Цилиндр и бабочка

Отрывистый стук в дверь вырвал Филлипа из размышлений. Ещё находясь где-то в своих мыслях, он поднял удивленный взгляд, будто только сейчас узнав, что в загораживающее проход дерево можно стучать, и неуверенно сказал: — Войдите? За приоткрывшейся дверью гримерной показался Финеас Барнум собственной персоной. На его предплечье висел чехол для одежды, который в то же мгновение привлёк внимание юноши. Хозяин клуба, как и всегда, обворожительно улыбнулся и запер за собой дверь. — Ну, как ты? Волнуешься? — спросил он. Сегодня вечером было назначено первое выступление Филлипа после двух недель тщательных подготовок. Он наизусть знал движения собственной программы, но мысль, что стоит ему выйти на сцену, и все они вылетят из головы, никак не давала покоя. — Вроде того, — ответил Филлип, не отрывая взгляда от чехла, где, как он думал, хранился его сегодняшний костюм. Он не признавался себе в этом, но его всего снедало любопытство: какой же образ придумал ему Барнум? Финеас проводил его взглядом. — Ждёшь не дождёшься, верно? — он хитро усмехнулся и достал чёрный цилиндр, скрытый до этого момента под чехлом с одеждой, и протянул его Филлипу. — Твой костюм на сегодня, сынок. Юноша опешил, неуверенно протянул руку и, взяв головной убор у хозяина клуба, повертел его в руках. — Это что — всё? — спросил он, наконец. — Я был бы не против, знаешь ли, — из просто хитрого стал многозначительным взгляд Барнума. — Но нет, это ещё не всё. Он передал Филлипу чехол и уселся на стул напротив, всё своё внимание направив на светлое молодое лицо, чтобы уловить каждую эмоцию, что могла там промелькнуть. Барнум определился с образом почти в тот же момент, как Филлип оказался в его кабинете: немного наглый, по виду избалованный, не привыкший работать, с длинными холеными пальцами, светлой кожей и ангельским личиком. Никаких сомнений у Финеаса не оставалось. Он пытался придумать что-то ещё, но, как он говорил сам, лучшей идеей осталась та, что пришла первой. Теперь хозяина клуба больше всего на свете занимала реакция самого Филлипа на эту идею. И она не заставила себя долго ждать. Брови юноши приподнялись, когда он расстегнул чехол и перевёл вопросительный взгляд на Барнума. — Это что, фрак? — спросил он, будто глаза в этот момент безбожно ему врали. Финеас кивнул. — Фрак, брюки, рубашка, без рукавов, правда, но сам понимаешь — формат заведения, и, разумеется, бабочка. — И мой образ — это… — протянул юноша, хмурясь и придирчиво разглядывая висящий на вешалке костюм. — Аристократ. Я даже цилиндр тебе раздобыл. Кстати, думаю, тебе стоит в конце остаться в нём и бабочке. Это будет… — Барнум задумчиво облизал пересохшие губы, будто подыскивая подходящее слово. - … эффектно. Ты разочарован? Филлип покачал головой. Костюм ему, несомненно, нравился, но то, что Финеас выбрал именно этот образ для него, Филлипа Карлайла, наследника широко известной в штатах семьи, являющейся чуть ли не потомками первых аристократов Нью-Йорка, мягко говоря, смущал. Он всё же догадался, несмотря на вымышленную фамилию? Узнал его? Почему тогда не сказал? Не подошёл и не спросил, почему такой богатенький мальчик вдруг пошёл работать в стриптиз-клуб? Это было слишком странно. — Нет, я доволен, — всё-таки ответил Филлип. — Вот и хорошо, — хмыкнул барнум. — Раздевайся. — Что?! — юноша в первое мгновение подумал, что ослышался. — Прости, я, наверное, тихо сказал. Раздевайся, — повторил Финеас. — Перед вами? — удивление Филлипа медленно перерастало в возмущение. — А ты здесь ещё кого-то видишь? — владелец клуба поудобнее устроился на стуле, закидывая ногу на ногу. — Но зачем? — Филлип, сынок, если ты стесняешься раздеваться передо мной, как ты перед зрителями это делать собрался? — Барнум саркастично вскинул бровь. Вальяжный вид хозяина клуба ещё больше смущал его, хоть самым неуютным во всём образе оставался его взгляд, которым он уже без лишней помощи раздел Филлипа. — Мне нужно посмотреть на работу косметолога. Заодно и костюм примеришь, — с тихим вздохом ответил Финеас. Карлайл почувствовал себя настоящим дураком. Это работа, просто работа, немного отличающаяся от обычной, но все же работа. — Ладно, — кивнул он, стягивая с себя футболку. — Хороший мальчик, — усмехнулся Барнум, не замечая вдруг округлившихся глаз Филлипа, который после некоторой заминки, всё же продолжил раздеваться. Сегодня утром он успел зайти в салон, как того требовал Финеас, хотя сам Карлайл не понимал, зачем — на теле, как ему казалось, не успело вырасти ни единого волоска, но условие есть условие. Второй раз процедура оказалась не такой болезненной, но кожа ещё немного горела, хоть внешне этого и не было заметно. Филлип стянул с себя джинсы, оставаясь в одном белье и стараясь не смотреть на мужчину. Было неуютно и как-то неловко, но ведь Барнум прав — через пару часов ему нужно будет раздеваться перед толпой зрителей, а он какого-то чёрта смущался сделать это перед одним единственным человеком. Финеас поднялся со стула и подошёл к юноше. Он внимательно и критично оглядел его с ног до головы, подмечая всё, а потом дотронулся до накаченной и идеально гладкой груди. Филлип шикнул — то ли от неожиданности, то ли от остатков боли после эпиляции. Он не знал куда деть взгляд, когда Барнум по-хозяйски водил рукой по коже, но стоило ему самыми кончиками пальцев задеть чувствительный сосок, юноша не выдержал и вздрогнул. «Какого чёрта?» — вдруг подумал Карлайл. Ну, трогает его мужчина, ну и что такого? Будто бы в первый раз! Филлип не был человеком строгих нравов, поэтому связи у него были как с прекрасной, так и с сильной половинами человечества. А там всё одними прикосновениями не заканчивалось. Что ж его так смущает именно Барнум? Филлип решительно поднял глаза, натыкаясь на изучающий взгляд, направленный совсем не на его тело, а на всё ещё залитое румянцем лицо. Губы Финеаса были слегка приоткрыты, будто на вздохе. Его рука скользнула вниз, по солнечному сплетению, прессу, махнув прикосновением по краю живота, такому же идеально гладкому. Филлип сжал зубы, в ужасе его глаза распахнулись чуть шире, когда он понял, что происходит то, чего не должно было произойти. Он попытался сосредоточиться на глазах напротив, отвлекаясь от откровенно возбуждающих прикосновений, но взгляд Барнума был чуть ли не откровеннее его касаний. Филлип пытался справиться с собой, понимая, что получается просто отвратительно. А Финеас как назло остановился на самом краю тела и нижнего белья, не трогая, а уже поглаживая чувствительную кожу косых мышц. Филлип не сдержал сорвавшийся с уст постыдный глухой выдох и тут же пожалел об этом. Уголки губ Барнума растянулись в довольной улыбке, а сам он разорвал зрительный контакт и, почти приникнув к уху юноши, прошептал: — Руки, Филлип. — Что? — еще не придя в себя, спросил Карлайл. — Руки подними, — всё тем же шёпотом ответил Барнум. Филлип тихо выругался и поднял руки, радуясь тому, что можно больше не смотреть в глаза хозяину клуба. Впрочем, кожа всё равно пылала от его касаний, и чем больше юноша думал об этом - а забыться он просто не мог - тем ощутимее и заметнее было охватывающее его возбуждение. «Чёрт, чёрт, чёрт», — так и носилось в голове Филлипа. Он ещё надеялся, что Барнум не заметит, не обратит внимания, отвлечётся на что-нибудь другое, хоть с каждой секундой всё лучше понимал несбыточность таких надежд. Тем временем, Финеас аккуратно провёл подушечками пальцев по гладкой подмышечной впадине и коснулся татуировки, красовавшейся на крепком бицепсе. Филлип с трудом, но сдерживал вдруг сбившееся с привычного ритма дыхание, смотря куда-то в абсолютно другую сторону. — Что ж, — подытожил Барнум, отступая на шаг, — Девочки своё дело знают, я доволен. Он улыбнулся Филлипу и, к удивлению и облегчению последнего, направился к двери, но остановился на самом пороге, обернувшись. — Кстати, в соседней комнате есть душ, — он опустил взгляд с лица юноши на его пах. — Тебе не помешает охладиться. Сказав это, он вышел из гримёрной, не увидев, как, смущенно закрыв лицо руками, Филлип тяжело опустился на стул. *** Дабл ю Ди поправил бабочку на его шее и, удовлетворенно хмыкнув, улыбнулся Филлипу. — Отлично выглядишь. С образами Барнум всегда попадает в самую точку. Нервничаешь? Карлайл кивнул, оправляя фрак и чувствуя, как волнение волной поднимается откуда-то с низа живота. — Не стоит. Это сейчас кажется, что выйдешь на сцену — и всё забудешь, а ты просто доверься музыке и собственному телу. Оно движения лучше тебя помнит. Филлип улыбнулся, вдохновлённый словами наставника и надел цилиндр, который до того сжимал в пальцах. — Так-то лучше. И не забывай, что кроме тела у тебя ещё и лицо есть. Улыбайся, и ты обязательно понравишься публике. Закончив на этом свою приободряющую речь, Даблю Ди пожелал Филлипу удачи и ушёл куда-то в зал. До выступления оставались считанные минуты. Встревоженное сердце за две отсчитывало секунды. Вот стриптизер, за которым должен был идти Филлип, вышел со сцены в закулисье под громкие аплодисменты, и, улыбнувшись Карлайлу, прошёл мимо. Юноша, выдохнув ещё раз, подошёл к самым занавесям, скрывающим его от ожидающей публики, услышав голос Даблю Ди. — А теперь стриптиз-клуб Финеаса Т. Барнума счастлив представить дорогим посетителям своё новое приобретение. Только здесь и сейчас вы, может быть, видите зарождение новой звезды стриптиза. Впрочем, обойдёмся без лишних слов. Встречайте — его высочество Принц нашего клуба. Аплодисменты! «Принц?» — успел удивиться Филлип перед тем, как с первыми звуками музыки, ноги сами понесли его на сцену. Он распахнул кулисы, софиты высветили его из темноты. Обведя взглядом сидящих в зале людей юноша замер, поражённый. «Какого хера…» — пронеслось в голове Филлипа, когда он увидел десятки мужчин, уже пожирающих его глазами. Десятки мужчин и ни одной женщины…