a descendant

      Лесная благодать встречает своей свежестью и тишиной, лишь редкий, теплый ветер ласково прорывается сквозь ветки, лаская слух шелестом листвы. Тэхен восхищенно озирается, все еще не веря своему счастью: оборотень, да не кто-то там, а сам Мин Юнги, ведет его в свое убежище, в свой дом, где ждет стая — его семья. Внутри все клокочет от переполняемых чувств, и Ким готов поспорить, что еще чуть-чуть, и из его глаз польются крупные слезы, прям как у ребенка, увидевшего своего родителя после долгой разлуки. Творящееся вокруг чудо настолько влияет на Тэхена, что он не сдерживает свой внутренний порыв и слегка ускоряет шаг, нагоняя впереди идущего Юнги. Странно, что вожак пропустил вперед себя брата с его парнем, но Ким всячески старается отогнать мысли о том, что это из-за него. Слишком много у него, обычного вампира, да еще и предателя, привилегий, и надеяться на то, что Мин не хочет далеко отходить от него — это уже выше всякой наглости.       Длинные, трепещущие от волнения и предвкушения пальцы цепляют теплую ладонь, уверенно и одновременно неловко сжимая ее, и Ким тут же отводит взгляд, делая вид, что любуется красотой природы, а его рука — это не он, это она сама. Мин не сдерживает едва заметную улыбку, приподнимая уголки губ, и успокаивающе водит большим пальцем по костяшкам ладони вампира, придавая уверенности и веры. Его примут, обязательно примут, он ведь друг новообращенного гибрида и, вроде как, любовник вожака. Хвалиться этим, конечно, глупо и безрассудно, но Тэхен в самую последнюю очередь хочет думать о том, что встречать их будет муж Юнги.       Спереди слышится глупое хихиканье Чимина и тихое хрюканье Чонгука, который, видимо, очень сильно пытается сдержать смех, после чего Мин фыркает себе под нос, на секунду поджав губы. Это уже не первый раз, когда оборотни скрывают свои мысли от него, Тэхена, и будет глупо доказывать, что такое поведение ребят не обижает его. Могли бы вообще не брать с собой, раз ведут себя так некультурно. Ким на это дергает носом и одним движением вырывает руку из крепкой хватки оборотня, замедляя шаг и вновь следуя за ним, а не рядом. — Ну вот, обиделся, — достаточно громко, чтобы услышали все, говорит Чон, и вскоре по лесу разносится его смех. — Мне больше нравилось, когда он всего лишь минут двадцать назад корчился от боли и жажды, — шипит раздраженный Ким, сверля спину Гука взглядом. — Друг еще называется. — Мы больше не будем, честно, — пытается разрядить обстановку Пак, ловя взглядом через плечо взгляд вампира, и мягко улыбается ему. — Прости. — Так вы все-таки скрываете от меня мысли! — тут же взъедается Тэхен, уставившись почему-то именно на флегматично пожавшего плечами Юнги.       Чимин отворачивается обратно, продолжая хихикать, и через мгновение замирает, дергая не отреагировавшего вовремя Гука за рукав толстовки, чтобы притянуть ближе к себе. Парень послушно останавливается сбоку от омеги, вопросительно взглянув на него, а когда Мин проходит мимо них, направляясь вперед, он понимающе кивает. Вожак должен пойти первым, иначе проблем потом не разгрести.       Юнги уходит куда-то в листву, и Пак дает знак кивком головы лишь через пару минут. Он дожидается, когда Ким подойдет ближе и хватает его за руку, потянув за собой, чтобы не сбежал. Ким лишь обиженно фыркает, не собираясь разговаривать с парнями еще несколько дней, и в следующее мгновение забывает, что нужно дышать. Перед глазами открывается поистине удивительная картина: поселение оборотней выглядит совсем не так, как описывают старшие вампиры. Здесь не пахнет кровью и свежеразодранной плотью, если только сильно несет волками, но от этого данное место не становится хуже. Стая живет своей жизнью, некоторые даже не реагируют на появление чужаков, особенно непринужденно ведут себя дети и маленькие щенки, попискивая где-то вдалеке. Тэхен с ужасом осознает, насколько беззащитны омеги, особенно те, что с потомством, а их сейчас в поле зрения вампира намного больше, чем альф. Охранники, которых Ким признает сразу же, как-то недобро напрягаются, переводя настороженные взгляды с такого же ошалевшего Чонгука на него, вампира, но без приказа вожака не двигаются с места. — Собери совет, — мягким, но требовательным тоном произносит Мин, из-за чего многие члены его стаи оживленно реагируют, с интересом обернувшись в их сторону.       Некоторые омеги реагируют враждебно, прикрывая собой детей, другие же заметно напрягаются, словно готовятся к атаке или бегству, и Тэхену это совсем не нравится. Чонгук, кажется, тоже чувствует себя не в своей тарелке, но Пак с силой сжимает его ладонь своими пальцами, не позволяя дернуться или отступить. Через секунду Ким чувствует касание небольшой ладони к своей и ловит мягкую улыбку Пака, адресованную ему. Мол, не бойся, дай им привыкнуть, все будет хорошо. И, черт, это действует. Вампир тихо выдыхает, не сводя с резвящихся на поляне щенят заинтересованного взгляда, и послушно следует за Чимином вслед за Юнги. — Этот угрюмый гризли так и будет за нами идти? — склонившись к Чимину, шепчет Гук. Он указывает взглядом в сторону двинувшегося за ними охранника, напрягаясь от громкого смешка мужчины. — На самом деле, он — плюшевый мишка, нужно просто узнать его поближе, — тихо смеется Чимин, успокаивая и новообращенного, и вампира одновременно. — Вот кого вам стоит бояться — это помощника Юнги. Он очень коварный и вредный, постоянно за всеми следит и докладывает обо всем Мину. — Змея подколодная, — криво усмехается Ким, пытаясь отогнать напряжение и волнение, что скручивается узлом в животе.       После своих слов вампир ловит два вопросительных взгляда, понимая парней без слов, и театрально закатывает глаза, даже не собираясь это комментировать. Но что Чимин, что Чонгук смотрят непрестанно, заставляя поежиться. — Ну что? Не отрицаю, что и я был таким же, — все же признает он свое поражение, тихо хмыкая.       Пак в ответ на это лишь смеется и крепче сжимает его руку, отчего по телу пробегает приятная волна мурашек. Странно не чувствовать враждебное отношение в свою сторону именно от этого человека, который должен ненавидеть его сильнее всех. Ведь именно по его, Тэхена, вине Чонгук чуть не отошел в мир иной, а Юнги был серьезно ранен. Но несмотря на это, Пак улыбается так тепло и нежно, словно Ким — часть его семьи. И откуда в этом добродушном омеге столько любви и всепрощения? — О, приготовьтесь, — предупреждает Пак, прежде чем они входят в жилище, по всей видимости, вожака.       Стоит только тяжелым дверям закрыться за их спинами, как помещение наполняется нечеловеческим вскриком радости. Высокий, темноволосый парень буквально бросается на Чимина, душа его в своих объятиях, и на это телодвижение не успевает отреагировать даже Чонгук, удивленно уставившись на мужчину. Чимин выпускает руки своего парня и Тэхена, тут же принимая объятия Сокджина и утыкаясь носом в его плечо. Спасибо, — тихо выдыхает он, боясь сейчас думать слишком громко, но и Чонгук, и Тэхен его слышат. — Спасибо за все. — Да брось, малыш, главное, что ты в порядке, — лучезарно улыбается Ким, отстраняясь от Чимина и переводя взгляд на Чонгука. — Лучше познакомь меня со своим красавцем.       Тэхен едва сдерживает тихий смешок, заметив нежное обращение мужчины к Чимину, и невольно думает о том, что теперь знает, от кого у Юнги привычка называть его малышом. На его мысли тут же реагирует Пак, издав приглушенный смешок, и сам Мин, на секунду переводя взгляд от своего помощника на вампира. Только сейчас Ким замечает еще одного мужчину в хижине, уже догадываясь, что общающийся с вожаком альфа — это его помощник. Тот, словно услышав мысли вампира, бросает на него взгляд и ретируется из помещения, прикрыв за собой дверь. — Чонгук, тебе надо научиться сдерживать свою силу, иначе распугаешь мне тут всех альф, — краем уха Тэхен цепляется за разговор рядом стоящих ребят, понимая, что он немного отвлекся и прослушал начало. — Именно за этим я привел их сюда. Но сначала нужно их переодеть и накормить. Поможешь мне, Сокджин? — с проскальзывающей нежностью в голосе обращается к мужчине Юнги, устало усаживаясь за стол.       От его слов Тэхена тут же пробирает до костей. Вампир в ужасе смотрит на высокого мужчину уже другими глазами, теперь осознавая, кто это. Черт, можно было и догадаться, что абы кого в свои мужья Мин бы не выбрал. От красоты Сокджина хочется плакать, его темно-каштановые волосы красиво переливаются на свету, а улыбка пухлых губ привлекает внимание. В этом мужчине идеально абсолютно все, в особенности то, что он, в первую очередь, омега, а не вампир. — Ой, а это кто? — любезно интересуется Джин, пугая Тэхена громким вопросом.       На секунду замерев, Тэ осторожно переводит взгляд на Джина и дергается, как от удара. Прекрасное лицо Сокджина вмиг искажается неприкрытым и диким ужасом, светло-серые глаза наполняются страхом, а рот кривится. Сейчас Тэ даже не может определить, кому из них двоих страшнее всего: ему, вампиру, что никогда не вольется в чужую стаю, или Сокджину, медленно отступающему от него. — Джин? — делает попытку Пак привлечь внимание старшего. — Это наш друг, он не тронет тебя. — Вампир…       Этого шепота хватает, чтобы Юнги громко выругнулся и кинулся к своему мужу, резко дергая его на себя. Он мягким движением прижимает трясущегося Джина к груди, закрывая его лицо, и раздраженным взмахом руки просит выпроводить отсюда Тэхена. Чим понимает его без слов и мыслей, выводя ошарашенного Тэ из хижины, а Чонгук плетется следом, закрыв за собой дверь. — Мне лучше уйти, — отмирает Тэхен лишь когда они отходят от хижины Юнги на приличное расстояние, направившись, видимо, к жилью Чимина. — Мне… — Успокойся, — Пак перехватывает его запястье, не позволяя дернуться, и ловит взгляд голубых глаз. — Сокджин просто не ожидал, его не предупредили. Вот увидишь, он будет заботиться о тебе лучше родной матери. — От него так и веет топленым молоком и свежеиспеченным печеньем, — задумчиво бубнит рядом идущий Чонгук. — Он очень теплый… — Да, он действительно пахнет молоком и печеньями, это его аромат омеги, — мягко улыбается Чим, внимательно наблюдая за Чонгуком. — Но его запах настолько слаб, что его часто принимают за бету. Видимо, ты действительно очень чувствительный. И к звукам, и к запахам. — Ты бы видел его глаза, — шепотом выдыхает Тэхен, чувствуя, как его трясет изнутри. — Я еще никогда не видел такого ужаса… Словно… — Пойдем, — Пак ускоряет шаг, потянув за собой вампира.       Через несколько минут они оказываются в темной, неуютной хижине. Чимин просит гостей устраиваться поудобнее и распахивает шторы, пропуская солнечный свет в комнату. Видно, что Сокджин содержит его дом в чистоте, но по каждой детали хижины заметно, что здесь давно никто не живет. Ким послушно присаживается на разбросанные по полу шкуры, скидывая обувь и прижимаясь спиной к стене. Неуверенно мнущийся в дверях Гук сначала озирается, с интересом осматривая жилье омеги, а после следует примеру друга, усаживаясь рядом и аккуратно отодвигая свои перепачканные лесной грязью кроссовки в сторону. — К сожалению, угостить вас мне нечем, — задумчиво произносит Пак, осматривая помещение, состоящее из одной только комнаты, что вмещает в себя и постель, и большой, обеденный стол, и саму кухню. — Я здесь толком не находился даже когда еще был в стае. Просто после появления Сокджина и его ребенка я решил, что нужно иметь отдельное жилье. — Ребенка? — удивленно выдыхает Ким, чувствуя давящую боль где-то под ребрами. — Да, у него мальчик, который, кстати, совсем скоро должен будет пройти обряд первого обращения, — воспоминания о сыне Джина вызывают у Чима улыбку. Он поздно замечает следы на полу, тут же охая и скидывая кроссовки с ног, а после убирает их ближе к двери.       Он усаживается на край шкур, ближе к парням, и подтягивает к себе ноги, тяжело вздохнув. Кажется, ему придется сейчас о многом рассказать Тэхену, и плевать, что Юнги потом будет злиться. — Юнги привел в стаю беременного Сокджина десять лет назад, — переводя взгляд с вампира на притихшего Чонгука, Пак начинает свой рассказ. — Почему он это сделал, я сказать не могу, это не моя тайна. Но зато могу рассказать, как наша стая приняла Джина. Он правда очень заботливый и ласковый, располагающий к себе. Поэтому я сразу же полюбил его, как родного брата. Если бы не он, я бы не смог сбежать и спасти Чонгука. Поэтому, Тэхен, прости, если однажды я встану на его сторону. — Надеюсь, такой ситуации не будет, — немного нервно улыбается Ким, стараясь злиться незаметно для сидящих рядом парней.       Все же этот разговор не самая приятная в мире вещь, и Тэхену действительно хотелось бы услышать все от самого Юнги. Ведь это означало бы, что Мин доверяет ему, что между ними действительно что-то большее, чем обычная интрижка. — Так вот, Сокджин теперь часть нашей стаи, хотя некоторые все еще относятся к нему достаточно враждебно, — Чимин, видимо, вспоминает неприятные моменты, на его лице на секунду отражается боль и грусть. — Почему он так испугался Тэхена? — решает помочь ему Чонгук, вытягивая Пака из его страшных мыслей. — На самом деле, я узнал об этом случайно. И даже не от самого Джина или Юнги, — грустно улыбаясь, Чим опускает взгляд и принимается разглядывать свои пальцы. — Когда Джин был маленьким, на его стаю напали вампиры. В те времена шла кровожадная война и Сокджин оказался в самой ее гуще. Всю стаю перебили, Джину чудом удалось спастись. Кошмары все еще преследуют его по ночам, и он очень боится вампиров, поэтому почти не покидает пределы поселения. Стоит ему только увидеть неестественно голубые глаза, как он начинает задыхаться в паническом приступе. — Черт, — нервно выдыхает Ким, прикладываясь затылком к стене. — Мне точно не место здесь. — Ты не можешь уйти, — поджимает губы Пак, упрямо глядя на вампира. — Неужели ты хочешь бросить Юнги после того, что между вами было? — А что было? — скалится в ответ Тэхен, из последних сил стараясь сдержать внутреннюю истерику.       Это невозможно, просто невыносимо. Кроме того, что ему пришлось лицом к лицу встретиться с тем, кто занимает место в сердце его альфы, он теперь испытывает к нему, своему конкуренту, жалость. И вину. Да, он не виноват в том, что произошло со стаей Джина, но от понимания, что во всем виноваты его предки, внутри все жжется и болит. Если верить словам Чимина, Сокджин не заслуживает к себе такого отношения, он не заслуживает того, чтобы какой-то второсортный, даже не истинный, вампир соблазнял его мужа. — Я всего лишь пару раз внушил ему поцеловать себя, а после пырнул ножом, чуть не покалечив. То, что он добр ко мне сейчас — ничего не значит, он просто не хочет, чтобы я уходил к Хосоку и рассказывал вампирам про успешность своей миссии, — громкие слова вырываются из груди раньше, чем Тэ успевает их обдумать, и затыкается слишком поздно.       Чимин выглядит растерянным, видимо, переваривая его слова, а Чонгук заметно напрягается, готовясь к непонятно чему. Интересно, на чью сторону он встанет, если Чим вдруг кинется в попытке лишить вампира всех волос. Тэхен, конечно, знает, что чаша весов переваливается не в его сторону, но все же тешит себя надеждами. — Ты дурак? — выдыхает Чим, изгибая бровь. — Ты все еще не понял, что не можешь ничего внушать таким оборотням, как я и Юнги? Юн — очень сильный альфа, вряд ли такой слабый вампир способен повлиять на его разум. Все, что он с тобой делал — это его личное желание. Не знаю, что у вас там было, но, черт, Мин просто дурачит тебе голову, боясь открыться. Потому что ты, придурок, все еще думаешь о своем муже.       От услышанного голова идет кругом, и Ким резко осознает, что больше не выдержит ни минуты под этим прожигающим взглядом алых глаз, так похожих на те, что он полюбил. Пользуясь замешательством парней, Тэ срывается с места со всей своей вампирской скоростью и буквально вылетает из хижины. Ноги несут, куда глаза глядят, и Ким не думает останавливаться даже когда поселение остается где-то позади, укрытое от чужих глаз.       Остановиться его заставляет спутавшаяся под ногами трава, так ловко зацепившаяся за его ногу и легко повалившая его на землю. Вампир только сейчас выдыхает, утыкаясь лицом в грязь, и не сдерживает душераздирающего всхлипа. В груди все ноет и жжется, пальцы с силой сжимают попавшую под руку зелень, а из глаз скатываются слезы. В голове неразбериха, очень сложно разложить все по полкам и понять, что же теперь делать. Возвращаться в поселение после такого красивого побега неловко, смотреть в глаза Юнги — тем более. Это ж каким надо быть идиотом, чтобы действительно поверить в свои силы, чтобы дать обмануть себя глупой надеждой, на то, что есть возможность внушить Мину свои мысли, заставить его хотеть себя.       Слезы обжигают щеки, тихие всхлипы раздирают грудь. Но в это же время Тэхен глупо улыбается, прокручивая в голове голос Чимина, как на повторе. Юнги хотел этого сам, Юнги целовал и касался его по своей воле. Глупо, конечно, верить в это, но, кажется, Мин привел его в стаю не потому, что хотел держать под личным наблюдением. И от этого кружит голову.       На секунду отстраняясь от сумбурных мыслей, Тэ прислушивается к своему дрожащему телу. Губы жадно хватают воздух так, словно его легкие действительно способны гореть от долгого бега. Тело слишком давно не получало новую дозу сыворотки, что приближает его к человеческим повадкам, поэтому сердце бьется все медленнее и тише, глаза светятся сильнее обычного, а клыки сдерживать все труднее. Найдя в себе силы подняться с земли, Ким даже не удосуживается оттряхнуть одежду, понимая, что это бесполезно, но вытирает лицо рукавом, размазывая грязь по коже еще больше. — Стой на месте! — раздается грозный рык сзади, словно пригвоздив вампира к месту. — Еще хоть шаг — и я перегрызу тебе глотку. — Твои угрозы все изощренее и пошлее, — криво усмехаясь, Ким медленно оборачивается на звук и сталкивается со злым взглядом алых глаз.       Юнги немного потрепан, дышит загнанно и глубоко, будто бежал все это время за ним, и двигается в его сторону подозрительно медленно, как на жертву, загнанную в угол. Пожалуй, Тэхен скоро привыкнет ощущать себя в этой роли рядом с ним. — Кто тебе позволял покидать пределы поселения? — чуть ли не шипит ядом Мин, хватая парня за грудки и ощутимо встряхивая его. — Ты хоть знаешь, как опасно оставаться одному после того, что ты сделал? Они же найдут тебя, будут пытать и жечь твою кожу солнечным светом! — Совсем скоро, без сыворотки, я самостоятельно подожгу себя на солнце, — отмахивается Ким, на самом деле собираясь сказать совсем не это.       Но слова срываются с языка раньше, а за ними следует ощутимый удар в скулу, неприятно отрезвляющий и приносящий ощутимое жжение. Тэхен удивленно смотрит на Юнги, что сейчас не в себе от злости, и решает больше не выводить альфу. Быть избитым — не его тайное желание. — Мы сейчас же возвращаемся, и ты сидишь в моем доме до тех пор, пока солнце не скроется, — Юн ощутимо дергает вампира за собой, давая понять, что не даст и шанса на возможность сбежать. — Постой, — жалобно скулит Ким, чувствуя, как одежда больно впивается в кожу от каждого ощутимого рывка Мина. — Давай поговорим? — Поговорим, когда ты будешь в безопасном месте, — уже спокойнее отвечает Юн, отпуская одежду Кима, но перехватывая его запястье. — Я люблю тебя, — выпаливает Ким и тормозит, как вкопанный, заставляя замереть и Мина. — Влюбился сразу же, как только увидел. И, черт, делай, что хочешь, но я не согласен делить тебя с твоим мужем. Мне плевать на ваши законы, от своего мужа я ушел еще тогда, когда согласился остаться с тобой. — У вас все легко. Захотел разойтись — разошелся, вы не связаны узами и метками, — выдыхает Юнги, переводя на младшего по-настоящему измотанный взгляд. — Хорошо, что я не успел найти себе омегу до встречи с тобой. — Если ты захочешь оставить все так, как есть, я не против, но, — спешно тараторит Тэ, боясь, что оборотень сейчас просто оттолкнет его и уйдет, и смысл слов Юнги доходит не сразу, затыкаясь на полуслове и уставившись во все глаза на слабо улыбающегося мужчину. — Что? — Сокджин — не мой омега, он муж Намджуна, — шумно выдыхает Юн, закатывая глаза. — Не знаю, почему все начали принимать его, как моего мужа, у многих в стае сложилось такое ошибочное мнение. Скажу больше, ходят даже слухи, что ребенок Джина — мой, хотя это не так. Я все еще ни с кем не повязан, а Джин — всего лишь мой советник, он мне как старший брат. — И ты решил сказать это только сейчас? — хрипло шепчет Тэ, чувствуя подступающую истерику. — Черт тебя дери, Юнги! — Я боялся, что ты всего лишь играешься со мной. Да и заставлять тебя ревновать было приятно, — виновато выдыхает Мин, ероша свои волосы свободной ладонью. — Прости, повел себя, как скотина. — Я не могу дышать, — сообщает Тэхен, разглядывая расплывающееся перед взором лицо альфы. — Я не вижу… тебя…       Юнги лишь по-доброму усмехается и тянет Кима к себе, приобнимая за талию и наклоняясь к его губам. Горячее дыхание тут же обжигает его губы, и Ким готов поспорить, что чувствует чужую ухмылку каждой клеточкой кожи. — Тебе не нужно дышать, малыш, — шепотом бормочет Мин, склоняясь ниже. — И перестань реветь.       В следующую секунду он не дает Киму ответить, накрывая его губы своими, и целует очень нежно, словно боясь навредить своей страстью. Большие пальцы касаются перепачканных грязью щек, стирая ее, уже подсохшую в некоторых местах, а губы прижимаются мягко, ласково, сминают аккуратно и едва ощутимо, но Киму этого хватает, чтобы почувствовать крылья за спиной и приятный трепет в груди. Страх остаться одному, напряжение, ревность, глупые мысли — все это становится таким несущественным, когда Мин прижимает еще ближе, позволяя ощутить жар своего тела. И только сейчас Тэ замечает, что температура собственного тела уже упала на несколько градусов. — Пообещай больше не сбегать, — шепотом бормочет Юн в распухшие от поцелуев губы Тэхена. — Мне пришлось бросить все свои дела. — Прости, — стушевавшись, Тэ тут же отстраняется от оборотня, замечая грязь на его одежде в некоторых местах. — Ох, черт, я…       Его руки нервными движениями пытаются отряхнуть чужие вещи, на что Юнги смеется. Громко, искреннее, лучезарно. Сердце вампира предательски делает кульбит, а пальцы так и остаются в складках чужой футболки. — Пойдем, тебе нужно скрыться от солнца как можно быстрее, — альфа вновь перехватывает его запястье, потянув за собой. — А еще желательно помыть бы тебя. Но тебе придется терпеть до тех пор, пока не наступит темнота. — Ох, ты такой дотошный, — бубнит Ким, изо всех сил стараясь сдержать счастливую улыбку, но проваливается в первую же секунду.       Мин лишь фыркает, скользнув пальцами по грязной коже, и сжимает его ладонь, мысленно продолжая ругать вампира на чем свет стоит. Тэхен ничего не отвечает, лишь возмущенно хмыкает на особо грубых словах. Сейчас его больше всего заботит тот факт, что Юнги, его Юнги, все еще свободный альфа, что он привел его в стаю не для того, чтобы держать под контролем, что кинулся вслед за ним, несмотря на здравый смысл. Это так приятно, что Тэхен готов жизнь отдать, лишь бы Мин никогда не отпускал его руку.       До поселения они добираются непростительно быстро, чему Тэ совсем не рад. Ему бы хотелось побродить по узким тропинкам подольше, наслаждаясь близостью горячего тела оборотня, а не вот это вот все. Но Юнги непреклонен, как бы Ким не пытался ему намекнуть, старший даже просит ускориться и буквально затаскивает вампира в свою хижину, когда они оказываются в поселении. Именно сюда Тэхену хочется заходить в самую последнюю очередь, учитывая прошлый неприятный опыт. К счастью, Сокджина в помещении нет, но Ким уверен, что он с ним еще не раз увидится, и это плохо закончится для них обоих, поэтому он послушно выполняет указания Мина и перед тем, как отпустить оборотня по его делам, просит об одной услуге. Лучше ему не пересекаться с Джином, особенно сейчас, когда сила вампира в нем с каждым часом растет. Эта просьба заставляет альфу ненадолго задуматься, но он все же соглашается, обещая не подпускать к нему Сокджина, пока тот сам этого не потребует.       Оставлять Тэхена одного совсем не хочется, но Мин еще должен решить некоторые вопросы с советом, а после переговорить с Чонгуком, который прямо сегодня должен приступить к тренировкам. Единственный, кому Юн может доверить вампира — это Сокджин, но тот сейчас не в лучшем расположении духа и не из-за того, что увидел вживую кошмар своих бессонных ночей, а потому, что позволил страху затмить здравый рассудок. Поэтому Мин по пути заходит к Чимину, с пренебрежением осматривая небольшое и неухоженное жилище, которое до этого не успел толком изучить.       Ребята обнаруживаются за столом, Чимин что-то очень эмоционально пытается объяснить Чонгуку, явно теряя самообладание из-за того, что младший вечно отвлекается, и эта картина заставляет Юнги невольно улыбнуться. Пожалуй, это первый новообращенный, способный вывести Пака из себя. Когда-то сам Чим был точно таким: несобранным, отвлекающимся и до ужаса любопытным, раздражая спокойного Мина своей гиперреактивностью. — Твой парень пойдет со мной, — с порога заявляет Юн, привлекая внимание ребят к себе. — У меня нет времени, из-за Тэхена пришлось отложить совет, а наши старики этого не любят. Поэтому, Гук, без вопросов следуешь за мной. А ты, Чимин, отправляйся к его другу и присмотри за ним. Только, прошу, больше ни-че-го ему не говори.       Раздав указания, Мин кивком головы просит Чонгука собраться и выйти за ним, и даже не удосуживает брата взглядом, все еще злясь на него за его длинный язык. Пак понимает все без слов, поддерживая неуверенного Гука улыбкой, и выходит вместе с ним на улицу, провожая и его, и своего брата взглядом. Тэхен, конечно, не маленький, чтобы с ним сидели, но Пак прекрасно понимает, каково вампиру среди существ, которые его на дух не переносят. Не все, конечно, но многие. Поэтому Пак отправляется в хижину брата и чуть не получает книгой по лбу, как только открывает дверь. — Ох, черт, прости, — пугается Ким, тут же подбегая к Чимину и взволнованно оглядывая его лицо на наличие повреждений. — Я думал, что это тот мужик, который вечно таскается за Юнги. — Ты так боишься его? — тихо смеется Пак, прикрывая за собой дверь. — Мало ли какую обиду он затаил на меня за то, что я ковырялся в его голове, — пожимает плечами Тэхен, присаживаясь на край стола Юнги. — Позволь узнать, какими угрозами Мин заставил тебя сюда прийти? — Он не угрожал, а попросил, — удивленно вскинув брови, Чим не понимает, почему Тэхен настолько плохого о нем мнения. — И мне хотелось бы извиниться перед тобой за то, что я оказался тогда там… — Да не переживай, — отмахивается Ким, облегченно выдыхая. Ему не хотелось бы, чтобы Чим торчал здесь с ним не по своей воле. — Если бы не ты, мы бы с Юнги так и не поговорили. — Но я столько времени подыгрывал брату и подговорил Чонгука молчать, — виновато признается Пак, опуская взгляд. — А я вообще чуть не прибил твоего парня, — смеется Тэ, притягивая Чимина к себе и ероша его по волосам, как ребенка. — Но вот то, что вы с Чонгуком сговорились против меня — это обидно. — Ой, кто бы говорил, — с прищуром смотрит на него Чим, словно в чем-то подозревает, но через секунду смеется, скидывая руку вампира с себя.       Тэхен подхватывает его веселье, впервые в жизни чувствуя такое спокойствие в присутствии оборотня. Несмотря на то, что он здесь, среди стаи, совсем беззащитен и даже уязвим, ему не страшно. По крайней мере, Чимин точно не сможет его обидеть, а если уж Пак на его стороне, то можно даже не сомневаться, что самый сильный представитель смешанных видов встанет на его защиту. Но вряд ли все дойдет до этого, ведь главный здесь все же Юнги — его одного взгляда хватит, чтобы остановить оборотней. — Юнги не будет еще минут двадцать, — задумчиво произносит Пак, словно прочитав мысли Тэхена, и проходит в небольшую комнату для отдыха.       Он присаживается на диван, отмечая, что за время проживания среди людей привык к удобству и мягкой постели, и не зря уговаривал столько лет обставить дом мебелью. Ведь к Юнги часто приходят представители других видов, которые не привыкли к шкурам и ужинам за костром. — Предлагаю выпить чай, — произносит Ким, направляясь вслед за оборотнем с небольшим чайничком в руках. — Нашел тут кое-что у Мина. — Чувствуй себя, как дома, — ухмыляется Чим, расслабляясь на диване.       Все тело неприятно ноет после долгого похода по лесам, а место недавнего укуса, после последнего кормления Чонгука, все еще не затянулось, словно сил оборотня уже не хватает на это. С каждым днем жажда Гука все больше, крови теперь ему требуется много, и это немного напрягает. Не то чтобы Пак устал и измотан, но да, ему это в тягость. — Почему ты, кстати, не против того, что твой брат, заметь, уважаемый вожак одной из могущественных стай, встречается с… Ну, знаешь… — Или у меня уже голова кругом идет, или ты говоришь непривычно медленно и невнятно, — вздыхает Пак, прикрывая глаза и позволяя себе побыть слабым и выжатым, как лимон. — Прости, мне действительно сложно правильно формулировать свои мысли после всего пережитого сегодня, — виновато улыбается Ким, понимая, что чай лучше отложить на неопределенное время.       Он с тихим стуком ставит чайник на стеклянный стол и усаживается в кресло, прямо напротив Чимина, чтобы с тревогой осмотреть его, пытаясь определить, насколько кормление гибрида может быть опасно для здоровья слабого омеги. — Я до жути романтик, если ты не знал, поэтому считаю тебя и Юнги, как это говорится у людей, родственными душами, — пожимает плечами Пак, чувствуя накатывающую головную боль. — Истинными? — искренне удивляется Тэ, даже позабыв про ослабленное состояние оборотня. — Они же исчезли… — И ты туда же, — недовольно буркает Чим, поджимая на секунду губы. — Я знаю, что их давно нет, но все еще верю… — Приятно осознавать, что ты принял меня… — Ты — лучший друг моего парня, как я могу от тебя отказаться? — криво усмехается Пак, приоткрывая глаза. — Чонгук тобой очень дорожит, мне этого достаточно, чтобы понять, что ты очень хороший и верный. — Спасибо, Чим, для меня это очень важно, — невольно улыбается Тэхен, слегка смутившись под взглядом омеги.       Весь этот разговор по душам создает приятную, домашнюю обстановку. Ким ни разу в жизни не ощущал себя таким защищенным и нужным, как в эту секунду. — Как ты себя чувствуешь, кстати? Выглядишь не очень, — тут же переводит тему Ким, вспомнив про свое волнение за младшего. — Чонгук очень сильный, его укус отличается от укуса обычного вампира. — Мне, конечно, не с чем сравнивать, — омега намекает на то, что ни разу не был укушен вампиром. — Но я заметил, да. — Тебе следует прекратить его кормить, он уже достаточно силен. Теперь ему необходимо научиться справляться с жаждой. — Как и тебе, — перебивает его Чим, внимательно наблюдая за вампиром. — После того, как ты обратил Чонгука, ты ведешь себя дергано и нервно, словно борешься с собой. Я заметил, что прогулка с Юнги пошла тебе на пользу, и меня радует, что не я один в нашей семье подкармливаю представителя другого вида своей кровью, но меня волнует твое состояние. Ты справишься?       Тэхена поражает такое беспокойство со стороны оборотня, но он понимает, что к этому нужно просто привыкнуть. Теперь он не просто какой-то муж, выполняющий все приказы и задания, он — настоящий член семьи, о котором заботятся и волнуются. — Я очень долго не пил кровь людей, почти с самого обращения, но из-за того, что мне пришлось укусить Чонгука, я потерял контроль. Пока действовала сыворотка, было легче сдерживаться, однако сейчас, без новой дозы, я слабею, а вампирские силы увеличиваются. Еще немного, и я потеряю самого себя в этом ужасном чувстве жажды… — Юнги не позволит этому случиться, — грустно улыбается Чим, приподнимаясь, чтобы принять сидячую, а не полулежащую позу. — И я знаю, где достать тебе сыворотку так, чтобы не надо было отчитываться в центре о получении новой порции. — У меня в запасе еще пару дней, так что в первую очередь нужно разобраться с твоей стаей. Думаю, альфы будут против того, чтобы среди их мужей и детей расхаживали такие, как я или Чонгук, — чувствуя взгляд омеги, Тэ разглядывает свою обувь и поднимает глаза на перепачканные штаны, только сейчас вспомнив про засохшую грязь на одежде. — А если еще учесть то, что Чон пометил единственного способного родить настоящего вожака омегу, то все поселение сойдет с ума… — Сначала, конечно, вас будут избегать и бояться, но им просто нужно время. Сокджин первым начнет ухаживать за вами, проявляя свою доброту, за ним потянутся и другие, вот увидишь. — Мне бы твою уверенность, — обреченно вздыхает Тэ, поморщившись от воспоминания о недавнем случае. — Джин, он… — Не переживай, все наладится, — уверяет Пак, поднимаясь с насиженного места. — Мне кажется, нам стоит сходить в купальню и привести себя в порядок. Не будем сегодня тревожить Сокджина, справимся сами. Ты как? — Это отличная идея, — тут же подхватывает Ким, широко улыбаясь омеге.       Все плохие мысли он откидывает подальше, не собираясь засорять ими голову, и с энтузиазмом принимает от Чимина большой халат и огромное полотенце, вежливо заимствованное у Юнги. Для себя Пак берет точно такой же комплект и просит Кима следовать за собой, по пути до купальни указывая то влево, то вправо, объясняя, где и что можно найти. Тэхен, если честно, не особо пытается запоминать, собираясь пользоваться своим «незнанием» данных мест еще несколько дней, чтобы слушать вкрадчивый, чуть хрипловатый голос Юнги, пока он будет ему все рассказывать.       Добравшись до нужного места, Чим без стеснения заводит парня в раздевалку для омег и на все препирательства лишь отмахивается рукой, не находя в этом ничего противозаконного. Его уверенные слова о том, что будь Ким оборотнем — он бы был омегой, заставляют возмущенно задохнуться резким вдохом, но вскоре оба парня смеются, все же принимаясь стягивать с себя грязную, потную одежду. Тэхен не смотрит в сторону Пака, считая это предательством в отношении Чонгука, и поддерживает ненавязчивый разговор с младшим, пока повязывает большое полотенце на своих бедрах и закидывает халат на плечо. Пак к этому времени уже ждет его, тоже прикрыв полотенцем нижнюю часть тела, и кивком головы указывает путь, идя чуть впереди. — Так вот, когда я впервые увидел его, то…       Речь омеги обрывается на половине фразы, когда они выходят к купальне, откуда доносится громкий смех молодых ребят, что без стеснения занимают большую часть ванн. Тэхен чуть не врезается в него, не ожидав резкой остановки, и тоже удивленно смотрит на компанию, не обращающую на них никакого внимания ровно до тех пор, пока сладкий аромат омеги не пробивается сквозь тяжелый пар, поднимающийся от воды, в которой плещутся ребята. — О, какие люди, — скалится один из них, тут же поднимаясь из воды.       Тэхен бы посчитал его жест милым и уважительным, если бы этот альфа не был голым. Абсолютно голым. Увидев его обнаженное тело, Чим тут же взвизгивает от смущения и отворачивается, закрывая лицо ладонями и утыкаясь ими в плечо Тэхена. — Простите, мы не знали, что здесь занято, — обомлев, бормочет Ким.       И где, как говорится, воспитанность у этих бугаев? Такое чувство, словно у них только мышцы, даже вместо мозгов, иначе объяснить их поведение перед молодым омегой и незнакомым вампиром (да еще и чужаком!) просто не получается. — Да мы не против, если такой сексуальный омежка присоединится к нам, — ухмыляется все тот же альфа, пока другие, видимо, заметив метку на плече Чимина или узнав в нем брата вожака, медленно поднимаются из воды, прикрываясь полотенцами, и ретируются из помещения.       От мыслей, что проносятся в голове парня, надвигающегося на них, Тэхен ощутимо вздрагивает и тут же морщится. Он готов терпеть ненависть в свою сторону, но, чтобы кто-то так откровенно представлял парня его друга в разных похабных позах — это перебор.       Единственное, что Ким слышит перед тем, как окончательно потерять рассудок, — это собственное имя, прозвучавшее испуганным голосом Чимина. После этого — ничего, лишь огромное желание убивать и рвать на части. Именно это он и собирается сделать, рванув к крепкому и сильному альфе и почти застав его врасплох. Они вместе с парнем заваливаются в воду, выплескивая половину на пол, и долго барахтаются, пытаясь перехватить инициативу друг у друга.       Сколько проходит времени — Ким не знает, но останавливается лишь когда уже изрядно поцарапанный и искусанный альфа в его хватке весь напрягается, испуганно замирая. Киму требуется несколько долгих секунд, чтобы понять такую реакцию альфы, и он поднимает свой расфокусированный взгляд по хмурому Юнги, натыкаясь на нечитаемый взгляд алых глаз. — Собери свой отряд у дальних ворот, — беспристрастным тоном произносит Мин, взглядом приказывая парню покинуть помещение.       Альфа отпускает вампира, отчего тот теряет опору и чуть не заваливается в воду, и выходит из купальни, при этом тяжело сопя и утробно рыча. Мин нервно ерошит свои волосы и заметно расслабляется, когда в помещении остается лишь Тэхен, но его убийственное спокойствие только напрягает. Чимина в помещении нет, видимо, он сильно перепугался, когда не смог докричаться до вампира. Хорошо, что он не стал вмешиваться в драку и позвал своего брата. — Что произошло? — Мин подходит ближе и протягивает Киму руку, помогая ему выбраться из воды. — Он мысленно изнасиловал твоего брата, — морщится Тэ, даже не собираясь вспоминать все, что услышал в чужой голове. — Это не повод перегрызать ему глотку, — фыркает Мин, осматривая Тэхена.       Он бесцеремонно касается своими горячими пальцами обнаженной кожи Кима, осматривая кровоподтеки и глубокие раны от клыков оборотня, а после опускает свой взгляд ниже, забавно усмехнувшись. Ким почти тает от его касаний и лишь в последний момент понимает, что стоит перед альфой совсем голый, при этом откровенно заводясь под его взглядом. — Черт, — судорожно выдыхает Ким, принимаясь нервно искать взглядом потерянное во время возни с альфой полотенце. — Мне было бы намного приятнее, если бы я увидел тебя в таком виде в своей спальне, а не в одной купальне с другим альфой, — подтрунивает над ним Юнги, тихо посмеиваясь. — Всего лишь хотел защитить честь Чимина, — бубнит себе под нос Ким, направляясь за полотенцем, и нагибается за ним в купальню, чтобы выловить из воды. — Вот это вид, — вырывается непроизвольно и слишком хрипло, но Юнги плевать.       Он готов хоть сейчас завалить такого беззащитного и ничем не прикрытого Тэхена, лишь бы смотреть, наблюдать, запоминать каждое движение мышц под бледной кожей. Ким резко выпрямляется, непонимающе озираясь, и тут же смущается, благодаря всех Богов за то, что не может покраснеть из-за окончания действия сыворотки. Дикий взгляд Мина говорит о многом, и Ким готов поспорить, что оборотень сейчас борется с собой, чтобы не кинуться на него. — Не покажешь, где у вас тут можно ополоснуться? — стараясь сохранить спокойствие, Ким вопросительно изгибает бровь. Резкие телодвижения Юнги заставляют напряженно сглотнуть, и стоит только футболке альфы улететь куда-то на пол, как Тэ почти теряет опору под ногами. — Сколько можно уже так нагло сводить меня с ума? — рыкает Мин, надвигаясь на вампира. — У тебя там, вроде, еще неоконченные дела есть, — бормочет растерявшийся Ким, попятившись назад. — Плевать, подождут, — звучит непозволительно близко, а горячее дыхание обжигает губы, и Тэ даже не успевает подумать о том, как у Юнги получилось оказаться почти вплотную к нему.       Одним мягким толчком Юн заводит его в отдельную комнату, захлопывая дверь за собой, и Ким невольно озирается, замечая лишь нежно-голубой кафель и три душа, висящих почти под потолком. — Слишком много думаешь, Тэхен, — стон звучит почти обреченно, и Мин одним движением подхватывает вампира на руки, впечатывая его спиной в стенку, прямо под висящим душем. — Ну так отключи мои мысли, — слабо ухмыляется Ким, обхватывая торс альфы ногами и прижимая его вплотную к себе, чтобы задрожать от жара его тела. — Ты ведь это умеешь.       Юнги не надо повторять дважды, он будто срывается с цепи, сначала терзая губы вампира в страстных, чувственных поцелуях, способных не только отключить разум, но и лишить ориентации в пространстве. А после его губы спускаются ниже, на открытую и подставленную шею. Тэхен почти теряет себя, когда чувствует касания шершавого языка оборотня в тех местах, где еще не затянулись чужие укусы и глубокие царапины, и все же громко стонет, невольно выпуская клыки и цепляясь за напряженные плечи Мина.       Сдерживать себя невозможно, и Киму даже плевать на слишком чуткий слух оборотней, которые легко могут услышать его, кажется, даже с другого конца поселения. Все это совсем неважно, когда Мин целует так ощутимо и нежно, когда зажимает у стены своим телом и включает душ, заставляя капли воды стекать по двум телам. Штаны, еще не успевшие намокнуть до конца, оказываются стянуты с тонких ног оборотня через мгновение, а черные боксеры лишь приспускаются до бедер. Слишком мало времени, чтобы тратить его на такие мелочи. — Если сможешь сдержаться и не укусить меня — трахну нежно, — шепотом выдыхает Мин, очерчивая длинными пальцами напряженное колечко мышц вампира, готового принять его без всех этих подготовок.       Тэхен даже не задумывается о выборе, сильнее сжимая кожу альфы пальцами и царапая ее короткими ногтями, прежде чем вцепиться клыками в мягкую плоть. Все тело содрогается от волны удовольствия, а Мин несдержанно стонет на ухо, едва устояв на подкосившихся ногах.       И, пожалуй, это действует на оборотня лучше всяких слов и просьб. Тэхен только успевает откинуть голову, прежде чем толкнуться навстречу бедрам Юнги. Альфе срывает все тормоза, а из укуса от вампира сочится кровь, стекая по крепким мышцам вместе с водой. Ким чувствует ощутимую боль внизу поясницы, но пальцы дрожат, а в животе все напрягается от возбуждения.       Совсем неважно, что было до этого. Что будет потом. Сейчас он наслаждается долгожданной, но такой спонтанной близостью со своим альфой. И пусть весь мир подождет.