***
«Огромное количество алкоголя в крови, учащенное дыхание и ощущение его губ на своей шее, ключицах и губах. Она старалась не отставать от молодого человека в этой гонке за борьбу чувств, с особый энтузиазмом отвечая на все поцелуи Билана. На самые первые ЕГО поцелуи. Поля всеми силами старалась контролировать ситуацию, которая с каждой горячей секундой становилось неконтролируемой, а все здравые мысли о том, что скоро она выходит замуж за другого человека, мгновенно испарились. Единственное, что девушка знала, что этот порыв пьяных эмоций будут настегать ее каждый раз, когда будет точно так же ощущать его обжигающее дыхание и чувствовать следы, оставленными губами лучшего друга, на ее теле — …Ну, все, хватит, — откуда-то близко послышался голос Гагариной, которая появилась, на удивление, очень вовремя, спасая подругу от ошибки, — Поля ведь прекрасно осознавала, что если Билан не остановится, потому что сама прервать эту сладостную пытку она точно не могла, то плюнет на Ефимовича, скорую свадьбу и создание долгожданной семьи. — Поль, пойдем фотографироваться! — чуть ли не срываясь на крик, повторила блондинка, вырывая опьяненную какими-то непонятными чувствами девушку из мира романтических грез. — Полин, вот ты капец как не вовремя! — без капли наигранности возмутился Дима, присел на диванчике и помог встать немного ошарашенной подруге. Убрав с лица светлые пряди волос, Пелагея не заметила, как встала на ноги; не заметила, как ее губы неожиданно резко встретились с губами Билана; и как она ушла вместе с Полиной к барной стойке. — А теперь я тебя внимательно слушаю, — сощурилась блондинка, сложив руки на груди. — Что это сейчас было? — Мое маленькое прошлое, — невозмутимо пожала плечами Поля, присев на барный стул, рассеянно посмотрев на какую-то слишком подозрительно странную Гагарину. — Маленькое прошлое? — насторожившись, спросила Полина. — Какое прошлое, Поль, ты замуж скоро выходишь?! — И? — нахмурилась Пелагея. — И? И как ты теперь своему будущему мужу в глаза смотреть будешь? Поля тяжело вздохнула. Характер у Гагариной был непростой, и выдерживать постоянные расспросы и допросы было выше ее сил. Она заметно вздрогнула, почувствовав на своей талии крепкие мужские руки. — Чего напуганная такая? — лукаво улыбнулся Билан. — Господи, ты что, совсем с ума сошел? Хочешь, чтобы я тут инфаркт получила? И после дня рождения Гагарушки в больницу слегла? — высвобождая свою талию из его теплых рук, произнесла Пелагея. — И Дим, пожалуйста, давай вот без этих объятий! Нельзя! — она слезла со стула и встала рядом со смеющейся Гагариной. — Что? — недоумевал Дима. — Нельзя! — настойчиво повторила она. — Обнять подругу? — Будучи почти замужней женщиной? Нет. Только мой муж может позволить себе такие объятия, — игриво пояснила девушка. — Муж, ага, — расхохоталась Полина».***
Дальше вспоминать не было сил. Это было так давно, но по-прежнему волнительно. Неужели она настолько была пьяной, что не запомнила, как могла изменить свою жизнь уже тогда. Предавшись воспоминаниям, Поля перевела взгляд на люльку, в которой после кормления посапывала Мия. Свесив ноги с кровати, девушка села поближе к дочери и мягко провела ладонью по ее пухленькой щечке. И улыбнулась, когда та смешно поморщила носик. — Может, ты бы появилась у нас намного раньше, если бы не твоя глупенькая мама… А ведь Дима был первым мужчиной, который заставил ее сердце от одного прикосновения трепетать. Он единственный, кто влюбил ее в себя с первого взгляда и кто оставался быть для нее другом, несмотря ни на что. Даже когда Билан казался ей самым заклятым врагом, девушка ощущала его поддержку и помощь. Именно ему она доверяла все свои мечты и тайны. Именно с ним она могла мечтать о будущем, когда те были и вновь стали друзьями. Именно с ним она узнавала, что такое быть любимой женщиной. — Многое бы изменилось… — голос из прошлого донесся до нее. В этот момент дверь палаты скрипнула и она услышала голос. — Поль? — растерянно спросил Дима, наблюдая за задумчивой девушкой. Поля тут же оторвала взгляд от спящей дочери и повернулась, улыбнувшись любимому. — Ты наконец-то приехал! — радостно заключила Пелагея и тут же юркнула в объятия молодого человека, уткнувшись носом в его шею, вдыхая аромат его одеколона. — Прости меня, Дим, пожалуйста. Я совершила столько ошибок, когда вышла замуж за Ефимовича, когда чувствовала, что мой человек совсем иной мужчина. Почему ты тогда ничего не сделал? Ты же помнил о поцелуе на дне рождения Полины, ты же мог все изменить! — А что я мог сделать, Поль? Ты же любила его? — Если бы любила, то никогда бы не позволила тебе поцеловать меня. Даже пьяная, — тихо призналась Поля, ни на секунду не разрывая сладостные объятия. — Спасибо тебе огромное, несмотря на все мои выпады в твою сторону! — чувствуя неземную благодарность за его терпение, произнесла она. Билан молчал. Он не знал, как реагировать и что говорить на слова благодарности Поли, на ее признания в любви, закравшейся в ее душе много лет назад, еще до замужества с другим мужчиной. Молодой человек испытывал сейчас такую гамму эмоций, что сам бы не смог их описать. Поэтому лишь молча обнимал мать своего ребенка и наслаждался столь прекрасным моментом. — Ты так много значишь для меня. Просто не представляешь! — тихо проговорила девушка, перебирая пальцами волосы мужчины, вдыхая любимый аромат его одеколона. — Я была такой дурой, когда, будучи беременной, утверждала, что мы только друзья, что нет никаких чувств. Они всегда были, только я не понимала, отчего отказывалась. Дима боялся пошевелиться. Он так страстно хотел, чтобы Поля, его Поля, была по-настоящему откровенна. И вот сейчас она рядом, а он обескуражен и не знает, что ей сказать. Единственное, что он мог сейчас сделать — отвечать взаимностью на ее объятия. — Ты считала меня другом, — напомнил Билан, когда тишина затянулась. — Да, другом, — улыбнулась Пелагея, взглянув на него. — Другом, из-за которого мое сердце вырывается из груди при упоминании имени или при ощущения твоего присутствия. Это началось с первого дня нашего знакомства, дружбы, не знаю, но все сохранилось, даже усилилось к нашему настоящему. Без лишних слов Дима робко коснулся Полиных губ, почувствовав, как по шее начинают бегать мурашки. Она чувствовала на нежной коже Димины пальцы, их тепло, его любовь. Мысль, что она совершила глупость, рассказав ему обо всех грызущих чувствах, тут же пропала, а в голове всплыл момент их первого поцелуя. Тогда Поля тоже ощущала непонятный спектр эмоций, заполняющий ее полностью, который сейчас с уверенностью могла назвать самой чистой и искренней любовью. А затем, после того случая на дне рождения Гагариной… Девушка стала принимать поцелуи Ефимовича как должное, едва скрывая свое равнодушие, пытаясь вернуть к жизни тех бабочек, которые парили в ее животе при зарождении отношений с бывшем мужем. В это мгновение в колыбельке начала просыпаться Мия, слегка попискивая. — Я принесу пеленку, — опомнилась Пелагея и метнулась к своей сумке, которую брала в роддом с детской одеждой, чувствуя, как ее щеки начинают наливаться румянцем. — А я ее пока переодену… — сообщил Дима. Его переполняла целая куча эмоций одновременно: радость, смятение, боязнь совершить какую-то ошибку. Но все это казалось сейчас неважным. Самым важным сейчас была Мианна, и именно сейчас он чувствовал совершенно новый экстаз — совместная забота об их ребенке. Подойдя к кроватке и взяв дочурку на руки, Билан счастливо улыбнулся.