Труп будет молчать

POV: Автор. — Мне просто нужно немного времени, — кричал в трубку мужчина, размахивая руками и театрально ходя по комнате. Начальник Картера никогда не отличался своим спокойствием и крепкими нервами. — Да… Нет, я не буду им платить. В это время Картер сидит за столом. Его пальцы нервно стучат по гладкой поверхности в ожидании. Босс строго настрого запретил парню общаться с Николь, в противном случае на неё открыли бы охоту ещё и люди мистера Прайса. — Всё, у меня больше нет времени! — на этих словах мужчина отключил мобильник, сел за стол и устало вздохнул, потирая переносицу. — Чего ты хотел, Картер? — Я хотел кое о чём договориться. — Если ты будешь заливать мне о той девчонке, то сразу говорю… Нет! — Мне кажется, вы захотите меня выслушать. Парень поднялся со стула, вышел из кабинета, оставив дверь открытой. Через несколько секунд он вернулся с предметом квадратной формы, завернутым в чёрную ткань. — О нет… Неужели это то, о чём я думаю? — мужчина улыбнулся и заинтересованно облокотился локтями о стол. — Именно, — Картер снял ткань, открыв вид на картину. Это была единственная картина, которая у него осталась от матери. Стоит сказать, что миссис Харрисон была популярной художницей, чьи работы стали покупаться за дорогую сумму только после её смерти. Отец Картера продал все картины покойной жены, чтобы не убивать себя воспоминаниями. Он разрешил оставить сыну только одну картину… Единственную и самую дорогую. Не все понимают, что на ней изображено. Не все любят современное искусство, но многие видят в этой работе трагический сюжет. — Я отдам её вам прямо сейчас, если вы пообещаете, что Николь будет в безопасности. Вы больше не будете следить за ней, не будете делать кучу фотографий, не будете угрожать. — Ты действительно готов отдать последнее, что напоминает тебе о матери, ради этой девчонки? — парень сжал челюсти. Он не злился. Скорее пытался проглотить ту боль, что вызвали воспоминания о матери. — Нет. Я готов на большее. POV: Николь. Это была самая сумасшедшая неделя из всех. Я никогда бы не подумала, что когда-нибудь ввяжусь во что-то подобное. Даже представить не могла, что человек, который казался мне самым светлым во всём этом гнилом мире, оказался таким же гнилым и тёмным. А с другой стороны… По поводу чего конкретно я разочарована? Из-за того, что Картер не рассказал правду о себе? Из-за того, что не хотел, чтобы я видела его в том проклятом парке? Это ведь его жизнь, его секреты. И пора бы признать, что всё в нём тянет меня на глупые поступки и сумасшедшие мысли. Неделя… Прошла целая неделя, а мы ни разу не лежали на крыше, не смотрели на звёзды. Теперь я залезала на неё одна, но даже с наушниками небо над головой не казалось особенным. Просто темнота… Просто кучка белых пятен на ней. Было слишком тихо, слишком скучно и одиноко. Странно, что я жалуюсь на одиночество, ведь раньше считала это своим нормальным состоянием. Со мной что-то стало не так… Что-то изменилось. Я подошла к своему школьному шкафчику, стала запихивать в него вещи, которые только что оттуда вывалились. — Ауч! — крикнул кто-то в стороне, и я обернулась на звук. Джон потирал свою руку и, сильно скривив лицо, смотрел на смеющегося Эйдана. Они снова пришли к нам в школу… Наверное, снова по какому-то делу. Даже не стоит угадывать, что я стала делать, как только увидела Эйдана и Джона. Мой взгляд стал бегать по школьным коридорам с невероятной скоростью. Он задерживался на каждом парне со светлыми волосами, а потом снова принимался искать нужное лицо. Это продолжалось до тех пор, пока небольшая компания возле парней не отошла в сторону и не открыла мне вид на НЕГО… Он говорил что-то Джону, держал руки в карманах джинс и иногда хмурил брови. Сначала мне захотелось закрыть лицо рукой, потом убежать отсюда подальше, но вместо этого я стояла на месте и не могла оторвать глаз от этой троицы. Не нужно было прекращать общаться. Не нужно было так взрываться тогда на крыше больницы. А ещё не нужно было так долго смотреть на них… Эйдан заметил меня первый. Он локтем подтолкнул Картера, привлекая к себе его внимание, а потом кивнул в мою сторону. Блондин перестал что-то говорить и посмотрел на меня. Мне хватило пары мгновений, чтобы сказать самой себе: «Что он сейчас сделает? Как отреагирует? Он проигнорирует меня?» Но я не угадала. Мальчишка улыбнулся. Это была самая непредвиденная реакция… Он улыбнулся так просто и беззаботно, будто не был в обиде на меня всю эту неделю, будто мы не прекращали общаться. Так по-дружески и так тепло… Я улыбнулась в ответ, зачем-то заправила прядь волос за ухо и сильнее прижала к себе парочку учебников. — Хэй, привет, — кто-то напугал меня. Я резко повернулась в сторону своего одноклассника, имени которого до сих пор не знала. — Э-эм… — Чак. — Да, точно, Чак. Привет, — как не вовремя он подошёл. Я мимолётно смотрела то на парнишку, то на Картера, словно не могла определиться, что сейчас важнее. — Ты что-то хотел? — блондин в это время без остановки сверлил нас взглядом, но уже без улыбки. Потом он как-то безразлично отвёл глаза, выслушивая Эйдана. POV: Автор. — А потом он сказал, что даже покойники разговорчивее меня, — уже никто не слушал историю, что рассказывал Джон про ссору со своим отцом. Эйдан не отрывал глаз от Картера, которому было явно не до друзей. Блондин не переставал пялиться на очкарика, стоящего рядом с Николь и задающего вопросы. — Чувак, это просто какой-то ботаник, расслабься. Он, наверняка, подошёл спросить домашку. Ты можешь хотя бы сейчас не думать об этой… — О ком? — Картер резко повернул голову в сторону Эйдана, на что тот сдержанно промолчал. — Угомонись уже. Это заходит слишком далеко. — Да что я сделал? — Картер покачал головой, нахмурив брови. — Пока ничего. Надеюсь, и не сделаешь. У таких, как мы, не должно быть личной жизни, — на это блондин фыркнул. — Малыш Джонни, а ты что скажешь? — У таких, как мы, и жизни не должно быть. Тем не менее, мы здесь и живы. Стоим и разговариваем, — не дал сказать другу Картер. — Скоро у нас её и не будет, если ты не угомонишь своего Картера младшего и не начнёшь думать мозгами, а не сосиской между ног, — Эйдан стал говорить громче. Он стал перед другом так, чтобы загородить ему вид на Николь. — Отвали, Эйдан. Ты ведь хорошо умеешь это делать. Блондин не подумал о том, какие будут последствия его слов. Он не думал о том, на что способен его друг в порыве злости и оскорблённости, хоть прекрасно знал это. Его слова напомнили Эйдану о том, как в далёком прошлом он единственный раз в жизни поступился своим принципам. Это было зимой примерно в семь вечера. Парни пришли на заснеженный стадион по приказу босса, где должна была состояться разборка. Эйдан опаздывал. Он шёл так быстро, как только мог, но, увидев то, что там происходило, остановился. Напротив Джона и Картера стояло человек десять намного старше и больше в размерах. Они что-то громко обсуждали, кричали и угрожали. В этих, казалось бы, незнакомых лицах парень увидел старых «друзей», которые часто хвастались другим своими кулаками, разбитыми о лицо Эйдана. Русоволосый замер, когда Картер позвал его. А потом он сорвался с места, когда в его сторону побежал один из давних обидчиков. Это был первый и последний раз, когда мальчишка бросил своих друзей. Он не знает, что с ними сделали те парни после его побега. Не знает, простили ли они его, но точно помнит их отмороженные руки, их избитые лица. Эйдану тоже досталось. Скользкий лёд не дал далеко убежать. Но больше всего ему досталось морально. Он ненавидел себя все эти годы, пытался исправить свою вину, хоть друзья постоянно твердили: «Да забей. Всё нормально». На следующий день после драки они как ни в чём не бывало улыбались ему, в шутку толкали в плечо и смеялись. Сейчас же воспоминания ударили с новой силой. Эйдан опустил голову, грустная улыбка растянулась на его лице. Он ухмыльнулся, качнул головой, мол: «зря ты это сказал». Он поднял взгляд на друга. В голубых глазах Картера словно совсем не было чувства вины. Эйдан сильно сжал кулак, толкнул друга, замахнулся и ударил его в лицо. Ответ последовал моментально, и уже через секунду коридор школы заполнился звуками драки. POV: Николь. — Ты не могла бы сказать мне домашнее задание по биологии? — всё ещё задавал очкарик такие мелочные вопросы. Я никогда не любила разговоры о школе, не любила подобные вопросы да и не общалась с этим парнем, чтобы ему об этом сказать. Это был первый мальчик, который не побоялся, что я могу на него накинуться и проткнуть его руку вилкой. Он первый, кто подошёл ко мне за последний год, а я даже не радуюсь этому. Он не интересен мне. Мне интересно, почему та троица говорит на повышенных тонах. — Ты ведь хорошо умеешь это делать, — услышала я голос Картера. Дальше послышался какой-то удар. Затем ещё и ещё, а потом и крики каких-то девчонок, которые оказались рядом с парнями. Началась настоящая драка. Я бы не удивилась, если бы Эйдан накинулся на кого-то из моих одноклассников, но на Картера… Я не верила своим глазам, как и ученики школы, которые впервые видели этих парней. Меня удивило, что никто не достал телефон и не начал снимать всё это на видео. Похоже, в людях осталось немного человечности. — Прекратите! — кричал кто-то из толпы, пытаясь остановить ребят. Наверно, это был Джон. Те стали драться жёстче. — За территорию или за самку? — засмеялся кучерявый очкарик, что стоял возле меня. Но это было не смешно. Я побежала к парням, мой голос не останавливал их драку, поэтому мне пришлось кричать. В животе сильно кололо из-за пули, что пробила мне бок неделю назад. — Хватит, Картер! — кричала я и пыталась оттянуть его от Эйдана, но тщетно. Не знаю, что руководило мной в тот момент, когда я решилась стать прямо между ними. Это было всё равно, что стать между двумя бешеными псами, готовыми разорвать друг друга. Я вытянула руки, грозно крикнула: «Стоп». Тем временем Джон удерживал Эйдана, а Картер отвернулся в сторону, вытирая кровь под носом тыльной стороной руки. — Лучшие друзья, да, Картер? — с ироничной улыбкой сказал Эйдан, вырывая свою руку из хватки Джона. Иногда я удивляюсь этому мальчишке. Кажется, его улыбка не спадает с лица даже на похоронах. Он всегда находит, чем разрядить обстановку. Парень бросил мимолётный взгляд на меня и резко направился к выходу из школы, нервно сжимая руки в кулаках. Блондин проводил друга виноватым взглядом, и только сейчас охранник школы заметил столпотворение народа в коридоре. POV: Автор. (Прошлое) — Давай, бей его! — кричат мальчишки лет десяти, окружив двух дерущихся ребят. Это происходило в детском летнем лагере ровно восемь лет назад. Многое изменилось с того времени, многое поменялось в одном из этих дерущихся мальчишек. Раньше Картер был довольно вспыльчивым, а кто-то и вовсе звал его хулиганом. Он уже не помнит, что не поделил с тем мальчишкой, которого повалил на мокрую землю, оставляя на его коже фиолетовые пятна. Не помнит, из-за чего это было, но помнит последствия. Мама в тот день, как и всегда, не была строга с сыном, но пришлось читать ему долгую лекцию. — Картер, дела не должны решаться размахиванием кулаков. — Он первый начал! — мальчик сидел на стуле у стенки, сложив руки в замок. Его тонкий голосок срывался на крик. В тот день он видел в своей маме назойливую, глупую и ничего не понимающую женщину. — Не кричи на меня, — строго, но без крика ответила она. — Захочу и буду! — снова повысил он тон. — Как вы мне все надоели! — он резко поднялся со стула и выбежал из дома, не закрывая за собой дверь. — Картер! — последнее, что он услышал от неё в тот день. Последнее, что он вообще услышал от неё… Вечером того же дня миссис Харрисон должны была уехать в другой город по работе и оставить сына на отца. До работы она не доехала. Она отвлеклась всего на секунду, а потом скользкая от дождя дорога вывела машину на встречную полосу прямо к идущему по ней грузовику. Лежащую на обочине машину, перевёрнутую кверху колесами, нашли только на следующий день. Наверное, даже не стоит говорить о том, как ненавидел себя Картер за все те слова. Как же он хотел бы вернуться в прошлое, сказать, как сильно он любил её, извиниться и обнять её. Он хотел бы, но уже слишком поздно. (Сейчас) Возможно, мир стал бы лучше, если бы люди относились к другим так, словно видят друг друга в последний раз. Каждая встреча может оказаться последней. Каждое слово может заставить вас жалеть о том, что вы его произнесли. Это жестокий мир с жестокими правилами. Здесь нет победителя, нет призов, но разве участие не есть самый дорогой приз? Картер выходит из здания школы, видит высокую фигуру на пороге. Русоволосый парень курит сигарету, глядя куда-то на дома через дорогу. Почему он не ушёл? Почему стоит здесь и ждёт своих друзей? Может, потому, что они его друзья? Картер подошёл к Эйдану, стал рядом, глядя на те же дома и засунув руки в карманы расстёгнутой куртки. Не нужны были слова, по мальчишке и так видно, что ему жаль за ту фразу и ту драку. Он опустил голову, а потом перевёл взгляд на Годфри, который теперь уже смотрел куда-то вниз, делая глубокую затяжку. Улыбка растянулась на лице Картера, блондин легонько ударил друга локтём. Эйдан посмотрел на него, улыбнулся в ответ и, покачав головой, похлопал другу по плечу. — Насыщенный день, однако… — на выдохе произнёс Джон, выходя из здания школы и подходя к парням. — Иди сюда, малой, — с улыбкой сказал Эйдан и взял друга в захват, кулаком потирая его голову. Он отпустил брюнета, а потом закинул обе руки на плечи своих друзей. Они все были одного роста, будто братья близнецы. — Чёрт… Люблю я вас, сучки.