***
— Где Поля? — молодой человек обошел круглый кухонный стол, посмотрев на тещу, которая сидела на стуле и рассматривала вместе с малышкой яркие гладкие картинки детской сказки, подаренной сегодня Светланой Геннадьевной. — Она, кажется, воспользовалась случаем и ускакала в душ, — перелистнув очередную страничку и показав девчушке картинку, женщина пожала плечами. — Давно уже ушла. Смотри, — обратилась Ханова-старшая к Мие, — это Спящая красавица. «Ей могло стать плохо» — прокрутил в голове Билан вариант развития событий, который не сулил Пелагее ничего хорошего. А вдруг поднялась температура? Закружилась голова? Или еще хуже — она потеряла сознание, ударилась об плитку… Недолго думая, Дима спешно направился к нужной комнате, рванул дверь ванной на себя и застыл посреди помещения, влетев в него: Поля как раз оборачивала свое обнаженное тело длинным полотенцем. Услышав, как дверь открылась, она резко обернулась к мужу: — Ты… ты что тут делаешь? — Я… э-э-э… — молодой человек не нашел, что ответить, и продолжал смотреть на свою любимую. Он поймал себя на мысли, что соскучился по Поле, как по своей жене. Будто бы прочитав его пошлые мысли, промелькнувшие в голове Билана, Пелагея грозно сказала: — Пошел вон, — но ничего. Дима прирос к полу, как корни дерева врастают в землю. Тогда Поля, придерживая полотенце одной рукой на груди, чтобы то, не дай Бог, не упало, схватила со стиральной машинки еще одно, мокрое полотенце, которым несколько минут назад вытирала волосы, и ударила им мужа. — У нас в гостях мама, что ты вообще себе позволяешь! — шепотом ругалась она. — Хочешь, чтобы опять появились шутки от родителей про неудовлетворенную женщину?!***
«2 января Вернувшись рано утром после „веселенькой“ ночки, испорченной двумя мамами, бестактно ворвавшимися в самый разгар их личной жизни, молодые люди старались как можно тише подняться на второй этаж и спрятаться в своей спальне до отъезда родственников. Желательно. Пробираясь на цыпочках к лестнице, супруги и не заметили, что на кухне уже пили чай эти две коварные женщины-следопыты, о чем-то перешептываясь. — Ой, а чего мы крадемся? — заметив детей, спросила Ханова-старшая. — Как ночка прошла? Мы вас и не ждали утром. — А вы небось свечку держали, — раздраженно фыркнула Пелагея, резко остановившись, из-за чего в ее спину врезался Билан. — Все успели обсудить? — Понятно… — усмехнулась Нина Дмитриевна, подливая в свою кружку кипятка. — Что понятно, мам? — уже возмутился Дима. — А то, Димочка, что неудовлетворенную девушку видно за километр, — спокойно пояснила Светлана Геннадьевна. — Ну ничего, сейчас Коля проснется, мы уедем, у вас будет время наверстать упущенное. В крайнем случае, Мию можем забрать на несколько часиков на прогулку.***
— Это уже ни в какие рамки не лезет! — нервно меряя спальню шагами, зло воскликнула Поля, чуть ли не задыхаясь от возмущения. — Забудь о нашей интимной жизни на полтора года, понял?!»***
— С ума сошла? — молодой человек пытался уклониться от метких ударов жены. — Я думал, тебе плохо стало! Поля! Ай! — он пропустил новый удар по голове и весь поморщился. — Между прочим, я еще ничего лишнего не позволял! — Еще? — девушка вспыхнула от негодования. — Да ты не обалдел ли, а? — Ты ведешь себя, как какая-то недотрога! — Дима умело перехватил руку Поли с полотенцем так, что та непроизвольно прижалась к его телу спиной. — И вообще, чего я там у тебя не видел?! — томно выдохнул он ей в шею, провожая взглядом скатывающую с ключицы крупную водную каплю, что у блондинки кожа даже мурашками покрылась. — Дим, — Пелагея слегка склонила голову на бок. Она чувствовала его горячее дыхание, но родные губы совсем не касались ее кожи. — Отпусти меня, пожалуйста. Мама и Мия ждут нас, — собирая остатки здравого смысла, напомнила блондинка и медленно прикрыла глаза, шумно выдохнув, когда Билан припал к ее нежному плечу. Развернув ее к себе лицом, Дима уже было хотел поцеловать свою жену, как Поля приложила свою ладонь к его губам, чуть откинув голову назад, приняв абсолютно серьезный вид. — Я же сказала, нет, — ох, знал бы Билан, как сложно ей говорить все это в твердой форме. Молодой человек еще сильнее сжал пальцы на тонких боках Поли, его глаза стали черными, а невыносимое желание — как следует насладиться своей девочкой — все больше и больше разливалось по мужскому организму. — Ты вообще понимаешь, с каким огнем играешь, а? — Допустим, — невозмутимо кокетливо ответила Поля. Ее губы дрогнули в легкой усмешке, а хитро сощуренные глаза выставляли Билана каким-то посмешищем. Полина недоступность сводила с ума. Молодой человек, не прикладывая никаких усилий, прижал хрупкую супругу к двери ванной, закрыв ее на замок, и жадно впился в ее губы. Поцелуй перерос в более страстный, отбрасывая всю реальность на второй план. Но не успел Билан опомниться, как резко неожиданно отпрянул от жены: та укусила его за нижнюю губу, причем так сильно, что из нее пошла кровь. — Я теперь понимаю, почему любовь рифмуется с кровью, ага, — он дотронулся пальцами до маленькой ранки, ухмыляясь. Пелагея попыталась выскользнуть из его крепких рук и тела, отчаянно прижимающих ее к двери, но попытка оказалась тщетной. — Пусти. — Нет, — Дима слабо отрицательно мотнул головой и вновь завлек ее в поцелуй, на который упрямица спустя несколько секунд ответила, обвив его шею руками и чуть привстав на носочки, чтобы хоть немного сравняться в росте. Вскоре послышался стук в дверь и взволнованный голос мамы: — Полечка, ты долго еще? — А вот теперь ты можешь идти, — легко отстранившись от Поли, поймав ее недоуменный взгляд, который спрашивал, мол, ты так добивался, чтобы вот так вот просто меня отпустить? , приглушенно отозвался мужчина, не убирая рук с ее талии. — Чего так смотришь? Не суждено нам побыть вместе. Твои полтора года до сих пор в силе. — Мне все равно, дверь же закрыта, — девушка ловко скинула со своего тела полотенце, открывая мужу вид на восхитительную фигуру. Дима как-то странно улыбнулся, столкнувшись с горящими глазами Поли, и прошелся по ее пленительным изгибам, которые были идеальными. — Я соскучилась по тебе, — она воздушно переступила через полотенце, пробралась холодными ладонями через ткань его домашней футболки, прикусив краешек губы, и провела ногтями по чувствительной коже, оставив после себя тысячу мурашек. — Поля, — зов и стук повторился. — Точно хочешь уйти? — уточнила Пелагея. Билан поцеловал ее в губы, опустился на подбородок, прокладывая дорожку из нежных поцелуев от шеи до груди, ощущая, как ее пальцы мягко скользнули в его волосы. Она затуманенным взглядом посмотрела на мужа. Интересно, понимает ли Поля, какую власть имеет над ним, когда вот так вот отзывчиво реагирует на любое невинное прикосновение его рук — жаждет продолжения, немыми своими действиями просит большего. Ее тело изнывало в сладостном томлении, а все мысли любимой сосредоточены только вокруг мужчины. И кажется, нет ничего прекраснее, чем видеть ее пылающие глаза, просящие с мольбой не останавливаться, приоткрытые пухлые губы, выпускающие первые блаженные стоны. — Я так люблю тебя… Поцелуй и вкрадчивый голос: — Уверен, что не хочешь уйти? Мама, кажется, тебя ищет, — сказала девушка, услышав, как Светлана Геннадьевна зовет ее супруга по имени. Дима едва сдержал улыбку. Играет, зараза! Мстит за то, что он практически ушел. Но сама прекращать все это не хочет — в этом Билан был уверен. — Не беспокойся, — он провел ладонью по ее щеке, — не найдет. Руки молодого человека щекотно выводили узоры по ее телу, под его теплыми ладонями она ощущала себя куском податливой глины, из которой он сейчас может вылепить все, что ему угодно. Дима поцеловал ее в ямочку между ключицами, отчего девушка порывалась обнять его, но тот мягко отстранил ее руки от себя и поцеловал. — Постарайся не прикасаться ко мне, пока я не попрошу, хорошо? Решил закончить то, что они начали тогда в прошлой Диминой квартире?.. Поля судорожно сглотнула и кивнула, чувствуя, как ноги стали ватными. Интересно, сколько она продержится, когда ее руки не связаны? Он избавился от футболки, бросив ее куда-то к полотенцу, и заметил, как блондинка замерла на мгновение, когда вновь почувствовала руки мужа на себе. — Ни что не помогает справиться с дремотой, как самоконтроль, слышишь? — глухо прошептал Дима ей на ухо, когда Пелагея снова попыталась дотронуться хотя бы кончиком пальцев до его кожи. Едва касаясь, мужчина очерчивал пальцами ее восхитительные контуры. А дальше — дразнящие полупоцелуи-полуукусы на губах, шее, вздымающейся от тяжелого дыхания груди. Поля тихо застонала, уткнувшись лицом в мускулистое плечо. «Ни что не помогает справиться с дремотой, как самоконтроль, Поля, ни что» — мысленно говорила сама себе девушка. Она не понимала, как Билан умудряется пробуждать в ней такое желание одними лишь касаниями. — Ди-и-ма-а, — протяжный, молящий стон, — пожалуйста, позволь… — Нет, Поля, — он улыбнулся уголками губ. — Тебе придется немного потерпеть. Больше всего на свете ей хотелось переманить инициативу на себя, как это было вначале сладостной пытки. Наплевать на его запрет — трогать себя, — прижать к этой чертовой стене и… Мысли оборвались, когда Пелагея почувствовала, как муж подхватил ее на руки, усадил на стиральную машину, развел ее ноги и настойчиво принялся поглаживать внутреннюю поверхность бедра. Она кое-как подавила стон, который вот-вот готов сорваться с ее губ и заполнить тишину в ванной. — Тише, солнышко, тише, — прошептал Дима, когда жена негромко вскрикнула и выгнулась дугой. — Ты же не хочешь, чтобы мама снова бросала двусмысленные фразы, — не прекращая ласкать ее лоно пальцами, проговорил он, довольно улыбнувшись. — И вообще, может, включим для приличия воду? А то ты как бы моешься. Или ты можешь помолчать, пока я не разрешу тебе говорить. — Нет, — та отрицательно замотала головой. — Тогда тише, — Билан запечатлел поцелуй на ее губах и продолжил начатое. Буквально через некоторое время, Поля, доведенная до предела его ласками, уже была близка к тому, чтобы умолять его завершить эти приятные пытки и позволить ей в полной мере отдаться чувствам, но мужчина, словно угадав ее непроизнесенные желания, сбросил с себя остатки гардероба и заполнил девушку собой. Острые ногти жены впились в его спину, наверняка оставляя приличные длинные царапины.***
Его прерывистое дыхание. Ее стоны, переходящие в крики. Царапины на его спине. Следы укусов на ее теле. Это — абсолютное единение тел, душ, мыслей и желаний. Это свобода. — Ты бессовестный, — проговорила Поля, придя из ванной в их с Биланом спальню и обессиленно откинувшись на подушки. Она затянула поясок халата на талии потуже и влюбленными глазами посмотрела на мужчину, вошедшего следом за ней. Дима прилег рядом и заключил ее в свои объятия. — Прости, любимая, но с тобой по-другому нельзя. Девушка спрятала лицо на его груди и прошептала: — А со мной по-другому и не надо. Через десять минут в комнату супругов вошла Светлана Геннадьевна с малышкой на руках. — Вот мама и папа, а ты плакала, — сказала женщина. — А вы куда пропали, а? — Я был в кабинете и разговаривал по телефону с Янкой, — невозмутимо ответил Билан, переглянувшись с женой. Светлана Геннадьевна одарила Диму и Полю выразительным взглядом и, подойдя к кровати, вручила малышку ее родителям. Мия тут же приползла к маме и папе, устроившись между ними, проводя пальчиками по своим губам, издавая звуки. — А я понятно, где была. — Понятно, да, — согласилась Ханова-старшая, заметив на шее дочери множество свеженьких засосов. — Ладненько, ребятки, я поеду домой, можете не провожать, заранее спокойной всем ночи, — поцеловав всю семью Билан в щеки, женщина вышла из спальни.***
Пятница. На часах 21:30. На Первом канале стартовал новый четвертый сезон «Голос. Дети». Устроившись перед телевизором в спальне, Поля кормила с ложечки свое сокровище яблочным пюре, краем глаза глядя на экран. Дима, развалившись на мягких подушках и положив руки под голову, смеялся каждому «самолетику», который хотел залететь в «гараж», но его не впускала Мия, отрицательно мотая головкой, отвергая предложенную мамой ложечку со вкусным содержимым. Знакомая заставка. Приветственная речь Нагиева. И песня наставников. Девчушка с интересом смотрела на папу, который был в телевизоре, а потом на папу, который лежал на кровати, и непонимающе хлопала ресничками, пыхтя, указывая на обоих пальчиком. — Папа там, да? — сказала Пелагея, вручив баночку с пюре мужу и заколов мешающиеся, высохшие волосы заколкой. — Папа, — кивнула она дочке, когда та посмотрела на нее. — Ротик открывай, давай, — Билан поднес ложечку с пюре ко рту малышки. Смурфетка вся сморщилась, показывая все свое нежелание кушать. — Смотри, а это кто? — мужчина указал взглядом на экран, а Мия повернулась на знакомый голос — на сцене теперь стояли Дима и красиво поющая Поля. Девчушка весело замахала ручками и заулыбалась. — Да ты ж моя радость! — Папа, — быстро пролепетала малышка, указывая пальчиками на Билана и крутясь головой то к Поле, то к Диме. — Что? — переспросила блондинка. — Папа! — Миюшка легла на спину, словно неваляшка. Молодые люди даже дар речи потеряли. Спустя минуту Дима расплылся в легкой улыбке. «Папа…» Папа, представляете?! Дочка назвала его папой! — Солнышко мое, — сквозь пелену слез радости проговорил мужчина и поднял это чудо на руки, расцеловав ее личико. — А мама? — Билан направил взгляд на жену, которая сидела, как вкопанная. Точно так же, как и тогда, когда Мия свое первое слово сказала. — Скажи, мама. — Папа, — засунув пальчик в рот, ответила малышка. — Миюш, — к мужу и дочери пододвинулась Пелагея, поцеловав Диму в щеку, — ма-ма. — Папа. — Ма-а-ма-а, — протянул Билан. — Папа. — Мама, — вновь повторила Поля, нервно закусывая нижнюю губу. — Папа. — Это бесполезно, — улыбнулась девушка. — Вот так вот, да? — обратилась она к дочери. — Носила тебя девять месяцев под сердцем, рожала, а ты Фья да папа. — Ма-а-а-ма-а-а, — не оставлял своих попыток Дима. — Миюш, давай не будем обижать маму, а? Скажи, мама. Девчушка отвернулась от надоедливого отца. — Полюш, ну ты чего? — Билан приобнял погрустневшую любимую, которая виновато опустила голову и больно прикусила губу, чтобы не расплакаться от обиды. В глазах уже давно стояли слезы. — Нашла из-за чего расстраиваться. — Да ты не понимаешь, Дим, — она убрала его руку со своего плеча и вскочила с кровати, направившись к выходу из комнаты. Стоило ей уйти, как послышалось детское тихое: — Мама… Дима посмотрел на дочку, которая увлеченно смотрела телевизор, где только что на весь экран показали Полю. — Вот ты не могла это при маме сказать? А Пелагея стояла под дверью, в коридоре. Ее губы тронула теплая улыбка — ведь самое главное слово от своего смысла жизни она услышала.