***
Всё получилось, как задумывалось; даже инструктор подъехал вовремя, и я успел совместить важную тренировку со всеми до приятного хлопотными детскими сборами. Мои крошки никуда не опоздали, а забирать их будет Тали, поскольку я до самого вечера занят: сначала репетиция с группой перед грядущим туром по Европе, затем встреча с Шоном с салоне, хотим обсудить наши «мужские дела». Скорее всего, когда я приеду домой, мои любимые малыши будут спать. Я предупредил их ещё утром, что, к сожалению, вряд ли успею пожелать им спокойной ночи сегодня. Теперь заеду в магазин и устрою Тэл какой-нибудь чудесный утренний сюрприз. Так-так-так, что у нас тут? Свежие круассаны с бельгийским шоколадом, горячие, ммм! Когда у твоей женщины идеальная фигура, её хочется баловать различными вкусностями. Похоже сегодня я сварю свой фирменный кофе и проведу несколько счастливых часов с любимой (если вы понимаете, о чём я). До встречи на репетиции!***
В студии, к собственному удивлению, я оказался первым, если не считать техников (которые всегда приезжают пораньше). Несколько неожиданно. Я, конечно, не позволяю себе задерживаться, но, как правило, кто-то из ребят всегда опережает меня в нашей негласной гонке пунктуальности. Вслед за мной на пороге показался Роб. Последнее время он немного подавлен; поделюсь крошечным секретом: вопреки своей брутальной внешности, барабанщик у нас — парень очень впечатлительный и мнительный, и несмотря на видимое отсутствие в соцсетях, он держит руку на пульсе и всегда в курсе того, что пишут фанаты. А фанаты нас подчас не балуют комплиментами, и Бурдона это однозначно огорчает. Все считают, что самый чувствительный в нашем гексагоне — это я, но, на деле, это Роб. И да, он порой совсем как ребёнок (подобно моим Джейми и Исайе)! Поэтому, если вдруг вы залезли в твиттер и набрали комментарий о том, что «Linkin Park не то, что не торт, а уже даже и не свежий французский багет», то представьте расстроенного Борди с печальными глазами и надутыми губами — думаю, ваша рука не поднимется нажать «enter». Пока я вас развлекал некими секретными подробностями, в студию одновременно прибыли Брэд и Дейв — выспавшиеся и довольные. Гитарист с порога заметил кислую мину барабанщика и тут же направился к нему, решив немного развлечь (в плане общих интересов и юмора эти двое всегда были на одной волне); мы с Дейвом слегка побалагурили и потроллили техников, а затем забрались на диван погонять в одну забавную онлайн-стрелялку (да, компьютерные игрушки — одна из моих слабостей, да и Феникс не отстаёт!). Джо опоздал всего на полчаса, имея уважительную причину. Однако это слишком личное, чтобы делиться с вами. Но где же Майк? «Аппарат абонента выключен или находится вне зоны действия сети». Знаете, Шинода — это уникально. И подчас очень тяжело. Это любовь, страсть, одержимость с одной стороны и равнодушие, холодность, непробиваемость с другой. Он всегда внутри искусства (каждой складочкой своей огромной многослойной души) и всегда вне отношений (он в них, конечно, состоит, но одновременно находится как бы снаружи — отстранённо, со стороны, из-за угла). По крайней мере, это то, что бросается в глаза на поверхности: Майк отдаёт больше себя, своей энергии и света, своего времени и старания музыке и живописи, нежели семье; если всматриваться пристальнее, то можно подумать, что такова только видимость; но иногда, анализируя их с Анной отношения (такие, какими они их показывают близким друзьям), я задаюсь вопросом: бывает ли он счастлив вне студии, вне сцены, вне тура, вне искусства. Да, он преданный супруг и чудесный отец — с точки зрения обязательств и обязанностей… Но вот с сердечной стороны… для меня до сих пор загадка, способен ли он на любовь — на всепоглощающее глубокое романтическое чувство. Или же искусство — его главная страсть; и тепло отношений двух людей, которые любят друг друга, ему чуждо, и он не испытывает в нём острой потребности. Так или иначе, в его поведении с супругой он хоть и подчёркнуто романтичен, но сдержан и даже холоден. Извините, отвлёкся. Так вот, Майк. Про таких, как он, говорят «всегда приходит вовремя», и чем больше его вовремя отличается от заранее оговорённого времени, тем хуже придётся всем окружающим. Майк ненавидит опаздывать (и не только опаздывать, но об этом в другой раз); если с Шинодой случается что-то из того, что он ненавидит, его ненависть трансформируется в дурное расположение духа и транслируется на весь мир. Кто считает, что Майк — это вечный позитив, нескончаемые улыбки и бессчётные шутки… Тот ошибается. В целом, да, Шинода — оплот трудолюбия, верх такта и олицетворение терпимости и спокойствия. Первое — константа; второе стремится к бесконечности; третье же — величина переменная, зависящая от ряда внешних факторов. Майк — супер-творческий человек, с чудовищными перепадами настроения, и если Шинода не в себе, то безопасней залезть в электрощит, чем путаться у него под ногами. Парни в таких обстоятельствах ретируются, но я, на своих эксклюзивных правах, всегда лезу на передовую — грудью на амбразуру. Плохое настроение — это всегда результат чего-то внешнего, не связанного с искусством (да, на репетициях каждый из нас может лажать, сколько позволит совесть, Шинода великодушно стерпит, поможет, подскажет, постоит рядом, подержит за руку и вселит веру в себя — да такую, что даже Дейв соль-диез возьмёт!). Как любая творческая личность, Майк — человек сомневающийся, в поиске, экспериментатор. Всё бы ничего, но ему присуща губительная неуверенность в себе, и средства защиты часто используются раньше предполагаемых средств нападения, что порою делает его абсолютно невыносимым… Однако эти особенности его характера — достояние исключительно семьи и близких друзей. «Аппарат абонента выключен или находится вне зоны действия сети». Не пора ли нам начать волноваться? Пролетел целый час! Мы с Дейвом прошли несколько уровней игры и даже запостили эпичную фотку с дивана, в шутку снятую Джимом. Я собирался набрать номер Анны, но Майк позвонил мне сам. Извинился. Признался, что перепутал время; объяснил, что у Аббы утром разболелся зуб; попросил не проклинать его последними ругательствами и не крыть трехэтажными конструкциями, поскольку он не приедет, а репетиция отменяется: Анна уехала с Аббой к врачу, няня не явилась, и он один сидит с Джоджо с тех пор, как отвёз Отиса в школу. — Ты заедешь ко мне? — после того, как я отключил громкую связь, с надеждой в голосе спросил он. В арсенале манипулирования Майка есть интонация «десять пар глаз кота из „Шрека“ преследуют тебя по пятам»; он использует её только для меня; она действует только на меня; он уверен, что сказав что-то так, он получит от меня все, что пожелает. И в этом он прав. Даже если бы я договорился поужинать с Тэл… Я бы отменил планы и выполнил его просьбу. В общем, через семь минут я сидел в машине и ехал к Шиноде в гости. Я всегда чувствовал себя сортом лично антидепрессанта, потому что со мной Майк смягчался, чувствовал себя увереннее и расслабленнее. Я всегда гипертрофированно ощущал, что нужен ему. На пороге меня встретила Анна. Поругались, отметил я про себя, взглянув в её глаза. Хотя как это — поругаться с Майком, я не знал никогда. Тьфу-тьфу-тьфу. Я нашёл Шиноду в его царстве — домашней студии на втором этаже; сосредоточенный и сердитый, он сидел за своим макбуком — с взъерошенными волосами, валяющейся рядом кепкой, в широченной футболке и старых спортивных штанах (кажется, я не видел на нём таких лет семь!). Порванная струна на любимом Gibson SG, лежащем в стороне, свидетельствовала о том, что всё плохо. Я просто положил руки на его плечи, он просто откинул голову назад и прислонился к моей груди, воздух вокруг просто перестал искриться, и атмосфера сама собой разрядилась. Знаете, порою я тешу свое самолюбие тем, что имею некий контроль над этим гением. Без меня им правит хаос и тёмные силы. Однако, дабы компенсировать мою взбалмошность и безбашенность, он выпускает из сердечных клеток своих сказочных птиц, и погружая мир вокруг в гармонию. — Прости… — прошептал он, не открывая глаз. — Все хорошо. — Я хотел приехать, но не смог, — он безумно огорчён тем, что подвёл ребят. — Ничего страшного. — А во что вы с Дейвом играли? Видел фотку в инсте, — на лице появлась лёгкая улыбка. — Так, стрелялка одна… — Сыграем? — он открыл глаза и пристально смотрел в мои. — А, давай! — Пойдём на диван? — резко подорвался с места он. — Ага! От Майка я уехал, изрядно опаздывая на встречу с Шоном. Конечно, с Шинодой мы не играли весь день в компьютерные игрушки, уделив большую часть проведённого вместе времени музыке и придумав неплохое интро к туру. Припарковавшись на стоянке позади салона, я спешил. — Эй, парень! Огонька не найдётся? — хриплый голос позади заставил меня остановиться и развернуться. Тогда я почувствовал удар по голове, резкую боль в горле, разносящийся по телу жар. Это — мои последние воспоминания того дня.