«Когда у нас отрастают ногти, мы подстригаем их, а не пальцы. Подобно этому, когда растут недоразумения, мы должны сократить их, а не отношения». — абу-тураб ибну адам
Утро двадцать пятого декабря, ну-у, как утро… День начался для супругов с приезда Гагариной, которая слезно умоляла Полю посидеть с ее любимым крестником, пока Исхаков срочно отъехал на какую-то съемку, а она сбегает в салон, чтобы стать красоткой к сегодняшнему юбилею «Голоса». Где, в принципе, и проведет Билан весь вечер, плавно перетекающий в ночь. Накормив Ондрика и проснувшуюся Мию, девушка решила посвятить несколько часиков прогулке с ее любимыми малышами. Надев на ножки Мии теплые ботиночки, Пелагея тепло улыбнулась затихшей дочери, которая все это время недовольно лепетала, переворачивалась на животик и пыталась куда-нибудь уползти. Правда, у нее это не очень-то хорошо получалось. — Все, мы готовы идти гулять, — оповестила девушка и поцеловала резво улыбнувшуюся ей беззубую малышку в пухленькую щечку. — Поль, а можно будет покачать Мию в коляске? — серьезно спросил Андрей, оставив любимую машинку на пушистом мягком ковре и присев рядом с крестной на край кровати, теребя пальцами покрывало, застилавшее постель. Он взял ручку малышки в свою и смешно подмигнул ей левым глазом. — Можно, Андрюш, — по-доброму улыбнулась Поля, потрепав мальчишку по темным волосам, и чмокнула его в щеку. — Ты пока побудь с Мией, а я пойду, скажу Диме, чтобы отлипал от своего компьютера, а то уже прирос к этому креслу, и шел собираться с нами на прогулку, хорошо? Ондрик быстро закивал головой, вызывая на лице девушки теплую улыбку. Такого помощника ей явно не хватало. Поцеловав Андрея в щеку и свою принцессу в носик, Пелагея поправила на ней новый, только что подаренный Полиной и мальчиком теплый зимний комбинезон со Смурфеттой из мультфильма на курточке. Спустившись на первый этаж, попутно распутывая две запутавшиеся на ее шее тонкие цепочки — одна, на которой весел крестик, а вторая, где были бриллиантики, — Поля без стука вошла в кабинет мужа. — Димон, давай выключай ноутбук, пойдем гулять, — наконец распутав эти злосчастные цепочки, девушка подняла взгляд на Билана, стукающего пальцами по клавиатуре и сосредоточено смотрящего на экран. — Алло, Дима, прием, ты меня слышишь? — она присела на край деревянного стола рядом с мужчиной и постукала костяшками по плотной поверхности, чуть отодвинув какие-то исписанные Димой листы, привлекая к себе внимание. — Слушаю, Полюш, подожди немножко, я слегка занят, — не поднимая на нее глаз, беспечно ответил Дима, продолжив пялиться в этот компьютер. — Так, — грозно, насколько это было возможно сделать, Пелагея прикрыла крышку, полностью вырывая молодого человека из мира интернета, — делами продолжишь заниматься потом, а сейчас удели, пожалуйста, время своей жене и дочери. На улице погода такая хорошая: солнышко светит, снежок идет. Все, давай, вставай! — она потянула его за руку, пытаясь поднять Билана на ноги, но попытки оказались тщетными. Дима вздохнул, исподлобья посмотрев на мило улыбнувшуюся ему жену, и обнял ее за талию, вынуждая Полю пересесть к нему на колени. — Ну, ты идешь? — Забыла, что нельзя девушкам сидеть на столах? — он укоризненно покачал головой. — Мне можно, я уже вышла замуж, — Поля показала ему язык, обвив руками его шею, закинув ногу на ногу. — И заболеть я тоже не боюсь, ага, — добавила она, вспомнив об еще одном детском поверье. — Вообще, Билан, не соскакивай с темы, ты гулять идешь, нет? И прежде чем ответить, знай, что ты в любом случае идешь! Такая серьезная и самоуверенная, что Дима не смог скрыть в уголках губ улыбку. — А где ребятня? — Наверху, Ондрик за Мией там смотрит, нянечкой подрабатывает, пока ты, — она ткнула пальцем в его грудь, заправив выпавшие пряди за уши, облизнув губы, — нагло игнорируешь мои вопросы! — девушка внезапно почувствовала себя неловко, когда заметила внимательный Димин взгляд на своих губах. — Чего ты так смотришь? Билан молча потянулся к губам любимой. Поняв его немое желание, Поля уперлась ладонями в его грудь, чуть отклонившись назад. — Дим, не будь эгоистом, нас дети ждут, гулять хотят. Молодой человек обнял ее еще сильнее, поглаживая пальцами по бокам, вынуждая ее прогнуться в спине, и уткнулся носом в Полину шею, обдавая кожу жарким дыханием. — Это ты эгоистка, Поля. Такое чувство, что гулять больше всех хочешь ты, а не Ондрик с Мией. Неужели для тебя улица важнее, чем поцелуй мужа, а? — он подозрительно прищурился, подняв на Пелагею взгляд. — Я тебя сейчас стукну, понял? — она хлопнула его ладонью по плечу, разрывая объятия, и поднялась на ноги, поправив кофту. — Мы тебя во дворе ждем, вытащишь коляску, — нахмурившись, Поля вышла из кабинета.***
Андрей осторожно катил коляску по ровной заснеженной дорожке, иногда оборачиваясь к позади них идущим, обнимающимся молодым людям. Феликс гонял соседского кота громким лаем, что тот аж на дерево со страху залез. На лицах Димы и Поли мелькали теплые улыбки. — По-о-оль, — загадочно протянул молодой человек, поверх пуховика поглаживая жену по животику, всматриваясь куда-то вдаль. Девушка повернула голову и посмотрела на него, улыбнувшись. — А вот представь… Через лет пять мы также идем с тобой в обнимку, а перед нами Миюша катит коляску, где сладко спит ее маленький братик, — мечтательно сказал он, смотря в спину Андрюшки. — Любимый, а можно вот совсем не скромный вопрос? — прищурилась она от яркого декабрьского солнышка. — А откуда возьмется младший братик? — Тебе весь процесс рассказать? — поиграл бровями Билан. — Не умничай, а, — перебила Поля со сдерживаемой улыбкой. — Дим, я серьезно. Я очень на сцену хочу вернуться. — Да возвращайся, Поль, ради Бога, — пробормотал он, изображая руками нечто малопонятное. Пелагея усмехнулась. Пододвинувшись ближе, Дима добавил, понизив голос: — Но, как минимум, двоих детей ты мне еще родишь, — и оставил поцелуй на ее щеке. — А так пой, сколько душе угодно, я не против. — Вот обнаглел! — воскликнула девушка, чуть не задохнувшись от возмущения, и стукнула молодого человека по плечу. — А кто с ними сидеть будет? Вот если ты сам беременным походишь, родишь, то вообще без проблем! Погляди-ка, хорошо вы, мужчины, устроились: хочу и все. — Ну, Поль, ты ведь знаешь, что я всегда мечтал о большой семье, — счастливо улыбнулся Дима. — Спустись с небес обратно на землю, — с невинным видом произнесла Поля. — Обещай, хотя бы насчет второго подумать. — Подумать? — уточнила она. Молодой человек кивнул. — Хорошо, обещаю, что подумаю. Но это не значит, что мы сразу же вот так взяли — и родили еще одного ребенка! Просто подумать, Билан. — Понял, Билан, — рассмеялся Дима и поцеловал ее. Поля поднялась на цыпочки и обняла его за шею. Мужчина прижал ее к себе, и на время они забыли о существовании окружающего мира. Впрочем, миру тоже не было до молодых супругов никакого дела: сосед, чистивший огромной лопатой снег на улице, сначала поздоровался с парой, а потом дальше принялся за свою работу, не поднимая на них глаз. Ондрик резво катил коляску, увлеченно рассказывая малышке про свои игрушки, что когда она приедет к нему в гости, то он обязательно все-все ей покажет, иногда отвлекался на Феликса, прыгающего вокруг них. — Поль, ты точно не хочешь со мной поехать? — спросил Билан, мягко завершив поцелуй, продолжив путь. — Там ведь все наши будут. Даже Александр Борисович обещал подъехать. А без главной наставницы нам никак. — Димка, ну чего ты мне соль на больную рану сыплешь? — прохныкала девушка, положив голову на его плечо. — Одна моя половинка рвется с тобой, а вторая… — она бросила взгляд в коляску. — А вторая сняла варежку и облизывает свой кулачок, — Пелагея выбралась из объятий мужа, подошла, наклонилась к дочери и надела на крошечную ручку мягкую беленькую варежку, которые связала ей бабушка Света. — Мия, я ругаться буду! — она грозно покачала головой, пригрозив пальцем. — Твой кулак ка-ка, понимаешь? Нельзя его в ротик брать! Андрюш, смотри за ней, пожалуйста, — обратилась она к мальчишке. — Хорошо, — он шмыгнул носом, кивнув. — А ты слушайся Андрея, поняла меня? — нахмурилась Поля, вновь бросив серьезный взгляд на малышку, которая, насупившись, хлопала ресничками и обиженными глазами смотрела на злую маму. Дима улыбнулся и вновь приобнял жену. — Вот с кем мы ее оставим? — вернулась она к разговору. — Давай бабе Свете позвоним? — предложил Билан. — Ага, она же ей такой концерт без нас устроит, — усмехнулась Пелагея, вспомнив, какую истерику закатила девчушка своим бабушкам и дедушке, когда ее родители выбрались в кино. — Все, Дим, это уже не вечно спящий комочек счастья. На удивление, она уже все понимает, требует много внимания, а еще ее кормить надо. — Нормальные дети в пять месяцев в СВОИХ, — интонационно выделил молодой человек, вспомнив, что их девочка вообще не желает лежать в своей люльке по ночам, — кроватках спят, всем мило улыбаются, слушаются, а не права качают, — пробубнил он, подошел к коляске и взял малышку на руки. — Да ты моя Смурфетка! От такого обращения отца к дочери Поля и Андрей рассмеялись, переглянувшись. — Нет, солнышко, скажи, ты чего у нас ранняя-то такая? Твой папа вообще в год и три пошел, в два с половинкой разговаривать начал, а ты все болтаешь-болтаешь без умолку! Почти ползаешь! — А я с трех лет читаю, — напомнила девушка, обиженно поджав губы. — И вообще, мог бы порадоваться, что твой ребенок так развит не по возрасту. — Я не просто радуюсь, Полюш, я горжусь! — подняв малышку в воздухе на вытянутых руках перед собой, он покрутился вокруг себя, отчего Мия захохотала. — Поль, а сколько времени? А то как-то подозрительно начинает темнеть. — Полпятого, — посмотрев на телефонные часы, ответила она и положила мобильник обратно в карман куртки, вмиг погрустнев. — Тебе уже пора, да? — Да, солнце. И вы тоже в сторону дома стали бы двигаться, — Билан положил дочурку в коляску и поцеловал ее в носик, подойдя к жене с Ондриком. Мальчик тут же побежал к Мие. — Дим, у меня какое-то странное предчувствие, — настороженно честно призналась Пелагея, заглядывая в карие глаза. Дима, вздохнув, смотрел на нее с высоты своего роста, обняв за талию. — Будь аккуратней, хорошо? — Мусь, ну что может случиться, сама подумай? — Действительно, что может случиться в ресторане, где дофига и больше выпивки, где Нагиев и Гагарина! О чем это я… — возмутилась она. — Полька, — рассмеялся мужчина, прижавшись щекой к ее щеке, — все, прекращай маяться дурью. Вот увидишь: глазом моргнуть не успеешь, как я буду дома. — Обещаешь? — Обещаю, любимая, — и мимолетно коснулся ее губ.***
Сколько прошло времени? Час? Три? Пелагея не знала. Да и как тут не знать, когда одна минутка подобна целой вечности? Пребывая в четырех стенах гостиной, девушка в пятый раз перечитывала книжную строчку, не в силах вникнуть в смысл написанного. Ее губы приняли форму одной сплошной линии, что означало одно — она в неком смятении, да и выражение лица было таким, словно она просидела весь вечер на ковре из острых иголок. Она подняла взгляд на настенные часы. Три ночи. Дима до сих пор не вернулся домой. Все эти часы, тянувшиеся со скоростью безногой, но пытавшейся ползти, черепашки, Поля вздрагивала от каждого уличного шума, надеялась, что это приехал любимый муж. Но, нет: это либо обычная машина, промелькнувшая мимо их коттеджа, либо на свою территорию въезжал мужчина из соседнего дома. Пелагея положила открытую книгу на живот стороной обложки и посмотрела на лестницу, прислушавшись. Показалось, Мия не проснулась. Слава Богу, малышка после позднего ужина, поняла, что мамочку лучше не беспокоить, и спокойно спала в своей кроватке, что случалось крайне редко в последнее время. Еле-еле передвигая лапами, в комнату вошел сонный Феликс и запрыгнул на диван рядом с хозяйкой, положив мордочку ей на колени и подняв на нее свои грустные глаза. Поля выключила светильник и закрыла так и непрочитанную книгу, убрав ее на тумбочку. — А сказал, что глазом моргнуть не успею… — поглаживая пса по мохнатой голове, нервно хмыкнула блондинка, на секунду прикрыв налитые свинцом веки. И услышала долгожданный щелчок открывающейся и закрывающейся двери. Поля вздрогнула от неожиданности и подскочила на месте, выныривая из объятий пледа, согревающего ее весь вечер. Буквально за секунду она оказалась в прихожей, где Билан, едва стоя на ногах, стягивал куртку параллельно с обувью. — Полечка, — нежным, но нетрезвым голосом сказал Дима. Заметив жену в дверях, молодой человек улыбнулся и протянул ей навстречу свои холодные из-за декабрьского мороза руки. — Я так с-соскучился по тебе! Пелагея заправила прядь волос за ушко и прильнула к его груди, крепко обнимая его за шею. — Наконец-то ты приехал, я так волновалась, — она облегченно выдохнула. — Знаешь, Поля, жалко, что ты не поехала. Весело было. Дима отстранился от супруги и улыбнулся. — Расскажешь? Мне очень интересно, как поживают Александр Борисович, Леня и все-все-все, — она улыбнулась, а молодой человек, кажется, полностью опьянел от ее нежного взгляда. Алкоголю, похоже, уже не место в его голове. — Расскажу, только не здесь. — Так пойдем, чего в прихожей-то стоим? — хихикнула девушка и, взяв любимого за руку, привела его в гостиную, усадила на диван и присела рядом. На протяжении часа, не выпуская руки мужа из своей ладони, Поля с улыбкой слушала рассказ Билана. В глазах обоих горела такая верность и такая увлеченность в том, что говорит одна из половинки, что увидев их, никто не сможет принять за реальность всю эту гармонию, присутствующую в молодой семье. — А еще Аксюта сказал, что уже подумывает о составе наставников на новый сезон взрослого «Голоса». И это продолжалось бы дальше, если бы не… — Что это у тебя? — Поля нервно сглотнула, заметив на его шее подозрительно странное красное пятно. Ее голос был настолько тихим, что Билан всего-навсего не расслышал. Произнеся еще парочку фраз, молодой человек сказал что-то из ряда «тебя так не хватало» и потянулся к ней, мечтая запечатлеть на ее сладких губах нежный поцелуй. В последний момент блондинка, не спуская заслезившихся глаз с покрасневшей мужской кожи, отпрянула назад, упершись ладонью в его грудь. Она разомкнула подрагивающие пересохшие губы, ловя ртом воздух — у нее внезапно появилось ощущение, что на ее шею кинули тугую веревку и душат-душат, — и поднесла предательски дрожащую руку к высокому вороту водолазки мужа. Ей пришлось ухватиться за спинку дивана, потому что все ее существо потеряло весь контроль и отказывалось ее слушаться. С бледной щеки скатилась первая одинокая слезинка, ибо то, что она сейчас увидела — не поддавалось никаким объяснениям. Огромный. Красный. Засос. На шее мужчины, являвшегося ее и духовным, и законным супругом. Билан мгновенно убрал ледяные руки жены и снова спрятал засос от ее красных-красных глаз, наполненных горькими слезами. Да и как тут не плакать, если ее браку пришел конец. Слабо мотнув головой, будто бы отрицая своим жестом увиденное, он прошептал: — Это не том, о чем ты подумала. Полина улыбка получилась истеричной. Она поднялась на ноги, отвернулась от него, чтобы тот не видел ее слезы, приложила ладони к горящим щекам, пытаясь как-нибудь успокоиться. — Поль, — он встал следом и положил свою ладонь на ее плечо. Все его прикосновения к ней стали омерзительными. — Серьезно? — ее сердце пронзила адская боль. Пелагея отступила от него на безопасное расстояние, не желая, чтобы он хоть как-то дотрагивался до нее. — А о чем я могла подумать, когда мой муж возвращается в третьем часу ночи, а на его шее я засосы замечаю, а? — голос девушки непроизвольно сорвался на крик. Она совершенно забыла, что там, на втором этаже, сладко спит их сокровище. — Поль, это вовсе не засос, — попытался оправдаться он. — Дай мне все объяснить! — и на секунду обнял. — Тебе мне больше нечего объяснять! — она скинула его руки со своего тела. — Господи, подумать только, мужчина, которого я считала идеальным, — лжец, — начала бубнить себе под нос разочарованная Поля, с трудом глотавшая неприятные комки, смешанные с собирающимися слезами в уголках глаз, и зарылась закоченелыми пальцами в волосы, старательно изучая взглядом какую-то точку на полу. — Пелагея, я тебе не изме… — щека Билана обожглась об ее горячую ладонь. — Как ты мог?! Пока я была здесь, ждала, изводилась в четырех стенах во время твоего отсутствия, воспитывала нашу маленькую дочь во время твоих гастролей, ты изменял мне! Это и есть твоя любовь, да, о которой ты мне постоянно говоришь? — не своим голосом кричала Пелагея. Дима никогда не видел ее такой, и от этого становилось невероятно жутко: бешеное сердцебиение, частое сбитое дыхание, мелкая дрожь, побледневшая кожа. Дима прижал ее к себе и попытался поцеловать, чтобы та наконец успокоилась и выслушала его. — Не-ет, — еле выдавила она и начала со всей силы бить его по плечам. — Никогда больше ко мне не подходи, Билан! — безэмоционально прошептала Поля, полностью вырвавшись из его крепких рук и, шатаясь от головокружения и нехватки сил, не обращая внимания на жгучие слезы, отступила назад. — Не подходи, — она вытянула руку вперед, когда молодой человек решил пересечь эту внезапно образовавшуюся между ними пропасть, — между нами все кончено! — Поля?.. — последние слова Пелагеи буквально сбросили его с этого самого обрыва, на котором он стоял и наблюдал за женой, находившейся на противоположной стороне. — Я сегодня же уеду вместе с дочерью, а ты можешь и дальше продолжать развлекаться с этими бабами, — в горле стоял ком, в груди что-то сильно давило и покалывало, наверное, это те самые иголки, на которых она «просидела» во время его отсутствия, вынуждая девушку закончить с этим раз и навсегда. Она под разбитым взглядом мужчины стянула с безымянного пальца обручальное кольцо и небрежно положила, можно сказать, бросила его на журнальный столик. — Можешь начать готовиться, Билан, потому что завтра же я займусь нашим разводом! — и сделала несколько медленных шагов в сторону лестницы. — Любимая! — обезумев, крикнул он. Положив мертвенно-бледную руку на перила, Поля строго добавила: — Никогда больше так не называй меня. И вообще, держись от меня подальше, — даже не посмотрев на него, девушка мгновенно скрылась в коридоре второго этажа. Она в одну секунду поменялась. Стала стальной и холодной Полей, которую он только сейчас познал. Дима готов был молить прощения вечно, ползать у нее на коленях, но не мог ничего сделать. Лишь наблюдать за удаляющимся силуэтом любимой женщины. Если бы она его только выслушала…