«Она говорила о нем с такой ненавистью, что было понятно: все еще любит».
Август 2017-го Пелагея вырвалась из рук чуткой дремоты, когда стрелки настенных часов остановились на отметке 5:30. С первого этажа послышался какой-то шорох. «Ну наконец-то! Явился, не запылился!» — со злостью подумала она. Девушка осторожно опустила крошечную ножку спящей темноволосой принцессы на постель и, встав с кровати, накинула на плечи длинный халат из тонкой ткани. Он не особенно согревал, и она ощутила прохладу из приоткрытого в комнате окна. Поправив теплое одеяло, укрывающее дочь, и поцеловав ее в пухленькую щечку, Поля закрыла окно и вышла из спальни. ─ Куда, блять, их можно было запихать?.. Пелагея не спеша спустилась на первый этаж, застав мужа, переворачивающего каждый ящик рабочего стола, в кабинете. Билан был очень серьезен и хмур, в принципе, в таком же состоянии, в котором находился последние две (две?) недели. ─ Дим, ─ устало позвала она его, опершись плечом на косяк, остановившись в дверном проеме, ─ позволь полюбопытствовать, где тебя носило всю ночь? ─ Поля, где документы, которые я оставлял здесь? ─ в который раз перевернув какие-то исписанные листы на столешнице, сухо спросил Дима и, набрав код, открыл сейф, предварительно убрав с тайного места картину. ─ Я оставлял их здесь, на столе, а теперь найти нигде не могу. ─ Я второй раз спрашиваю, где ты, твою мать, был? ─ Поля резко оторвала плечо от косяка и прошла в кабинет. ─ Почему твой телефон вне зоны действия?! Почему я всю ночь должна сидеть, как на иголках, и гадать: цел ли ты?! ─ Сколько раз, блять, еще раз просить, Пелагея, чтобы ты не трогала мои, ─ интонационно выдел Билан последнее слово, нервно жестикулируя перед ее лицом руками, ─ вещи? После твоих уборок я нихрена найти не могу! ─ он принялся выкладывать различные папки на стол. ─ Вспоминай, куда их запихала! ─ Тон убавь! Хватит орать на меня. ─ А не убавлю! ─ коротко отрезал молодой человек. ─ Почему я не могу взять вещи от туда, куда положил?! Через два часа они должны быть у Рудковской! Что я, по-твоему, ей скажу? «Прости, но моя любимая женушка включила в себе хозяйку, и хрен знает, куда дела эти бумаги», так ты себе это представляешь? ─ Рудковская. Документы. Уеду, ─ прошептала Поля, словно в бреду, и укоризненно покачала головой. ─ Ты хоть раз можешь остаться дома, скажи, и провести время с семьей?! ─ повысила она голос. Слишком много эмоций накопилось внутри этой слабой девушки, которые сейчас вылетали из нее, будто пчелы из роя. ─ Мия уже не помнит, как ее папа выглядит! Про своего мужа я вообще молчу! А что папа? Папа работает, ему же наплевать на семью, да, Билан? Чего глаза пучишь? ─ потянувшись рукой к верхней полке, она достала синюю папку и со всей силы швырнул в супруга, что он едва успел ее поймать. ─ Вот твои сраные бумаги! Специально убрала, чтобы Мия не взяла! Пиздуй, давай, куда хочешь, работа не будет ждать! Семья-то подождет, конечно, а Рудковская ─ нет! ─ Полю душили слезы. Но вовсе не от злости, нет, а от огромной обиды и боли, причиненной любимым человеком. Она вышла из кабинета, громко хлопнув дверью, оставив Билана в полном недоумении. Когда начался этот кошмар, Пелагея, честно признаться, сказать не могла. Жили вполне обычной жизнью любой российской семьи: веселье, радостные хлопоты, мелочи бытовой повседневности. В определенный момент Дима начал отдаляться от нее: после первого годика дочери постоянно пропадал на работе, они редко разговаривали, бывало, что ложились спать в разных кроватях после какой-либо очередной стычки. Поля жутко нервничала из-за этого, понимала, что ее брак трещит по швам, а что делать, как наладить отношения с мужем — не знала. Не было обратной связи по спасению былых чувств. В течение нескольких ужасных недель они не говорили о своей проблеме никому из близких, внешне изображая счастливую пару, а затем, приходя домой, срывались друг на друга. Говорили ужасные вещи, о которых на самом деле даже не думали — или, может, им только хотелось потом верить, что они этого не думали. — Все сказала? — Билан подлетел к любимой блондинке, поймав ее в гостиной, и развернул жену за локоть к себе. ─ Все! ─ съязвила она, схватив его за лацканы пиджака. ─ А теперь, ответь, для какой цели, Пелагея, ты закатила сейчас эту истерику? ─ Да потому что вот здесь вот твоя работа, ─ девушка указала двумя пальцами на свое горло. ─ Я терпела твои бесконечные отъезды; терпела, когда ты не обращал на меня никакого внимания, но то, что ты перестал ночевать дома, Билан, уже слишком! Где ты был всю ночь? Почему, блять, когда я тебе звонила, ты не подходил к телефону?! ─ В студии я был, а трубку не брал, потому что телефон сел. Ведешь себя так, будто никогда не крутилась во всей рутине шоу-бизнеса, ─ голос Димы звучал угрожающе и был пропитан яростью. ─ Что Ляля, что Лена выносили мне по этому поводу мозг, теперь и ты, понимающая моя, решила подключиться? Напомнить, чем это заканчивается? Это сравнение с бывшими обожгло сердце Поли. ─ Прошу заметить, что я не похожа на всех твоих шалав, которые были в твоей жизни до меня, ─ она нервно вырвала свой локоть из его крепкой хватки, спешно вытерев запястьем с щеки слезы. ─ И что, на развод намекаешь? Это всего лишь формальность, потому что у меня уже нет мужа! Я засыпаю одна, просыпаюсь одна! Вспомни, когда ты в последний раз ко мне прикасался?! То, что я замужем, напоминают только свидетельство о заключении брака и кольца! ─ Которое ты успешно проебала, ─ с издевкой напомнил Билан.***
Чуть меньше четырех недель назад На протяжении нескольких часов Пелагея была вся на нервах. Сначала она перевернула всю спальню, затем детскую, в которой находилась вместе с малышкой практически весь день, теперь — гостиную. На диванных подушках, которые бросила девушка в результате поиска на пол, сидела Мия и крепко обнимала Феликса за шею, что-то лепеча ему на своем языке. — Да где же оно? — сквозь слезы воскликнула она. — Доченька, — Поля присела на колени перед девчушкой, — скажи, Миюш, ты мамино колечко не видела? — нет, ну, а вдруг? Мия, надув губки бантиком, замотала головкой, накручивая хвост собаки на свой пальчик. — Господи, твой папа меня убьет… — блондинка поднялась на ноги, и снова тщательно осмотрела весь диван, запихивая руки в небольшие щели, надеясь, что кольцо всего-навсего застряло. Но его не было. Ни под диваном, ни в комоде — нигде. Как будто сквозь землю провалилось. Послышался звук поворачивающегося ключа в замочной скважине, скрип входной двери, шарканье подошвы домашних тапочек по паркету… — Любимая, я дома! Пелагея быстро утерла ладонью слезы, прежде чем Дима оказался в зале. Однако эта манипуляция не помогла — красные, припухшие серо-зеленые глаза, бардак, что присутствовал, наверное, во всех комнатах, говорили о многом. — Что случилось? — изумленно оглядевшись, остановив взгляд на Мие, которая встала с подушек и резво побежала за Феликсом, который успел удрать от маленькой хозяйки, взволнованно спросил Билан, коротко взглянув на супругу. Блондинистые волосы были растрепаны, на щеках были размазаны противные дорожки слез, губы искусаны чуть ли не в кровь. — Поля?.. Не говоря ни слова, она бросилась к мужу, обхватила его шею руками и разрыдалась. Дима был обуреваемый двумя противоположными желаниями — обнять в ответ или высвободиться, — но в конце концов просто замер. — Я… по… потеряла… кольцо… — лепетала Поля сквозь слезы. — Потеряла свое обручальное кольцо!.. Билан взял ее за плечи и слегка отстранил от себя, чтобы заглянуть в глаза. В его голосе явственно звучала злость: — Ты, блять, совсем охуела? Пелагея всхлипнула. Он продолжил: — Ты решила окончательно добить? Кольцо она потеряла! А голову ты, блять, не потеряла?..»***
─ Ты из-за этого так отдалился от меня? ─ голос Поли был едва слышен, а она сама дрожала от страха, как осиновый лист. ─ Хватит делать меня виноватым, когда ничуть не лучше, ─ холодно проговорил он. ─ Если действительно соскучилась, то приехала бы на студию. Только и умеешь строить из себя идеальную жену, а статус, знаете ли, подтверждать надо, ─ Дима вернулся обратно в кабинет. И оказался в зале через несколько секунд с той самой папкой. ─ Прекращай, Поля, строить из себя хер знает кого! И не ори, ребенок спит! ─ бросив на плачущую жену равнодушный взгляд, молодой человек направился в прихожую. Сердце девушки остановилось на мгновение, а потом забилось в невероятном ритме, таком же быстром, как и ее бег за мужем. Билан надевал летние туфли. Не верилось, что он может вот так вот просто взять ─ и уехать, вновь оставив ее после всех семейных разборок одну в этом большом доме. ─ Хоть раз, Дима, хоть один день, Билан, ты можешь остаться с нами? ─ Знаешь же, что нет, ─ Дима взял с тумбочки ключи от автомобиля и уже открыл входную дверь, как послышался тихий, полный отчаяния голос: ─ Если уйдешь сейчас, то можешь не приходить вообще. Он медленно обернулся к жене. ─ Если уйдешь, то не возвращайся, ─ сквозь слезы повторила Поля. ─ Очень глупо, Поль, очень-очень глупо, ─ помедлив, мужчина покачал головой. ─ А правильно! Катись куда подальше! Урод! Ненавижу тебя, Билан! ─ грубо воскликнула Пелагея и посмотрела в его глаза, которые налились кровью. Сейчас начнется крик на всю столицу. ─ Наградил же Бог ребенка таким отцом! И где только мои глаза были, когда я замуж за тебя выходила? Да будь проклят тот день, когда твоя машина в аварию попала! Если бы не тот случай, я бы никогда тебя не простила! ─ из ее груди вырвался стон, который прервал поток ее возмущений. Дима крепло сжал плечо блондинки. Это была дикая хватка, не предвещающая ничего хорошего. Поля тут же попыталась вырваться, но он только сильнее сжал пальцы на нежной молочной коже. ─ Называй вещи своими именами. Хочешь сказать, что я хуевый муж? Может, и на развод подашь? ─ отпустив жену, молодой человек легко снял с безымянного пальца обручальное кольцо и выбросил его, чуть ли не попадая им в Полю, которая от неимоверного страха вздрогнула, закрыв распухшее лицо ладонями. ─ Аналогично! Зачем мне нужна такая жена, которая только умеет мозг выносить! Катись, давай, туда, где кольцо свое потеряла! А можешь и исчезнуть вместе с ним! ─ он уверенным шагом вышел сначала из этой гиены огненной, затем ─ оказался за пределами коттеджа.***
─ Да что же это? ─ Пелагея сидела на полу, опершись спиной на холодную стену, и со слезами на глазах смотрела на недавно захлопнувшуюся дверь. Она делала шумные выдохи, прокручивая в голове брошенные любимым мужчиной фразы: «Катись, давай, туда, где свое кольцо потеряла! А можешь и исчезнуть вместе с ним!» Казалось, что девушка несколько минут назад со стороны наблюдала самую неудачную версию их семейной жизни. Раньше она утешала себя тем, что Дима хотя бы домой приходит ночевать, а сейчас… Сейчас он прямо заявил, что не желает видеть ее в этом доме, да что греха скрывать, Билану не нужна такая жена-истеричка. И что она теперь сделает? Бросит его? Уйдет? Развод и девичья фамилия? Ах, и еще одно: гордое звание матери-одиночки. Что делать теперь-то, ответьте, пожалуйста, кто-нибудь? ─ Работа, значит, ─ на смену горьким рыданиям постепенно зарождался гнев. Зачесав запутанные, слегка влажные волосы назад, Поля сверлила кольцо, валяющееся в углу, диким взглядом. Что ж… Если так хочется, чтобы она исчезла, то будет исполнено. С превеликим удовольствием. ─ Ну так и женись на ней! Пусть работа любит тебя, заботится о тебе, рожает детей! ─ она бормотала себе под нос подобные слова, быстро пресекая ступеньки, поднимаясь на второй этаж. Собирая волосы в небрежный пучок, девушка вошла в просторную гардеробную и достала чемодан. Не разбирая вещей, Пелагея закинула их на дно дорожной огромной сумки на колесиках, оставляя на полках шкафа только то, что когда-то подарил ей Билан. Не нужны ей чужие подарки! Хватит, пора начать жить для себя и дочери, а не для мужчины, которому абсолютно наплевать на чувства других. Наконец, когда все сумки были собраны, Поля, умывшись прохладной водой, натянула на лицо теплую улыбку, чтобы не испугать сладко спящую Миюшку, и вошла в спальню. Малышка, по всей видимости, только-только проснулась и, заметив маму, сразу заулыбалась, потянувшись к ней ручками. ─ А кто у нас проснулся? ─ стараясь подавить в голосе истерические нотки, спросила Пелагея и, присев на край постели, взяла свою чудесную девочку на руки. ─ Выспалась? Та слабенько закивала, потирая кулачками сонные глазки. ─ Ма-а-ама-а-а, ─ с невероятной любовью протянула Мия, обняв Полю за шею, положив темненькую головку на ее плечо и прикрыв глазки. ─ Эй, котенок, не вздумай спать, ─ Пелагея пощекотала свое сокровище по бокам и широко улыбнулась тому, как девочка заразительно рассмеялась, вся сжавшись, как маленький ежик, и уткнувшись носиком в ключицу мамочки. ─ Сегодня нас с тобой ждут великие дела, солнышко, ─ она поднялась на ноги вместе с дочерью и достала из шкафа детские вещи. «Надо их тоже собрать» ─ подумала девушка. Мия резво заболтала ножками в воздухе, требуя отпустить ее на пол. — Ну иди. Малышка быстренько залезла на большую кровать, укрыла себя воздушным одеялом и положила голову на подушку, притворившись спящей. — Эй, Миюшка, ну-ка просыпайся! — Неть, — не открывая глаз, тихо хихикая, ответила девочка. — Пать, мама! — Ми-ия. — Па-а-ать. — Хватит спать! Вставай, давай, — положив некоторые вещи на кровать, Пелагея раскрыла вредную малышку, из-за чего та спрятала смеющиеся личико на подушке. — Так все на свете проспишь! Ми-ия!.. — она все-таки заставила ее сесть на попу, чтобы одеться. — Поедем на машинке кататься с мамой и Феликсом? — Да-а-а! — Миюшка захлопала в ладоши и закрутила головой, ища карими глазками любимого пса. — Фья! Фья-я-я-я! Через секунду из коридора послышались громкий лай и тяжелые шаги, будто бы не пес бежал, а слон поскакал к водопою. Ворвавшись в комнату, Филька запрыгнул на расправленную постель и улегся с маленькой хозяйкой, облизав ее пухленькую щечку. Улыбнувшись детям, Поля одела на дочку летний сарафанчик с божьими коровками и красные носочки. — Мамина ягодка, — чмокнув смеющуюся девочку в нос, девушка уселась рядом, крепко обняв свое чудо. Как бы ей сейчас не было больно и страшной из-за разрыва с человеком, которого она любит (а любит ли теперь?), главное, что у нее есть ее темноволосое чудо, маленькая частичка сердца, ее душа. Они вместе обязательно справятся со всеми трудностями. Подняв на маму свои карие глаза, малышка показала пальчиком на свои волосики, говоря своим движением, мол, забыли прическу сделать. Ну приучила же бабушка Света! Настоящая модница… «Прям как мама» — любил говорить Дима. — Миюш, было бы из чего косички заплетать, — усмехнулась Пелагея, все же взяв расческу. — Прически не из чего делать пока, понимаешь? — Нядо! — твердо заявила девочка, сжав в кулачке нос Фильки, и рассмеялась. — Ну нядо, так нядо, — передразнила ее Поля, расчесала короткие темные волосики и закрепила их в хвостик на макушке, распустив «фонтанчиком». — Ваша душенька довольна, Мианна Дмитриевна? — Ма-а-амо-о-оська-а-а! — пролепетала девочка и завалилась на собаку, крепко обняв его, положив головку на мохнатую макушку. — «Мамоська», а обниматься с Филей, да? — Дя! — Ладно, лежите, — Поля поднялась с кровати. Наконец, когда все вещи были загружены в багажник автомобиля артистки, Мия сидела в детском кресле, а Филя на переднем пассажирском, Пелагея в последний раз прошлась по комнатам в доме, едва сдерживая слезы. В их с Димой спальне, на аккуратно застеленной кровати, сидел Масяня с кольцом, которое молодой человек вышвырнул перед уходом. Своего же Телепузика она отправила в мусорное ведро, что стояло в кабинете скоро уже, наверное, бывшего мужа. На его рабочем столе оставила любимую подвеску с бриллиантами, символизирующую их семью. Все, это финиш, обратного пути нет. Мираж вокруг рассеялся. Шелковая повязка, мешавшая ей видеть столько месяцев семейной жизни, истончалась с каждым эгоистичным поступком мужа, с каждым небрежно брошенным ранящим словом. И постепенно Поля становилась ясной: человеку, ради которого она была готова на все, девушка совершенно не нужна. Закрыв ворота и напоследок посмотрев на дом, она бросила свою связку ключей на участок, села за руль, улыбнулась через зеркало своей любимой девочке и завела мотор, мечтая поскорее покинуть это место.***
— Дом совершенно новый, построен буквально месяц назад, — рассказывала риелтор, показывая артистке квартиру. — Двор хорошо охраняемый, есть своя детская и спортивная площадки, до Красной площади рукой подать, но в тоже время очень тихо и спокойно. — Москва. Тихо и спокойно — вещи несовместимые, — усмехнулась Пелагея, опустив руку на шестимесячный живот. Конечно, у беременных свои причуды: кто-то хочет кушать мел, кто-то — нюхать бензин, а кто-то — покупать квартиры. А почему бы и да? — Мне очень даже нравится, — проведя ладонью по кожаному дивану, улыбнулась блондинка и заправила белокурый локон за ухо. — Миюш, а ты что скажешь? — девочка не заставила себя долго ждать: она очень сильно толкнулась, будто бы соглашаясь с выбором мамы. — Тише бунтарка, — сквозь улыбку поморщившись, усмехнулась беременная и приложила руку к месту удара. — Можно было и легонько пнуть. В общем, нам нравится. — Вот и славненько, — улыбнулась женщина, доставая документы для оформления продажи.***
Именно в ту квартиру Поля сейчас держала путь. Хотелось начать жизнь с чистого листа, где не будет никаких напоминаний о Диме и обо всем, что с ним связано.