***
Полночь укрывает темнотой отстроенный замок. Торин привык бессонными, холодными зимними, весенними, а теперь уже и летними ночами выходить из горы по той лестнице, что когда-то привела их сюда. И не просто маясь от бессонницы. Просто это был один из способов растревожить усталый мозг. Её шепот заполняет эти пустынные коридоры. Она зовёт его, и он ищет её. Глядя на висящую низко луну и миллиарды далёких звёзд, Торин закрывает глаза. Призрак Риан каждую ночь выходит на балкон вместе с ним. Она долго стоит на ладони каменного великана, глядя на бушующие волны текущей реки и выгоревшую много лет назад землю, постепенно орошенную тёплыми дождями и начинающую оживать. Северный ветер развевает её платье, а то словно соткано из туманов и серебряных слез. Девушка долго молчит, а после распахивает свои руки над пропастью. Он не успевает к ней, и она делает свой последний шаг, навсегда исчезая из его жизни. Это самая страшная картина в жизни Торина, а все прочие горести прошлой жизни уже забылись. Даже прошедшая несколько месяцев назад битва больше не имеет того значения для него, что имеет эта девушка. О, если бы он тогда не успел к ней прийти, если бы опоздал, если бы помедлил?.. То никогда больше он бы не увидел ее хрупкой фигуры, гуляющей по Эребору в компании племянников. Не слышал бы её звонкий смех и не увидел бы украдкой лукавую улыбку. Улыбку, которую она дарит всем вокруг. Всем… но не ему. Теперь же его протянутые пальцы смыкаются на пустоте. Чем темнее за окном, тем лучше он видит черты её лица. Боль, застывшая в окружении темнеющего канта радужки больших голубых, раньше почти светившихся в темноте, а теперь почти прозрачных глаз. Печаль, обозначившая темными мазками, тени над скулами. Она несчастна здесь. Несмотря на то, что говорит обратное. И он не смог этого изменить. Мог лишь каждый раз смотреть ей вслед и ждать, когда её сердце оттает — это всё, что ему удаётся.***
Риан пристрастилась выходить из своей комнаты и гулять по ночному Эребору. Вспоминала былое и размышляла о будущем. Накинув темный плащ, надеясь скрыться от любопытных глаз в тени замка, выбиралась тайными тропками, которые помнила ещё с тех времён, что жила здесь одна, под сень луны и звёзд. Но почти каждый раз оказывалась не одна. Почти каждый раз её находил он. Порой Риан чудилось, что владыка Эребора преследует её. С того откровенного разговора на вершине горы, они больше не оставались наедине. Да даже вернувшись сюда после свадьбы Сигрид и Блейн всё чего Риан удосужилась это слабой улыбки и скупых слов приветствия. Но стоило лишь ей отвести взор, как чувствовала, что он продолжает наблюдать за ней. Особенно непонятные чувства преследовали её, когда она пыталась достигнуть звёзд. Ловя распростёртыми ладонями попутный ветер, Риан забывала о текущих проблемах, неопределённости, своих метаниях, ночных кошмарах. И лишь обнаружив, что больше не одна в такие моменты, перестала так поступать. ─ Ты каждую ночь выходишь к звездам, Риан. О чём ты думаешь? Тебе нравится тут? Это был их первый диалог больше трёх слов за раз. Торин вышел из тени и Риан слегка поёжилась: крупный мужчина занимал большую часть маленького балкончика. И его голос... каким он может быть, когда они разговаривают наедине. И не скрыться больше, не убежать... от себя, своих чувств, своей сломленной души. ─ Malin Mando (золотая темница), ─ сорвалось с её уст и Риан в который раз поблагодарила Эру, что Торин не сведущ в эльфийском языке. Совсем не имела в виду того, что произнесла. Эти её чувства были подобны клетке из золота: вроде бы ужасный плен, но так красив и сладок, что не хочется никуда уходить. ─ Несомненно нравится, ваше величество, ─ Риан присела в небольшом реверансе, выражая своё хоть сдержанное, но неизменное почтение к темноволосому Владыке. Риан удивилась ещё больше, когда король понял её слова. ─ Темница? Ты ощущаешь себя в плену? Так плохо жить под землёй? Эребор действительно был построен в горе и половина замка в том числе шахты, сокровищница, горячие источники, кузня и бытовые помещения были расположены под землёй. Жилые комнаты, библиотека, тренировочные залы, оружейная — всё это было выше уровня земли, но плотно окружённое скалистой породой, отчего создавалось впечатление, что замок Эребор полностью погружён под землю. ─ Что? Прошу прощения, ваше величество. Я не думала, что вы знаете эльфийскую речь, — потупила взгляд Риан. — Я не намеревалась оскорбить вас и ваш дом, просто... мысли о личном. На самом деле я почти влюблена в Эребор. И мне приятно, что могу находиться здесь. После стольких песен, сказаний и историй видеть эту красоту... не хватит и слов описать мою признательность. ─ Но? ─ твердо поставленный вопрос не дал ей замолчать. ─ Но иногда я ощущаю нехватку… свободы, ─ почти прошептала Риан, коря себя за несдержанность. Свободы от всех, от себя, для себя… от… Тебя!.. От тебя, Торин! Установившаяся разом тишина была слишком оглушительной. Риан надеялась, что своим ответом не задела чувства Торина к его королевству. Постепенно сердце замедлило свой неистовый бой, а сухости во рту уступила место вязкая слюна. ─ Тебе хочется уйти отсюда, Риан? Уйти от нас? ─ Для меня свобода — возможность побыть в одиночестве, Ваше Величество, ─ наконец молвит она, придумывая наиболее подходящий ответ. ─ Тебе кажется, что тебя притесняют? Думаешь, кто-то недоволен, что ты живёшь здесь? Может кузен Даин? Риан только и успела подумать о том, что всё как раз-таки наоборот. Кузен Торина ─ Даин Железностоп был жестоким малым. Он не стеснялся таких выражений на кхуздуле, что даже Риан, не знающей язык гномов, становилось понятно, что больше половины его речи ─ бранная. Вначале упрямый гном косился на пришедшую воительницу и старался задеть побольнее, высказываясь о её расе, внешности, умениях и прочем. Обо всём, чего по его мнению не должно быть в порядочной девушке. И, когда Риан осточертело наблюдать все это, она не выдержала и вызвала его на поединок. Гном позволил ей выбрать вид оружия, а Риан, не долго думая, остановила свой выбор на Дагморе. Железностоп ценил силу и умения. Риан не стала сдерживать себя, боясь навредить или случайно ранить противника. И уже было всё равно, что скажут об её технике. В том показательном бою она защищала свою честь и превосходство. Воин, не ожидавший от хрупкой с виду девушки столь огромной силы, вскоре заулыбался и даже отвесил небольшой поклон её храбрости, дав громкое заверение о том, что видит пред собой не эльфа, а настоящего гнома. Остался он как минимум довольным. И ко всем прочим похвалам больше с его уст не срывались бранные слова в её сторону. Хотя звать эльфийкой никогда не переставал. ─ Не думаю, ваше величество. Иногда мне просто не хочется никого видеть и всё. ─ Я понял тебя, Риан… ─ долгое молчание до и после, ─ хорошей ночи. Надеюсь, ты не решишь довершить то, что пыталась однажды, ─ серьезно и сурово сказал он, словно упрекая за былое и предостерегая от будущего. Торин развернулся и ушел прочь. Риан не имела в виду именно его, но она не знала, как объяснить Королю под Горой, что нуждается в уединении просто потому, что этого жаждут все её сущности. Последние же его слова, едва он ушел, и вовсе вызвали невольную улыбку Риан ─ Торин всё ещё думал, что тогда на вершине Горы она собиралась прыгнуть вниз. И теперь переживал не надумала ли она довершить то, что однажды не удалось по его вине. Что ни говори, а подобная забота вновь что-то всколыхнула у неё в груди. Однако больше в ночи они не встречались. Что впрочем не освобождало от молчаливого сопровождения собственной персоны в разных уголках Эребора. И порой, Риан ловила себя на мысли, что ей недоставало внимательных глаз за спиной.***
Летние месяцы принесли небывалые изменения в жизни каждого участника освободительного похода. Во-первых, напитавшуюся некогда кровью, а теперь дождем и солнцем долину было не узнать. Гномье королевство окончательно отстроилось. Расцветающий Дейл начал сотрудничать с гномами. Как и гласили старые легенды: мир и покой вернулся в Долину. Впрочем и Эсгарот не исчез с лица земли. Он стал заметно меньше и поменял свое месторасположение. Теперь город на сваях находился на противоположном берегу Долгого озера и успешно торговал как с Дейлом и Эребором, так и с лесными эльфами. Покрывающуюся зелеными насаждениями Гору постепенно обживали гномы. Во-вторых, преследовавшая до эти пор грусть и одиночество, окончательно отступили. Эребор стал её новым домом. Домом, без которого она уже не мыслила жизни. Каждая стена, коридор, поворот и комната вновь стали ей родными. Особенно Риан полюбила свою дальнюю библиотеку, где когда-то давно коротала время в одиночестве. Балин стал её незримым стражем и хранителем. Она часто сидела в компании улыбчивого воителя в полутемном хранилище знаний и обучалась кхуздулу. Язык был хоть и немногословен, но сложен, поэтому давался ей с трудом. Риан не собиралась сдаваться, но пока выучила лишь несколько десятков необходимых слов. Ну, и конечно бранные ругательства вдоволь слышимые от Даина. И в третьих, численность Эребора в один прекрасный день существенно увеличилась. Похоже, все свои новые знакомства она будет начинать именно так — с демонстрации своих умений. Это уже прошло с Фили и Кили, с Торином и Гэндальфом, с семейством Тук, с Леголасом, а теперь ещё и с принцессой Дис. Привыкшая к тому, что во время тренировок её никто не отвлекает, Риан не задумываясь, как выглядит со стороны, оттачивала приёмы с мечом. Дагмор летал из стороны в сторону, пока она сосредоточенно выбирала цель, подбираясь ближе. А затем прыгала и в воздухе сносила глиняные чучела. Раздавшийся шум из коридора её ни в коей мере не напряг, подумаешь, шум, чего только не случается. Но как оказалось, источником шума был не просто кто-то. Закончив очередное упражнение, Риан стянула тёмную маску с лица — этот атрибут старого костюма остался при ней, тогда как обычная одежда стала напоминать то, что носили лесные эльфы, и обернулась. На пороге стоял Торин с незнакомой женщиной. Женщиной из расы гномов. Неловкое молчание, изрядная доля удивления, скомканное приветствие и вот Риан официально представлена маме Кили и Фили. Принцесса Дис оказалась очаровательной, не слишком высокой, с красивой длинной косой темного цвета, и очень похожей на своего брата гномкой. По началу Дис никак не могла принять увлечения Риан и старалась переубедить её, что носиться с мечом наперевес по полю недостойно благородной леди. На что Риан заявляла, что благородство в крови воинской закалкой не испортишь, а защитить себя всегда нужно уметь. И то это продлилось до тех пока Дис не узнала о Тауриэль — бывшей начальницей эльфийской стражи. Безоговорочную любовь Дис Риан получила в тот момент, когда гномка прознала о вмешательстве девушки в судьбу близких ей людей. Тогда она каждый раз закрывала глаза на её тренировки, уставшее изнурённое тело, мозоли на руках, грубую тяжелую обувь и престранные привычки для эльфийки в еде. Со временем Дис показала ей несколько премудростей и даже поделилась, что в молодости тоже вместе с братом скакала по горам. Сама же девушка с окончательным приездом гномки поддалась уговорам и переселилась-таки на один из верхних достроенных этажей, сменив былые покои на новые. Такие же удобные, но поближе к новой приятельнице и общим знакомым. Там в основе своей жили Дис, некоторые её подруги, сыновья и Торин. На самом деле комнат было гораздо больше, но причудливое строение Эребора рассредоточивало их по огромной территории. Отдыхавшая ранее в самых обыкновенных нижних палатах, Риан к своему удивлению получила ту самую «опочивальню королевы». Видимо комната действительно хорошо сохранилась, потому что в ней провели небольшие изменения внутренней отделки. Зато теперь у Риан было собственное окно, и прекрасный вид на заходящее солнце. Кили и Тауриэль спасли Риан он пристального опроса, потому что теперь сама переключилась на своё младшее чадо и его спутницу. Уж очень необычно выглядела пара эльфийка гном, и Дис боялась, что та разобьёт её мальчику сердце. Но узнав Тауриэль поближе, вынуждена была признать, что лучшей подруги для своего сына она и представить не могла. Дис была не единственной, кто появился в Эреборе. С Синих гор из палат Торина пришёл почти весь клан, в основном состоявший из молодых, крепких и сильных вояк и таких же девушек и даже детей. Если раньше в королевстве были только мужчины, то сейчас всё подгорное королевство наполнилось женским смехом и криками детей. Риан впервые увидела маленьких и не очень гномов. Совсем крохи остались в Эрид Луин, но уже достаточно подросшие перебрались сюда вслед за матерями, сестрами, отцами и братьями. Первым делом она познакомилась с очаровательным Гимли ─ сыном Глоина. Рыжеволосый мальчуган активно осваивал воинское искусство и намеревался стать защитником не хуже своего отца. К слову, был таким же ворчунишкой, как и его папа, а при всей своей любви к сражениям и искусству ведения войны страшно не любил лишь одного — бегать. Пришедшие девушки и почтенные леди вознамерились улучшить условия жизни своих, как они считали, несамостоятельных мужчин. Высокопоставленные подруги Дис, среди которых были жены Бомбура и Глоина — а вообще члены отряда ныне стали не простыми гномами, а приближенными к Торину, довольно быстро разобрали себе сферы влияния. Так Бомбур был выдворен с кухонь, Ори из медицинского крыла (правда позже он все равно вернулся туда), а Бифура изгнали из сада. Лишь Балин неизменно остался хранителем библиотеки. Теперь гномы работали в шахтах, кузнях, охраняли дворец или занимались строительством, а девушки «командовали» ими на поверхности. Риан с удивлением обнаружила, что с приездом хозяек вкус еды изменился и в лучшую сторону. Больше не было пустых каш и простого жареного мяса. Хотя Риан последние двадцать лет была не особо привередливый в еде и на крайний случай ей сгодился бы и орк. Теперь же рацион дополнили так нелюбимые гномами травы и салаты, овощи и фрукты, которые закупали в плодородном Дейле или Эсгароте, отчего каждый новый прием пищи был так непохож на другие.***
Обычно прощение случается в двух случаях. В первом ты прощаешь безоговорочно, бесповоротно, впускаешь человека обратно в сердце, душу, жизнь. Во втором случае ─ прощаешь на пепелище отношений, отпуская с миром, ведь возвращать уже нечего — всё выжжено, обезвожено, стерто. Риан понимала, что вновь допускает ошибку, что уже погубила её сердце, но ничего не могла с собой поделать. Всё это не стоило прошлой боли. Конечно, оно того не стоило. Но кто сказал, что думать и знать, что Торин не будет принадлежать ей одной и что его очередные попытки поговорить и примириться когда-нибудь закончатся, будет так нестерпимо больно. А так и вышло, когда в Эреборе появилась Мидж и нацелилась на корону, королевские регалии, мрачную фигуру с массивными перстнями на пальцах и суровым нравом. Да кого Риан обманывала? Мидж была не первой, кто оказывал королю внимание, но точно первой, кто добился ответа. Каждый раз наблюдая за из неспешными прогулками, совместными танцами, обсуждением драгоценных камней — а Мидж была славной ювелиркой, Риан кусала свои губы почти до крови, ощущая противное, новое и всепоглощающее чувство ревности, что овладевало её разумом. Была бы её воля она бы не позволила. Вот только воли не было более. Раз за разом Риан ловит себя на мыслях, которые заставляют её кости болеть. Собственное тело будто изнывало от чего-то необъяснимого, будто чужого, заточенного внутри неё. Но разве это что-то меняло? Теперь, когда от былой близости не осталось и следа, когда видимое доверие оказалось нарушено. Они больше ничего друг другу не должны и, конечно же, ничего не обещали. Риан, провожая его взглядом, глядя украдкой, с горечью отмечала, что король, погрузившийся в свои дела и возрастающие обязанности, не замечает её. Сейчас он ещё дальше от неё чем когда-то раньше. От этого было ещё тяжелее. Хотелось… хотелось того, что ей никогда в жизни не дано будет испытать. И Риан давилась криком в подушку, надеясь, что король в кой-то веке будет доволен. Прошло то время, когда он внимательно смотрел на неё. Когда следил за каждым шагом, переживал. Теперь же мысли о нём не дают ей уснуть, а сны о нём не дают проснуться. Торин больше не обращал на неё внимания. Больше не был её щитом, броней… второй кожей. И это было… неожиданно больно и неприятно. Ненавижу, ненавижу, ненавижу, — шептала Риан в подушку. Глаза её были сухи, а вот душа плакала... Ненавижу, что должна видеть тебя. Ненавижу это место. Ненавижу, что ты никогда, что мы больше никогда. Ненавижу, но всё за тебя отдам. Чтобы только быть рядом. Риан прикусила до крови ребро ладони, чтобы не сорваться на крик. Не притворяйся, я тебе уже не верю. Или пытаюсь делать вид, по крайней мере. На языке отчётливо проступал вкус разбитых надежд. Струи воды заглушают любые звуки, которые Риан не хочет видеть, не хочет слышать. Выходит, что мы друг для друга — чужаки Она шла к источникам и успела увидеть пару прежде, чем они заметили её. Король Торин и Мидж. Подстать ему прекрасная гномка, достойная королева, мать будущих детей. Так почему так больно? Почему в груди сидит ком обиды и отчаяния? Она изо всех сил старается не поддаться внутренней боли. И каждый раз охотно проигрывает. Моя стихия — огонь, твоя — земля. Значит мы никогда, значит мы никогда... Но не быть мёртвой — не то же самое, что быть живой. Избегая Торина, она вечно с ним встречалась. Существует такого рода бегство, похожее скорее на искание встреч. Это как ранить саму себя, заставляя почувствовать хоть что-то. Мы никогда... «Риан, почему ты продолжаешь убивать себя? Опомнись!..» Когда очередной неведомый зов приводит её в богато украшенный тронный зал, Риан понимает, что перешла границу самой себе дозволенного. Ей порой кажется, что в движениях и мимике Торина, обращённых к Мидж, нет ничего настоящего. Но разум продолжает насмехаться. А сердце надеяться, что скоро станет как раньше: в одной темнице, в одной лодке, на одном балконе, под одним плащом. И что это не очередной друг Фили догонит её около тренажёрного зала, прося о совместном спарринге. И что это он заставит её улыбнуться по-настоящему. И не будет тогда нужды покидать холодные каменные стены в одиночестве, чтобы также одной полюбоваться на звёзды — а он обещал и это. И не будет тогда она беречь въедливые метки прикосновений его рук также как ненавидит то, что их уже давно нет. Нужно зависеть только от себя самого. Люди свободны, и привязанность — это глупость, это жажда боли. Ненавижу и держусь еле-еле... за то, что тебе верила. Давлюсь криком, довольно, надеюсь ты доволен. Никого не волнует, что ты сломлена. Они все хотят видеть тебя сильной. Поэтому Риан старается смеяться в ответ, потому что иное гарантирует режущую на части боль.