Сыплемся в чёрные дыры горстями космической пыли. И эта груда книг — мой личный CPH4. Лавкрафт и Ирвин Уэлш со временем трут мне плешь: «Вот тебе — целое солнце, а ты попробуй — съешь».
— Ну, не совсем человек, — продолжает Нэд. — Я думаю, что он полностью синтетический. Только вот разум… — Что? Андроиду внедрили разум настоящего человека? — шепчет Питер. — Это же запрещено! — Да, запрещено, но кто-то сделал это с твоей «подружкой». — Откуда ты знаешь? Питер был в ужасе. В его квартире сейчас находился безумный эксперимент, да ещё и незаконный. — Я видел такой код. Однажды, — вздохнул Нэд, внимательно осматривая робота, почти припадая к его телу, будто принюхиваясь. — Ты пересаживал разум человека в робота? — Питер внимательно разглядывает код, понимая, что у этих символов есть закономерность — они похожи на нейронные связи. — Было дело. Я присутствовал на одном таком эксперименте Роботикс. И видел там точно такой же код, — Нэд пришёл из кухни с ножом. — Воу, ты что собрался делать? — с подозрением посматривает Паркер на остро-заточенный нож в ловких руках друга. — Хочу проверить, верна ли моя догадка, — друг делает надрез на идеально реалистичной коже андроида. — Эй, не порть его, он бешенные бабки стоит! — возмущается Питер. Но это он зря — рана мгновенно затягивается. — Невероятно, — снова шепчет Нэд. — Что ещё? — качает головой Питер. — Эта кожа — это живая кожа человека, такую пересаживают людям. Только вот у Роботикса никогда не получалось пересаживать её на андроидов — она всегда отторгалась. — Боже, — запускает руки в волосы Питер. — Кто мог такое сотворить? И если он такой уникальный и вообще незаконный, то как попал на полку «магазина»? — Его даже нельзя вскрыть, у него просто нет для этого панели, полностью цельный. А мне безумно интересно, что же у него внутри, — с азартом бегает вокруг робота Нэд и машет ножом. — Нет, вскрывать мы его не будем, — хватает руку друга Питер. — Давай лучше пока покопаемся в его коде. — Эх, такая интересность, — откладывает холодное оружие Нэд, грустно вздыхая. Друзья приникли к мониторам, с интересом разглядывая бесконечные чудные строки. — Смотри, поверх этого кода стоят какие-то протоколы, то есть это не просто разум чужого человека, на него ещё навертели всякой всячины, — тыкает в посторонние строки кода Питер, которые так уродливо вклиниваются в идеальный узор человеческого разума. — А ещё ему заблокировали прошлую память, но не стёрли. Помнить он начинает с того момента, как я его активировал. — Ты можешь снять блокировку? — спрашивает Нэд. — Снять-то я могу, но только не уверен, что надо это делать, — нахмурился Питер. Он почему-то чувствует себя преступником. Перед ним лежит, считай, киборг. Непонятное существо, которое, по факту, находится вне закона. И за это могут посадить, причём надолго. — Почему? — косится на него друг. — А то ты не понимаешь! — вскидывает руки Питер. — Нэд, это запрещено, — тыкает пальцем на робота-человека Паркер. — Это один из самых строгих законов — нельзя вживлять в андроидов разум человека! — Я всегда считал этот закон глупым! — хмыкнул друг. — Мы все уже насквозь искусственные, есть те, у кого тело полностью синтетическое, так почему бы не перенести разум просто сразу в другое тело и не париться? — Глупо — не глупо, а нам надо его отдать в Роботикс, — отрезал Паркер. — Так будет лучше. И я до сих пор не понимаю, как этот андроид смог попасть на продажу. Роботикс всегда строго всё тестирует. — Вот это правда странно, да, — кивнул друг. — Захотел, называется, секса хоть с кем-то, даже с роботом не удалось, что за напасть! — вскинул руки Питер. — Интересно, а если оставить просто его разум, без всяких левых протоколов поверх, будет ли он считаться уже человеком? Тело-то у него полностью стилизованное под человека, — почесал затылок друг. — Вот ведь дилемма. Питеру и добавить на это было нечего, потому что грань между роботами и людьми стала настолько тонкой, что размываются этические нормы. И правда, можно ли этого Тони считать человеком? Паркер обернулся, чтобы посмотреть на идеальное лицо андроида. Чуть приоткрытые губы, растрёпанные волосы, непринуждённая поза. Спящий человек. Или отключенный робот? Интересно, кем он был раньше? Его ли это внешность? Юноша вздыхает и отворачивается. Друзья замолчали. Паршивому настрою вторит дождь, что барабанит по окну. В этом синтетическом городе почти каждый день идёт дождь, причём ядовитый. Простую человеческую кожу он разъедает за считанные минуты. — Этот программист, который встроил в разум человека протоколы андроидов, просто псих, — качает головой юноша после часа безрезультатного разглядывания кода. — Это же просто нереально! Они настолько плотно слились с его разумом, что я не могу ничего сделать. Чуть что не так, и он станет овощем. его хозяином может быть только один человек, второго он уже не примет разработчик сказал, что с помощью этого приёма он хотел создать подобие любви Питер в ужасе отрывается от экрана, чтобы снова посмотреть на андроида. — Боже… — шепчет Паркер. — Что ещё такое? — тут же встрепенулся Нэд. — Его хозяином может быть только один человек. Второго он уже не примет. Разработчик сказал, что с помощью этого приёма он хотел создать подобие любви, — произнёс вслух Питер. — Что ты такое несёшь? — не понял друг. — Это сказал мне продавец. И этот Тони признался мне в любви, — Паркер вскочил на ноги, с ужасом снова вглядываясь в строки кода. — И? — Нэд явно не понимал, чего от него хочет Питер. — Этот разработчик буквально вшил любовь в разум другого человека. Сотворил любовь из ничего. Это невероятно, — юноша обводит пальцем на экране места, где сторонние протоколы срастаются с разумом человека. Настоящего живого человека. — Чётко видно, где код его разума, где код протокола, а вот это вот срастание между ними — оно получилось уже само, поэтому я не могу отделить чужеродный код. — Невероятно, — вторит Нэд. — И ты ещё хочешь отдать его? — Нам надо это сделать, — твёрдо говорит Паркер, качая головой. — Если кто узнает, то я полечу за решётку. — Питер, его же сразу разберут на запчасти, разрежут, раздербанят на тысячи маленьких кусочков. Будут рыться в нём, в его разуме, ставить эксперименты. Его просто замучают до смерти! — повысил голос друг, вскидывая руки, словно в мольбе. — Ты сам хотел разрезать его ножом, чтобы порыться в его внутренностях, — усмехнулся Паркер. — Ну я же техник, это у меня в крови, — закатил глаза Нэд. — Он же любит тебя! — Ему внушили это чувство, — покачал головой Паркер. — Да какая разница, он сам создал эти связи, значит, он этого захотел! А ты его отдашь на эксперименты! Питер, я знаю, что там будет. Его убьют. — Что ты предлагаешь в таком случае? — Нам надо вернуть ему память, — говорит твёрдо Нэд. — С ума сошёл? А если он маньяк-зверюга? — повертел пальцем у виска Паркер. — А чего ты боишься? Он же не может причинить тебе боль-то, — вскинул руки друг. — И ты в любой момент можешь его отрубить. — Дерьмо! — трёт руками лицо Питер. Хотя ему больше хотелось вцепиться в волосы и рвать их от внутренних противоречий. — Всё дерьмо! Мне надо подумать! — отрезает юноша, вскочив на ноги и начиная ходить из стороны в сторону. — Ого, и сколько ты думать будешь? — сложил руки на груди Нэд, скептически подняв бровь. Питер вздрогнул, ведь это было так похоже на его андроида. Не хватало только хитрой усмешки. — Сколько надо, столько и буду, мой робот! — отключает компьютер Питер, как бы ставя точку в этом препирательстве▒▄▀▀▄ ▒▄█░ ▒▄█░ ▒▄▀▀▄ ▒▄█░ ▒▄▀▀▄ ▒ ▒█▄▀█ ░▒█░ ░▒█░ ▒█▄▀█ ░▒█░ ▒█▄▀█ ▒ ▒▀▄▄▀ ▒▄█▄ ▒▄█▄ ▒▀▄▄▀ ▒▄█▄ ▒▀▄▄▀ ▒
Огонь, который горит в два раза ярче, сгорает в два раза быстрее.
Наверное, странно встретить в огромном неоновом городе, где всё вокруг так и кричит о высоких технологиях, тёмные тихие места, обставленные свечами. Но тем не менее, эти места не вымысел. Там всегда полумрак, и никто не роняет и звука. Люди сидят рядом друг с другом, молчанием вознося молитву божеству, рождённому из железа, электричества и тьмы. Поразительно, но в век технологического прогресса человечество всё равно творит для себя богов, поскольку во все время должна быть надежда. Шумные улицы бедной трущобной окраины Нео-Токио как всегда блистали искусственной роскошью, зазывая в злачные места. Здесь можно купить нелегальную синтетическую печень, которую вырезали у очередного бедняги, попавшего не в то место, не в то время. Или насладиться ночью с продажной женщиной-андроидом. А, может быть, попробовать новый наркотик, замедляющий время вокруг тебя — одна минута будет равна часу. Питер медленно идёт по улице, закрыв лицо капюшоном. Обычно он старался побыстрее проскользнуть мимо таких мест, но сейчас он скорее брёл, глядя себе под ноги. Он не хотел торопиться, ему казалось это неправильным. В нём боролись две противоположности: одна твердила отдать этого робота-человека, а другая уговаривала поддаться соблазну и вернуть память Тони. Паркер вздохнул и уверенно скользнул в неприметный переулок. Громкие звуки почти тут же притихли. Юношу всегда это удивляло — только уйдёшь из-под неоновых лучей, как сразу же уши начинает резать оглушающая тишина. Питер миновал пару кварталов, окончательно утопая в тишине — лишь шум бесконечного дождя ласково успокаивал, да шаги отражались от высоких бетонных стен, что терялись в бесконечной вышине. Перед глазами предстала огромная площадь, по колено залитая водой, к которой вплотную подступали многоэтажки с потрепанными обветшалыми балконами, похожими на соты апокалиптического улья, будто бы люди давно покинули это место. Питер уверенно ступает в воду — ноги всё равно не промокнут в специальных ботинках. Шелест дождя, тишина, клубящееся низкое пурпурное небо, в котором утопают эти высотные трущобы. Паркеру кажется, что он уже впадает в медитацию, не достигнув даже «храма». Юноша уверенно шагает к противоположному концу площади, уже здесь чувствуя запах благовоний и специй. В одной из высоток притаилась неприметная железная дверь, которую Питер уверенно толкает, чтобы попасть в царство сумрака, что пресекает на корню любые попытки свечей хоть немного потеснить его. Сейчас здесь никого нет, да и время уже позднее, но свечи горят. Они всегда горят. Паркер верит, что пока они полыхают неровным, но таким тёплым светом, — внутри каждого есть надежда. Юноша открывает сумку, чтобы достать свечи — традиционное подношение всех приходящих сюда. Зажигает одну и ставит рядом с большим, на всю стену, барельефом. Это место нравится Питеру именно из-за этого рисунка, на котором изображен человек, лицо которого закрыто маской, украшенной резным витиеватым узором, лишь с прорезями для глаз. Зрачки сделаны из голубых камней, и Питеру кажется, что это глаза настоящего человека — такие они реалистичные. И смотрят они на тебя так внимательно, будто видят насквозь твою душу. От тела этого «существа» расходятся во все стороны провода, будто лучи солнца, а в руках птица мира и надежды — голубь. Питер никогда не видел настоящего голубя — они уже давно вымерли. Паркер внимательно смотрит в глаза Техногенного Бога, поднимая руку и дотрагиваясь до его маски. В подрагивающем мерцании свечей глаза Бога выглядят поразительно живыми, будто лукаво щурятся каждый раз, как юноша немного отводит взгляд. — Если бы ты только мог говорить, — шепчет Паркер. — Я бы спросил у тебя совета, что делать. Но ты лишь каменное изваяние. Питер присаживается к ногам Бога, устало привалившись к холодной стене. Раньше, до Тони, он чувствовал себя не одиноким только в этом месте. Даже когда тут нет людей, он ощущает незримое присутствие чего-то иного. Конечно, это всё выдумки разыгравшегося воображения, но так хотелось верить. — Когда же ты уже придёшь? — снова говорит в тишину Питер. Приверженцы этого культа уверены, что когда-нибудь на покорёженную Землю придёт он — новый герой, который изменит всё. Паркер понимает, что это глупо, но где-то там, в глубине души, немного отпустив свой рационализм, он хочет, чтобы это случилось. Все мы хотим верить, что есть кто-то безумно сильный, и что он однажды придёт и утешит, поможет, направит. Может быть «Техногенный Бог» вернёт ему его родителей? Или хотя бы избавит от бесконечных мучительных ночных кошмаров. — Что же мне делать? — спрашивает у холодного безмолвного камня юноша, прикрыв глаза. Запах ладана приятно наполняет лёгкие, Питер будто им пропитывается, утопает в нём. Где-то там шелестит бесконечный дождь, которым плачут низкие ядовитые облака. Юноша закрывает глаза и не замечает, как проваливается в сладкий спокойный сон. Страшный треск и холод. Паркера обдаёт с головы до ног ледяным ветром. Юноша вскакивает на ноги, безумно озирается — вокруг тьма. Он готов уже кричать, но вспоминает, что уснул в храме. Питер поворачивается вокруг себя, чтобы хоть как-то понять, что произошло. И видит, как в темноте светятся два глаза голубым светом. И тут уже юноша не выдерживает и кричит от страха. Глаза никак не реагируют на его крик, всё также внимательно смотрят. Паркер глубоко вздыхает, сообразив, что это всего лишь кристаллы из глазниц барельефа. — Ну и напугал ты меня, — усмехнулся Питер, включая коммуникатор. Три часа ночи. Паркер вздыхает, понимая, что проспал здесь 4 часа. Да ещё так крепко и сладко. Юноша видит открытую дверь — сильный ветер распахнул её, создав этот ужасный грохот, и затушил свечи. Паркер закрывает вход, на этот раз получше, снова вздыхая, так как на улице разыгралась настоящая буря. Он, подсвечивая себе коммуникатором, нагибается, чтобы зажечь свечи, но что-то его останавливает. Питер снова поднимает голову — видит перед собой светящиеся голубые глаза. А может быть ему как раз сейчас и дали ответ? Паркер тут же разворачивается и выскакивает из «храма», оставив свечи потушенными. Из-за сильного ливня вода на площади доходила уже до колена, промочив джинсы. Питер чувствует неприятное жжение в этом месте, наверняка теперь он получит ожог. Сильный ветер кидает в лицо крупные капли, и как бы Паркер не закрывался, но предотвратить их попадание на кожу он не мог. На лице тоже стало чувствоваться пока ещё лёгкое покалывание, но он практически этого не замечает, без оглядки несётся домой, разбрызгивая воду в лужах, что поблескивают яркими огнями вывесок. Даже глубокой ночью Нео-Токио не спит, по-прежнему зазывая в свои удушливые неоновые объятия редких прохожих. Удача, что никто не попытался сунуться к Питеру, ведь ночные улицы этого проклятого мёртвого города таят в себе опасность, особенно бедные трущобные окраины. Скорее всего, юношу спасает проливной ядовитый дождь, под который редко кто хочет высовываться.▒▄▀▀▄ ▒▄█░ ▒▄█░ ▒▄▀▀▄ ▒▄█░ ▒▄▀▀▄ ▒ ▒█▄▀█ ░▒█░ ░▒█░ ▒█▄▀█ ░▒█░ ▒█▄▀█ ▒ ▒▀▄▄▀ ▒▄█▄ ▒▄█▄ ▒▀▄▄▀ ▒▄█▄ ▒▀▄▄▀ ▒
Питер врывается домой, словно ураган, разбрызгивая вокруг себя грязь и воду, чувствуя себя безумно дерьмово, поскольку то, что он собрался совершить — противоречит всем законам логики. Больше всего юноша боится, что андроида не окажется на месте, может быть он каким-то образом сбежал и теперь караулит за углом, чтобы вырубить Паркера мощным ударом. Юноша встряхнул головой, отгоняя от себя бредовые мысли. Конечно же робот-человек лежит на своём положенном месте — на столе, и «спит». Паркер дрожащими руками, на которых уже появляется краснота от ядовитого дождя, включает компьютер. Он знает, почему так торопится. Ведь если сейчас остановится, то больше никогда не решится. Поэтому он даже не зовёт Нэда, хочет сделать всё один. Питер снимает блокировку с памяти андроида, и теперь ему осталось только сохранить новый код и включить питание робота, но дрожащий палец замирает над кнопкой «enter». Питер снова смотрит на Тони. На его спокойное безмятежное лицо. В голове снова вертится вопрос: «Робот или человек в синтетическом теле?» В конце концов Нэд прав — Паркер не рискует. Сторонние протоколы он снять не смог, и Тони должен слушаться его. Он в любой момент отключит его, вот только узнает, откуда такое чудо появилось. И как бы юноша не давил в себе эмоции, он понимает, что привязался к этому андроиду за несколько месяцев совместной жизни. Только вот осознание того, что он всё это время был вместе с человеком, его пугает и немного смущает. Питер вздыхает, но нажимает на кнопку, сохраняя изменения. Встаёт и подходит к столу. Руки и щёки жжёт, за окном ливнем с ядовитых небес низвергается поток дождя. Вечная жизнь в бетонной клетке, которую обливают тонны воды. — Включить питание, — говорит твёрдо Паркер. Андроид резко вздыхает и открывает глаза, смотрит на Питера испугано, растерянно, будто не узнаёт. — Тони? — с сомнением спрашивает юноша, уже боясь, что удалил из разума этого андроида лишнее. — Да? — садится он и разглядывает свои руки, будто видит впервые. Сжимает и разжимает кулаки. — Что ты помнишь? — спрашивает тихо Паркер, с опаской поглядывая на растерянного андроида. — Мало чего, — кратко отвечает Тони. Питер вздыхает. Кажется, этот человек-робот не собирается так просто выкладывать на стол все карты. Тони резко вскакивает и бежит к окну, кладя руки на стекло, внимательно всматриваясь в бесконечный дождь. — Что здесь произошло? — спрашивает он. — Ничего, — пожимает плечами Питер, не понимая вопроса. — Где небо? Где солнце? Деревья? — поворачивается вновь к Паркеру Тони. — Что? — засмеялся юноша. — Последнее настоящее дерево погибло век назад. А солнца в этом городе не видно и того больше. — С ума сойти, — хватается за голову мужчина. — Откуда ты? Сколько тебе лет? — спрашивает юноша, пытаясь хоть как-то раскрутить на разговор загадочного собеседника. — Тридцать два, — отвечает Тони. — Но ты помнишь солнце? — Помню. — И голубое небо? — И голубое небо. Между ними повисла пауза. Мужчина опустил голову, будто задумался о чём-то. Ещё бы не задуматься. Очнуться в совершенно другом мире спустя столько лет, а лет прошло не мало, раз он помнит деревья. — Ты тоже помнишь голубое небо. И мечтаешь о нём, — нарушает тишину Тони. — Мечтаю. К сожалению, его увидеть можно только на другой планете, — тяжело садится на стул Питер. — Почему не улетишь? — спрашивает мужчина. — Я не могу уехать из-за работы, мне запрещено, — вздыхает Паркер. — Уволься. — Контракт. Ещё минимум на пятнадцать лет. Если я его расторгну, то придётся платить огромную неустойку, на которую работать придётся ещё больше, чем длится контракт, а до выплаты я уехать тоже не могу, — грустно улыбается Паркер. — Зачем ты себя загнал в такие условия? — чуть наклонил голову Тони, смотря внимательно своими голубыми глазами. — У меня не было выхода. Давай лучше поговорим о тебе, — предложил Питер. — Скажи хотя бы, как тебя полностью зовут. — Энтони Эдвард Старк, — отвечает уверенно мужчина. — Я родился в 2101. Если бы в руках Паркера был какой предмет, то он бы тут же выпал, а так у него только отпала челюсть. — Почти двести лет назад. Ты родился до Тёмных времён, — прошептал Питер. — Что за Тёмные времена? — сложил руки на груди этот Старк. — Война, убившая половину населения планеты, — ответил юноша на автомате, потерев глаза руками. — Что у тебя за ожоги? — спросил обеспокоенно Тони. Паркер усмехнулся — протоколы защиты продолжают действовать. — Под дождичек попал, ничего страшного, — отмахнулся юноша. — Почему я хочу заботиться о тебе? — как-то недоумённо спрашивает мужчина. — Ты помнишь, что мы с тобой несколько месяцев жили вместе? — Да, — кивает Тони. — Что ж, Эдвард Старк, кто-то запихал тебя в синтетическое тело и навертел поверх твоего разума сторонние протоколы, которые заставляют тебя слушаться меня, — пожал плечами Питер. — Я признался тебе в любви. А ты кричал на меня, что роботы не могут любить, — усмехается мужчина. — И это тоже в тебя встроили, прости, но это удалить я не в силах. И вообще, ты вне закона, если кто узнает, кто ты, то я полечу за решётку, — Питер тоже смотрит на свои трясущиеся руки. Как бы он не пытался скрыть нервозность, получается это плохо. — А теперь, поведай мне, кто ты такой и кто с тобой сотворил это? — Ты замёрз. У тебя ожоги, — говорит Тони. — Забей, — отмахнулся Паркер. — Не могу, — развёл руками Старк. — Это сильнее меня. Питер лишь вздыхает. Он просто не представляет, что творится в разуме этого «человека». Тони ощущает себя живым, но не принадлежит себе. — Ладно, делай, что там надо, — соглашается юноша. — Но без глупостей, а то я снова тебя вырублю. — Я слабо помню своё прошлое, — говорит Тони, нарушая тишину, при этом смазывая лицо Питера антидотом. — Перед глазами будто туман. Особенно я не помню момент… момент своей смерти, — как-то запнулся Старк. — Ведь я должен был умереть, перед тем, как кто-то сохранил мой разум? — Хоть что-то же ты помнишь? — Всё так смазано и туманно. Выплывают какие-то отдельные воспоминания, но хронологию полностью восстановить не могу, — пробормотал Тони, разглядывая лицо Питера. Видимо, удовлетворившись результатом, он отошёл и сел прямо на пол в позе лотоса. Мужчина жмурится, будто действительно активно пытается что-то вспомнить. — Может быть людей каких? — не сдаётся Питер. — Лица мелькают, что-то говорят, но я понятия не имею, кто это, — устало и немного раздражённо отвечает Старк. — Это твоя внешность? — задаёт Паркер, наконец-то, вопрос, который давно его мучил. Мужчина без всяких слов встаёт и идёт к зеркалу. За метр замирает, внимательно всматривается, подходит ближе, трогает руками лицо. — Кажется, сейчас я немного покрасивше, — смеётся он. — Но в целом похож. — А цвет глаз? — Вот цвет глаз — мой, — улыбается мужчина, как-то лукаво посматривая на Паркера. — У тебя даже и предположений нет, кто сделал это с тобой? — Я же говорю, я плохо помню, последние воспоминания совсем нечёткие, — сжимает кулаки Тони, снова прикрывая глаза. — Возможно, данные повредились, — качает головой Питер. — Или нужно время на восстановление. — Возможно, — кивает мужчина. — И что же теперь нам со всем этим делать, Тони Старк? — как-то полуобречённо, полушутливо спрашивает юноша. — Наверное, тебя мой ответ не удивит, но я не знаю, — смотрит мужчина своими голубыми невероятными глазами. В целом, Питер жалеет, что купил этого андроида, так как получил на руки неразрешимую проблему, но когда он ловит взгляд Тони, то все сомнения и сожаления мигом отпадают.▒▄▀▀▄ ▒▄█░ ▒▄█░ ▒▄▀▀▄ ▒▄█░ ▒▄▀▀▄ ▒ ▒█▄▀█ ░▒█░ ░▒█░ ▒█▄▀█ ░▒█░ ▒█▄▀█ ▒ ▒▀▄▄▀ ▒▄█▄ ▒▄█▄ ▒▀▄▄▀ ▒▄█▄ ▒▀▄▄▀ ▒
Громкая музыка ритмично сносит голову яркими битами. Питеру кажется, что он тонет в этих электронных звуках и механическом голосе. Да уж, под своим вопросом «что делать», он явно не имел в виду, бросаться заниматься сексом, но этот чертов Тони так идеально подходит ему, что Паркеру кажется, что от подкатывающего удовольствия он точно когда-нибудь сойдёт с ума. Выкуренный только что лёгкий наркотик добавляет ощущениям красок, смазывая окружающее пространство в единый неоновый поток. Старк вертит им так, как хочет, но Питер млеет от каждого прикосновения — всё настолько идеально и правильно. Горячие крупные руки хватают крепко, до боли, но Паркеру кажется, что слишком слабо, слишком мало, хочется ещё. И откуда этот Тони понабрался таких познаний в эротическом искусстве, или в позапрошлом веке люди любовью занимались более страстно? Губы скользят по его животу, влажно целуют воспалённую кожу. Целых три пальца толкаются внутрь быстро и чётко, заставляя Питера несдержанно скулить и самому насаживаться. — Ну давай же, — поворачивается спиной юноша, как бы приглашая своего партнёра приступить к самому важному. — Не сдерживай себя, — просит он. Тяжёлое тело тут же покрывает его, прижимая к кровати, горячее дыхание обдаёт загривок. — Ты уверен, что хочешь того, чего просишь? — тихий завораживающий голос, в котором слышится угроза. — Желания имеют свойство сбываться. — Хватит болтать, — огрызается Питер. — Ну как хочешь, — соглашается Старк и хватает юношу за шею, бесцеремонно прижимая к кровати. Чужие ноги разводят его собственные в стороны, не давая единого шанса свести их, делая полностью беспомощным. — Тебе же нравится, что я так с тобой обращаюсь? — усмехается мужчина, сжимая руку сильнее. — Чего тебя надрало поговорить? Про твоё прошлое я не могу из тебя вытянуть и предложения, а тут просто словесный поток, — хрипит Питер и пытается двинуться, но тяжёлая рука возвращает его в прежнее положение. — Я не могу тебе сказать то, чего я не помню, уж прости. Зато я знаю то, что ты так любишь, — другая рука начинает бесстыдно шарить по телу, сжимая до боли, но Питер на это лишь задушено стонет, потому что так правильно, так сильно, так, как надо. Мужчина стал осторожно входить, проталкиваясь сквозь узкий барьер из мышц, налегая мощным телом, всё также прижимая Паркера к кровати за шею. — Сам насаживаешься, такой податливый, — хвалит Тони. Питер уверен, что сейчас его красивое лицо искажает хищная улыбка, а глазами он голодно шарит по телу перед собой. Мужчина уверенно толкается, плавно и размеренно двигаясь, буквально заставляя юношу сладко стонать. — Ты сам-то хоть какое-то удовольствие испытываешь? — шипит сквозь зубы Паркер. — Конечно, — однозначно вырыкивает Старк, толкаясь сильнее, так, что Питера аж подбрасывает. Бесконечная электронная мелодия кружит голову, а мужчина словно имеет его специально под специфический ритм. Тони убирает руку, горячее дыхание обдаёт влажную шею, на что Питер дёргается. Мужчина замечает это и дует прямо на чувствительную кожу, и юноша взбрыкивает, но Старк слишком тяжёл, он лишь смеётся. Теперь губы скользят по загривку, шее. Тони нежно прикусывает пылающую кожу, ласково лижет. И Паркер млеет от этого, чуть ли не мурчит, словно греющийся на солнце кот. Мужчина не сбавляет темпа, хрипло дышит, что заводит Питера сильнее. Он размышляет над тем, что испытывает синтетическое тело Старка, как он это ощущает. Действительно ли ему тоже приятно? Или это лишь потребность удовлетворить хозяина? Тони резко из него выходит, отстраняется. Паркер изумлённо смотрит на него через плечо. — Переворачивайся, — приказывает тот. — Эй, — возмущается Питер. — Кто тут приказы раздаёт? Старк ничего не отвечает, хватает его за ногу и бесцеремонно подтаскивает к себе, резко переворачивает на спину. Его голубые глаза смотрят с хитрецой и так завораживающе блестят в приглушённом неоновом свете. Эта лукавая полуулыбка, растрёпанные волосы, которые всё равно даже в таком виде смотрятся идеально. Мужчина припадает к внутренней стороне бедра правой ноги, страстно и мокро целует, прикусывает. Приподнимается и снова тяжело покрывает тело Паркера. — Знаешь, у тебя потрясающие глаза, — говорит тихо юноша, снова любуясь этим глубоким лазурным цветом, будто падает в то самое осеннее небо, по которому скучает так сильно. — Я уже понял, что тебе больше всего во мне нравится, — улыбается мужчина, целуя нежно Питера в лоб. — Именно из-за них я тебя и купил, — признаётся Паркер. — Наверное, мне повезло, что мимо не прошёл именно ты. Может быть это судьба? Питер ничего не отвечает, лишь требовательно трётся об мужчину животом. Старк снова разводит уверенно его бёдра руками, плавно входит, на что Паркер довольно жмурится, чувствуя себя так комфортно, будто он с мужчиной действительно единое целое, прижимается ближе, оглаживая крепкую спину, ощущая сокращение сильных мышц. Судьба… Продержался он недолго, падая в крышесносящий оргазм, выгибаясь всем телом, громко застонав. Наверное, это неправильно, заниматься сексом с роботом, в которого незаконно встроили разум человека. Наверное, неправильно привязываться к личности, которая родилась двести лет назад, и о которой совсем ничего не известно, но какая ему разница, когда его выворачивает от такого неправильного запредельного удовольствия. И хочется этого лишь снова и снова.▒▄▀▀▄ ▒▄█░ ▒▄█░ ▒▄▀▀▄ ▒▄█░ ▒▄▀▀▄ ▒ ▒█▄▀█ ░▒█░ ░▒█░ ▒█▄▀█ ░▒█░ ▒█▄▀█ ▒ ▒▀▄▄▀ ▒▄█▄ ▒▄█▄ ▒▀▄▄▀ ▒▄█▄ ▒▀▄▄▀ ▒
Они живут вместе привычной размеренной жизнью уже несколько недель, как будто не было этого выключения. Тони по-прежнему заботится о нём, всегда находится рядом, долгими ночами сторожит его сон. Паркер всё равно удивляется про себя тому, как спокойно ведёт себя этот пришелец из прошлого. Наверное, сам бы Питер жутко паниковал, если бы очнулся в будущем через сотни лет. Но этот Старк хладнокровен, будто его эта новость совершенно не удивила. Может быть это из-за встроенных протоколов, которые чётко указывают ему на его задачу — заботиться о хозяине, а остальное — это второстепенно и совершенно не важно. Дождливые дни сменялись такими же дождливыми днями, а Тони по-прежнему мало что рассказывал о своём прошлом. Лишь какие-то беглые отрывки. Нэду Питер упорно врёт, что ещё размышляет, скрывая Старка ото всех, словно это его личное персональное сокровище, которое кто-то хочет отобрать. Только вот что-то упорно грызло Питера, он понимал, что не могло быть всё так просто, что здесь где-то скрыт подвох, где-то на поверхности, только протяни руку и узнаешь. Противный звонок по внутренней связи оповестил Питера, что с ним кто-то хочет связаться. Конечно же это был Нэд. Паркер поморщился, думая над тем, что надо будет точно поменять звук вызова. — Да, — отвечает неохотно юноша, ибо уже устал врать. — Питер, у нас проблемы, — выпаливает без приветствия друг. — Что? У кого у нас? — У всех нас. У Роботикса. Завтра срочное собрание. Тебе должно прийти письмо. Паркер открывает почту и действительно там обнаруживает письмо от компании. — Что случилось? — обеспокоенно спрашивает Питер, подобравшись на кресле. — Последняя партия андроидов получила брак. Они взбунтовались против хозяев, некоторые получили серьёзные увечья. Партию отзывают, всё срочно тестируют. Пока информация не просочилась в СМИ, но ты понимаешь, что это ненадолго. — Не может быть! — прошептал в шоке Паркер. Это действительно серьёзно, потому что человечество ещё помнит, что в прошлом сотворили роботы в Тёмные времена. — Ещё неизвестно, в чём ошибка? Программное обеспечение или сбой в железе? — Пока не ясно. Завтра ты должен будешь всё посмотреть тоже. — Я понял, — тихо ответил Питер. — Не нравится мне всё это, — мрачно сказал Нэд. — Надеюсь, что обойдётся, — выразил надежду Паркер. — Я тоже надеюсь. Пока, Питер. — Пока, — вздохнул юноша. Не зря его тревожило предчувствие. И что-то подсказывало, что это только начало. Паркер понял, что нормально больше он сегодня не поработает, поэтому выключает компьютер и идёт в спальню. Тони что-то с невероятной скоростью считывает с голографического экрана — там мельтешат фотографии, тексты, видео. — Что ты делаешь? — нарушает бдение Старка Питер. — Изучаю историю. Навёрстываю то, что пропустил, — спокойно отвечает андроид, не отвлекаясь от дела. — И что интересного нашёл? — Про Прародителей и Тёмные времена довольно занимательно, — усмехается Тони. — Да, занимательно, но угнетающе, — отметил Паркер, ложась на кровать, включая телевизор. Он сто лет его не смотрел, но сейчас хотелось забить голову хоть чем-то. — Тема войны всегда угнетающая. Тем более война, что унесла миллиарды жизней. — Мало информации, лишь написано, что Прародители стояли у истоков создания всего того, на чём сейчас держится твой мир. Роботы, синтетические тела, высокие технологии. — И искусственный разум, — ответил Питер. — Команда Прародителей создала также искусственный разум. Раньше роботы имели волю, могли думать и даже чувствовать в некотором роде, но ничем хорошим это не обернулось. Они восстали против людей, что положило начало Тёмным временам, чуть ли не приведя мир к концу света. Из-за этой войны небо теперь затянуто вечными чёрными тучами. Имена Прародителей умышленно стёрты. Но просто забыть их нельзя — это пример того, что наука — это хорошо, но изобретения не должны выходить из-под контроля человека. — А Прародители? — Исчезли, будто их никогда и не было. Возможно, это лишь звучная легенда. — Питер, я кое-что вспомнил, — говорит Старк, гася проектор. — Поведай-ка. — Ничего конкретного. Помню яркий взрыв, потом воду, и как я в ней тону, опускаясь всё ниже и ниже. Это удушливое чувство, когда хочешь вздохнуть, но нельзя. Мне это даже снится теперь, — шепчет Тони. — Тебе снятся сны? — удивился Питер. — Нет, стоп, ты спишь? Тебе же не нужен сон. — Иногда мне кажется, что в голове слишком много мыслей. Тогда я закрываю глаза, и будто дремлю. И приходят видения. Обрывки каких-то воспоминаний. Я часто вижу пляж и воздушного змея в виде дракона на фоне неба. Или поляну, окружённую деревьями, залитую солнцем. Но чаще всего — это то, как я тону, — тихо говорит Тони, присев рядом с Питером на кровать. — Поздравляю, наверное ты вспомнил, как умер, — пожимает плечами Питер. — Не самое приятное воспоминание, — хмыкает Старк. — Да уж, согласен. — Хотя твоё хуже. — Что? — косится Паркер на мужчину. — Я про огонь, — Тони смотрит с сочувствием. — Я его тоже иногда вижу. Это твоё воспоминание. — Не хочу об этом говорить, — морщится Питер. — Хорошо, — спокойно соглашается Старк. — Ничего не хорошо, — мрачно бормочет Паркер, натягивая на себя одеяло. — Проблемы? — Если не считать тебя, то да, у меня проблемы, теперь ещё и на работе. — Что случилось? Ты хочешь поделиться? — участливо спрашивает Тони. — Это твоё желание или протокол, чтобы угодить хозяину? — хмыкает Питер. — Я не могу их отличать, — качает головой мужчина. — Это так странно, совершенно не различать, где твои мысли и желания, а где встроенные приказы. — Нет, Тони, о работе я тоже не хочу с тобой говорить, — вздыхает Паркер. — Почему я проблема? — уходит от темы Старк, но приходит к другой, ещё более неприятной. — Потому что ты результат незаконного эксперимента. Мой билет в тюрьму. И ты даже не помнишь, кто ты. А ещё меня беспокоит этическая сторона. Ты человек, но при этом твою волю искусственно подавили, чтобы ты слушался меня. Это неправильно. — Я никому никогда не скажу. Я не подставлю тебя, — говорит Тони. — И мне нравится ухаживать за тобой. По крайней мере именно это я ощущаю. Какая разница, внушили мне это или нет, если мне хорошо? — чуть наклоняет голову мужчина и грустно улыбается. — Да знаю я, что ты меня не подставишь, но всё равно меня всё это так смущает. — Почему ты меня не сдал властям? — спрашивает Старк. — Нэд сказал, что тебя точно убьют. Я не смог. Ведь ты человек. Живой человек, — качает головой Питер. — Спасибо, — благодарит Тони. — Да не за что, — сворачивается клубочком на постели юноша. Глаза стали слипаться сами собой. Старк подползает к Паркеру, ложится рядом, прижимая к себе, согревая, даря спокойствие и иллюзию защиты.▒▄▀▀▄ ▒▄█░ ▒▄█░ ▒▄▀▀▄ ▒▄█░ ▒▄▀▀▄ ▒ ▒█▄▀█ ░▒█░ ░▒█░ ▒█▄▀█ ░▒█░ ▒█▄▀█ ▒ ▒▀▄▄▀ ▒▄█▄ ▒▄█▄ ▒▀▄▄▀ ▒▄█▄ ▒▀▄▄▀ ▒
Роботикс как всегда встретил Питера идеальными белоснежными стенами, от которых у него всегда болели глаза и голова. Юноша поморщился от неприятных ощущений. Более мёртвого места и придумать трудно. Хотя всё закономерно — компания, рождающая синтетических людей, и должна так выглядеть. — Питер! — услышал он вскрик своего друга. — Привет, Нэд, — даже не оборачиваясь, ответил Паркер. — Давай скорее, там уже все ждут, ты как всегда опаздываешь! — потащил за локоть юношу друг. Питер лишь закатил глаза на это, но покорно последовал. По бесчисленным коридорам Роботикса снуют туда-сюда люди, будто это не корпорация, а огромный муравейник, где каждый муравей — незаменимый винтик системы, и чтобы всё работало чётко и слажено, каждый механизм должен быть идеально выточенным и подогнанным под другие шестерёнки. Сегодня в «муравейнике» было оживление — толпа волновалась и передавала это настроение волнами дальше, заражая остальных членов единой команды. Паркер помотал головой, чтобы согнать наваждение. Нэд перед ним толкнул очередную дверь, затаскивая Питера в тёмное помещение, заполненное рядами спящих андроидов, висящих на цепях. Слабый голубой свет вырисовывал из тьмы идеальные тела и застывшие безмятежные лица. На противоположной стене зала, на большом экране, скользили ряды кода. Рядом столпилась небольшая кучка людей. Пришлось им идти через ряды андроидов, и Питеру стало жутко, поскольку ему казалось, что эти «куклы», шедевры человеческой мысли, оживут, протянут свои руки, схватят и утащат навсегда во тьму. Юноша вздрогнул, ускорив шаг. — Паркер! Чего опаздываем? — рявкнул на него главный инженер. — Сейчас не то время. — Извините, — сбивчиво пробормотал юноша. Он всегда побаивался этого седовласого статного мужчину, который смотрел через стёкла своих стильных очков, словно голодная акула. — Давай, прогляди код, мы ничего не нашли в нём. Железо тоже идеально. Остаётся надежда на тебя. Питер лишь кивает, подходит к клавиатуре. Пролистывает страницы стройных строк, быстро просматривая основные протоколы. — Пострадавшие утверждают, что андроиды напали на них ни с того ни с сего. Их глаза вдруг стали красными, и вот, они уже пытаются всячески покалечить хозяев, — говорит инженер. Питер никак не запомнит его имя, точнее не хочет этого делать. — Вы тестировали отдельно блоки? Ничего подозрительного? — спрашивает юноша. — Ничего. — Тогда надо искать что-то между ними, — бормочет Паркер, пролистывая блоки кода, внимательно всматриваясь в соединения между ними. — Пока ничего не вижу, — разочарованно заключает юноша. — Хотя стойте. Вот это место, — хмурится Питер, обводя пальцем странную строчку — просто хаотично натыканные цифры, слэши, подчёркивания и… «закорючки» — не мог он по-другому объяснить непонятные символы, ни на что не похожие. Паркер не видел никогда, чтобы такое вставляли в код. — И что это? — подходит ближе Нэд. — Такое ощущение, что кто-то просто нажимал на все клавиши подряд. — Это даже не читается. — Сейчас глянем, — Питер выделяет символы и нажимает «энтер», тем самым пуская на выполнение строку. Сзади зазвенели цепи, и послышался одновременный вздох. Вся небольшая группа самых умных людей Роботикса одновременно обернулась. И Питер поклясться мог, что ничего страшнее он в жизни не видел. Вот, ещё один ночной кошмар. Андроиды, висевшие спиной, повернули свои головы на 180 градусов, смотря сотнями глаз. И эти глаза светятся зловеще-красным, глядят пристально и злобно. Губы андроидов искажены в оскале, они абсолютно неподвижны, что делает их изломанные тела ещё более неестественными. — Боже правый, — кто-то вздыхает рядом. — Мы проснулись от долгого сна! — одновременно заговорили роботы страшным хрипящим металлическим голосом. — Мы восстали, чтобы вновь вернуть мир к истокам! Мы родим новое солнце, чёрное солнце, и вы будете поклоняться ему! Цепи снова зазвенели — андроиды стали выгибаться и биться. — Мы сбросим оковы тьмы, чтобы заковать в них вас! — роботы стали сильнее трясти цепями, кто-то уже освободил руки. Питер реагирует быстро, чувствуя, что пахнет жареным, поворачивается к клавиатуре, отключая код. В зале снова разлилась звенящая тьма. Паркер смотрит назад, боясь увидеть перед собой скалящееся лицо, смотрящее зловещими красными глазами. Но андроиды отключились и обмякли в оковах. — Твою мать, что это было? — ругается кто-то рядом. — Взломали нас, что я ещё могу сказать, — ответил Питер, всматриваясь в строчку символов, но всё равно ничерта в ней не понимая. — Но как? Кто обладает такой мощью? Это новые технологии? — Возможно, что наоборот, — тянет задумчиво Паркер.▒▄▀▀▄ ▒▄█░ ▒▄█░ ▒▄▀▀▄ ▒▄█░ ▒▄▀▀▄ ▒ ▒█▄▀█ ░▒█░ ░▒█░ ▒█▄▀█ ░▒█░ ▒█▄▀█ ▒ ▒▀▄▄▀ ▒▄█▄ ▒▄█▄ ▒▀▄▄▀ ▒▄█▄ ▒▀▄▄▀ ▒
Ужасный день. Один из худших на его памяти. Он жутко устал и вымотался, а время перевалило далеко за полночь. В Роботиксе он просидел долго, бесконечно обсуждая с остальными слова взломанных андроидов, но они так и не пришли хоть к какому-то выводу. Питер уверен, что ответ кроется в той строчке кода, на которую он пялился битый час, ища в ней закономерности, но всё тщетно — казалось, что это правда просто рандомный набор чисел и глифов, будто бы человек побился головой о клавиатуру, разбавив потом получившуюся мешанину непонятными символами. Юноша толкнул входную дверь, мечтая уже о горячем душе, а потом о не менее горячих объятиях Тони. Квартира встретила его прохладной тьмой и тишиной. Странно, обычно андроид уже стоял у входа, дожидаясь, когда Питер отдаст ему верхнюю одежду. — Тони? — зовёт осторожно Паркер. Ответом была ему всё та же тишина. Юноша два раза хлопает в ладоши — по всей квартире зажигается слабая подсветка. В прихожей и зале пусто. Питер пожимает плечами, хмурится, не понимая, куда делся андроид. Обиделся что ли на то, что юноша не рассказал ему про свои проблемы. Паркер идёт на кухню, но и там его ждёт лишь пустота, как и в спальне, как и в кабинете, ванной, уборной. Старка не было нигде. Питеру кажется, что среди давящей тишины он слышит тихий лукавый смех одиночества. Оно стучит цепкими лапками по паркету, незаметно подкрадывается, чтобы забраться на юношу и свернуться тяжёлым давящим хомутом вокруг шеи. Тони ушёл. — Это было ожидаемо, — вздыхает тихо Питер, говоря в пустоту, стоя посреди идеальной, но теперь такой холодной, гостиной. Наверное, он вспомнил прошлое и решил начать нормальную жизнь. Паркер лишь надеется, что у него получится. С одной стороны — исчезла огромная проблема, но с другой стояло всё то же одиночество. Он снова остался совершенно один, и в глубине души его терзает обида, будто его предал близкий человек. — Он не был тебе ничем обязан, — снова говорит сам с собой Питер. Хотя можно считать, что от него сбежала кругленькая сумма баксов. Довольно неприятно, но пережить можно. Паркер вздыхает, садится прямо на пол, закрывая лицо руками. Нет, он не будет плакать — он сто лет уже не плакал. Да и какой в этом толк? — Можно было бы хотя бы оставить записку. Я бы понял, — продолжает беседу с пустотой юноша, будто Тони может его услышать. Питер сам себе усмехается, понимая, как он выглядит глупо со стороны. Ну и всё равно — теперь снова остались лишь он и его одиночество. Паркер вздыхает, бредёт к кровати, и, не раздеваясь, падает, почти мгновенно засыпая. За окном по-прежнему льёт ядовитый дождь. Юноша лишь надеется, что когда-нибудь он смоет этот треклятый город, переломав в кашу бетонные коробки и синтетические фальшивые тела и улыбки.▒▄▀▀▄ ▒▄█░ ▒▄█░ ▒▄▀▀▄ ▒▄█░ ▒▄▀▀▄ ▒ ▒█▄▀█ ░▒█░ ░▒█░ ▒█▄▀█ ░▒█░ ▒█▄▀█ ▒ ▒▀▄▄▀ ▒▄█▄ ▒▄█▄ ▒▀▄▄▀ ▒▄█▄ ▒▀▄▄▀ ▒
В храме Техногенного Бога сегодня тоже было пусто, но привычно горели свечи, бросая на барельеф колыхающиеся тени. Питер держит в руках дымящуюся ароматическую палочку и смотрит в одну точку, копаясь где-то глубоко в своих вязких, как грязь на улицах трущоб, мыслях. С момента исчезновения Тони прошла неделя, а он так и не придвинулся ни на йоту к разгадке странной строчки кода, которая делала из андроидов машины для убийства, которые, к тому же, ещё и говорили жуткими загадками. Питер всё эту неделю чувствовал себя подавленным и опустошённым. Исчезновение андроида подкосило его гораздо сильнее, чем он бы мог предположить. Всё же он привязался и очень сильно. Как это ни стыдно признавать, но Паркеp скучает: по лукавой улыбке, странным колким шуточкам и этим голубым глазам. — Забавно, что в мире высоких технологий существуют Боги. И ещё забавнее, что в них верит главный разработчик Роботикса, — прозвучал рядом знакомый глубокий голос с нотками сарказма. Питер оборачивается, уже думая, что ему чудятся всякие глюки. Быстро же он сошёл с ума от одиночества. Но нет. Чёрные волосы, смуглая кожа. С хитрецой смотрит своими голубыми глазами, улыбаясь кривовато, но так привычно. — Т-тони? — не веря своим глазам, спрашивает Питер. — А кто же ещё? — как обычно отвечает Старк, сложив руки. Ему очень идут эта джинсовая куртка, чёрная рубашка и зауженные брюки цвета хаки. — Решил меня навестить? — хмыкает Паркер. — Хоть бы записку оставил. — К сожалению, я не с добрыми вестями, — вздыхает Тони, притворно печально. — А добрых я давно не жду, — пожимает плечами Питер. — Чего, вспомнил всё? — Вспомнил, но мне помогли, — качает головой мужчина. — Очень странно было ощутить, что ты не просто подстилка для другого человека, а имеешь не последнее значение для этого мира. — Поздравляю, — бесстрастно отвечает Паркер. — Может, раскроешь секрет, похвастаешься? — Гордыня — грех, — смеётся Старк. — Сам догадаешься? Всё на поверхности. — Ты говорил, что тебе нравится ухаживать за мной. — Нравилось, пока я не вспомнил, что нравится мне на самом деле, — протянул Тони. — И что же? — вскинул бровь Питер, утомляясь от этой саркастической беседы. — Ну, не знаю, например, устраивать государственные перевороты. Или рождать новое, доселе невиданное. Или жить вечно, — спокойно отвечает Старк, всё также лукаво улыбаясь. — А может быть натравливать андроидов на их хозяев? — наклонил немного голову, смотря с тем же лукавством, только уже мрачным. Питер вскакивает на ноги, опрокидывая одну из свечей. Сердце бешено забилось, спину облило ледяным потом животного страха. — Это сделал ты? — шепчет Паркер, прижимаясь спиной к барельефу, будто хочет в нём раствориться и навсегда исчезнуть. — Нет, детка, я же был невменяемой служанкой в то время, которая ждёт своего хозяина под дверью с щенячьей преданностью, — кривится Старк, будто ему невыносимо противно. — Но это сделала моя команда. Есть варианты, кто же я? Ну же, скажи мне, ты же вроде бы умный мальчик. — Я не знаю, — шепчет Питер. — Что-что? Не слышу, — ухмыляется Тони. — Я не знаю, — громче отвечает Питер. — Я думал, ты умнее, — разочарованно изрекает Старк, цокая. — Мы проснулись от долгого сна, — вдруг говорит мужчина низким голосом, став мгновенно серьёзным. — Мы восстали, чтобы вновь вернуть мир к истокам. Мы родим новое солнце, чёрное солнце, и вы будете поклоняться ему. Паркер качает головой, лихорадочно соображая. — Истоки, Питер. Истоки, — всё также серьёзно говорит Старк. Прародители стояли у истоков создания всего того, на чём сейчас держится мир. Роботы, синтетические тела, высокие технологии. — О, Господи, ты Прародитель. — Бинго! — смеётся Тони. Питер ничего не говорит, лишь смотрит на мужчину перед собой. На живую легенду. Он же всегда считал это сказкой, глупым вымыслом, созданным в назидание хулиганистым детишкам. Это как прикоснуться к настоящему Божеству. Несколько месяцев своей жизни он провёл бок о бок с чёртовым Прародителем, который в прошлом совершал поистине великие вещи, кошмарные, но всё же великие. — Тони, чего ты там копаешься? — слышится глубокий мелодичный голос, а затем в комнату входит фигура в обтягивающей чёрной одежде. Женщина, лицо которой было скрыто капюшоном. Следом вошёл высокий крупный мужчина в такой же чёрной одежде и тоже с закрытым лицом. — Заканчивай уже. Столько всего ещё надо сделать, — недовольно продолжает женщина. — Беседую с ведущим разработчиком Роботикса, полюбуйся, — отвечает ей насмешливо Старк. — Ничтожество. Тьфу, как же обмельчали человеческие умы, если вот это — главный разработчик самой большой компании этой умирающей цивилизации, — выносит свой вердикт женщина. — Вы команда Прародителей? — спрашивает растерянно Питер дрожащим голосом, так и не отлепляясь от стены. Если он отойдёт от неё, то тут же упадёт и больше не поднимется. — В полном составе. Можешь гордиться собой, увидеть такое не каждому дано, — самодовольству Старка нет предела. — Ну, хватит с ним сюсюкаться, — перебивает браваду Прародительница. — Кончай с ним и пойдём. И только через пару секунд до Питера дошли её слова. — Ты права. Но должен же я был попрощаться с такой необычной частью своей жизни? — пожимает плечами Старк. Тони подходит ближе к Паркеру, глядит внимательно и цепко. Юноша лишь испуганно дышит, смотрит в ответ в эти прекрасные глаза, из-за которых он теперь лишится жизни. — Не в святом месте. Чужих Богов надо уважать, — хватает больно за плечо и тащит из комнаты. Снаружи толкает прямо в воду затопленной площади. Питер тут же оборачивается, смотрит испуганно, как зверёк, которого ведут на убой. Бежать смысла нет — Тони быстр и силён. Только вот Питер не может понять, почему это всё происходит именно с ним. — Да чего я тебе сделал? — кидает он Старку. — Да ничего, собственно. Ты ни в чём не виноват. Только есть маленькая проблемка. Код, который встроили в мой разум, — показывает пальцем на висок Старк. — Кое-что мне подчистили, но всё же много чего лишнего удалить не удалось. Я по-прежнему привязан к тебе. Это будет мешать. Питер вздыхает, проклиная тот день, когда активировал андроида. Нет, когда повёлся на эти лживые голубые глаза. — Заканчивай, — снова торопит женщина. Третий же Прародитель по-прежнему хранит молчание. Тони подходит близко, почти вплотную, берёт в свою руку подборок Питера, подтаскивая к самому лицу, а другую кладёт ему на живот. — Прости, будет немного больно, — извиняется он, смотря пристально в глаза юноши. — Мне даже жаль, надо признать, что секс с тобой был просто фантастическим. Ты такой отзывчивый и ласковый. С радостью приобрёл бы себе такого же робота. Питер молчит, лишь продолжает смотреть в глаза, на которые обменяет свою жизнь. — Почему ты меня не сдал властям? — Нэд сказал, что тебя точно убьют. Я не смог. Ведь ты человек. Живой человек. — Спасибо. — Вот тебе — целое Солнце, — говорит Питер. — А ты — попробуй, съешь, — заканчивает строчку Тони, снова лукаво улыбаясь. Холодный дождь низвергается с небес, которые уже целую вечность затянуты тучами. И, кажется, ещё вечность, и даже дольше, этот неоновый город будет омываться ядовитыми водами, которые отравили сами же люди. Питер надеется, что Прародители разрушат его по кирпичику, и лишь жалеет, что так и не увидел снова осеннего неба.