мы испытывали к ним. Торин, ты поступал также. Разве не видел этого? Не замечал? Думаешь и я ничего не примечу? Я видела однажды, как она расстроилась, увидев тебя и Мидж. И это был лишь один единственный раз. Кто готов поспорить, что поводов замыкаться в себе у неё больше не было? Если это тебя не убедит, то какие доказательства ещё нужны? Всё что ты должен сделать это показать, что тебе нужна лишь одна женщина. ─ Я уже пробовал, Дис. Она отвергла мой подарок. А это значит, что ей не интересен ни я, ни мои чувства. Однажды Торин все же осмелился на это. Приведя Риан в заново отстроенную сокровищницу, он наслаждался её удивлением и восхищением. Тогда Торин подошел к ней слишком близко. Осторожно обняв её за плечи, он водрузил на тонкую шею тяжелое, массивное золотое ожерелье, украшенное большими подвесками из крупных рубинов. ─ Свадебное ожерелье моей матушки, ─ прошептал он, наклоняясь ближе и вдыхая её ни с чем не сравнимый запах. Надеялся, что она поймет его попытку, что она знает для чего он дарит венчальные украшения старой королевы. Однако этого не произошло. ─ Очень красивое, ─ рассеянно похвалила Риан, почти не взглянув на ожерелье. Казалось, её занимали другие мысли. ─ Ваше величество, я вынуждена буду отправиться в Дейл на несколько недель. Давно обещала Барду. Так что хочу предупредить Вас о том, что покину эти чертоги. Возможно, я возьму в сопровождающие Тауриэль и Кили с Фили. Король с силой сжал кулаки, стараясь не сорваться. Она вновь бежит от него. Куда угодно, лишь бы не рядом. Взяв себя в руки, он все же застегнул ожерелье на её шее. Оно было слишком большим и массивным, поэтому легло на её плечи грузом, что был значительно ощутим по сравнению с малым весом её женского тела. ─ Ох ты! ─ вздрогнула Риан. От неожиданности слегка согнулась под тяжестью излишне вычурного украшения. ─ Ничего себе, такое… э-э… значительное! Гм, благодарю вас, Ваше Величество, но я вынуждена отказаться от этого дара. Не стоит одаривать меня подобными почти бесценными подарками. Торин, играя скулами, наблюдал, как она качает головой и с улыбкой тянется к застежке. Его ладонь вновь обхватила камни и холодный металл, а глаза беспомощно наблюдали за удаляющейся вдаль фигуркой. Тогда он в ярости зашвырнул фамильную безделицу как можно дальше. ─ Брат, не забывай о том, что Риан не гномка. Откуда она может знать, что твои подарки это не просто способ отблагодарить её, но и способ древнего ухаживания? Думаешь, она будет спрашивать об этом моих мальчиков или Тауриэль? Мне кажется, она порой стесняется вообще думать об этом. Ей эти все камни и золото безынтересны, ─ упрекнула сестра короля, а немного помолчав, она растратила тишину с толком. Явно пришла к какому-то значимому умовыводу: ─ Но ведь наша самая большая ошибка в том, что мы быстро сдаемся, Торин, ─ медленно рассуждала собеседница. ─ Иногда чтобы получить желаемое надо попробовать ещё один раз. Хотя бы один и я бы на твоём месте так и поступила… ─ А если она… ─ Торин, порой ты ведёшь себя как глупый мальчишка, ─ не дала ему закончить Дис. ─ Где тот король, что я знаю?! Где мой упёртый брат, всегда получающий то, что он хочет?! Страх перед необходимостью сделать что-то отнимает больше времени и сил, чем само дело. Владыка четко уловил в своей груди несколько более сильных ударов сердца, вдумываясь в слова своей сестры. Риан было плохо? Она страдала? Из-за него? Он непременно это изменит. Он попробует ещё раз. ─ Благодарю тебя, Дис. Ты лучшая сестра в мире. Мне нужно многое сделать, а потому я… вынужден откланяться. Моё почтение. Этот разговор между братом с сестрой состоялся перед самым днём Дурина. Ровно год как они отвоевали своё королевство, и ровно год, как он осознал, как одна полуэльфийка стала ему дороже любых самоцветов и золота. Но он, продолжая сидеть на своем троне, не подозревал, что это будет для него так трудно. Казалось, что сечь головы сотням врагов в разы легче, чем осмелиться отсечь часть своей души. Нет! Не часть… Всю душу, которую он уже готов был принести Риан на блюде. Она всегда находила способ исчезнуть до того, как он решался с ней серьезно поговорить. Или же всегда находилась в компании других гномов, да так, что разговора наедине никогда не получалось. Облаченная ли в штаны с рубахой или красивые эльфийские платья с драгоценностями, она притягивала к себе взгляды. Её светлые волосы, забранные в косы или хитромудрые причёски часто открывали бледную шею. Порой делали её такой трогательно-беззащитной, что Торину становилось стыдно за свои порочные мысли, в которых он мечтал прикоснуться к ней… так, как не стоит даже и думать. Эребор украшен к самому знаменательному дню у гномов. День Дурина теперь для них не только день нового года, но и день, когда они получили свой дом обратно. Принято считать, что гномы — подгорный суровый народ не умеющий праздновать и веселиться, но это совершенно не так. На своих праздниках они веселись со всей отдачей: повсюду звучала музыка, песни, танцы, вино лилось рекой и угощений были горы. Часто такие празднества длились до самого утра, а то и больше ─ никто не хотел сидеть в тишине и одиночестве. Торин предпочел находится среди своих родных, одновременно наблюдая за Риан. Её кавалером на сегодняшнем празднике был не он. Девушка веселилась и хохотала со всеми, пока король пытался забыться в алкоголе, а тот притуплял и одновременно обострял все его чувства. Что изменится? Если её волосы лягут по-другому? Если она больше не обратит к нему взгляд, по-кошачьи ускользая? ─ проносилось в его голове, когда он, мучимый своими мыслями, продолжал наблюдать за счастливой девушкой. Что изменится? Мысль ввинчивалась в натянутые нервы Торина, застревая где-то в горле, когда он увидел её. Сидящую совсем рядом, вложившую свою ладонь в руку другого так, что длинные нежные пальцы то и дело переплетались с пальцами рыжеволосого Ардена. Что изменится? Если её сладкий, истомленный страстный выдох вдруг поймает другой? Не он. Что станет, если он не выиграет? И кто-то другой прикоснётся к алым устам? Что изменится? Если она шепнёт ему, что занята, улыбаясь через серебро распущенных волос другому? Он сведёт себя с ума раньше, чем это произойдёт. Что изменится тогда? Торин не мог ответить на свой вопрос, но ревность, поднимающаяся черной волной, когда он видел её в окружении других молодых гномов, говорила сама за себя. ─ Дядя Торин, ─ его опасно кружащиеся мысли прервал голос Кили, ─ мы с Риан поспорили: правда ли что валараукар произошли из расы майар. Она утверждает, что ко злу их совратил Моргот, а я думаю, что это отдельная раса демоноподобных существ, наделенных огненными бичами. Что ты думаешь? Кто из нас прав? Торин никогда не задумывался об этом. Для него всегда барлоги были слугами Моргота, проклятьем рода Дурина, разрушившими Морию. Почему у них вообще возник такой интерес? Торин неуловимо содрогнулся, вдыхая еле уловимый, но знакомый сладковатый запах стоящей совсем близко девушки. ─ Я никогда не размышлял о таком, ─ начал своё рассуждение Торин, ─ но всё, что я знаю об этих существах совпадает с тем, что говорит Кили. ─ Я не верю вам обоим. Вы ошибаетесь. Где Балин? Мы недавно видели в библиотеке такую книгу. Он подтвердит, что я права, ─ её глаза блестели задорным упрямым огоньком. Такой же была улыбка. То ли от вина, то ли от азарта, ведь Торин не посмел оторвать от неё свой раскованный и близкий взгляд — такой, каким он давно уже не был. Единственное, что было в нём обычного, это то, что он был всё таким же алчным, а Риан, глядя на короля, медленно заливалась румянцем. ─ Возможно, нам стоит сходить в библиотеку вместе, чтобы ты уверилась в этом? Чуть прищурившись, Риан поджала губы и кивнула. Оказаться правой в споре было важнее глупых недомолвок сейчас посреди праздника. Развернувшись, она направилась к выходу из зала, где велось празднество, и Торину не оставалось ничего другого как последовать за ней. ─ Кили, вот увидишь, что я буду права, — бурчала она себе под нос, и Торин не смог сдержать кроткой улыбки. Бесконечное множество лестниц, переходов и коридоров вели их всё дальше и дальше от веселящихся гномов. Наконец они, перекинувшись по пути лишь общими фразами о празднике, достигли своего места назначения. Огромные двери распахнулись и впустили их в хранилище священных книг, погруженное в уютный полумрак и тишину. Простирающиеся от пола до потолка бесчисленные полки, наполненные самой различной литературой, содержали большое количество информации, а среди неё девушке и нужно было найти ту, что разрешила бы этот незатейливый спор. Риан осознала, что совершила ошибку, когда в пылу бессмысленного спора очутилась в библиотеке с Торином. Стараясь противостоять слишком неловкой ситуации она незаметно двинулась к выходу. Только не с ним. Только не наедине. И в тоже время надеялась, чтобы... что? Из всех миллионов людей сердце всегда выбирает не того. Риан кляла свой глупый орган. Нервы сдали, шрамы на теле. Если любовь причиняет так много боли, то с чего взяли, что в ней счастье? ─ Где-то здесь… ─ пробормотала Риан, совершенно не пытаясь отыскать книгу. Ей бы только уйти, только вернуться обратно в круг друзей, музыки и плясок. Так почему же голос дрожит? А сердце устроило дикие скачки? Риан готова сдаться и проиграть глупый спор, но лишь бы отсюда подальше. Рука слепо шарит по полкам, вытаскивая первую попавшуюся. Но не книга вовсе теперь держит их рядом. А обречённые, потерянные взгляды, ожидание так и не заданного вопроса, отражающегося в глазах. Больше отступать некуда. Торин рядом настолько, что нарушает её пространство, не давая сосредоточиться, разбивая мысли на обрывки слов. Мягкий полумрак библиотеке скрывает их застывшие в непонятной маске лица и тела. Риан прижимает к груди нужную ей книгу и разворачивается к спасительной двери, сделав пару шагов. Она предвидит это прикосновение, ждёт его, надеется. Но Торин медлит, словно специально заставляет его умолять. Так близко, что Риан закрывает глаза и склоняет голову. Тепло его дыхания достигает того местечка, где шея переходит в плечо, посылая импульсы почти болезненной дрожи по позвоночнику. В тусклом свете одинокого факела девушка видит на стене их слившиеся тени, ставшие целым, неразрывным; таким неправильным, но единственно необходимым… Не дай мне уйти, не дай мне уйти сегодня вечером. Шепча словно мантру Риан потянула руку к двери. И Торин услышал её. Синхронное движение и тяжёлая ладонь короля водружается на гладкое дерево, заслоняя последний путь к свободе. Риан прижимается лбом к двери, которую она так и не смогла открыть, чтобы уйти, которую он не дал ей открыть… наконец-то. Торин, не медля больше ни секунды, прижал её спину к своей груди. Властное дыхание обожгло обнаженную шею. Книга выпала из ослабевших разом рук. Риан медленно повернулась, чтобы увидеть всё собственными глазами. Горячая волна обдала всё тело. Секунда, другая и её губы резко оказываются в пределах досягаемости его. Они сминают друг друга, борются, тяжёлое дыхание перемешивается, а попытки удержать контроль становятся всё жёстче. Риан впивается пальцами в волосы Торина, слегка отстраняя его от себя, но лишь для того, чтобы прохрипеть осипшим голосом: ─ Скажи мне сладкую ложь, Торин, глядя прямо в лицо. Скажи, что ты любишь меня, даже если это неправда. «Только сегодня. Дай мне поверить в нас хотя бы сегодня. Один лишь день... Прошу…» ─ Люблю, ─ смело шепнул Торин, поедая своими глазами её фигуру. Чертя носом ничтожно короткую линию на её щеке и вбирая через крылья носа сводящий с ума запах. ─ Я люблю тебя… Слышишь? Люблю… Большего и не нужно было. Риан, впиваясь пальчиками в кромку его волос над шеей, потянула к себе и поддалась навстречу вновь, предпочитая утонуть в этом водовороте чувств и эмоций. Вокруг словно не осталось ничего важного. Лишь шум биения сердец, температуры тел и бесконечность этого момента, что был для них бесценней гор сокровищ. Весь мир, закрыв глаза, на миг застыл. Неожиданно всё прекратилось, но лишь затем, чтобы Торин взял её за руку и повёл прочь — туда, где располагались жилые комнаты. Риан знала к чему они движутся. Прожила в Эреборе и на свете достаточно времени, чтобы понять для чего людям нужно уединение. Пусть раньше никогда не интересовалась этой стороной жизни. Сейчас готова была сделать, что угодно, чтобы оказаться с ним в одном помещении, рядом, как можно ближе, услышать очередное заветное люблю и забыть обо всём на свете в эту самую ночь. Но они не вошли ни в комнату Торина, ни в комнату Риан. Он лишь касался её волос, расплетая пряди, зарываясь в них лицом, целуя шею и губы. Гипнотический ритм их сердец сводил Риан с ума. — Такая красивая, — прошептал, склонившись к её уху. — Риан, ты в полной мере вознаградила моё долгое ожидание. И тут же отстранился, будто его обухом ударили по голове. ─ Уходи, ─ надломленный выдох с трудом сорвался с его губ, ─ ты должна, иначе я не смогу сдержаться. А она и не хотела этого. Риан жаждала единения. Жаждала страсти, чувств, жаждала желания, чтобы он никогда не расцеплял свои объятия. Жаждала, чтобы эта ночь не заканчивалась. Не так, когда они снова расстаются. ─ Прошу, я не хочу этого. Ты достойна лучшего, чем эта ночь, — почти умолял Торин, заправив за её ухо светлый локон и проведя ладонью по мягкой щеке. И если бы было не видно, что сам он едва сдерживается, Риан бы окончательно разочаровалась. Торин хотел другого. Хотел, чтобы и при свете дня они сказали то, что говорят сейчас. Хотел, чтобы она не думала, будто является его временной слабостью. Хотел, чтобы стала его королевой. А для этого согласен был терпеть столько, сколько нужно. Не отпуская её из кольца своих рук, он продолжил: — Сегодня мы заново начинаем нашу жизнь. Ты должна забыть о других. Они теперь в прошлом. Твоё будущее — это я, слышишь? И я последую за тобой. Ты моя, Риан. Теперь ты принадлежишь только мне. Если тебя не станет, я знаю, что боль в сердце убьёт и меня. И если когда-нибудь я снова буду жить, то лишь для того, чтобы найти тебя. Я буду искать. Вновь и вновь. Вечно… Я хочу стать твоим. Я не могу заставить тебя любить меня, но я буду делать всё, чтобы ты тоже почувствовала… То, что я томлю в себе уже очень долгое время. Как долго и сильно я тебя уже люблю… ─ Ты стал… — робко вырвалось изо рта. — Уже… заставил. Очередное судорожное объятие и Торин подталкивает Риан к её опочивальне. Сам медленно наблюдает, как плотно затворяется за ней дверь, унося последний сладковатый флёр длинных волос. Он прислонился к твердой преграде, отчаянно желая, чтобы деревянная твердь исчезла, чтобы ничто не стало ему на пути. Торин не знал, что стоящая по ту сторону девушка кусает губы и делает в точности то же самое.