Труп будет молчать

POV: Автор. В мрачном месте и люди становятся мрачнее. Их души будто очерняются. Становится холодно, хоть на улице и плюсовая температура, жарит солнце… Облака иногда закрывают его, покрывая городок тенью. Все люди уже давно ушли с кладбища после похорон. Прошло несколько часов с того момента, как гроб опустился под землю. Эйдан не верил в Бога, но похоронили его так, как положено верующим. Он не верил в рай, но точно знал, что ему суждено встретиться с Джоном. Две могилы находились рядом. Эйдан Годфри и Джон Уолтер… Так и должно было быть. Друзья навсегда остались вместе. Может быть, даже смерть их не разлучила. Кто знает. — Вот мы и остались одни… — тихо сказал Картер, став на колени между двумя могилами. Его кулаки сильно сжались, глаза закрылись. Парень тяжело вздохнул, а потом покачал головой, улыбаясь своим мыслям. — Как мы там говорили? Друзья до гроба, да? Клятва исполнена? Ему захотелось лечь между двумя надгробиями, закрыть глаза и больше не просыпаться. Жить абсолютно не было смысла, разве что стать перед миром в виде парня одиночки, который не думает заводить друзей, не думает поступать учиться. На небе сгущаются тучи, первые снежинки медленно падают на мёртвые деревья, на могилы и белоснежные волосы парня. Перед его глазами до сих пор стоит та коллекция кукол, которую он видела в доме убитой ими девушки. Кукла, разорванная на пополам, кукла с тремя глазами и безголовое чудовище. Третий глаз… Значит ли это, что Эйдан стал второй куклой? Картер до сих пор слышал тот выстрел в голову, который убил сразу двух людей. У Эйдана не было никого, кроме Картера. Абсолютно никого… Разве что какие-нибудь дальние родственники. — Может быть, мы встретимся вновь, — прошептал он, положив обе руки на надгробия. — А может быть, очень скоро… ***** — Что значит убит?! — воскликнул Картер, который вернулся в кабинет мистера Прайса. Босс уже давно должен был собрать свои вещи и уехать из города, но парень до последнего хранил надежду, что застанет его на месте. — Мистер Прайс пытался пересечь границу города. Оказалось, что в его машине была заложена бомба. Она взорвалась, как только он выехал за город, — рассказывал помощник начальника. — Всё чудесатее и чудесатее… — прошептал парень, выходя из полупустого кабинета. Смертей становится всё больше, и все они связаны с троицей, натворивший делов в начале сентября. И кто же пострадает следующим? Почему на Николь больше никто не нападает? От чего зависит то, кем станет следующая жертва? Весь оставшийся день парень был на взводе. Он искал улики, разговаривал с людьми, закупающими оружие у мистера Прайса. Как и ожидалось, никто не видел ничего подозрительного, последние надежды легли на сеть интернета. Громкие статьи говорили о тёмном прошлом мужчины по имени Гарри Брукс. У него было две дочери, одна из которых была убита рукой Эйдана. Главу семейки Брукс не раз сажали в тюрьму за хранение наркотиков, а его дочерям приходилось менять фамилию, имена и даже внешность. Девочкам всего лет по восемнадцать, если не меньше. Когда-то у их семьи была компания, что производила колбасы разных сортов. Жители района, где располагался завод, часто жаловались на постоянные болезненные крики животных, будто их резали на живую, снимали с них кожу, пока те ещё могли дышать. Они оказались правы. Завод закрыли за жестокое обращение к животным, а мистеру Брукс просто выписали огромный штраф. Документы, которые Картер должен был доставить своему боссу, могли возбудить ещё одно дело, которое Гарри Брукс успешно прикрыл. Убийство. Да, их семейка издевалась не только над животными. Ещё они ставили опыты над людьми, но, что именно там происходило, никто не знает. На счёт тайной лаборатории в интернете ходят лишь слухи. Говорят, мистер Брукс снова открыл свою фирму и опять мучает животных. Но на это жалуются только старушки, которым уже никто не верит. Картер закрыл ноутбук, быстрым шагом вышел из дома и рванул к месту, про которое знали немногие в городе. Продажа оружия запрещена лицам без особых документов, так что начальник Картера позаботился, чтобы парням предоставили свободный доступ к огнестрельному. Никто не знает, что творилось в тот момент в его голове. Лишь по глазам можно было понять, что парень жаждет мести. Ему хочется видеть кровь этого урода на своих руках. Хочется смотреть, как он медленно подыхает от боли. Уже плевать на то, какими будут последствия. Картер готов к тюрьме, к пожизненному заключению. Он готов к смерти и тому, что, возможно, не вернётся домой после завтрашнего. Отец парня раньше был очень чутким и внимательным, но в последнее время отдался работе, чтобы хоть как-то бороться с навязчивыми мыслями. Он до сих пор не простил себя за то, что был занят в тот день, когда его жена последний раз виделась с сыном. Сейчас же мистер Харрисон намного реже общается с сыном, да и сам Картер перестал делиться своими мыслями и чувствами. Блондин сидел за столом у небольшого неработающего телевизора. Рядом — рюмка коньяка, а в душе всё та же боль. Он остался один. Последний из тройки, кто смог удержаться на краю обрыва под названием жизнь. Алкоголь неаккуратно накладывает швы на разбитое сердце, но уже завтра они спадут вместе с головной болью. — Сынок, — сказал его отец вместо огромной лекции о вреде алкоголя в его возрасте. Он сел рядом, не отрывая глаз от Харрисона младшего. Его боль передавалась отцу и умножалась в три раза. — Вот и конец, — прохрипел Картер, водя пальцем по рюмке. — Занавес и аплодисменты… — Ты пережил слишком много. Ты намного сильнее, чем я думал, Картер, — он положил руку на плечо сына, сжав его и поджав губы от того, что не мог даже подобрать нужных слов. Блондин засмеялся на этих словах, скептически покачав головой. — Кому от этого легче? Уж точно не мне. — Мы найдём подонков, которые это сделали. Обещаю. Отец Картера работал в полиции, но даже он не подозревал, что главный виновник погиб всего пару дней назад. Всё началось с Эйдана и не факт, что на нём и закончится. Следующей жертвой может оказаться кто угодно, в том числе и отец, и Николь. — Пап, чё больно то так, а? — Картер улыбнулся самой болезненной улыбкой, крепко сжав кулак и зашипев сквозь зубы, чтобы сдержать слёзы. Удавалось паршиво. — Меня никто не предупредил, что будет так… хреново. Вы с мамой не предупредили — Помнишь, что говорила мама, когда тебе было плохо? — отец сменил тему. — Она говорила, что люди намного хуже смерти. Они причиняют боль снова и снова, не замечают тех, кому портят жизнь своим безразличием. Смерть же причиняет боль лишь однажды. Правда последствия остаются на долгие годы. — Это ничего не значит. — Значит. Ты можешь причинять себе боль сколько угодно. Ты человек, тебе это свойственно. Но подумай о том, каковы последствия. Не будь хуже смерти, пока она не пришла за тобой. Или получится так, что ты сам своими руками собираешь ей спортивную тачку, чтобы она быстрее примчалась к тебе. Картер опустил голову, вцепившись руками в волосы. Отец, как всегда, был прав. Именно этот человек помог парню стать не таким, как все. Именно отец был тем самым первым кирпичиком в строительстве его личности. Мистер Харрисон всегда смотрел на мир другими глазами и учил этому Картера. Но усвоен ли очередной урок? POV: Николь. Прежде чем ложиться спать, я всегда смотрела какую-нибудь занудную передачу про диких животных или что-то в этом роде. Больше всего мне нравится в этом доме то, что телевизор находится прямо возле камина и мягкого широкого дивана с маленьким круглым столиком. Мистер Сайрус, как и обычно, сидит в своём кабинете на втором этаже и не спускается оттуда до самого утра. Я благодарна ему за то, что он не вмешивается в мою личную жизнь и не задаёт кучу вопросов о том, где я была этим вечером и куда ходила ночью. Я лежу на диване, укрывшись тёплым пледом. В моих руках — кружка какао. Мама редко покупала какао, но, когда она делала это, приходила ко мне в комнату рано утром, целовала в лоб и оставляла чашку на подносе вместе с парой бутербродов с шоколадным кремом. Тёплые воспоминания вызвали улыбку на моём лице, а потом я услышала уже знакомый звук открывающегося снаружи окна. Повернув голову в сторону шума, я рассмотрела фигуру, что лезла в дом. Светлые волосы парня особенно видны в темноте. Я отреагировала абсолютно спокойно и опять отвела взгляд к телевизору. — Когда-нибудь придёт время, и я поведаю тебе о такой замечательной вещи, как дверь, — засмеялась я, слушая шаги Картера. Он подходил ко мне очень медленно и тихо. Это на него не похоже. Парень подошёл сзади, медленно забрал из моих рук чашку какао и поставил её на столик. — Почему до сих пор не спишь? — тихо спросил он, стягивая с меня плед и ложась рядом. — Завтра воскресенье. Никакой школы. Я положила голову ему на грудь и укрыла нас пледом. Я не знаю, как называется то, что происходит между нами. Мы не встречаемся, но мы больше, чем друзья. Я не жалуюсь, мне очень нравится то, что происходит, но хотелось бы чего-то конкретного. — Устала? — он задавал банальные вопросы, и это меня настораживало. Картер — не тот человек, который интересуется, как у меня дела или чем я занималась сегодня. Его больше интересуют вопросы, вроде: «Что тебя тревожит?», «Чего бы тебе сейчас хотелось?» — Немного. У тебя всё нормально? Как там Эйдан? Держится? Он выдержал долгую паузу и, как мне показалось, тяжело вздохнул. Я всё больше переживаю за Картера. Он будто меняется с каждым днём, либо ежедневно одевает новую и новую маску. Мне начинает казаться, что я совсем перестала его понимать. — Всё хорошо, — прошептал он, положив руку на мою голову и запустив пальцы в мои волосы. — Ты очень дорога мне, Николь Сайрус. Ты знаешь об этом? — эти слова просто заставили меня замереть и одновременно мысленно запищать от счастья. — Ты единственный, кто мне дорог. — Это очень громкие слова. Не произноси их, если не готова за них ответить, — на это я нахмурила брови, отстранилась от парня и привстала, облокотившись о локоть. — Картер, ты уверен, что всё хорошо? Он улыбнулся, потянул меня за руку, настаивая на том, чтобы я легла обратно. Вечер продолжался уже с более поднятым настроением. Я закрыла глаза, удобно расположились на груди Картера. Губы сами собой растянулись в улыбку, а руки сжали ткань кофты парня. — Я много раз спрашивал тебя, о чём ты мечтаешь, но ни разу не спросил о том, во что ты веришь, — тихо сказал он, убавив звук на телевизоре. Теперь я чётко слышала потрескивание угольков в камине. — Глупо во что-то верить, когда каждый раз приходят одни разочарования. — Разве не глупо вообще во что-то верить? — его голос становился всё тише. Меня сильно настораживают его слова, как и тон, с которым он их произносит. Я впервые слышу от Картера такие пессимистичные фразы. — Вера помогает жить. — Нет. Намного проще ни во что не верить и ничего не ждать. Меньше разочарований. Мы с парнем будто поменялись местами. Я стала смотреть на мир другими глазами, наверное, даже через розовые очки, а Картер, подарив мне этот дар, лишился его сам. Скорее всего, с этим связана смерть Джона. Я не могу винить в чём-то Картера. Я могу быть ему только благодарна. — Не мечтать тоже проще? — Нет. Не мечтать нереально.