«В нее не невозможно было влюбиться, а со временем и полюбить. Она — какая-то космическая связь доброты и справедливости. Ей ничего не от кого не нужно, словно девочка со своей Вселенной внутри».
— Коль, открыто! — бодрый голос Нины Дмитриевны согрел сердце молодого человека, заставив его тепло улыбнуться. Вариантов, куда мог уйти/уехать глава семьи пролетело немерено: быть может, засиделся в компании «старых» добрых друзей в доме по-соседству. Или отправились они с теми же друзьями в жаркую баню. Гадать можно до бесконечности. — Вот так вот, Миюш, нас встречают, — усмехнулся Дима, опустив малышку с заспанными глазками на ноги, открыв дверь, пропустил ее вперед и закрыл проход железным «листом» обратно. — Что-то вы рано сегодня вернулись… Все птицы разлетелись? — насмешливо спросила женщина, приближаясь к прихожей. — Душа моя, чего в «Молчанку» играть вздумал? — она, вытирающая руки кухонным полотенцем, показалась на пороге. — Бабуфка-а-а! — радостно воскликнула Мия и, разведя ручки в разные стороны, понеслась к Нине Дмитриевне. Розовые варежки ребенка, что были на резинке, забавно заболтались в воздухе. Вдруг лицо женщины изменилось: глаза распахнулись шире и даже рот приоткрылся от удивления. — Мианна? — она едва успела поймать шуструю внучку на руки, поудобнее ее перехватывая. — Димка, вы какими судьбами? Почему не предупредили? Сладенькая моя, — Нина Дмитриевна чмокнула девчушку в щеку, прижавшись на несколько секунд к молочной коже ребенка губами. — Надо было позвонить бабушке, я бы чего-нибудь вкусненького приготовила. Мне ж даже угощать вас нечем, — засуетилась женщина, судорожно соображая, что можно приготовить на скорую руку. — А где Полюшку потеряли? — Поля на гастроли отправилась, вспомнила, что она — певица, — убирая пакет с продуктами к стене, ответил Билан простым голосом, освобождаясь от верхней одежды. — А детеныш остался на меня, да, Миюш? — он подмигнул дочке одним глазом. — А ты, недолго думая, решил сбагрить ее бабушке? — подозрительно прищурилась хозяйка, счастливо улыбнувшись, когда сын приветственно поцеловал ее в щеку, а потом принялся раздевать малышку. — А кому еще? Светлана Геннадьевна хоть отдохнет от шкоды маленькой, — Дима убрал детскую шапочку на верхнюю полку шкафа и растрепал темные, вьющиеся волосы Мии ладонью. Он потянул молнию курточки вниз, расстегивая. — Мия, слезай с рук бабушки, вон какой выросла, бабе Нине же тяжело. — Ничего не тяжело! Так, отец, сбагрили ребенка, так не лезте больше, — все же опуская внучку на ножки, возмутилась женщина, отдавая сыну варежки и куртку девочки. — А папа где? — спросил молодой человек, следуя с пакетом на кухню за мамой и Мией. — На охоте. Часов в двенадцать забрали свои ружья с соседом, запрыгнули в УАЗик и поехали в лес весело и припеваючи, — махнула рукой бабушка Нина и помогла малышке забраться на высокий стул. — Котеночек, ты поди голодная у меня? — засуетилась она. — Неть, — та важно мотнула головой. — А ты, Вить? — Дя! — детским голосом воскликнул он, усевшись за стол напротив Мии, широко улыбнувшись сначала одной девочке, а затем — другой. — Кормите нас, пожалуйста, кормите. Нина Дмитриевна, улыбнувшись, прошла к плите, на котором стоял недавно сваренный борщ. Она накладывала суп в тарелку и понимала, что безумно счастлива, что в этом доме вновь будет слышен топот маленьких ножек и детский смех.***
На часах было около двенадцати ночи. Напряжение в гостиной зашкаливало: хозяйка дома не находила места из-за того, что ее муж до сих пор не вернулся с охоты, а Дима нервничал из-за Поли — та уже давно должна была прилететь в город, в котором будет проходить концерт, но звонка от нее до сих пор не поступило. Молодой человек нервно расхаживал по комнате, наворачивая круги вокруг Мии, сидящей на ковре и играющей в столь поздний час с мягкими игрушками тети Ани, и едва сдерживался, чтобы не запустить телефон после очередных гудков в стену. Вот где носит эту женщину, а?.. Его руки были плотно сжаты в кулаки, что костяшки пальцев заметно побледнели. — Сынок, не переживай ты так, Полюшка, наверное, не доехала до гостиницы, может, накладка какая-нибудь произошла, а сейчас ей некогда. Освободится — сразу же перезвонит тебе, — попыталась успокоить его мать, не меньше Диминого переживая за невестку. — Перезвонит, — глухо согласился Билан, утвердительно кивнув. — Нин! — на весь дом раздался голос Николая Михайловича, заставивший вздрогнуть всех от неожиданности. — Иди скорее сюда! — Деда Коя, — Мия подскочила с пола, бросив свои игрушки, и побежала в прихожую. Облегченно выдохнув, на мгновенье прикрыв глаза и открыв их, женщина направилась вслед за внучкой встречать мужа. Голос мужчины отчего-то показался Нине Дмитриевне взволнованным. Сегодняшний день — ночь явно был днем изумлений. В руках Белана-старшего был неизведанный зверек, укутанный в какую-то тряпку. — Папа, там исенок, — пояснила малышка, когда вышел Дима. Мия сидела на корточках вместе с дедушкой и аккуратно поглаживала лисенка поверх ткани, из которой выглядывал темненький носик. — Кто-о? — ошарашенно спросила бабушка Нина и раскрыла кусок своеобразного покрывала: рыжий малыш тихо поскуливал, прикрыв глазки, и откровенно дрожал. — Коля, вот это вот что такое? — возмутилась она, указывая рукой на лисенка, и уперла ладони в бока. — Зачем ты его из леса притащил? Что мы делать-то будем с этим диким животным? — Привет, пап, — поздоровался с отцом Дима. — Привет, сын. Если коротко, то нашли норку с мертвой лисицей, рядом три малыша — этот единственный, кто остался живым. Пришлось спасать. Его надо накормить, помыть и согреть. — Ох, — женщина приложила ладони к щекам, покачав головой, — мало мне головной боли, ты еще одну прибавил, — не успокаивалась Нина Дмитриевна и, забрав малыша, позвав с собой Миюшку, ушла в комнату. Пока женская половина кормила лисенка, Дима и Николай Михайлович соорудили ему уютное «гнездышко», больше похожее на норку: отыскали в кладовке ненужные подушки, застелили одеялом. Мия, накормив малыша, уже и сама успела залезть в «домик», сообщив всем, что будет с новым другом спать там. — Ну, что, покушал? — взволнованно спросил дедушка Коля, с легкостью в душе отмечая про себя, что лисенок оживился, согревшись, ерзая на руках жены. — От обычного молока мы отказались, а вот разведенная сгущенка очень даже зашла, — по-доброму усмехнулась Нина Дмитриевна, ласково погладила его по спинке и отпустила в домик к Мие. Девочка, поглаживая зверька по мягкой шерстке, нежно его обняла, коснувшись щечкой рыжей шубки. — Это девочка, кстати, — сообщила женщина, усевшись на край дивана и откинувшись на его спинку. — А как ее назовем? — озадаченно почесал затылок Билан. — Ну как лису можно назвать? Алиса, — пожал плечами Николай Михайлович. — Дорогие мои, я пойду в душ схожу, — поднялся с пола, — а потом вы мне, молодой человек, расскажите, что вы здесь делаете, — строго взглянул на сына, нахмурив брови, — и куда мою доченьку, Полюшку, подевали. Послышалась звонкая трель зазвонившего телефона. На экране высветилась фотография улыбающейся Пелагеи. — А вот и доченька… — Дима провел пальцем к иконке зеленой трубки, — сейчас получит у меня, — вздохнув, он приложил айфон к уху, поднялся с дивана и направился вверх по лестнице, на второй этаж. — Пелагея, тебя сразу убить или дать возможность объясниться? — услышав возмущения сына, Нина Дмитриевна состроила саркастическую гримасу и перевела глаза на малышку, заворачивающую лисенка в одеяло и обнимающую его своими ручками. — Поля, блин, почему ты не звонишь? — уже возмущался молодой человек в спальне, плотно прикрыв за собой дверь. — Почему не звоню? Звоню!.. И Дим, не ругайся, пожалуйста, — попросила девушка жалобно. — Все претензии к гостинице, которая вытрепала мне все нервы. — А что случилось? — спокойно спросил он, слыша по голосу, что жена начала раздражаться, и умело скрыл свое волнение в вопросе, когда оно кипело внутри. — Ты сейчас где? — Я наконец-то в кроватке под теплым одеялком, всей душой ненавидящая всех неадекватных сотрудников гостиницы. Сказано было: три номера, — нет, блять, они забронировали два, а больше свободных номеров нет! Так мало того, что мы спорили сначала три с половиной часа, доказывая, что это их косяк, так потом и в другой отель переселялись. Дима, это неимоверный дурдом! — Ну слава Богу, что все закончилось, и вы с ребятами в тепле, — улыбнулся Дима и прилег на краешек кровати. — А мы решили к родителям съездить, сюрприз сделать. Наступило молчание, но никто из них как будто не собирался класть трубку. — А вот это вы молодцы, — похвалила Поля. Билан ничего не ответил, и она развила свою мысль дальше: — Поцелуй от меня маму Нину и папу Колю, я соскучилась по ним, так давно не виделись… — ей было неловко спрашивать: рассказал ли он своим родителям о том, что в их отношениях произошел серьезный разлад. — Как там Миюшка? — молодой человек был уверен, что она слабо улыбнулась. — Не спит еще? — Ох, не до сна нам сейчас, — покачал головой Дима, усмехнувшись. — Кстати, Поль, как бы ты назвала лису? — Кого? — удивилась Пелагея, подавив тихий смешок. — Где вы лису достали, Билан? — интонации грусти и усталости исчезли из ее тона, и мужу оставалось лишь поражаться этой перемене. И он рассказал ей и о том, как Нина Дмитриевна ждала отца с охоты, не находя места, и о том, как Николай Михайлович вернулся домой с крошечным лисенком в руках, даже не забыл в деталях описать построенную норку, в которой собралась спать малышка. — Не знаю, — задумалась она. — Может, Алисия? Очень красиво, а самое главное, — не банально. — Значит, будет Алисия, — заключил Билан. Они снова замолчали, и Поле уже показалось, что она сейчас услышит гудки, однако из трубки вновь донесся его голос. Теперь он звучал тише, чем прежде, словно Дима говорил это самому себе: — Все, лисеныш, давай спать ложись, у кого-то концерт завтра. А мы с Миюшкой будем ждать каких-нибудь фотографий и видео в интернете. — Сладких снов. Поцелуй от меня Смурфетку, — это было последнее, что она сказала, прежде чем отсоединиться и оставить Диму наедине с мыслями. С первого этажа послышался детский смех, который, казалось, звучал еще сильнее.***
Волнение перед сегодняшним концертом не давало спокойно вздохнуть с самого утра — руки почему-то дрожали, дыхание перехватывало, во рту пересыхало, а бабочки в животе были необычайно воодушевлены. Ей не терпелось выйти на сцену, поделиться энергией со зрителями, раствориться в музыке и танцах. Чтобы как-нибудь успокоить неимоверно дрожащее существо, Пелагея решила побаловать себя чашкой чая с пирожным — сладкое всегда усмиряло ни на шутку разбушевавшиеся нервы. В городском кафе висел легкий запах свежеиспеченных булочек и только-только сваренного кофе. Усевшись за столик и сделав заказ, девушка мечтательно прикрыла глаза, представляя себе картинки прекрасного будущего, где им с Мией никто больше не будет нужен. А потом, мечтала Поля, малышка начнет заниматься каким-нибудь творчеством. Может быть, будет танцевать… или рисовать: у Миюшки очень хорошо получается для ребенка ее возраста… или захочет заниматься вокалом… или… — О чем думаешь? Пелагея повернула голову и посмотрела на стоявшего возле ее столика мужчину. — Да так, — отмахнулась она, взглядом предложив Паше сесть рядом, что тот любезно и сделал, улыбнувшись уголками губ. — Скучаешь по детенышу? — Скучаю, — вздохнула девушка. — Ну ничего, гастроли быстро пройдут, день будет сменяться новым днем, и не заметишь, как снова окажемся в Москве. Спасибо, — поблагодарил Дешура официантку, которая принесла ему меню, тут же отойдя от столика. — А вообще, Поль, задумайтесь с Биланом о втором ребенке: одна дочка ездит на гастроли с мамой, второй малыш или малышка — с папой. Жизнь сразу веселее покажется! — Ага-а, — усмехнулась Поля. — Я серьезно. — Я тоже, — пожала плечами Пелагея, тихо рассмеявшись в ладонь, и села ровно, вновь приняв серьезный вид. — А вообще, Паш, жизнь итак очень веселая, — она придала последнему слову большую интонационную окраску, возвышая его к самым небесам. Официантка принесла пирожное и чай, поставив их перед артисткой. — Дети, несомненно, — это цветы жизни, но кого-кого, но на гастроли таскать их не имеет смысла. Однажды пташка-говорун назвала меня во время концерта мамой, что теперь вся страна гадает: кто является папой Миюшки, — блондинка осторожно пододвинула фарфоровую тарелку с пирожным к себе. — Неужели еще журналисты не успокоились? — искренне удивился Паша. — Я уж думал, что все оставили эту затею — мужа твоего вычислить. Ей захотелось рассмеяться. Какой наивный дядя Паша Дешура! Личная жизнь артиста всегда была для общественности какой-то красной тряпкой для быка, а уж если она закрыта от чужих глаз и никак не комментируется, так вообще — конец света наступит, не появись какой-нибудь «желтой» статьи в изданиях и на информационных порталах. А про то, что хороших друзей приписывают на роль мужей вообще можно молчать. После позднего завтрака или же раннего обеда Пелагея, договорившись встретиться с ребятами в концертном зале, решила пробежаться по магазинам, чтобы что-нибудь прикупить дочери да***
Свет софитов, мерцающий из стороны в сторону разными огнями, зажигательно-озорная музыка под гитару, барабаны, баян и клавиши, горящие глаза зрителей вместе с их теплыми аплодисментами и поющая-танцующая девушка с распущенными волнистыми волосами. Она была одета в «цветочное» платье, поблескивающее в ярких лучах. На протяжении всех четырех концертов, что происходили на протяжении двух недель в разных городах, Пелагея творила невероятное, невозможное и необъяснимое, наполняя души людей чем-то волшебным. Незапланированный отпуск в гостях у дедушки Коли и бабушки Нины тоже подошел к концу — Дима и Мия вернулись в квартиру, купленную Полей во время ее беременности, и намеривались дождаться маму здесь. Оставить новую подружку Алисию малышке было очень сложно: без слез и нахмуренных бровей, конечно же, не обошлось. Мианна Дмитриевна считала, что Алисия прекрасно подружится с Феликсом, оставленным на попеченье Светланы Геннадьевны, и ничего не желала слушать против этой идеи. Обещания Нины Дмитриевны о том, что Мия сможет легко поиграть с лисенком в следующий раз, когда приедет, тоже не действовали. Билану уже начало казаться, что никуда они сегодня не уедут. Или уедут… с лисой. За все время пути девчушка не проронила ни слова: обиженно отвернулась к окну, демонстрируя всем своим видом нежелание общаться с папой. Алисию ведь никто не разрешил забрать домой! Помогать с уборкой квартиры Мия отказалась, не позволив Диме себя переодеть в домашнюю одежду. Забралась ногами на диван, сложила ручки и сидела, надувшись, тихо и спокойно.***
В тишине послышался скрежет ключа, умело орудующий в замочной скважине. Входная дверь с беззвучным скрипом распахнулась. Пелагея медленно вошла в прихожую, поставила чемодан рядом с пуфом и закрыла дверь. Наручные часы натикали уже половину третьего ночи — вероятность того, что ее кто-то будет встречать ничтожно мала. Да и девушка сама надеялась, что Мия и Дима давным-давно спят. Поля заглянула в спальню и улыбнулась. Она почувствовала, как увиденная картина теплом разлилась по крови. Малышка, засунув ручки под подушку, лежала на боку, отвернувшись от своего отца. Кучерявые волосы, собранные в низкий хвостик и закрепленные резиночкой в виде розового бантика, красиво раскинулись по ткани небесной наволочки. У спинки кровати в ряд были выстроены мягкие плюшевые зайчики — их было пять. Рядом спал Билан. Опершись плечом на дверной косяк и слегка отклонив голову, Пелагея поймала себя на мысли, что готова ногами к полу прирасти, лишь бы смотреть на спящих отца и дочь вечно. Следующее заставило ее замереть. Девушка даже затаила дыхание. Дима, приподнявшись на локтях, огляделся по сторонам и обнял свою спящую принцессу одной рукой, предварительно заботливо поправив на ней одеяло. Молодой человек не заметил жену, стоявшую на пороге комнаты, и снова закрыл глаза, отдаваясь во власть снов. Поля сама не поняла, как умиляющиеся бабочки начали больно жалить живот. На душе отчего-то начали скрести кошки, оставляя огромные воспаленные царапины. Было скверно, и Пелагея ничего не могла поделать. Сколько длилось это странное состояние — десять минут, пятнадцать? Поля не знала. Но точно могла ответить, что бодрящий душ принес ей капельку облегчения. Она, недолго думая, решила лечь с дочерью и другом в одну кровать. Но свободное место было с краю, рядом с Биланом. Тот оттеснился к середине, продолжая точно так же обнимать Мию. Поля юркнула под воздушное одеяло, а ее ледяные руки пробрались под футболку молодого человека. Босые ступни, которые были такими же холодными, как и ладони, коснулись его ног. Дима вздрогнул, ощущая чьи-то руки на своей коже, через секунды мороз от них, казалось, растекся по всему телу, затрагивая самое сердце. Он открыл глаза, поморгал и обернулся. — Ч-ч, — приглушенно зашептала блондинка. — Ты уже приехала, — без вопросительной интонации сказал Билан, сонно посмотрев на нее. — Приехала, — улыбнулась она, переместив ладони на его щеки, выводя успокаивающие узоры пальцами. — Спи, Дим, еще рано совсем, — Поля почувствовала, как жар проступил на ее лице — но не от своих собственных слов, а от непозволительной для друзей близости. Билан буквально дышал ей в губы. Воспоминания их семейной жизни сумбурно мелькали перед глазами — скандал, крики, дыхание, поцелуй, жажда, падение в бездну. — Как долетела? — усмехнулся он, придав голосу больше равнодушия. Вот только Пелагея этого не заметила. Все ее внимание было сосредоточено на другом. — Давай завтра об этом поговорим, я жутко устала, и спать невыносимо хочу, — не задумываясь, девушка привстала и потянулась к мужу, чтобы поцеловать его в губы, но вовремя осеклась. Друг. Дима же ей просто друг. Сильно зажмурившись, словно пробуждаясь ото сна, она чмокнула его в подбородок и отняла руки от лица мужчины. — Спокойной ночи, — Поля легла головой на подушку. От изумления все мысли разом покинули Билана. — Спокойной ночи, — выдохнул он невозмутимо и лег на другой бок, повернувшись к ней спиной. Тиканье настенных часов придавали больше драматичности для размышлений. Она, упершись локтем в матрас, положила голову на руку и смотрела, как тело молодого человека приподнимается от мерного дыхания. Дима спал. То наваждение, что Поля ощутила около двух часов назад, разъедало сердце. Мозг упрямо твердил о том, что нет у нее больше никакого права касаться его, целовать так, как целовала будучи женой, засыпать в его объятиях. Билан четко отчертил границы между друзьями и супругой, чего нельзя было сказать о Пелагее. Д-р-у-з-ь-я. Но ей по-прежнему хотелось видеть его, говорить с ним, ежедневно засыпать и просыпаться в его объятиях, целовать… Однако сейчас она держалась из последних сил, чтобы не уткнуться в Димину спину, крепко-крепко его обняв. Вздохнув и выдохнув, сохранив свой бесстрастный вид, спрятав свои чувства глубоко внутри, Поля поднялась с постели и ушла спать в гостиную, на диван. Когда простыл дух хозяйки квартиры в спальне, молодой человек бесшумно приподнялся и коротко взглянул в сторону двери. Вот теперь все идет по плану.