Школьные "будни"

-Вот и твоя новая школа. Здесь ты будешь учиться. Лина стояла на пороге серого здания. Ветер трепал ее длинный плащ, гладил по голове. Вспомнив про старых друзей, брюнетка едва сдержала всхлип. О, сколько дней они провели вместе! Если бы можно было вернуться… Но нет, нельзя. Открылась дверь, и из здания вышла полненькая старушка. -Что же вы на ветре — то стоите? Заходите быстрее, — сказала она. *** -Я вас к директору провожу, она вам все покажет, — квохтала бабуля. — Я всего лишь вахтерша, не имею права рассказывать про школу. Лине же хотелось больше всего чтобы назойливо болтавшая вахтерша свалила куда-нибудь. В этот момент перед ними возникла высокая женщина лет сорока. -О, Евгения Васильевна, здравствуйте! — сказала старушка. — Я вот как раз вас искала, — она указала на застывшую рядом семью. -Валентина Петровна, можете идти, — ответила ей Евгения Васильевна. — А вас прошу следовать за мною. *** -Так… Фамилия, имя, отчество нового ученика? — спросила директор. -Кровина Лианна Михайловна, — волнуясь, пробормотала мама. Евгения Васильевна подняла брови, но промолчала. -Так… Сколько полных лет? Мама хотела было сказать, но дочь опередила: -Пятнадцать. В мае будет шестнадцать. -Так… — вновь протянула директор, глядя в листик. -Что-то еще? — спросила мама. Евгения Васильевна мотнула головой, от чего ее рыжие кудряшки взметнулись вверх. -Тогда можете показать нам школу? — поинтересовался папа. -Как раз собиралась, — укоризненно ответила директор, но тут же спохватилась: -Если что-то не понравится, то вы имеете право отказаться от приобретения знаний именно здесь. /--/ -Значит, смотрите. Здесь у нас не так, как у вас. У нас нет первого, второго и так далее классов. Нет также и «А», «Б», «В»… Есть три класса: класс музыки, класс истории и класс языков. Куда зачислят девочку, покажет экзамен. — Мам, пап, я здесь одна что ли останусь? — спросила шепотом Лина. Родители переглянулись. — Юлия Сергеевна, Михаил Валерьевич! Вы можете, не боясь ничего, оставить свою дочь здесь, — улыбнувшись, пропела директор, — все ж не на казнь привели! Несмотря на то, что последнее было сказано в шутливой форме, эта фраза произвела жуткое впечатление, отчего Лианна прижалась к матери. —Ну мы, пожалуй, пойдем, — сказала мама, вымученно улыбаясь и попутно стараясь отцепить от себя дочь. —Будьте спокойны! — крикнула им вслед директор. *** Лина уже час сидела в мрачной комнате, стены которой были сплошь покрыты портретами и фотографиями разных странных на внешность людей. В последний раз, когда она смотрела в окно, на улице уже темнело, и вдоль дороги зажигались, словно звезды, фонари. — Лина, как пишется ча-ща? — спросила 24-летняя девушка. — Через А, — устало произнесла она. — Линочка, а в каком году Наполеон Бонапарт напал на Россию? — спросил лысый старичок, сидящий напротив девочки. — В 1812 году, это все знают, — выдавила из себя Линочка. — А кто написал « Лунную сонату»? — спросила темноволосая женщина. — Людвиг Ван Бетховен, — прохрипела девочка. — А сколько… — Не могу больше…- прошептала наконец Лина. — Я забираю девочку себе, она прирожденный историк, — сказал наставник класса истории. — Нет уж, позвольте, — возразила языковед, — она лучше знает языки, чем ваш предмет, коллега. — Ну нет, я заберу Лину себе, давно у меня не было таких талантливых учеников, — отрезала учитель музыки. — Она может ставить запятые, — заявила языковед. — Она помнит все важные даты, понимаете, ВСЕ, — ответил историк. — Она чисто поет гаммы и ноты, у нее абсолютный слух. Линочка. тебе не составит труда спеть дорожку от «до» до «си»? Услышав свое имя, девочка встрепенулась, и ухватив в глазах доброго человека огонек страдания и понимания всех ее душевных проблем и переживаний, она запела: — До, ре, ми, фа, соль, ля, си, до. Женщина улыбнулась ей, и от этой улыбки внутри Лины как будто растеклось тепло по всему телу. — Видите, она даже фальцетом грамотно поет, — возликовала представитель класса музыки. — Евгения Васильевна, я очень прошу, отдайте девочку мне… — Нет, мне! — Мне, пожалуйста! — Я лучше научу… — Нет! Голос директора утонул в криках преподавателей. Лина не выдержала и закричала: — Я вещь какая, чтобы меня делить?! Ее слова вернули в себя учителей, порядком сорвавших голос на бесполезную ссору. — Ладно, пока что новую ученицу Кровину Лианну Михайловну определим в класс истории, а затем, наверное, в следующем году найдем, куда приткнуть, — вынесла окончательный вердикт Евгения Васильевна. Ни радостный вопль старика-историка, ни вздохи Лины, полные печали и грусти, не вернули двух женщин, музыканта и языковеда, в реальность обиды.