Труп будет молчать

POV: Николь. Уже который раз наша бешеная собака утром работает вместо будильника. Я проснулась от её противного лая, а потом услышала, как мама зовёт меня с первого этажа. Наша семья постоянно суетится перед выходом на работу или школу. В доме всегда в такое время шумно. — Милая, где мой галстук? — кричит папа с кухни, натягивая на себя штаны. — Откуда я знаю, где он? Наверное, там же, где и твой второй носок. — Не начинай! На заднем плане гавкает собака, пока мама укладывает котлеты в пластиковую ёмкость. — Николь, ты помнишь, что тебе завтра к психологу? — Да, мам, — забираю котлеты и рюкзак, выхожу из дома и тяжело выдыхаю, радуясь тому, что не нахожусь в этом курятнике. Каждый день в школе — новый этап какого-то испытания. Шумные коридоры вместо лабиринтов и учителя вместо злодеев — одна большая игра. Наверно, я в ней проигрываю, раз у меня нет ни одного союзника. Джон не в счёт, ведь мы никогда не общались с ним в школе. Даже сейчас мы стоим на расстоянии вытянутой руки, но ничего кроме сухого «привет» сказать не можем. У меня из головы не выходит вчерашний вечер и то, что он значил для Картера. Для меня он, несомненно, очень важен. А для него? Он думал об этом? Думал обо мне? И что будет дальше? Почему Джон не задаёт мне вопросов, если он лучший друг Картера? Или блондин ничего не рассказал ему? — Что нового? — спрашиваю я, и брюнет вздрагивает от неожиданности. — Да ничего. Как обычно. — Как там Картер? — на это Джон хмурится. — Он приедет сегодня после уроков. Сама и спросишь. Я киваю в ответ, разворачиваюсь в сторону нужного мне кабинета и сильнее прижимаю к себе учебники. На лице растягивается глупая улыбка. Я в предвкушении встречи и уже жду разговора, ведь вчера я весь остаток дня вела себя скованно и смущённо. В конце всех уроков я всё с тем же приподнятым настроением выбежала из здания, взгляд стал бегать по школьной парковке в поисках красного Mitsubishi Lancer. Авто стояло в метрах семидесяти от меня. Задняя дверь только закрылась после Джона, которого друзья забирали из школы. На пассажирском сидении спереди сидел Эйдан, облокотившись локтём об оконную раму. Я направилась в их сторону быстрым шагом. Русоволосый заметил меня почти сразу же. Его холодный взгляд не выражал ровным счётом ничего. Эйдан просто убрал руку и закрыл окно, сев так, чтобы я не могла видеть Картера, а Картер меня. Машина тронулась с места и уже через минуту скрылась на повороте. Зачем он сделал это? Эйдан ведь только недавно заботливо подвозил меня до дома, убеждал, что я дорога им как подруга, но что произошло теперь? — Эй, слышь, — кто-то крикнул за моей спиной, и я не сразу поняла, что обращались ко мне. — Игнорируешь меня? — кто-то дёрнул меня за плечо, разворачивая в свою сторону. Взгляд Рика моментально вызвал у меня отвращение, как и вид его дружков, которых было не меньше восьми человек. — Чего ты хочешь? — Тебя, — его лицо было серьёзным, как и голос, которым он произнёс это слово. — Я даю тебе выбор, малышка. Либо ты снова моя, либо от твоей жизни останется одно только название. — У неё и так одно только название, — я закатила глаза, снова отвернулась от него в надежде уйти отсюда целой, но… — Значит, второе? — его рука вцепилась в моё запястье мёртвой хваткой. — Значит: пошёл ты. Быть одной из сотни твоих кукол я не собираюсь. — А чьей куклой ты хочешь быть? — он злобно улыбнулся и притянул меня к себе ближе. Я не была смелой в таких ситуациях, и сейчас мне страшно от одного только его взгляда. Когда-то я смотрела в эти серые глаза с любовью и обожанием, а сейчас мне хотелось видеть их только на подносе в яблочном соку. — Отвали, Рик. — Думаешь, он будет лучше? — он сильно дёрнул меня за руку, что я чуть не налетела на него. В это время его дружки стали вокруг нас, не давая мне возможности убежать. Теперь я понимала, что уйти отсюда целой у меня всё меньше шансов. Но неужели он опустится до того, чтобы ударить девушку? — Твои друзья уехали, они тебе не помогут. На этих словах он толкнул меня в сторону одного из своих друзей. Я выронила рюкзак из рук, почувствовала, как друг Рика тоже толкнул меня в сторону. Его друзья были такого склада ума, как и их «главарь». Я летала внутри этого круга как мячик, чувствуя на себе грубые прикосновения их банды. Они стянули с меня пиджак, кинули его в сторону. Кто-то толкнул меня так сильно, что я упала на асфальт, разодрав колени. Рик наклонился, его рука вцепилась в мои волосы, а на лице растянулась улыбка. Моё лицо, наполовину закрытое волосами, залилось краской от стыда и беспомощности. Мальчишка устремил свой взгляд прямо на мои глаза. Кажется, его бесчувственный взгляд причинял намного больше боли, чем все эти грубые прикосновения и сдёртая на ногах кожа. — Если твои подружки снова решат пойти против меня, я соберу ещё больше своих парней и возьму огнестрельное. А тебе я советую ещё немного подумать, милая, — он встряхнул мою голову, всё так же держа меня за волосы. — Либо ты принадлежишь мне, либо никому. Во всяком случае целая, — он широко улыбнулся и отпустил меня. Парни стали возвращаться в школу, пока кто-то напоследок пнул меня в спину. Не знаю, кто это был, не знаю, что мне теперь делать. Говорить об этом Картеру или ещё кому я не собираюсь, это точно. А что насчёт условия, то я не знаю, стоит ли мне бояться чего-то хуже, чем есть сейчас. Я вернулась домой через час или полтора, кровь с ног смыла в школе, а остальное время просто бродила по городу, пытаясь успокоить нервы. Учебники в рюкзаке теперь придётся высушивать, ведь они побывали в луже, когда свита Рика пинала мой рюкзак. Я вышла на свою улицу и увидела возле дома фигуру, курящую сигарету. Машин поблизости не было, так что я не сразу поняла, что это был Эйдан. Он облокотился о стену возле двери и, засунув одну руку в карман, неспеша затягивался, глядя в никуда. Он увидел меня, эмоции на его лице не изменились. Его сегодняшний поступок всё ещё настораживал, так что я понятия не имею, чего ожидать теперь. — Иди домой, Эйдан. Я не в настроении. Я стала открывать дверь ключом, а когда мне это удалось, парень резко захлопнул её передо мной и выкинул сигарету. — Ничего страшного. Потерпишь. — Что ты себе позволяешь? — я скривила лицо, пытаясь увидеть в его серо-зелёных глазах хоть один намёк на то, что он сделает дальше. — Всё, что хочу, — парень взял меня за горло и прижал к двери. — Даже это. — Что я сделала? — Появилась в нашей жизни! — его пальцы сильнее впились в кожу моей шеи и отпустили только тогда, когда моё лицо залилось краской. — О чём ты говоришь? POV: Автор. — Ты перестанешь общаться с Картером. Не порть ему жизнь. Ты наивная дура, если считаешь, что он любит тебя. Это симпатия, которая закончится очень скоро, как только он найдёт другую, — эти слова прочувствовались больше, чем порез от ножа. Надежды пока ещё не были разрушены, но в голову пробрались сомнения. — Дру… другую? В каком смысле? — А ты думала, ты единственная? Таких, как ты, много, — он улыбнулся, хоть ему было совсем не до смеха. Эйдан понимал, что прямо сейчас покрывает своего друга грязью, хоть всё это и ложь. Он понимает, как подло поступает, но делает это с чистыми намерениями, чтобы спасти Картера от возможной угрозы. Он делает всё, что может ради друга. — Ты врёшь. Я не верю, — она стала мотать головой, надеясь, что это поможет вытрясти из неё все сказанные им слова. — Я докажу. Он рассказывал тебе про то, как здорово быть странной. Говорил о небе, о звёздах и о том, как они прекрасны и бла-бла-бла. Как думаешь, откуда я это знаю? — он наклонил голову на бок, ожидая её реакции, которая последовала моментально. Одного только её взгляда было достаточно, чтобы увидеть боль, которую она сейчас чувствовала. — Он просто говорил с тобой об этом. — Нет, просто все его подружки любили хвастаться этими разговорами, — соврал он, а Николь наивно поверила. Всё было намного серьёзнее и печальнее. Картер излагал свои возвышенные мысли Эйдану и Джону, но друзья не оценили этого. Они не понимали, как важны для друга эти разговоры, как он хочет поделиться этим хоть с кем-нибудь. Но потом он понял, что Эйдан не сможет поддержать такой разговор. Он вообще не считает это важным, но где-то в глубине души завидует Картеру, ведь сам не умеет так красиво мыслить. Николь стала единственной, кто понимал его, и только ей он рассказывал то, что хотелось. — Прекрати… — Ты многого не знаешь о нас. И о нём так уж точно. Он не тот, кем ты его считаешь. У Картера нет матери. Ему не хватает внимания и любви, поэтому он заменяет это кучей девушек, одна из которых ты. Она смотрит в его глаза, умоляет остановиться, но Эйдан не прекращает. Он пытается причинить ей как можно больше боли, чтобы было наверняка. Ведь только так можно отгородить её от друга. — Но ты ведь говорил мне совсем другое… Ты говорил, какой он хороший, как я ему нравлюсь. — Ложь. Меня раздражали твои слёзы, поэтому нужно было тебя как-то успокоить, — он снова соврал, ведь не хотел признавать, что что-то в нём перемкнуло в ту ночь. Она тяжело вздохнула, пытаясь успокоиться, и не сказала больше ни слова. Больше не слышала, что говорил ей Эйдан, ведь он, наверняка, сделал бы больнее. Николь зашла в дом, закрыв дверь перед парнем, поднялась на второй этаж в свою комнату и легла в кровать. Мысли снова скопились на потолке и падали вниз с огромной силой, ударяя по голове. POV: Николь. Я нащупала на кровати телефон, который забыла сегодня утром. Номер Картера был вбит в телефонную книгу ещё вчера. Я долго смотрела на набор цифр и думала о том, что я скажу, и о том, что он ответит в своё оправдание. А может, вовсе не станет оправдываться. — Алло? — прозвучало на том конце провода. — Я всё знаю, — всё, что я смогла сказать, хоть в голове было намного больше слов. Картер молчал очень долго, а потом тяжело вздохнул. — Прости, что не сказал сразу. Думал, тебя это испугает, — я истерически засмеялась. Испугает… Хорошее слово. — Она попалась нам случайно. Мы не хотели… — он не договорил, а я поражалась его словам всё больше. «Мы»? Они делили девушек на троих? — Какая же ты мразь… Все те слова, все те разговоры… Всё было ложью. Я думала, всё это искренне, а ты просто говорил всё по сценарию, — я снова истерически улыбнулась. Слёзы навернулись на глаза очень некстати. Я лежала, смотрела в потолок и видела там обычные белые точки на тёмном полотне. От звёзд осталось одно лишь название, а от меня — одна лишь оболочка. — Что?.. Постой, а что именно ты узнала? — Ах, значит, это не единственный твой секрет? — Николь, я… — Значит, всё ещё хуже? Ты женат, у тебя есть дети? Или у тебя целый гарем, и ты собирался на днях пригласить меня в него? — Что ты несёшь, Николь? Я ни с кем так не общаюсь, как с тобой. — Прекрати! — это я выкрикнула. Голос дрогнул, я резко встала с кровати и теперь ходила ко комнате, вцепившись второй рукой в волосы. — Хватит вранья, Картер. Ты говорил, что будет больно, но не предупреждал, что настолько… Ты мог бы мне сказать раньше, чтобы я хоть подготовилась к очередному падению, — мой крик казался мольбой о помощи. Все мои мысли причиняли больше боли, когда я произносила их вслух. — Дай мне сказать, я не понимаю, о чём ты. — Я больше не дам тебе ни слова. Хватит, — слёзы залили щёки, теперь это можно было понять и по голосу. — Ты плачешь? — Нет. Радуюсь, что всё выяснилось не слишком поздно. Хотя… — я улыбнулась сквозь плач, это выглядело жалко и ничтожно. — Не появляйся больше в моей жизни, я не пущу. Хорошо, что твоя мама не рядом. Хорошо, что не видела то, кем ты стал, — по ту сторону провода слышится лишь долгая пауза. На секунду я пожалела о том, что сказала, ведь мне не знакомо, что значит терять родных. — Наверное, ты права, — тихо ответил он спокойным голосом. Внутри меня же что-то поменялось местами. Резкий всплеск эмоций заставил мои слёзы литься большим потоком. Я закричала и в злости швырнула телефон в стену, от чего тот разбился на несколько частей. Ноги подкосились, я упала на пол, облокотившись спиной о кровать. Я обхватила ноги руками и уткнулась лбом в коленки. Дальше пострадали волосы, в которые я вцепилась пальцами. Мой крик разбудил нашу собаку, она стала противно гавкать у моей двери. Слёзы лились быстро и без остановки. Лицо окрасилось в красный, руки задрожали в мелкой судороге. Приступ астмы решил добить меня, не позволяя воздуху проникать в мои лёгкие. Что самое дикое — мне совсем не хотелось тянуться к рюкзаку и доставать ингалятор. Мне хотелось просто лежать на полу и умирать от нехватки воздуха. Всё вышло как-то машинально, мне хватило пары секунд, чтобы передумать умирать. Я потрясла баллончик, сделала глубокий вдох, возвращающий мне нормальное состояние. Уставшие глаза поднялись к потолку и «звёздному небу» на нём. Что же ты наделала, Николь… Нужно было в тот день смотреть по сторонам, когда переходила рельсы. Нужно было быть внимательнее, чтобы машина не сбила тебя и всего этого не произошло. Нужно было закрыть своё сердце после Рика по-надёжнее. ***** Ночь длилась жутко долго. Мне уже надоело смотреть на эти искусственные звёзды на потолке. Давно я не выходила на крышу в такое время… Уже два часа ночи, мне не спится. Голова будто стала тяжелее после всего, что произошло. Глаза совсем не выражают чувств, я будто снова вернулась в прошлое, где меня ничто не радовало и не огорчало. Была просто пустота. Я встаю с кровати, подхожу к окну и зачем-то пробегаюсь взглядом по улице. Никого нет, абсолютная тишина и пустота. Открываю окно вылезаю на крышу, а по ней лезу вверх. Прохладный воздух окутывает меня, бьёт в нос приятной свежестью. Небо всё такое же тёмное, а звёзд будто стало меньше. Я ловлю себя на мысли, что было бы неплохо лежать тут не в одиночку, но, думаю, уже ничего не изменить. Мысли о НЁМ будут терзать меня очень долго. Поворачиваю голову вправо и вижу пустое место, где раньше сидел он. Ты всё испортил, Картер… Ты обещал сделать меня счастливой, но, что самое ироничное, у тебя это получилось. Вот только ты не предупреждал, что это продлится недолго, а потом ты причинишь мне боль. Интересно, так бывает у всех? Наверное, не существует отношений между людьми, где царит только счастье. Всегда есть острые углы, о которые приходится ударяться снова и снова.