Цилиндр и бабочка

Аккуратно и стильно обставленный кабинет, без излишеств, неуместной помпезности и шика, которые, как считал Филлип, присущи подобным местам, заставил его усомниться в том, что он точно не ошибся адресом. Кабинет совершенно не уживался с другими помещениями этого заведения, и выглядел неуместным точно так же, как и его хозяин. Их обоих словно вытащили из какого-то дорогого и элитного клуба джентльменов в центре Лондона и поместили… сюда. Мужчина лет сорока, не больше, дружелюбно улыбнулся Филлипу, пропуская его внутрь, и опустился сам на кресло по другую сторону элегантного стола из красного дерева. Его взгляд сквозил нескрываемым интересом, сквозь который виднелась толика удивления. Беззастенчиво, кажется, уже десятый раз с момента их встречи, он оглядел юношу с ног до головы и, наконец, удовлетворенно кивнул. — Что ж, мистер…? — Уиллер, — подсказал парень. — Филлип Уиллер. — Да, точно, мистер Уиллер, — кивнул мужчина в ответ. — Раз уж вы пришли сюда сами, то думаю, мне нет нужды представляться. — Даже если бы я забыл ваше имя, вывеска на входе бы подсказала, мистер Барнум, — ухмыльнулся Филлип, возвращая собеседнику взгляд, и усаживаясь поудобнее, чтобы вернуть привычную уверенность, пропавшую в ту же секунду, как он вошёл в кабинет. Тот, чьё имя так удачно красовалось на вывеске этого заведения, откинулся на спинку стула и коротко, чуть хрипло рассмеялся. — Не считаете это слишком наглым? Или самовлюбленным, быть может? — Барнум слегка склонил голову к плечу в ожидании ответа. Карлайл безразлично пожал плечами. — Считаю это… интересным, — это слово было наиболее уместным из всех, что пришли ему в голову. — Врёте, мистер Уиллер, но мне это нравится. Здесь все врут. Найдете кого-нибудь, кто хоть скажет своё настоящее имя — позовите, я его тут же выкину, — Барнум сложил руки в замок, внимательно изучая сидящего напротив молодого человека. — Мне кажется, или мы встречались раньше? Уголок губ нервно дрогнул, и юноша понадеялся, что Барнум этого не заметил. — Н-нет, не думаю, — чуть запнувшись, ответил он. — Я обычно не бываю в таких местах. — Не бываете? — Финеас удивленно и недоверчиво вскинул бровь, корпусом наклоняясь к столу. — Но пришли устраиваться сюда на работу, я верно понимаю? — Мистер Барнум, — веско заметил Карлайл, привычным горделивым жестом вскидывая голову. — Если я произвожу автомобили, это не значит, что я на них езжу. Владелец заведения рассмеялся вновь — наглость и находчивость этого юноши интриговали его всё больше. — Вот как… Сравнить мой бизнес с производством автомобилей — благодарю, лестно. Вот только боюсь, что ваше красноречие — не тот пункт в резюме, на который я буду обращать внимание. Где вы работали раньше? — Вам что, нужны рекомендации с предыдущих мест работы? — губы Филлипа изогнулись в недоверчивой усмешке. — Хорошая репутация никогда не повредит, хоть и своему вкусу я доверяю больше, — Барнум вновь смерил сидящего напротив взглядом, вот только интерес в нём сменился на нечто, чего Филлип не смог расценить до конца. Казалось, его хотят этим взглядом сжечь и раздеть одновременно. «Издержки профессии», — подумал он. — Я… никогда не работал раньше, — наконец, ответил юноша. — И никакого опыта? Начинающий специалист, так сказать? — Финеас Тейлор Барнум очевидно веселился, каждой новой фразой будто проверяя юного соискателя. — Вроде того, — Филлип на провокации не поддавался, вполне возможно, даже не замечая их. — Понимаете, мистер Уиллер, без опыта в нашем деле непросто. Да и вакансий сейчас нет. — Здесь ещё и вакансии бывают? — не подумав, воскликнул юноша и нервно усмехнулся под новым взглядом. — Это же не бордель какой-то. Здесь и официальное трудоустройство, и полная медицинская страховка, между прочим. Так как это была первая возможная работа Филлипа, до этого ни разу за свои двадцать два года не сталкивавшегося с необходимостью зарабатывать деньги, то наличие подобных вещей его не особо беспокоило, но, судя по гордому виду Барнума, это было довольно серьёзно и заслуживало уважения. — Знаете что, мистер Уиллер? — Финеас поднялся с кресла и подошёл к нему, бедром прислонившись к столу. — Вы мне нравитесь. Пожалуй, я готов предложить вам место, но только после того, как проверю ваши навыки. Юноша распустился в радостной улыбке, что делала его моложе, чем обычно. Финеасу понравилось это выражение. Правда, будет так улыбаться на работе — закроют тут же по подозрению в растлении малолетних. — Отлично, — Карлайл поднялся и оказался лишь в нескольких дюймах от лица Барнума. — Как проверять будете? Тесты, анкеты? Финеас громко и неожиданно рассмеялся, сжав пальцы на плече особо резвого юноши. — Сцена, мистер Уиллер, она, да и только. Вы же в стрип-клуб пришли работать, а не в Майкрософт, — широко улыбаясь ответил Барнум, будто невзначай поправляя волосы Филлипа, и попутно отмечая их удивительную мягкость. — Можете не раздеваться, пока я буду смотреть только технику… Пока. Пойдёмте. Сказав это, Финеас пошёл прочь из кабинета, не оборачиваясь, но и без того прекрасно зная, что мальчишка последовал за ним. Они шли по коридору, свет в котором с каждым новым шагом становился всё приглушеннее, пока не перешёл в окончательный интимный полумрак, а перед глазами Филлипа не открылось просторное помещение клуба. Даже сейчас, в дневное время, он выглядел так, словно готов был вот-вот принять гостей, включить софиты, пустить меж столиков до грани приличия обнаженных официантов и представить публике первого стриптизёра сегодняшнего вечера. В голове Филлипа промелькнула мысль, что если он и устроится сюда, то ещё очень долго не сможет к такому привыкнуть. Он, разумеется, врал Барнуму — в стриптиз клубах Филлип был завсегдатаем. А что такого? Молодой, богатый, симпатичный, в окружении еще нескольких таких же — где еще коротать досуг? Правда, предпочитаемые его привычной компании клубы были не столь… специфичны, как этот. Танцевали там обычно девушки и для мужчин. А здесь… — Мистер Уиллер, вы там уснули? — голос Барнума вытянул юношу из размышлений. — Вещи оставьте на столике. А сами — вперёд на сцену. Вам же лучше показать всё, на что вы способны. И не заставляйте меня ждать слишком долго. Кивнув, Карлайл засуетился, оставил сумку, с которой пришёл, на столе и скинул с плеч мешающий сейчас пиджак, оставшись в одной, эффектно облегающей подтянутое тело футболке. Выбор одежды для такого собеседования оказался вполне оправдан. После он пулей взлетел на сцену и замер. Только сейчас он понял, что никогда и ни перед кем не выступал. А еще понял, что не совсем осознает, чего именно от него хочет Барнум. Финеас же, развернув один из стульев спинкой к сцене, привычным, словно сотни раз повторенным движением, оседлал его, и все своё внимание отдал сцене, а именно — стоящему на ней Филлипу. По одному щелчку пальцев хозяина включилась музыка. Сердце Филлипа забилось в такт музыке и натянувшимся в струну нервам. Он прикрыл глаза, и всплывающими из алкогольного тумана десятков вечеринок в барах и клубах воспоминаниями, сами по себе появлялись движения. Гоу-гоу танцовщиц высоко над танцполом, стриптизёрш, что всем своим телом будто обвивают пилон, а уже через секунду совершают что-то немыслимое у тебя на коленях. Пластичные, эстетичные тела, сводящие с ума своей гибкостью. Сколько бы он ни выпивал, всё равно никогда не мог отвести взгляда от плавных движений и резких выпадов, чередующихся между собой в водовороте, что назывался танцем. Медленно, словно разминаясь, он откидывает голову назад, описывая полукруг от одного плеча к другому. Руки, будто обрисовывая силуэт, скользят вверх от самых бёдер, вдоль накаченного торса, невзначай приподнимая футболку и демонстрируя полоску светлой кожи. Музыка в начале льется медленно, соблазнительно и призывно, как и должна в таком месте. В унисон с новым тактом, более резким, быстрым и уверенным, вслед за скользнувшей в воздухе рукой Филлип изгибается, будто пуская волну по собственному телу. Всё еще не решаясь открыть глаза, делает шаг в сторону, поддаваясь инерции, вертится и с новым ударом музыки и сердца останавливается боком к единственному зрителю. Улыбка — не веселья, а азарта, скользит по губам, ловящим слова песни. Ускоряющийся темп мелодии подчиняет себе, каждое новое движение руки, ног, головы всё быстрее, резче, вызывающе. Финеас наблюдает пристально: каждый выпад, каждый поворот оценивается и поддается критике. Владелец стрип-клуба должен быть беспристрастным ко всему. Как бы красив ни был танцор, а Филлип красив, тут не поспорить, если он не умеет двигаться — ему не место на сцене. Сам юноша, кажется, не задумывается об этом. Он не видит, не чувствует чужого взгляда, он захвачен музыкой и танцем. С каждым тактом всё смелее, интимнее, на кончиках пальцев балансируя на грани приличия. Карлайл одним движением опускается на колени, рукой вскользь касаясь пола сцены, прижимается к ней лопатками. Только для того, чтобы с новым битом, новым ударом сердца выгибаться, ладонью упираясь в жесткий пол, а пальцами обводя собственное тело, на рефлексе прикусывая нижнюю губу. Филлип не видит, как этот жест лишь на мгновение, не задумываясь, повторяет Барнум, уже пожалевший о том, что разрешил молодому человеку не раздеваться. Поднимаясь на колени, лёгким поворотом юноша оказывается на ногах и, замедляясь вместе с музыкой, по-кошачьи изгибаясь в пояснице, поднимается и открывает глаза. Мутный, расплывчатый из-под ресниц взгляд Филлипа наталкивается на горящий слишком жарко взгляд Барнума. Они смотрят друг на друга лишь мгновение, кажущееся вечностью, и новый поток музыки уносит Филлипа прочь. Финеас только цокает языком, усмехаясь, то ли над собой, то ли над юношей. Убыстряющийся ритм доходит до своего апогея, Карлайл чувствует его, дышит им, отчего каждый вздох становится всё короче и быстрее, чтобы не упустить ни одной новой ноты. Стоя спиной, он слишком призывно двигает бедрами, и на последних секундах, задержав дыхание, набирает ускорение, опускается на колени и, крутясь на них, проходит до самого края сцены. С последним аккордом он сжимает пальцами край подиума, дабы удержаться, и тянется к Барнуму, маняще протягивая к нему открытую ладонь. Только дотянись — и ухвати. В зале становится тихо, но оба — и Финеас и Филлип понимают это лишь через несколько мгновений, когда тяжелый выдох, будто один на двоих, разрушает тишину. Они не сводят друг с друга взгляда, не думают ни о чём. Грудь Филлипа вздымается быстро и часто, на высоком лбу выступила легкая испарина. Слишком заманчивое зрелище, чтобы так просто от него отказаться. Но Барнум, нехотя разорвал зрительный контакт и, обернувшись, произнёс: — Что скажешь, Даблю Ди? Как тебе мальчик? Резко вскинув взгляд, юноша заметил, как из тени барной стойки, до этого совершенно незаметный, вышел высокий крепкий мужчина, чуть старше его самого. Он сложил мускулистые руки на не менее накаченной груди и оглядел Уиллера в очередной раз. Стало почему-то безумно неловко. — Неплох, неплох, да. Две недели, — кивнул тот, кого Барнум назвал Даблю Ди. — Отлично, — Финеас поднялся со стула и движением руки подозвал опешившего паренька к себе вниз. — Значит так, мистер Уиллер, — Барнум довольно улыбался, — Через две недели будет ваше первое выступление. — Через две недели?! — удивленно воскликнул Филлип. — Но я думал… — Вы думали, что я уже сегодня вечером выпущу вас на сцену, да? — Барнум переглянулся с Даблю Ди. — Сынок, ты знаешь, сколько стоит попасть на вечерние шоу сюда? По глазам вижу — не знаешь. А ведь это большие деньги. За такую плату я предлагаю своим клиентам только лучший товар, — Финеас жадным взглядом обвёл Филлипа и продолжил. — Ты неплох, я в этом согласен с Даблю Ди. Но то, что ты танцевал — это уровень уличных танцев, чтобы зевак развлечь. Это не стриптиз. — И… что изменится за две недели? — Филлип начинал сомневаться в том, что сюда точно стоило приходить. — На это время я отдам тебя в распоряжение Даблю Ди. Он у нас вроде наставника для новеньких. Расскажет тебе, как тут всё устроено, поможет сделать из твоих кривляний полноценный танец и придумать программу, а заодно, — Барнум помедлил пошло и хитро ухмыляясь, — займётся твоим телом. — А что не так с моим телом? — Филлип опешил ещё сильнее. — Оно, как и ты в целом, неплохо. Но вас обоих придётся ещё подкорректировать. Послушай меня, Филлип, — юноша было возмутился таким неожиданным панибратством, но всё же промолчал, — сейчас я вкладываю в тебя деньги. И не маленькие. Через две недели будет твоё первое выступление. Если то, что ты соберешь, покроет мои затраты — ты остаешься. Если нет — вылетишь отсюда. Мысль ясна? Юноша задумался, а после уверенно кивнул. — Вполне. — Прекрасно, — вместо рукопожатия, мужчина хлопнул Филлипа по плечу, — Добро пожаловать в стриптиз клуб Финеаса Барнума, сынок. Чувствуй себя как дома.