«Мужчина, способный на поступки, обречен быть любимым».
— Ох, чувствую себя школьницей, которую с силой подняли в школу, — потерла пальцами сонные глаза Лена, открывая дверцу кухонного шкафчика и доставая из его глубин баночку кофе. — Раньше я очень быстро могла проснуться, заниматься какими-то делами по работе, совмещая это с хлопотами по домашнему хозяйству и заботой об Алиске, а теперь засыпаю на ходу, что просто страшно становится. — Это нормально, — усмехнулась Пелагея, собирая волосы в пучок. По воле судьбы, обе девушки проснулись следующим утром достаточно рано, когда все обитатели коттеджа гостеприимных супругов Белан еще спали, и встретились на кухне. — Знаешь, когда у нас появилась Миюшка, то я вообще, несмотря на усталость и катастрофическую нехватку сна, всегда была бодрой: могла легко встать с кровати, если Мия просыпалась среди ночи на кормление и начинала плакать. Но я бы тоже не отказалась еще немного полежать в кровати, — мечтательно протянула Поля, налив в стакан воды и сделав небольшой глоток. — Вот только сегодняшнюю репетицию никто не отменит. — Надо чайник кипятиться поставить. Ты будешь кофе? — С удовольствием. Слушай, раз мы обе не спим, то давай приготовим чего-нибудь на завтрак? — Давай. А вот насчет быстрого пробуждения и подъема, когда твой малыш плачет, то там, Полюш, начинает включаться режим «мать», — с искренней радостью изрекла Лена и улыбнулась, поставив банку кофе на край стола, достав две чашки. — Стоит моей Алиске проснуться ночью, сколько бы лет ей не было, я проснусь и на крыльях полечу к дочери. Все мы, мамы, такие: готовы и в огонь, и в воду броситься только ради того, чтобы нашим кровиночкам хорошо было. — Ты права, — улыбнулась Поля и романтично закатила глаза. — Лен, — она села за стол, скрепила руки в замок и прикусила краешек губы. Та подняла на жену младшего брата взгляд, разливая кипяток по чашкам, — Алиса у вас уже подросла, помощница такая… Не думали с мужем о втором ребеночке, м? — Ой, думали, Поль, ду-ма-ли, — многозначительно произнесла по слогам последнее слово девушка, пододвигая своей собеседнице ароматный кофе, присаживаясь рядом. — Сыночка хотим, чтобы защитником старшей сестре был, — с улыбкой пояснила Лена, подув на напиток, сделав осторожный глоток, и повела плечами. — Малыш пока в проекте, уж не знаем, когда начнем работать над ним, а вы? Вы с Витькой-то ляльку еще не планируете? — Он давно грезит вторым ребенком, — глаза Пелагеи стали излучать нежность. — Кажется, Дима согласен был на братика или сестричку уже тогда, когда Миюша только-только родилась. Да и сам он частенько мне говорил и говорит, что всегда мечтал о большой семье, и на одном ребенке останавливаться явно не собирается. — Ну, а ты? Ты, Полюш, малыша хочешь? Повисло неловкое молчание. Поля очень хотела вновь испытать радость материнства, пережить все сначала: первый крик, первый взгляд, первые улыбки, первые шаги, первое: «Мама»… И совершенно не представляла себя в роли матери двоих маленьких детей. Было страшно — вдруг она не справится? Вдруг что-то не сможет сделать? Возможно, когда Мия достигнет более осознанного возраста, тогда можно будет об этом подумать… Вот как Гагарина: подрос Андрей, так они сразу за дочкой с мужем пошли. — Он дочку хочет, — тихо, почти одними губами, сказала Лена, подумав, что неплохо будет поделиться с давними мечтами брата. Пелагея поймала на себе пристальный взгляд девушки и недоуменно посмотрела на нее. — Да, я знаю, у вас уже есть с Витей прекрасная дочь, здесь не поспоришь, но там… там другое, Поль, понимаешь? — Вы разговаривали с Димой на эту тему? — Разговаривали, — кивнула Лена, — лет так пятнадцать назад. Дело в том, — она пододвинулась поближе к блондинке, понизив голос до шепота, — что наш ночной хулиган научился мечтать еще в юном возрасте. Дима всегда говорил с гордостью о том, что у него будет собственный загородный дом, красавица-жена, много детей… Он даже имя для своей будущей дочери выбрал, — короткая пауза, и взгляд на Полю, которая, казалось, перестала дышать. — Алисой назвать хотел малышку. В ту минуту время для нее остановилось. Пелагея широко распахнула глаза, и на миг Лене показалось, что ее губы дрогнули, словно в попытке что-то сказать. — Но мы его опередили, — добавила сестра Билана. — Я не знала, — выдавила потрясенно Поля, приложив ладони к горящим щекам, переведя взгляд на девушку. — Он никогда не говорил, а имя Мии… Я же, можно сказать, Диму перед фактом поставила, самостоятельно решив, как мы назовем малышку. — Поль, ты подумай над этим… Кто знает, может, Димина мечта сбудется, и в нашей семье появится еще одна Алиса…***
Веки казались слишком тяжелыми, чтобы их поднять, но Дима все-таки заставил себя открыть глаза, почувствовав невесомое прикосновение чьих-то губ к своей щеке. — Ну неужели проснулся? — шутливо удивилась Пелагея, сидевшая на самом краешке постели, и пригладила сырые волосы ладонью, откинув их назад, игриво склонив голову к плечу. — Ты прям настоящая принцесса: просыпаешься только после поцелуев. — Принцессу в губы целуют, а не в щеку, — сонно прохрипел он и сладко зевнул в кулак. — Ничего себе предъявы, — она округлила глаза. — Никакие горошины спать не мешали? — Что за прилив остроумия с утра, Полюш? — молодой человек издал короткий смешок и, тут же спохватившись, скривился. — У меня головушка после вчерашней годовщины родителей болит, мне плохо, в конце концов, а ты смеешься. И, кстати, — он коротко взглянул на наручные часы, лежавшие на тумбочке; половина восьмого утра, — ты чего так рано вскочила? — А чего ты спишь, а я нет? — спросила Поля с невинной интонацией, поднялась на ноги и подошла к окну, расправляя шторы, пропуская солнечные лучи в комнату. Билан что-то бессвязно и капризно простонал, укутываясь с головой в пуховое одеяло, прячась от настойчивого солнышка. — Ди-има, ну хватит уже дурачиться! — устало протянула она, раскрывая мужа. — Нужно собираться, в Москву ехать, у нас сегодня репетиции, между прочим. — Мой тебе совет: прекращай ворчать, как бабка старая. — Как кто-о? — Еще и со слухом проблемы, — наигранно трагично выдохнул Дима, закатив глаза, и схватил девушку за запястье, притягивая к себе, заставляя ее улечься рядом. — Все, Пелагея, спать, — он укрыл жену одеялом, крепко обнимая за талию, укладывая свой подбородок на ее плечо. Поля чего-то там еще дрыгалась, лежа спиной к нему, однако Билан, стараясь не обращать внимания, блаженно прикрыл глаза. В спальне повисла тишина, в которой ясно слышались мерные дыхания и удары в унисон бьющихся сердец. Глядя на невидимую точку в стене, девушка в очередной раз передернула плечами, специально шумно выдыхая. — Что? — глухо спросил Дима, не открывая глаз. — Мне неудобно лежать. Твой костлявый подбородок сейчас оставит на моем плече кучу синяков. — Переживешь, неженка. — А если нет? — не унималась Пелагея, развернувшись к молодому человеку, смерив его серьезным взглядом, и они оба от души расхохотались, стараясь не делать это слишком громко, чтобы не оказаться услышанными членами семьи. Так они смеялись, рассказывая друг другу смешные истории, и Билан не заметил, как перестала болеть его голова. Поля, глядя в потолок, жестикулируя руками, болтала о своем сне, обведя глазами комнату, останавливаясь на молодом человеке, который влюбленно смотрел на нее, опершись головой на ладонь, упершись локтем в матрас. Его жаркое дыхание обжигало ее губы, и Пелагея их облизала, смущенно опустив ресницы. Пальцы опустились на подбородок блондинки, поворачивая ее голову к Диме. Он практически коснулся ее губ поцелуем, как в спальню, державшись за руки, вошли Алиса и Мия. — Что вы делаете? — спросила Алиса, переглянувшись с двоюродной сестрой, жующей почищенное бабушкой Ниной яблоко. Поля тут же уперлась ладонями в грудь мужа, отстраняя его от себя, и ровно села на постели. — Мы с тетей Полей спим, — просто ответил Билан, улегшись на подушку, располагая руки над головой. — Низя пать, — серьезно сказала Мия. — Вы что хотели? — спросил Дима, посмотрев на детей. — Там баба Нина кушать вас зовет, — пояснила Алиса. — Сейчас мы придем, — наконец произнесла Пелагея.***
Попрощавшись с родственниками и пообещав почаще приезжать в гости, когда закончится «Голос», молодые люди несколько часов провели в пробках, завезя сначала Светлану Геннадьевну и Мию домой, а затем отправившись на репетицию. Они даже не опоздали! , и это не могло не радовать. Сейчас Поля, сидя на мягком стуле, непроизвольно теребила помолвочное кольцо и пританцовывала на месте в такт ритмичной композиции, не спуская с участника внимательного взгляда, улавливая каждую его ошибку. Юрий Викторович, пришедший на репетицию, положительно кивал головой, всем своим видом показывая, что ему понравился подобранный репертуар для этого артиста. Далее последовал перерыв. Все разошлись, а наставница, оставшись на репетиционной базе, взяла со столика телефон, разблокировала его и открыла Интернет, чтобы хоть как-то развеять скуку. Несколько минут она потратила на проверку соцсетей, на ответы пришедших сообщений, и ее внимание привлек заголовок нового интервью Билана. Дима Билан: «Между мной и женой „химия“ возникла с первой встречи». Интересненько… Поля оперлась спиной на спинку стула и закинула ногу на ногу, начиная читать статью.***
— Поля? Та остановилась и обернулась, встретившись с глазами мужа, заметно меняясь в лице. В павильоне, у красных кресел, кружило как-то очень много народа. Пелагея скептически усмехнулась, вспомнив недавно прочитанное интервью, и подошла к молодому человеку. — Привет, Дима. Как твоя голова? — Бывало и лучше… Поля вспомнила, с каким мученическим видом он лежал сегодня утром, и чуть не засмеялась. — Ну ничего, скоро пройдет, — с легкой иронией сказала она, скрестив руки на груди, провожая глазами ходящих туда-сюда людей. Усмехнулась, а потом вдруг, совершенно неожиданно для самой себя, добавила: — Жена тебя вылечит. Дима кашлянул и недоуменно уставился на блондинку. — Ой, извини, что завожу разговор о твоей жене, — продолжила Пелагея, испытывая странное удовольствие от возможности поиздеваться над Биланом, чувствуя на себе двусмысленные взгляды работников проекта, — еще люди услышат, а ты, должно быть, предпочитаешь хранить все в тайне. Вон как резко ответил бедной журналистке, спросившей, кем по профессии является твоя избранница. Он растянул губы в улыбке, понимая, в чем дело. — А что нужно было ответить? — Откуда я знаю? — изумилась она. — Это не моя жена, а твоя… А, хотя подожди… Как я могла забыть! Мы же с ней подруги лучшие, видимся каждый день! — Да, — подтвердил Дима, положив ладонь на скрещенные Полины руки, выдохнув ей это на ухо, — в зеркале, — молодой человек усмехнулся тому, как она замерла на месте, чего-либо ожидая. — Представляешь, я ревную, — сказав это, он отстранился, вновь увеличивая между ними расстояние. — Не бойся, жену твою не уведу, — не задумываясь, парировала Поля. Она сама не поняла, кто из них первым засмеялся и заразил другого. Девушка прикрыла рот ладонью и отвернулась, трясясь от хохота. Внимание мимо проходящих заострялось на наставниках — оба смеялись, и ничего не могли с собой поделать. Пелагея снова повернулась к Билану, прикладывая ладони к вспыхнувшим щекам, искренне улыбаясь. — И зачем ты сейчас устроила этот цирк? — опять на уровне ее уха спросил он. — Пелагея, давай продолжим репетицию, я хочу посмотреть, какие еще номера у тебя будут, — оповестил Юрий Викторович Аксюта. Поля пожала плечами на вопрос мужа и, тихо засмеявшись, скрылась в узком коридорчике.***
Новый участник. Новая зажигательная песня. Новые танцы и эмоции — вот что правило в данный момент Пелагеей. Казалось, что весь мир остановился и сосредоточился исключительно на музыке и энергии. Невинные танцевальные ерзанья на стуле закончились ровно тогда, когда девушка, довольно улыбаясь, поднялась на ноги, добавляя в свои движения больше шарма, установив зрительный контакт со своей подопечной, в прямом смысле слова поджигающей своим исполнением каждую потухшую искорку. Становилось жарко, воздух наэлектризовывался мелкими частицами. Оживились все присутствующие, кроме Аксюты. Мужчина, скрестив руки на груди, будучи явно чем-то недовольным, выглядел мрачнее тучи. — Молоде-е-ец! — весело протянула Поля, хлопая в ладоши, когда оркестр прекратил играть мелодию. — Юрий Викторович, ну как вам? — с улыбкой победителя она взглянула на продюсера поверх своего плеча. Тот даже ресничкой не повел, сохраняя хмурое выражение лица, сдвигая брови к переносице. — Что-то не так? — настороженно спросила она, покосившись на Аксюту. — Нет-нет, Поля, это никуда не годится, — замахал руками мужчина, отрицательно качая головой. — Но… почему? — ошарашенно уточнила Пелагея, облизав пересохшие губы. В репетиционной повисла страшная тишина. — Исполнение на высоте, Юрий Викторович, Катя, — она указала ладонью на замолкшую участницу, — в достаточно выигрышном положении. Что не так? Аксюта принял паузу, опустошив стакан с водой. — У тебя, Полюш, номера все однообразные, мы не можем такое допустить в эфир, — пробормотал он и поморщился, поставив стакан со звоном на столик. — Одна сплошная радость и веселье, это никуда не годится. — А что, должен похоронный марш играть, я не понимаю?! — Не должен, но поменяй эту композицию на более лирическую. — Юрий Викторович… — попыталась возразить блондинка. — Пелагея, ты меня услышала? — чуть повысил голос Аксюта, перебив растерянную девушку. — Да как я поменяю песню, когда остается так мало времени? — возмутилась Поля, всплеснув руками. — Мы ничего нового не успеем выучить! Тем более эта композиция идеально раскрывает Катю, понимаете? — Во-первых, не кричи, — скривился Юрий Викторович. — А во-вторых, ты — профессионал, — расхаживая по репетиционной, начал он, заламывая пальцы, ловя на себе два взгляда: один, полный разочарования, принадлежал участнице, а второй, серо-зеленый, — словно подернулся тонким ледком. Лицо наставницы больше не было безмятежным. — Профессионал, Поля, должен уметь выкручиваться из различных ситуаций, или хотя бы понимать, что в одном эфире не может быть только дрыгалка. В конце концов, у нас рейтинги. — А зачем здесь тогда нужны мы, наставники, если за нас решаете все вы, — холодно бросила она, ткнув в продюсера пальцем, имея в виду все руководство проекта, — и рейтинги? Репетировали бы сами, ломали головы над репертуарами, не спали ночами, переживали перед эфирами, попив валерьяночку, чтоб крышу от волнения не снесло, — зло процедила Поля, активно махая руками из стороны в сторону. — Наставники бы посидели спокойненько и поулыбались в камеру! — Поля, не перегибай палку, я тебя попросил поменять только один номер, — продолжил мужчина безжалостно, показав на пальце нужное число. — Один, слышишь? — Да-а, слышу, поменять один номер, в который я и Катя вложили свои души, — перешла на повышенный тон девушка, шумно выдыхая, отворачиваясь от Аксюты, и зачесала волосы назад, поворачиваясь к нему снова: — Почему вы не скажете поменять номер Агутину или Градскому? А потому что они у нас в авторитете, — она развела руки в разные стороны, — а кто такая Пелагея? Пелагея же девочка-народница, ничего из себя не представляющая особа, да? За нее же мама все делает, так можно об нее ноги вытирать, пока Светланы Геннадьевны Хановой нет, и носом тыкать в не пойми что, не так ли? Поля, сверкнув злыми глазами, развернулась и убежала из репетиционной, в бессильном гневе сжимая руки в кулаки и проклиная все на свете. — Ты должна поменять песню! — крикнул ей Юрий Викторович в спину. — И это не обсуждается! Отмахнувшись руками от слов продюсера, блондинка влетела в гримерку, громко и обиженно хлопнув дверью, не заметив Билана, который шел ей навстречу в коридоре. Как за короткий срок найти достойную песню? Разучить ее до идеала? Ка-а-ак? Вопросы сдавливали голову, словно обруч. — Что случилось? — послышался взволнованный голос и звук захлопнувшейся двери. Поджав губы и покачав головой, Пелагея пересекла расстояние и прижалась к телу Димы, крепко его обнимая, утыкаясь носом в мужскую грудь и позволяя непрошенным слезам вырваться наружу. — Юрий Викторович сказал, чтобы я кардинально меняла последний номер своей участницы, — раздраженно махнула рукой она, а по спине прошли приятные мурашки, когда Билан успокаивающе погладил ее ладонями. — Что теперь? — шепотом, на одном выдохе, спросила девушка, чувствуя, как бешено стучит сердце. — До эфира осталось меньше недели, за это время я даже песню не смогу нормальную подобрать, а ее еще разучить и идеально исполнить нужно, — слезы защекотали ее щеки, которые та стерла кончиками пальцев. — Полюш, не надо плакать, — Дима с любовью гладил жену по распущенным волосам и поцеловал в макушку, надеясь, что она хоть немного успокоится. Плечи Поли дрожали, редкие всхлипы заставляли ее тело вздрагивать. Она была в его объятиях — напуганная, дрожащая, ищущая заботы и защиты, невообразимо хрупкая и красивая — и молодой человек с тоской подумал, что не хочет выпускать ее из своих рук. — Поля… — Билан слегка отстранился, чтобы вытереть ее слезы. Блондинка слегка дернула плечом, ее бледная кожа ярко гармонировала с нежно-розовой шифоновой тканью блузки. — Ты не думай об этом, а я сейчас приду. — Ты куда? — К Аксюте, поговорить с ним хочу, — он почти разорвал объятия, но Пелагея испуганно дернула его руки назад. — Не надо, Масянь, с ним разговаривать, — в серо-зеленых глазах сверкнули слезы, она медленно опустила голову на его грудь, с силой сжимая его плечи. — Это бесполезно, песню менять все равно придется, а ты только выговор получишь. — Не переживай, мы обязательно что-нибудь придумаем, — пообещал Дима, еще сильнее обнимая возлюбленную. Вскоре Поля сидела на диване по-турецки, слушала музыку и недовольно качала головой, отвергая любые лирические композиции. То «слишком сопливо», то «песня недостойна голоса Кати», и еще много-много разных убедительных вещей, чтобы не вводить ту или иную музыку в эфир «Голоса». Билан, сидя рядом, сосредоточено молчал, думая о том, как подбодрить чуть ли снова не рыдающую жену. Идея пришла через полчаса — шоколад! Чтобы поднять настроение и боевой дух, Пелагее, как бы та не прикрывалась стройной фигурой, способен помочь молочный шоколад с орехами. Воодушевившись, молодой человек сообщил, что отправляется в буфет, и, чмокнув девушку в щеку, скрылся за дверьми гримерной, предварительно попросив ее не скучать. Закупив все необходимое, он двинулся обратно, но встретился в коридоре с ненавистным им парнем, Славой. Дима вмиг напрягся — как-никак перед ним стоял друг Пелагеи. — Здравствуй, — отозвался КВНщик, стараясь быть как можно более вежливым. — Как дела? Как Поля? — последний вопрос парня заставил Билана сжать руки в кулаки. Его еще больше одолевала ревность, она буквально сжигала его изнутри, и плевать, что Пелагея все объяснила, что касалось этого мальчишки. Ему хотелось сказать много всего «приятного» из-за того устроенного поцелуя на Полиной кухне, а потом несколько раз проехаться по смазливому личику, но сдержал свой порыв. Дима наигранно довольно улыбнулся и протянул руку для рукопожатия. — Привет. Дела нормально. — А Пелагея? — А что Пелагея? — театрально изумился Билан, расширив зрачки, покосившись на своего собеседника. — Почему тебя так интересуют дела моей жены? — с укоризной отдернул он. — Может, потому что она моя очень близкая подруга? — фальшиво улыбнулся Слава, заметив, как артист сразу нахмурил брови. — Подру-уга-а, — приторно-сладко протянул Дима и, поймав очередную улыбку КВНщика, продолжил: — Ты не думай, что сможешь внести разлад между мной и Полей, — Слава посмотрел на него взглядом сердечно удивленного человека, мол, «что ты, у меня даже в мыслях такого не было», и не хватало только руку на грудь положить. — Это я так, предупреждаю. Но если ты действительно интересуешься делами Пелагеи сугубо в дружеских целях, то неприятности у нее. Аксюта сказал поменять к следующему этапу песню, а мы не можем найти подходящую, а теперь, прости, я тороплюсь. — Подожди, — остановил его Слава. — Все настолько серьезно? — Разве на «Голосе» что-то может быть несерьезным? — Давай я попробую помочь чем-нибудь, — проигнорировав колкости Билана, предложил КВНщик, немного подумав. — Все-таки в музыке я разбираюсь. — Понимаешь, — Дима уперся локтем в стену, облокотившись на нее, и озадаченно почесал затылок, — как бы это помягче-то сказать… Чем ты, — интонационно выделил он местоимение, — помочь можешь? Тут два артиста подобрать репертуар не могут, а ты поможешь, ага, — издевательски произнес молодой человек, закатывая глаза. — Прекрати ерничать, Билан… Пока Слава распылялся о своих музыкальных возможностях, он задумался: а вдруг он правда может помочь Поле? Все-таки они с блондинкой рассуждают немного на другом уровне, ежели может думать этот парень. Свежие изюминки могут поставить наставницу в более выигрышное положение, и ради блага любимой женщины Дима решил запихать свою ревность куда подальше. — Ладно, извини, три головы лучше, чем две. Пойдем, а то Поля, наверное, извелась уже вся.***
— Полюш, смотри, кого я привел к тебе. В гримерку вернулся Дима и, тихо ступая, направился к туалетному столику, около которого разместилась его жена. Пелагея сначала даже не услышала молодого человека, продолжая задумчиво листать плей-лист, уложив подбородок на ладонь. За время отсутствия Билана девушка успела позвонить маме и попросить ее о помощи, однако никаких звонков и сообщений от родной женщины еще не поступило. — Пелагея? Она шумно выдохнула, отложила айфон и развернулась в пол-оборота, в следующую секунду округляя глаза от удивления. Позади Димы стоял никто иной, как Слава! — Слава? — будто бы уточнила Поля, растерянно поморгав несколько секунд, а потом поднялась со своего крутящегося кресла, оказываясь в мужских руках, по-дружески обнимая КВНщика, оставляя невесомый поцелуй на его щеке. — Какой приятный сюрприз! — отстранилась и прошлась по нему взглядом, словно убеждалась, что это не галлюцинации. Билан молчал, отойдя к окну, стоя к молодым людям лицом. — Ты что тут делаешь? — спросила она, неуверенно посмотрев на мужа и заправив блондинистый локон за ухо, облизав пересохшие губы. — Да у меня тут съемки были, — отмахнулся парень. — Но это не столь важно, давайте лучше работать. Дима рассказал мне, что до эфира осталось не так много времени, а тебе нужно менять песню. — Будь неладна эта песня, — фраза прозвучала бесцветно. — Я так и не смогла ничего подобрать, — обратилась Пелагея уже к мужу, состроив жалобную гримасу, скрестив руки на груди и поджав губы. — Не расстраивайся, Полюш, — Дима успокаивающе сжал ее руку, обнимая за талию. — Видишь, к нам присоединилась подмога, я надеюсь, что втроем мы найдем что-нибудь приличное, — сказал это, глядя на КВНщика каким-то пронзительным взглядом. Поля опустила голову на плечо Билана, расслабляясь в его объятиях, веря каждому его слову. Она чувствовала, с каким трудом Диме пришлось выйти на контакт со Славой, как он старался не создавать напряженной обстановки, а наоборот, сплачивал их маленький коллектив, настраивая на нужный лад работы. — Ты вообще сама хоть представляешь, что хочешь получить с помощью песни от участницы своей прекрасной? — Да, — Пелагея кивнула. — Мне нужно показать, в первую очередь, ее голосовые возможности, обнажить, скажем так, душу зрителям, получить живые эмоции, чтоб прям мурашки по коже бегали, понимаете? — девушка прошлась беспомощным взглядом по молодым людям. — Понимаем, — кивнул Слава. Не говоря больше ни слова, молодые люди устроились на диване. Бережно обняв любимую за талию, Билан уложил подбородок на блондинистую макушку и вытянул перед ним и Полей свой телефон, открывая список песен. От них зарябило в серо-зеленых глазах, честное слово, надоело уже, что блондинка поморгала несколько раз, вновь уставившись в экран. КВНщик же сидел на диване чуть поодаль от влюбленных. Пелагея, глядя на погруженных в работу мужчин, терзалась вопросами. Как Дима переборол себя, позволив Славе помогать ей? Что случилось? Она не привыкла видеть его таким вежливым по отношению к Славе, таким… готовым работать вместе с ним ради нее. Но вскоре Поля отогнала мысли, больше расслабляясь в объятиях мужа. Какая, собственно, разница? Если Дима действительно решился на этот шаг, значит, он изменился, и больше не будет никаких сомнений на этот счет. Еще одна стена, разделяющая супругов, разрушена. С появлением молодых людей в гримерке и их помощью ничего не изменилось: Поля по-прежнему отрицательно мотала головой, капризничая, словно маленький ребенок, что ей не нравится то, что включают Дима и Слава. — Нет! Нет! И еще раз нет! — девушка тряхнула головой, после чего ее волосы качнулись в такт движению. — Эту дурацкую песню моя девочка петь не будет, — Поля приняла воинственную позу: отстранившись от Билана, стоя на коленях и уперев руки в бока, нахмурилась, стараясь придать своему виду больше решительности. — Поняли, ищем дальше, — обреченно выдохнул Дима и, потянув ее за тонкое запястье, уложил обратно, вновь обнимая. Пелагея легла, облокотившись на мужа спиной, и под убаюкивающие мелодии, приглушенные голоса мужчин, которые переговаривались между собой, словно «старые» друзья, уснула. — Довольно неплохой вариант. Я бы сказал, что мне нравится! — Ага-а, мне тоже нравится. Только на нее аранжировки нет. — Главное, чтобы Поля с таким же воодушевлением отозвалась об этой песне, послушав ее, — Билан улыбнулся и опустил влюбленный взгляд на жену, сладко посапывающую на его груди, подложившую руки под щечку. — А насчет аранжировки не волнуйся, — он провел по ее спутанным волосам рукой, заправляя выбившийся локон ей за ушко, — если Поле понравится песня, то я сам ее напишу. — Замечательно, — смотря на столь милую картинку взаимоотношения супругов, Слава не сдержался в теплой улыбке. — Ты не хочешь ее разбудить? — кивнул в сторону спящей. — Надо бы, но не хочу, — Дима прикрыл глаза и покачал головой, обводя подушечкой пальца женскую шею, переходя плавными движениями к ее выпирающим ключицам. — Давай Пелагею разбужу я? — Хочешь перенять весь удар на себя? — по-доброму усмехнулся Билан и ласково коснулся губами Полиного виска. — Прости, но меня совесть замучает, если она тебе голову оторвет из-за того, что ты ее разбудил, поэтому я сам, — и новый поцелуй. — Поль… Полюш, просыпайся, — молодой человек мягко потормошил возлюбленную за плечи. Пелагея поморщила носик и недовольно вздохнула, еще сильнее прижавшись щекой к груди Димы. — Милая, вставай, у нас для тебя хорошие новости. — Масянь, я хочу еще немножечко поспать, — жалобно прошептала она, не открывая глаз. — Вы еще послушайте песенок, а потом я, пожалуйста… — Полька-а, — Билан, не скрывая улыбки, поднял девушку, которая, присев на диване, приглаживая волосы ладонью, посмотрела на мужа. В ее глазах читалась смесь раздражения и растерянности — раздражения, потому что подняли, а растерянности, потому что она не понимала, чего от нее хотят. — Мы выбрали песню, тебе нужно ее послушать. — Прямо сейчас? — недовольно выдохнула Поля. — А когда? — хихикнул Слава. Блондинка зевнула в кулак. — Знаете, ребят, я вам всецело доверяю, поэтому не хочу я никаких песен слушать, меня уже тошнит от них. — Поля-я, — подавил смешок Билан, — давай ты быстренько послушаешь, и если тебе понравится, то я отвезу тебя домой. — А если не понравится? — нудно спросила Пелагея, откинувшись на спинку дивана, запрокинув голову к потолку. — Тогда тоже отвезу тебя домой. — Ладно, давайте, — все-таки сдалась она. Как и предполагалось, девушка осталась довольной, иначе быть не могло. «Небо и земля», на которую наткнулся КВНщик несколько часов назад в исполнении Полины Гагариной, переворачивали все внутри, заставляя медленно покачиваться в такт мелодии, подпевая каждой строчке. Поблагодарив Славу за помощь, взяв с него обещание — появиться на прямом эфире в качестве дорогого гостя, молодые люди разошлись.***
Автомобиль остановился напротив подъезда, но спешить выходить Пелагея не собиралась. Расслабленно сидя на пассажирском переднем кресле, она смотрела на мужа и чувствовала бьющий фонтан эмоций внутри. Ну почему он не может сейчас поддаться вперед и поцеловать ее? Это было бы идеальным завершением сегодняшнего дня. Положив голову на спинку, Поля кокетливо улыбнулась и прикрыла глаза, ощущая на себе нежный, полный любви взгляд Билана, слушая его мерное дыхание. Как же она счастлива в этот момент! — Ты позволишь? — робкий голос молодого человека вывел ее из размышлений. Пелагея открыла глаза и почувствовала, как кожу осыпало миллион мурашек, когда он наклонился к бардачку. — Я хочу пригласить тебя и Мию на завтрашнее ледовое шоу «Снежный король», Янка и Женька создатели сия мероприятия, — он протянул ей три билета, улыбнувшись, ожидающе взглянув. Поля молча улыбнулась ему и приняла билеты. — Спасибо за приглашение, Масянь, — девушка медленно потянулась к нему и коснулась щеки трогательным поцелуем. — До завтра, — и бабочкой выпорхнула из машины, вытаскивая из глубин сумки связку ключей. Открыла дверь и скрылась за ней, до сих пор ощущая, как горит спина из-за пристального взгляда карих глаз.***
Спать совершенно не хотелось. Переворачиваясь с бока на спину, со спины на бок, с бока на спину, Пелагея ненавидящим взглядом уставилась в потолок и глубоко вздохнула. Фантазия рисовала такие картинки, отмахнуться от которых было невозможно. Главным героем и виновником ее бессонницы являлся Билан. Его лицо с горящими глазами совсем близко, ласковый шепот достигает ушей. Обжигающее дыхание на щеках и шее вызывает предательские мурашки. Он неожиданно и страстно целует ее… В первую секунду она хочет одного — оттолкнуть его. А потом — замирает в его объятиях, словно падая куда-то, теряя сознание… Они падают вместе. Дима продолжает целовать ее. Шепчет: «Полюш…» И она больше ничего не желает так сильно, как… Поля часто и сильно поморгала, почти вскочив на постели, прикладывая к горящим щекам ладони, качая головой. Все-таки нужно было перекладывать уснувшую до прихода мамы Миюшку в эту комнату, чтобы такое не стояло перед глазами. Девушка, еще раз глубоко вздохнув и выдохнув, потянулась к прикроватной тумбочке, чтобы взять подаренного Димой плюшевого медвежонка. Его подарок, который он подарил на свидании. «Только для тебя…» От воспоминания улыбка озарила уставшее лицо. Обнимая медведя, Пелагея смутилась: что-то твердое, находящееся в золотистом мешочке игрушки, уперлось ей в кожу руки. Развязав атласную ленточку, девушку будто пронзило током: сердце испуганно странно забилось, чуть ли не вырываясь из груди. На дне мешка лежал непонятный скрученный лист. Она достала и развернула его. Буквально через несколько секунд, бегая глазами по написанным строчкам, ее накрыл шквал эмоций. Руки отчего-то задрожали, в уголках глаз заблестели счастливые слезы, играя вместе с теплотой и нежностью серо-зеленого взгляда. Она и не помнила, когда в последний раз Билан посвящал ей столь невероятные слова, наполненные любовью, чувством окрыленности и искренностью. Это же так… так трогательно! Вытерев мокрые дорожки слез, Пелагея словно отыскала выход в темном непроходимом тоннеле — пора признаться Билану в своих чувствах. С этими мыслями она скатилась вниз, на подушку, прижала к груди письмо, будто это самое дорогое сокровище на свете, и медленно прикрыла глаза. — Я обязательно поговорю с тобой, — приглушенным шепотом сказала она, прежде чем прогрузилась в сон.