В прочем, ничего необычного

В поместье Малфоев царила атмосфера на редкость приподнятая, Нарцисса с утра пропадала на подвальной кухне, прогнав оттуда изрядно шокированных этим домовиков, и не переставала восхищаться пользе магии в таком тонком деле как кулинария. На длинном обеденном столе в комнате наверху уже были выставлены на серебряных — миссис Малфой безмолвно любовалась ими полные пятнадцать минут — блюдах все возможные пирожные, торты, вафли, чизкейки и прочие шедевры внезапно проснувшегося у хозяйки кулинарного таланта. Планировалось еще около пятидесяти видов кексов, блины, оладьи, шарлотка и прочее, прочее, прочее. Люциус смотрел на это с все возрастающим удивлением — ледяная красотка Цисси Малфой никогда при прочтении книг не ассоциировалась у него с хозяйкой кондитерской, но с другой стороны не то, чтобы семья Малфоев была особенно хорошо прописана минимум до шестой книги — а там у них уже гостил Темный Лорд. Мистер Малфой невольно содрогнулся, обещая себе такого атомного звездеца в теперь уже своем поместье никогда не допустить, а увлечение жены можно было пустить в выгодное русло. К тому же, «кондитерская Нарциссы Малфой» звучало куда лучше чем какое-то кафе Фортескью. Из камина невероятно вовремя выскочил Корнелиус Фадж собственно персоной, почему-то без знаменитого зеленого котелка, но с заранее заготовленным деловым предложением от которого невозможно отказаться. Люциус дружелюбно улыбнулся министру и предложил продегустировать выпечку жены. Заготовленное деловое предложение было моментально забыто. Бедные домовики невидимо глазели на хозяев несчастными огромными глазищами, не понимая как собственно относится к такой подставе. Мнения, естественно, рознились. Так, одна особенно инициативная домовуха Дженни уже развернула целую компанию по обработке бедных порабощенных и весьма радовалась тому факту, что ее новые собратья переубеждались в пользу свободы на раз-два. Сами собратья относились к происходящему в основном, как к наркотическому бреду, тупому розыгрышу и прочим простым не описывающим этот тотальный беспредел объяснениям. Внезапно объявившийся Добби бил поклоны и умолял принять обратно на службу древнейшим и благороднейшим. Увязавшаяся за ним Винки в хогвартской наволочке крутила пальцем у виска и просила не слушать идиота. Малфоевский филин еще с прошлого вечера должен был отнести хозяину письмо от родителей, но столкнулся с проблемой того, что понятия не имел в какой стороне находится Хогварт. А еще, как ни иронично, боялся высоты. Фамильные павлины решали свои фамильные павлиньи дела на счет захвата власти в поместье, а неизвестно как здесь оказавшийся рыжий полукнизл был единогласно признан их предводителем. У ворот поместья около получаса мялся Сириус Блэк собственной собачьей персоной, решая сразу два важных вопроса — как снова стать человеком и что сказать кузине? Гиппогриф, за ним увязавшийся, боролся с желанием побиться о кованные ворота клювом. Он никогда не думал, что его любимым персонаж в реальности окажется таким нерешительным мямлей, который даже человеческий облик принять боится. Питер Петтигрю с его Темнейшеством - ласково обозванным окаянным басурманом и, несмотря на активные попытки возмутиться, заткнутым детской соской - на руках смотрел на эту странную компанию и размышлял, что приютить собачку дело тоже благородное, а Сириус ему еще потом спасибо скажет, да и вообще как он тут оказался? Его Темнейшество пребывало в последней стадии охреневания, потому что трусливый в каноне Питер в реальности оказался похуже его матери и заботливее наседки. Радость поначалу охватившая Реддла после попадания потихоньку сходила на нет, а в голове медленно формировалась длинная и прочувственная речь, которой он подвергнет Питера после обретения тела. Новый Воландеморт был не настолько привередлив и Поттер для воскрешения ему нафиг был не нужен. Белла Лейнстрейндж из кустов сокрушалась, что побег из Азкабана был слишком выматывающим и сейчас же приступить к устранению чокнутых змеефилов не получится, а до сестры еще топать и топать, лучше бы к Андромеде направилась, ей богу. Меда икнула буквально в полутора метрах и списала все на нервы. К воротам поместья Малфоев тем временем стекалась половина магической британии.