Knife

      Ты приставляешь мне к горлу нож.       А где-то в небе струится влага, холодный ветер, бьёт мелко дрожь, и я опять начинаю падать, и я держусь за твою ладонь. Я не приму из неё погибель, я не исчезну, пройдя сквозь боль, не попытаюсь твой ножик выбить.       Ты — вспышка гнева и мой огонь, злой демон, ангел, минута славы; и если может утихнуть зло, то всё ж не станет послушным дьявол.       Я научилась ходить по льду не замерзая, не раня кожу, но не умею ни брать в узду, ни удержать не сумею тоже. Я без опаски зайду в пожар и без раздумий — с макушкой в омут. Ты — мой оживший ночной кошмар.       И я бы рада остаться дома, и я бы рада тебя не знать, не волноваться и спать ночами, но годы редко уходят вспять, и редко память уходит с нами.       Ты приставляешь мне к горлу нож, и я охотно иду навстречу, хоть и не верю тебе ни в грош и не надеюсь, что этот вечер — не мой последний. Я удержусь от слов колючих и вспышек злобы. Моё молчание — мёртвый груз.       Хоть я не верю в любовь до гроба, мне страшно снова терять себя и находить уже в ком-то новом. Разбитой вазе не жаль стекла, сожжённой книге не жалко слова — лишь кто-то третий скорбит о них, лишь он не ищет потом замены.       Не задохнувшись от слёз сухих, бывает сложно — в какой-то мере.       Моё несчастье — твои слова, и в то же время — твоё молчанье. Я никогда не училась врать — не выбираешь, идя по краю; и, в целом, это твоя же ложь. Ты, если честно, плохой учитель, ведь приставляя мне к горлу нож, всё выставляешь как мой же выбор.       Я добровольно тону в себе, мой ворох мыслей — морская пена. Ты бессердечный, колючий бес — и тем не менее, стал бесценным.