***
─ Кто это? Скажи, кто у меня родился? ─ натруженным и слегка охрипшим голосом произнесла Риан. Роды оказались весьма болезненными: будто всё её тело пронзили тысячи стрел. Но в тот момент боль была последним делом, о котором она думала. ─ Это дочь, Риан. У тебя девочка. Принцесса Эребора. Надо же, а все считали, что будет мальчик! ─ тепло поведала ей Дис, принимающая роды вместе со своими подругами. Все они были в этом хороши. ─ Дочь? Дочь… ─ блаженно прикрыла тяжёлые веки Риан, улыбаясь безмятежной улыбкой. ─ Дай её мне. Прижимая к себе крошечный комочек, который тут же впился ей в грудь, она была на грани забвения. Риан смутно помнила, что случилось после, поскольку силы окончательно покинули молодую мать. Лишь это чувство безмятежности и безграничной любви преследовало её даже во сне. Очнулась Риан лишь на утро. То место, где она лежала, было единственно целым. Все королевское ложе оказалось разодрано неосознанно выпускаемыми когтями, но молчаливого супруга, уже ожидающего её пробуждения, это волновало едва ли так же сильно, как и то, что подадут на обед. У него на руках, плотно запеленатая, лежала их новорожденная дочь, а из складок ткани виднелась светловолосая головка, которая то и дело пропадала от взора Риан в пелене смолянисто-черных волос гномьей бороды — Торин бережно, невероятно нежно и бесконечно целовал их общее светло-розовое тепленькое чудо. Король оказался на удивление сговорчив в вопросе выбора имени. Владыка Эребора позволил Риан дать их крошке имя Шантал. В тот день, когда весна сменяла лето, подгорная принцесса огласила своим криком весь дворец. Если бы не Дис, Риан бы совсем отчаялась. Она признавала, что была превосходной воительницей и защитницей, но была и совершенно ничего не знающей матерью. В своём раннем детстве Риан приходилось ухаживать за младшими братьями и сестрами, но даже на её памяти это выглядело легче. Сейчас же, когда львиная доля ответственности лежала на ней, было трудно к такому привыкнуть, а крошка Шантал ей в этом совсем не помогала. Будучи внутри матери, она была достаточно спокойным ребенком, но едва родившись, девочка стала показывать свой характер, а взяла она от отца и матери самое лучшее. Она росла очень требовательной, упрямой и даже немного капризной. Окруженная до безумия любящими и балующими её родными, принцесса требовала к себе внимания. Любила игры с дядями и восхищённо смотрела на оружие. Уже такая маленькая, она выбрала, чем хочет заниматься. Но в то же время Шантал учили быть принцессой. Ей оттачивали манеры, прививали этикет, обучали танцам, грамоте и заставляли интересоваться историей своего народа. Риан, глядя на неё, часто вспоминала себя. Она, как это сейчас делала её дочь, усваивала всё, что требовалось, но после всё равно шла любоваться отточенными клинками и острыми лезвиями, сверкающими в тренировочных залах. Торин праведно возмущался, считая, что его дочь должна быть девочкой, а не воином, но Риан каждый раз вставала на сторону своей дочери, доказывала, что одно не исключает другого. В глубине души королева же надеялась, что помимо её цвета волос Шантал приобрела себе что-то другое. Королева Эребора теперь без опаски могла обернуться зверем и полетать вокруг Горы. Поначалу такой променад воспринимался как занимательное зрелище и каждый стремился посмотреть на него, но после это стало обыденностью. Однако Шантал не проявляла никаких намеков на то, что она станет подобна матери. — Шантал скоро понадобится товарищ для игр, сердце моё! — ухмыляясь, раз за разом твердил ей Торин, как только девочка немного подросла. — Не мешало бы подумать над этим. — Что может быть лучше щенка, Торин? — со смехом откликалась Риан, не давая отцу запудрить голову ребенку. С неё станется ходить хвостиком и требовать подарить ей сестру. Что собственно и произошло. Вторая беременность протекала сложнее, чем первая. По воле Эру, Риан ощутила очередные признаки растущей в ней жизни тогда, когда принцессе Эребора исполнилось пять лет. Но ребенок, находившийся в её чреве, не желал останавливаться на достигнутом. Помимо неприятия многой пищи, Риан стало трудно передвигаться. Принц или принцесса причиняли ей боль изнутри. Ребенок был очень неспокойным, воинственным и настроенным не слишком дружелюбно. Последние месяцы Риан, сама от себя не ожидая, провела в постели, а Шантал, как и её отец, навещали её каждый день с нетерпением ожидая пополнения. И если Торину был не важен пол ребенка, принцесса Эребора оповестила всех, что у неё будет сестра. Дети Риан избирали значимые даты для появления на свет. Наследник короля Эребора порадовал своего отца на его собственный праздник. Роды прошли не легче, чем первые, но, тем не менее, страха неизвестности было меньше. И едва Дис вложила Риан в руки плачущего младенца с уже заметными чертами своего отца, стало ясно ─ она родила достойного наследника и будущего короля. Вскоре дверь отворилась, являя застывшего на пороге Торина. На его лбу виднелась очередная морщинка, свидетельствующая о его сильных переживаниях. Он подошел ближе и опустился перед кроватью на колени. Грубые ладони смахнули всё ещё чуть влажные волосы с её лба. В его глазах горел восторг, переживание и любовь. ─ Спасибо, сердце мое, ─ шептал он. Король догадывался, какую боль приходится терпеть его жене, чтобы подарить ему ребенка. Он с замиранием сердца целый день ожидал, когда выйдет его сестра с радостными известиями. Никого не пускали в коридор, ведущий к покоям его жены. Торин и сам не ходил туда. Издали слыша, как мучается его душа, его возлюбленная. Он хотел бы забрать часть её страданий себе, но на всё воля богов. Король окончательно решил, что отныне не позволит Риан подвергать себя опасности. Ему каждый раз хватает и того, что она взмывает в воздух. Нет, Владыка Эребора не допустит очередной боли для своей любимой. Младенец заснул, и король положил его обратно в колыбельку. Его сыну было всего несколько часов и ещё никто, кроме Дис и того, кто помогал в родах его жене, не знал о рождении ребёнка. Подгорный король не сообщал даже дочери о том, что у нее появился брат ─ Траэрн, сын Торина. ─ Ну? И кто там? ─ в комнату незаметно проскользнула маленькая фигурка, нарушив уединение супругов. Любопытная Шантал оценила уже плоский живот мамы и по её любопытству было видно, что явилась выяснить о том, кто же родился. Опираясь на бортик кровати, попыталась рассмотреть лицо своего брата или сестры. Торин лишь улыбался, глядя на неугомонную дочь. ─ Познакомься со своим братом, Шантал, ─ мягко улыбнулась Риан, наблюдая за тем, как девочка встаёт на цыпочки, немного крутит светловолосой головкой и щурит от задумчивости красивые блестящие глазки, напоминающие карбонадо ─ черные бриллианты. ─ Мальчик? ─ с заметным недовольством возмутилась девочка. Родители уже в открытую смеялись, наблюдая за её реакцией. ─ Хотя… он вроде милый. Такой маленький, ─ заключила она, окончив свой осмотр и даже потрогав его голову с редкими и едва заметными темными волосиками. ─ Но вы ведь оба понимаете, что это не годится? ─ раздался голосок малышки Шантал. Говорила требовательно и по-детски непосредственно. ─ Это почему же, принцесса? ─ широко улыбаясь, удивлённо спросила Риан, наблюдая за тем, как девочка продолжает любоваться спящим младенцем. ─ Мне всё равно нужна сестра, ─ ответила та с таким видом, будто перед ней находятся не взрослые родители, а малые и глупые дети. ─ Сестра, мама, ─ тоном, не терпящим возражений, добавила она. Торин расхохотался от умиления. Настоящая принцесса гномов. Даже если сейчас она больше напоминает свою мать. ─ Всему свое время, Шантал. Твоя мама слишком устала, даря нам и этому миру твоего брата. А потом, кто сказал, что с мальчиком нельзя играть? Тебе будет с ним так же интересно. ─ Но его нельзя наряжать, и он будет постоянно хотеть воевать. А вы ему это позволите! А потом мальчишки не пускают меня в игры. Как будто я не одна из них, ─ топнула ногой Шантал. ─ Я хочу, чтобы он был только моим, ─ надувшись, добавила она. ─ Как решит сам Махал, моя принцесса, ─ рассмеялась Риан на заявление дочери. Возможно, когда-нибудь он снова одарит её очередным подарком небес.***
Риан проводила взглядом взволнованного супруга. Тот, как всегда, хмурился, старался не показывать своих настоящих чувств и эмоций, но подгорная королева знала, кого он ищет. Шантал. Их дочь в особенный для всех гномов и их семьи день не появилась в тронном зале. Она гордо решила проигнорировать этот праздник и показывала свой характер. Честно говоря, Риан на неё не сердилась. Она прекрасно понимала, каково быть окружённым иной раз удушающей заботой Торина. Особенно это ощущала на себе первая дочь ─ принцесса и будущая королева. Но Шантал была ребенком с её характером, помноженным на характер Торина, а это значило очень многое. Она была упряма. Очень упряма. А ещё горда, свободолюбива, своенравна и отчаянна. Не желала следовать традициям и правилам, и плыть по течению. Проще говоря, она не желала быть принцессой. Риан до сих пор со смехом вспоминала не так давно прошедший скандал с ней во главе. «До чего же мы несчастливы, принцессы, Нам законом запрещается любить, В царских семьях уж такой порядок древний ─ По расчету надо замуж выходить». В тот день Торин сообщил изрядно подросшей Шантал, что скоро к ним прибудут кандидаты на её руку и сердце. О, как она разозлилась. Пускай Риан было не по правилам поощрять такие выпады дочери, и она делала самое строгое лицо, в тайне смеялась над растерянным Торином и разошедшейся дочерью. «А я не хочу, не хочу по расчету, А я по любви, по любви хочу. Свободу, свободу, мне дайте свободу, Я птицею ввысь улечу!» После сложенных в строки протестов красивая девушка поднялась на этаж выше и запрыгнула на каменные перила, раскинув руки в стороны. Спустя столько лет этот её фокус пугал, но уже не так сильно, как когда ей было семь. «Нам принцессам жить приходится в неволе, Пропадают молодые годы зря. Нам все время надо думать о престоле, Выполняя волю короля». ─ Торин, ─ шепнула ему на ухо склонившаяся Риан, когда тот устало осел на трон, ─ тебе не надоело препираться с ней? Ты же знаешь, что при желании Шантал переспорит даже тебя. ─ Знаешь, я каждый раз убеждаюсь в этом, но каждый раз мне нелегко отпустить её от себя. Она ведь ещё ребенок. И она уже хочет уйти с Горы, повидать мир и эльфов, ─ практически сплюнул Торин, но обнаружив прищуренный и возмущенный взгляд жены, не стал развивать эту тему. Шантал была именно такой. Она взяла большее от матери, хотя и не умела обращаться в дракона. Король, конечно, признавал, что это было лишь к лучшему. Светловолосая, темноглазая, быстроногая, кажущаяся слишком хрупкой из-за своего небольшого роста, она не выглядела опасной… какой хотела казаться. И поэтому раз за разом устраивала открытые бенефисы своего характера, которые должны были помочь ей обрести самостоятельность. Особо сильно Эребеору запомнился тот скандал, который устроила принцесса когда узнала, что Торин начал обучать Траэрна владеть мечом, а её допускали лишь посмотреть или позаниматься с деревянным подобием. Тогда девочка сбежала и никто не смог найти её несколько дней, пока Риан не додумалась выйти наружу и поискать не в Горе, а вне её. Шантал была там, в той же пещере, которую использовала долгое время как своё тайное место для размышлений, что когда-то занимала Риан. Там же и состоялся их серьезный разговор. Шантал уважала свою мать и пусть не всегда это показывала, брала с неё пример. Тогда девочка признала, что была излишне грубой, но и её очень задело то, что отец предпочёл занятия с сыном, чем с ней. И в тот же день заручилась поддержкой матери и обещанием заниматься с ней не жалея сил. Юная принцесса считала свою мать лучшей женщиной, подругой, правительницей и наставницей. И ни при каких обстоятельствах не проговорилась об их небольшом секрете. Позже к ним добавилась и Тауриэль, ставшая молодой принцессе единственно верной подругой. В тот же день венценосный супруг со своим сыном нашел мать своих детей и королеву своего сердца в покоях младшей принцессы. Появление Эйми — последней дочери было совершено не запланировано, но боги решили иначе. Риан больше всего радовалась тому, что новую беременность она провела на своих ногах до самого дня родов, почти не чувствуя недомогания. Само рождение девочки прошло безболезненно и быстро. Торин был, кажется, ещё более счастлив, когда узнал, что его жена вновь подарила ему дочь. Подгорный народ относился к девушкам с трепетом и почтением. А тот, у кого были дочери, пользовался ещё большим уважением. Маленькая Эйми увлечённо играла с изумрудами. Но когда у неё попытались их забрать, четырехлетняя девочка сделала то, что не мог никто из её брата и сестры: она оскалила свои изменившиеся клычки, и глазки полыхнули огнём. Младшая из троих детей венценосных супругов оказалась точно такой же как и королева. В милом, красивом и нежном создании было нечто и от дракона...***
─ Она снова не появилась. Сколько можно? Разве мы мало ей даём? При этом требуется, чтобы она соответствовала своей роли. Она ─ будущая правительница. И если не Эребора, то других королевств, а ведёт себя так, словно… ─ Как я, Торин? Ты это хотел сказать? ─ перебила его Риан, прекрасно осознавая, что Шантал была её копией. Если бы не столь напряжённая обстановка в её собственном детстве, то она всё равно была бы такой же, как Шантал. ─ Нет. Это другое… ─ Нет, Торин, послушай себя, ─ прошептала ему Риан почти на ухо, крепко сжимая пальцы. ─ Я знаю, что ты любишь её больше всего на свете, как и Траэрна и Эйми, но пойми, она выросла. Ты не сможешь контролировать её вечно. Дай ей пожить так, как она того желает. ─ Но… ─ Нет. Торин, будь честным с собой. Ты не хочешь её терять. Ты без ума любишь её. Поэтому дай ей жить своей жизнью. Он не ответил, так как глашатай объявил о том, что Владыка Бард с принцем Баином и принцессами Сигрид и Тильдой появились во дворце. Пора было принимать ближайших соседей. ─ Смотри, ─ Риан вполголоса указала Торину куда-то в центр зала. Там находился Фили и похорошевшая с годами Тильда. В то время, когда они только познакомились, Тильде было всего семь лет, но она будто бы с первого взгляда привязалась к светловолосому и добродушному воителю. Это Кили, с которым около пяти лет назад обручилась Тауриэль, был балагуром и смельчаком. Его старший брат оказался спокойнее и разумнее. И дольше всего мучился, когда услышал признание принцессы Дейла. Риан поняла ещё тогда, что эта девушка не отступится. В её некогда детском, а теперь уже девичьем сердце воспылал костёр любви. И Тильде было все равно, что её избранник не человек, что он гораздо старше её, что они не могут быть вместе по некоторым причинам. Выросшая в окружении бедности, войны и семейной любви, Тильда закалила свой характер. Вошедшая в подростковый возраст, она буквально сразу же сообщила немного опешившему принцу Фили, что выйдет за него замуж. Поначалу это было лишь очередной шуткой, и никто не воспринимал слова принцессы всерьёз, но когда стало очевидно, что та по поводу своих чувств не шутит, Фили даже немного испугался. Ему нравилась Тильда, даже очень, но она была словно его младшей сестрёнкой. По крайней мере, Фили сам не раз это твердил. Он видел, как она росла. Буквально на его глазах принцесса Дейла превратилась из ребенка в прекрасную отважную девушку. Но в то же время он понимал, что они не пара. Фили опасался, что если позволит её чувствам прорасти, то сам окажется в ловушке. Она человек. Она проживёт от силы век, тогда как он будет мучиться, осознавая её потерю всю оставшуюся жизнь. Пусть на словах Риан и осуждала его, но глубоко внутри себя прекрасно понимала все страхи друга. Она была полуэльфийкой-драконом, Тауриэль была эльфийкой. Гномы живут дольше людей, но не так много, как эльфы. Но все они поддались зову своего сердца, рискнули, только чтобы быть вместе с любимыми им существами. И вот теперь, наблюдая, как изменились отношения Фили и Тильды, Риан чувствовала гордость за своего друга. Вернее, в данной ситуации можно было сказать брата. Они впервые вышли в свет вместе рука об руку. ─ Шантал, ─ вместо того, чтобы обратить своё внимание на племянника, Торин нашел своим взором старшую принцессу. Она все же показалась на празднике. Теперь Риан спокойна. День Дурина, день Великой победы праздновался ими каждый год и был особенно важен для Торина. И ему больше всего хотелось, чтобы для его любимой дочери он стал таким же. Риан вскоре и в самом деле обнаружила Шантал. Неподалеку от неё стояла Эйми ─ гордость отца. Вообще, Риан не смела сказать, что Торин любит кого-то больше, поскольку каждый ребенок был ему одинаково дорог. Траэрн вырос тем, на кого Торин в будущем надеялся надеть венец власти. Он походил на настоящего гнома, хотя, несомненно, и часть эльфийской крови была в нем заметна. Высокий как все Дурины, статный, красивый, уже достаточно опытный воитель, будущий Узбад. Единственный сын венценосной пары разительно отличался от своих сестёр. Он не был многословен, нередко пропадал в библиотеке и не мыслил свою жизнь без боевой секиры и меча, но под маской отчужденности он был нежно привязан к своей матери и сестрам. Он заботился о Риан ровно столько же, сколько и Торин. И гордился ею не меньше, чем своими подчинёнными. А уж если кто-то в детстве обижал принцесс, Траэрн жестоко наказывал их. Будущий правитель хоть и был молод, но обладал холодным рассудком и светлой головой. Он не чурался будущей ответственности и следовал указам отца. За что и был уважаемый своим народом. Риан гордилась ими всеми по праву. Эйми из той маленькой непоседливой крошки, которая вечно бегала за сестрой, просящей отстать от неё, познала свою сущность в полной мере и превратилась в юную леди. Из её облика до сих пор не исчезла детская непоседливость. Она смеялась так звонко, будто что это напоминало звук эльфийских колокольчиков, разносившийся по мрачным темным подземельям. Риан проводила с ней несколько больше времени, и не потому, что она была младшей, а потому, что её следовало обучать. Эйми, являлась единственным ребенок четы Дурин, которая унаследовала особенность матери, стала продолжением новой расы. Подобных ей было не сыскать во всей Арде. С детства девочка привыкла выделяться, часто пугая тётушек спонтанными превращениями. И очень любила, чтобы её талантом восхищались. Особенно отец. А Торин и рад бы стараться, поскольку Эйми до безумия была влюблена в Эребор. Младшая принцесса обожала сокровищницу, обожала каждый камень и каждую стену своего замка. Она, как и её брат с сестрой, тоже училась управляться с мечом, но считала это лишней тратой времени. Эйми Дурин рассчитывала на свою силу. И что ещё более значимо для отца, она не стремилась ни в какие путешествия. Оставалась дружелюбной, интересной, весёлой, могла найти общий язык с каждым и была чрезмерно привязана к своим всевозможным родственникам. А вот рядом с принцессой Шантал весело шептались внуки Владетеля Барда. Сигрид и Блейн стали родителями двум мальчишкам и одной девочке. И старшие мальчики довольно быстро сдружились с Шантал, пропадая вместе за играми и устраивая проделки, когда Риан или Тауриэль выбирались в Дейл. Но стоило им всем подрасти, детские игры переросли в первые попытки дипломатических отношений. Шантал с детства умела добиваться своих целей. И её желание стать воительницей всё же оправдало себя. Пусть её внешность и структура тела не сбивают противника с мысли, что её так легко победить. Она была честна, несомненно, умна и холодна с незнакомцами. При этом Шантал неизменно вызывалась послом в Великое Королевство Эрин Ласгален. И Шантал Дурин косвенно и прямо стала той, кто наладил отношения с лесными эльфами. Особенно ей нравились уроки с принцем Леголасом. Дочь делилась с матерью особенностями их занятий. Он учил её понимать шепот природы, голос звёзд, учил читать следы зверей и метко целиться из лука, а она, как прилежная ученица, постигала науку. Но старшая принцесса опасалась реакции своего отца, поскольку знала, что тот всё ещё не доверяет лесному народу. Именно поэтому только Риан оказалась посвящена в трудности выбора своего первого ребенка. И точно также королева Эребора знала, что Торину рано или поздно придётся отпустить свою старшую дочь на свободу.***
Зеркало в спальне было масштабным и инкрустированным драгоценными камнями. Риан проводила у него слишком много времени. Она просыпалась и шла к нему. Мимолётно оказываясь в опочивальне, королева снова смотрела в него. Готовилась ко сну и видела в серебристой глади своё отражение. Она почти дотошно знала каждую мелочь своего образа, каждую чёрточку своего тела, ведь за всё то время, что она жила в Эреборе, Риан едва ли изменилась внешне. Все такая же молодая, светловолосая, яркая. Торин в шутку сокрушался, что однажды она станет напоминать его дочь, а не жену. Риан притворно смеялась, ощущая некий холодок, ползущий по телу. Это был и её страх. Самый большой, незримый другим, но повергающий душу в полнейшую оторопь. Ненавистный ей страх навсегда потерять любимого супруга, видеть, как стареют и умирают её дети, в которых лишь четвёртая часть эльфийской крови, что дарует бесконечные годы жизни. Страх остаться одной. Жуткий. Даже дочери и сын уже не утешали так, как прежде. У каждого была своя жизнь, а друзья никогда не заменят того, кто уже многие годы бережно хранит огонь искренней и теплой любви, греющий её сердце. Время безжалостно... Время величественно в своей силе и беспощадно. Оно властно над всеми. Кто сказал, что ему отмерена вечность? Риан много раз задавалась вопросом: что случится потом? Сможет ли она жить нормальной жизнью, если не станет Торина? И ответ находился сам собой: нет. Она бы и не хотела. И сейчас, стоя у огромной пелены, вглядываясь в своё неизменное отражение, Риан с горечью понимала, что не видит в нём никакого изменения. Это было печально, для того, чья большая и горячо любимая семья не могла жить столь вечно. Риан прикоснулась к холодному стеклу лишь на мгновение, прежде чем замереть. Глядя себе же в глаза, она медленно поднимала свою тонкую руку. Королева Эребора прикоснулась к светлой пряди. Глядя на неё, Риан прикрывала веки, тихо выпускала из груди воздух и улыбнулась. Она была на грани безмятежности, ведь там.... Среди золотистой копны едва заметно, но выделялся седой волос. Первый вестник того, что её горячее желание исполнено...