Плод нашей нелюбви: наше кареглазое чудо

Его автомобиль остановился на территории коттеджа, когда над столицей властвовал глубокий вечер. Заглушив мотор, Дима откинулся на спинку водительского сиденья и прикрыл тяжелые веки. Как ни странно, домой совершенно не хотелось: мало того, что молодой человек постоянно устает на работе, так и дома вечные скандалы. Ему хотелось, чтобы в их с Полей семейном гнездышке вновь царили мир и покой, но, увы. Глубоко вздохнув, он открыл дверцу и направился к коттеджу. — Я дома! — как-то грубо бросил Билан. Входная дверь с характерным звуком захлопнулась. Скинув летнюю обувь, придерживаясь за дверной косяк, он медленно прошел в гостиную, погруженную в непривычный мрак. Дима даже не удивился, что на его голос не прибежала счастливая Пелагея, не бросилась в его объятия, подарив приветственный поцелуй, ибо этот ритуал их семьи давно перестал быть ритуалом — в основном, она занята на кухне или ребенком, а он прямиком уходил в кабинет, отказываясь от любой пищи, закрываясь в нем на несколько часов, а то и на всю ночь. Даже хорошо, что Поля сейчас не мельтешит перед глазами, раздувая тот огонь утренней ссоры, ибо сил на ругань не было совсем. А помириться они всегда успеют — не в первый же раз у них происходят стычки, в конце концов. Тишина. Ти-ши-на. Такая тишина, давящая на все органы чувств, честно признаться, немного пугала. В этом доме давно не были слышны четкие передвигания стрелок настенных часов. Обычно этот легкий звук перебивал заливистый смех двух хозяек, смешавшийся с лаем Феликса. Кстати, насчет Феликса, даже он не выбежал встречать Диму, а делал это почаще горячо любимой супруги. И тут молодой человек насторожился, прислушавшись. Та самая тишина, о которой упоминалось выше. — Поль?.. Поля! — ничего. Билан метнулся на второй этаж, надеясь, что Пелагея просто продолжает дуться, поэтому не откликается: возможно, уложила спать Мию, а сейчас, обняв Фильку, демонстративно лежит спиной к предполагаемому месту мужа, на котором он не спал уже много дней. Нет, так дело не пойдет, нужно спокойно поговорить, прийти к какому-нибудь общему компромиссу. — Пелагея, — молодой человек распахнул дверь спальни и увидел на кровати не любимую девушку, а заправленную постель, на которой сидела мягкая игрушка, освещаемая лунным светом и светом фонарных столбов. Его брови поползли вверх в изумлении. Присев на кровать, Дима взял Масяню и опустил взгляд на обручальное кольцо, которое упало на его колени. Прекрасное начало. — А где Поля? — в пустоту спросил он и, отложив свой подарок на прошлое день рождения блондинки, направился в детскую. Ну и там ни Поли, ни Мии не было. Тогда он вновь спустился на первый этаж, где оставил телефон. Но, проходя мимо кабинета, через приоткрытую дверь заметил, что на его рабочем столе что-то блестит. Как оказалось позже, это Полина подвеска, подаренная Биланом около года назад, когда родилась их чудесная девочка. Он вложил цепочку в свою ладонь, задумчиво глядя на три бриллиантика, с горечью понимая, что Пелагея ушла. Внутри все перевернулось, сердце ушло в пятки, а напряжение заволокло все тело. И то ли плакать, то ли истерично смеяться — непонятно. Она ушла, представляете? Забрала дочь, собаку — и ушла, не сказав ни слова. Не оставив ни записочки. Ничего.

***

Наверное, за эти два часа, что Билан проездил в поисках своей возлюбленной, вся Москва содрогнулась от трехэтажного мата, нескончаемых звонков, которые оставались проигнорированными, и полнейшей растерянности, смешанной с непониманием, что делать дальше. Молодой человек побывал на старой квартире супруги, в которой жизнь, кажется, остановилась именно в тот момент, когда Светлана Геннадьевна перебралась на дачу. Все Полины подруги, до которых удалось дозвониться в столь поздний час, сонным голосом говорили, что понятия не имеют, куда могла подеваться блондинка. Оставалось только два места, куда, предположительно, Поля направилась. — Дима? — распахнув железные ворота, Светлана Геннадьевна явно была ошарашена тем, что любимый зять приехал. Коттедж семьи Билан и дача Хановой не ближний свет, знаете ли. Не обратив внимания на женщину, ждущую объяснений, Дима залетел в дачный домик и, не разуваясь, заглянул практически в каждую комнату. — Пелагея! — он ворвался в спальню, в которой постоянно любили останавливаться супруги, когда ночевали на даче. Однако ни девушки, ни маленькой Смурфетки не было. — Поля, твою мать… — Билан зло ударил по стене кулаком, не обратив внимания на неприятную боль. Здесь их не было. А он, идиот, подъезжая к нужному поселку, мечтал, что сейчас они спокойно поговорят, примирительно обнимутся, поцелуются, — и спокойненько поедут домой, а может, и останутся здесь, чтобы окончательно забыть обо всех недомолвках. Как правило, отдых на даче всегда заканчивался хорошо, а в душах оставались приятные осадки. Обессиленно упав на диван, молодой человек зачесал взъерошенные волосы назад, окончательно убеждаясь, что она реально ушла, и нет тут никаких намеков на то, что Поля просто решила проучить Диму. Если бы так было, то он бы очень быстро ее нашел. — Ты, может, все-таки объяснишь, что происходит? — послышался разозленный голос Хановой-старшей, которая была свидетелем того, как этот ненормальный пытался отыскать ее дочь там, где она не появлялась уже несколько месяцев. — Она ушла. — Да кто ушел, Дима? — вспылила Светлана Геннадьевна. — Хватит вести себя как истеричка, объясни все и по порядку! — Пелагея. Она забрала Мию, Феликса, собрала вещи и уехала в неизвестном направлении. — Что-о? Билан набрал номер Гагариной, но, кроме томных гудков, ничего не услышал. — Светлана Геннадьевна, она вам не звонила? — не оставляя попыток дозвониться до Полины, спросил он. — Где она может быть? — Не звонила она мне, — руки женщины затряслись, а сердце забилось, как в лихорадке, — с чего бы это Поля забрала детей и уехала? Между вами что-то произошло? — Жопа между нами произошла, — сухо фыркнул Билан и, поднявшись с дивана, направился в прихожую, решив про себя, что следующей точкой его назначения будет квартира Гагариной. — Стоять! А теперь вернулся, прижал попу к дивану и рассказал все с самого начала! — грозно воскликнула Ханова, опершись поясницей на столешницу круглого стола, и поправила на себе теплую вязаную кофту, накинутую на плечи прежде чем женщина вышла на улицу. — Просто так девушки, а тем более Пелагея, не уезжают в неизвестном ни тебе, ни мне направлении. Она не могла вот так вот просто наплевать на свою любовь к тебе — и уехать! — Да что рассказывать-то? — Дима все-таки вернулся на диван. — Что в последнее время Поля превратился в хрен знает кого? Что утраивала истерики на пустом месте? — Я сказала, С САМОГО НАЧАЛА, — интонационно выделила Светлана Геннадьевна. — Все началось после нашей поездки в Таиланд, — сдался певец, опустив голову на руки, сложенные в замок. — Я решил сделать Поле сюрприз, причем, не абы какой, а перестроить всю свою квартиру в Москве. Думал, что пора бы перебраться в город; Мия подросла, да и съемки скоро, особо не поездишь в Подмосковье. Хотел перестроить одну комнату под детскую, а взялся за все. — Я пока не очень понимаю, как твой сюрприз мог дать по вашему браку трещину. — Я много времени проводил с дизайнерами, строителями, наблюдал за ходом работы, соответственно, меня практически не было дома. Поля возмущалась, начала выносить мозг, но ей же не объяснишь, мол, дорогая, я делаю нам квартиру, это сюрприз. Пришлось сказать, что много работы. И тут Полюшку просто подменили: утро начиналось со скандала; день заканчивался еще большим скандалом, так сказать, заканчивали то, что начинали, а потом еще и продолжали ссориться. Светлана Геннадьевна, вы, конечно, извините, но, когда ваша дочь начинает пилить, она просто сукой редкостной становится. — Ну этим ты меня не удивил, — вздохнула женщина. — В общем, ругались мы, ругались, а потом Поля заикнулась о бабе на стороне, — укоризненно покачал головой Билан. — Прекрасно ведь знает, что я дышу только ею, как-то на развод намекала, и одним прекрасным вечером я приехал домой, вижу: Поля вся в слезах, а на ее пальце нет обручального кольца. Это и стало точкой невозврата. Я тогда не поверил, что она его потеряла, только сейчас осознаю, чего натворил… — Так, — Ханова-старшая присела рядом с зятем, судорожно соображая, что нужно сделать в этой ситуации, — из-за кольца вы поссорились не вчера, судя по рассказу. Значит, Поля уехала не из-за этого, — она коротко посмотрела на сосредоточенного молодого человека. — Дим, что ты не договариваешь? — Вчера… — Дима на секунду задумался, уставившись на невидимую точку на стене, не моргая. В ушах звенели их голоса… их с Полей истерические нотки. — Господи, сколько же я ей всего наговорил, — отчаянно проговорил он, помассировав пальцами виски. — Билан! — Я заехал домой за документами. Яне нужно было завести эти бумаги, они касались съемок нового клипа, — будто бы воскрешая события недавнего утра, пояснил молодой человек, не отнимая рук от долбящих висков, ощущая каждый неприятный толчок. — И тут Поля опять со своими наездами. Сказала, что я могу не возвращаться обратно, если сейчас снова уйду. Мама Света, — Билан жалко посмотрел на Светлану Геннадьевну, — я долго пытался держать себя в руках, правда… — Но она тебя вывела, — закончила женщина, покачав головой. — Дим, я прекрасно знаю характер своей девочки. Если она действительно полюбила, то будет оберегать отношения: готова горы свернуть, но не позволит, чтобы кто-то отнял ее человека. Поля будет выносить мозг, устраивать истерики, но лишь потому, что боится потерять тебя. — Я понимаю. Прекрасно понимаю, но… — Что сделано, то сделано, — тяжело вздохнула мудрая Светлана Геннадьевна. — Сейчас стоит очень сложная задача: нужно каким-то образом найти Полю и Мию. Кто знает, в каком она сейчас состоянии? , а на руках маленький ребенок, требующий материнской любви. Уже потом будешь думать, как прощения просить.

***

Найти. Нужно ее найти. Вдохнуть воздуха, открыть глаза, что были устало прикрыты несколько секунд назад, и продолжить поиски. Квартиру Гагариной никто не открыл, по всей видимости, хозяев не было дома, к телефону пропавшая жена не подходила, на сообщения не отвечала. Гнев, присутствующий несколько часов, схлынул, как волна после цунами, оставляя за собой лишь опустошенность и ощущение полного уничтожения. Что делать? Как дальше быть? Неизвестно. Мысль, что Поля всего-навсего купила два билета, и самолет уже приземлился на каком-нибудь острове, уже не казалась бредовой. — Точно! Молодой человек потянулся к телефону, лежащему на журнальном столике, и набрал номер Рудковской. Блондинка не заставила себя долго ждать, начав беседу с возмущений: — Билан, ты идиот? Ты время видел? Четыре утра!.. Дима даже поморщился после слов, которые вылились на него, словно ледяная вода из ведра. — Яна, прости, что беспокою, но это очень важно, — ровным голосом сказал он. — Не могла бы ты с помощью своих связей узнать: улетала ли куда-нибудь Пелагея? Или, может, она покупала билеты в какую-нибудь страну? — Что случилось? — взволнованно спросила Рудковская: ее голос был очень тихим. — Без лишних вопросов. Я могу на тебя надеяться? — Конечно, можешь. — Тогда жду звонка, — сбросив звонок, Билан поднялся с дивана и достал из домашнего мини-бара бутылку коньяка. Голова кружилась от всего происходящего, внутри было невыносимо пусто. Он корил себя, ненавидел, испытывал отвращение. Его душа была какой-то разодранной, как коленки у маленькой девочки после падения. В кулаке он сжал цепочку с бриллиантиками, что его костяшки побелели. Поля… Столько всего связано с ней. Она вся его жизнь; его сердце, без которого он будет не способен быть полноценным человеком; его воздух, без которого невозможно дышать. Дима ненавидел ее всей душой из-за того, что она бросила его. Молодой человек горько усмехнулся. Это так просто и верно, куда легче признать, что и все моменты счастья в его жизни тоже связаны с ней. Он любил ее, дышал ею, и без нее он потерял вкус жизни. Поля подарила ему дочь. Его Мию, его принцессу, его смысл, его ребенок от любимой женщины. Прошло еще четыре часа. Яна позвонила, как и обещала, сообщив, что Пелагея не покупала никаких билетов. Значит, она где-то в Москве. «Где-то». Только где?.. Напившись, что было нереально стоять на ногах, Билан в очередной раз набрал наизусть выученный номер, прикладывая мобильник к уху, сжимая непослушными пальцами горлышко полупустой бутылки крепкого алкогольного напитка. Гудки прервались непонятным звуком. Нужно было быть дураком, чтобы не догадаться, что Поля тупо сбросила вызов. Сбросила, а не проигнорировала, понимаете?