А ты - всё тот же ангелочек, коллега

— Ну, вот и всё… Последний чемодан… — со вздохом и мимолётной улыбкой произнесла светловолосая женщина, подавая водителю такси ручку своего «сундука». Тот что-то буркнул и положил его в багажник, не забыв напомнить Анджели, что время ожидания тоже не бесплатное, на что она так же улыбнулась и пообещала поторопиться.       Пока таксист укладывал вещи матери в машину, Раф, облокачиваясь о дверной косяк входной двери, грустным взглядом наблюдала эту картину и нехотя осознавала, что через пару минут мамы тут уже не будет, и увидятся они только через два месяца. Девушка прекрасно знала, что Анджели давно мечтала съездить в Париж, увидеть вновь родной город, отдохнуть от тяжёлой работы, на которой горбатилась пять лет подряд… И, самое главное, навестить покойного мужа, на чьей могиле никого не было уже около десяти лет… А возможности почти не было, учитывая, что бывшему Ангелу и женщине, родившейся ещё в девятнадцатом веке, приходилось девятый год жить по фальшивым документам и стараться всеми силами много работать, чтобы жить в достатке и ни в чём не нуждаться. Однако, в итоге, складывая затраты на съёмную квартиру Раф в центре и на единственное имущество — Мистери Хаус, каждый раз поездка в Париж так и оставалась планом и мечтой, которая вот-вот осуществится только сейчас. Погрузившись в мысли, она и не заметила, как женщина снова поднялась на крыльцо. — Как ты, девочка моя? — ласково спросила мать и погладила дочь по щеке, понимая, что та грустит из-за отъезда. — Мам, всё хорошо, я просто устала, — отмахнулась белокурая, слегка приподняв уголки губ и обняв её. — Правда, всё хорошо. — Раф, Ангелы врать не умеют, — укоризненно напомнила Анджели. — Ты прекрасно знаешь, что я больше не «Она» и «Ей» никогда не стану, — мрачно произнесла Раф, скрестив руки на груди. — Мам, правда, тебе не стоит волноваться. Это пустяки. — Эх, как хочешь… — вздохнула женщина, затем грустная, но мягкая, улыбка вновь появилась на её лице. — Просто… Пока ещё есть время, мы могли бы поговорить. Мы с тобой не увидимся два месяца! Я же с ума сойду, гадая, что случилось! — Мам, пожалуйста… — начала девушка и взяла руки матери в свои ладони. — Я знаю, что ты можешь в любой момент почувствовать и понять, что у меня на душе, но, прошу тебя, не забивай себе голову моими проблемами. Я хочу, чтобы ты отдохнула в Париже, а не постоянно беспокоилась обо мне. Хорошо?       Обнадёживающая улыбка и такой же взгляд дочери слегка успокоил Анджели, однако всё ещё не утраченный дар ясновидения позволял чувствовать, что она что-то скрывает. Женщина знала, что её дочь сильная и независимая и никакие свои переживания она даже под пыткой не выдаст, но все негативные эмоции и фрагменты воспоминаний прошлой жизни часто мучили девушку, отражаясь в ночных кошмарах и полных боли и грусти голубых глазах. А она всё равно всё прятала под милой улыбкой и продолжала обманывать, что всё хорошо. Вот только будет ли всё хорошо, если одно из видений и, по совместительству, опасений матери сбылось? Будет ли всё, как раньше, если Дьявол из её прошлого снова появился в её жизни?.. Поговорить об этом Анджели так и не осмелилась: Раф и так пришлось несладко после расставания с ним и прохождения Пути Метаморфоз, а если ещё и постоянно напоминать ей о Сульфусе, девушка снова впадёт в депрессию и теперь возненавидит и мать, с которой тоже частично связан парень и её прошлая жизнь Ангела. — Хорошо, но… — протянула она, глядя куда-то в сторону и пытаясь придумать выход из ситуации. — Может, тогда… Поедешь со мной? — В каком смысле? Мам, я не могу… — Раф, ты устала, тебе тоже нужен отдых! Договорись с начальником, покупай билет и полетели в Париж! — умоляюще произнесла женщина. — Милая, ты не можешь всю жизнь посвящать работе, и отца надо навестить… Пожалуйста, подумай! Когда ещё у нас будет возможность так отдохнуть с тобой вдвоём?.. — Мам, когда мы с тобой заживём, как хотели, тогда и будет отдых, — твёрдо ответила девушка, стараясь убедить мать в правильности такого решения. — Поверь мне, ты заслужила эту поездку больше меня, так что тебе стоит и самой проветриться, и от меня отдохнуть. Я не хочу тебе всё портить своими проблемами на работе и не хочу бросать компанию, когда «Ornello Caru» на грани развала. Я нужна здесь… — Уверена? — нотка досады прозвучала в голосе Анджели. — Уверена, к тому же… — улыбнулась Раф. — Если эта адская неделя с показом мод закончится удачно, и я получу прибавление к зарплате, я попрошу отпуск и приеду к тебе. Согласна? — Хорошо, тогда… Присмотришь за домом, пока меня не будет, ладно? — с глубоким вздохом спросила женщина и, получив в ответ молчаливый кивок головы и прослезившись, крепко обняла дочь, прижимая к себе, как можно сильнее. — Я буду скучать… Я люблю тебя, родная… — И я тебя, мама, — с нежной улыбкой произнесла голубоглазая, обвивая руки вокруг талии матери и так же прижимаясь к ней. — Очень-очень сильно…       Они впервые расставались на такое долгое время. С тех пор, как Раф переехала на съёмную квартиру, они стали видеться чуть реже, но девушка частенько приглашала маму к себе, чтобы провести время после работы вместе. По сути, они остались вдвоём — маленькой семьёй Д’Анджело, состоящей из матери и дочери, в которой пережившие многое женщины уже который год держатся вместе в любом горе и радости. Рядом нет ни многочисленных родственников, которые покинули этот свет ещё в прошлом веке, ни знакомых. Они остались вдвоём в мире, где найти поддержку и помощь, никому не выдав свой главный секрет, очень сложно: в абсолютно другой эпохе, в другом городе и в другом обществе. Хоть в первое время после освобождения от Кесседи и Кубрала и было сложно снова привыкнуть друг к другу, мать и дочь всё равно оставались неразлучны, что бы ни случилось… — Синьора Д’Анджело, сейчас встанем в пробку! — таксист нехотя отвлёк их, напоминая о своём присутствии. — Да, я иду! — отстранившись от дочери, ответила женщина и снова повернулась к девушке, с мягкой улыбкой поглаживая её щёку. — Нам пора прощаться. Пока, Раф… — Пока, мама…       Помахав дочери на прощание, женщина села в такси, и жёлтая машина тронулась с места и поехала в сторону города. Раф же осталась стоять на месте, провожая её взглядом и махая рукой.       На пустой дороге, вымощенной камнями, по обочине которой росли высокие кипарисы и пинии, она осталась одна, наблюдая, как автомобиль отдаляется от ворот и исчезает в ночном тумане. И она не торопилась уходить. Ночная атмосфера тишины и покоя окружила белокурую, когда лёгкие ощутили свежий воздух, а до её ушей доносилось еле слышное стрекотание сверчков. Луна освещала дорогу, серебристым светом отражаясь на камнях, а шальной ветерок некоторое время играл с выбившимися из причёски прядями волос, позволяя впервые за весь день расслабиться и искренне улыбнуться. Однако ветер усилился, и тут улыбка пропала с её лица, стоило перевести взгляд на сам особняк, в котором она жила до похищения обоих родителей и уже после становления смертной. Вот только, как ни странно, назвать это место «домом» у Раф никогда не поворачивался язык. Слишком много плохого с ним связано, слишком много не самых добрых воспоминаний… Когда во дворе особняка остались только клубы дыма и стало холоднее, белокурая решилась войти. «Н-да-а… Не помешало бы смазать петли…» — поджав губы, подумала голубоглазая, когда с жутким громким скрипом она открыла входную дверь. Противный звук трения ржавого металла нарушил тишину пригорода, где находилось несколько жилых домов, построенных ещё пару веков назад. С точно таким же звуком закрывшись на замок, девушка медленно зашагала по прихожей дома.       Несмотря на то, что прошло уже много времени, с тех пор как она тут была впервые «в гостях» у Рейны, которая буквально присвоила себе особняк, сделав из отца марионетку, девушка всё ещё чувствовала некий страх и мрачность этого дома, как и когда была «Ею». Она никогда не любила это место, и жить тут было равносильно пытке, из-за чего она часто ночевала у каких-то школьных и университетских подружек, а потом и вовсе переехала на съёмную квартиру. От каждого угла, от каждой картины и статуи буквально веяло тёмной энергетикой нейтрала и присутствием потусторонних сил, что едва не доводило до бреда шизофреника. Почти всё напоминало о том, что когда-то хозяйку дома похитили бессмертные, хозяина лишил свободы, а затем и жизни, его Ангел-Хранитель, а их дочь пятнадцать лет понятия не имела, какую жуткую правду скрывала незаметная проклятая родинка на её шее. Практически всё в этом доме напоминало о некогда разрушенной счастливой семье, которая почти ничем не отличалась от всех смертных семей.       Но больше этого места, Раф ненавидела себя и свою судьбу. Будучи наивной и не очень умной в подростковом возрасте, она заварила такую кашу, последствия которой постоянно ставили под угрозу весь мир. Из-за неё погиб отец, которого она потеряла, как только обрела. Раз… Могли пострадать все Ангелы, Дьяволы и смертные, потому что влюблённую дуру влекло к Дьяволу. Два… Люди могли пасть к ногам Рейны до конца жизни, ибо девчонке захотелось сунуть свой нос в страшное прошлое и увидеть лица настоящих родителей. Три… А одна из бессмертных рас могла просто-напросто исчезнуть с лица земли, навсегда нарушив баланс смертных душ. Четыре…       И кто ещё в этом виноват, кроме белобрысой идиотки, часть которой Раф до сих пор видит в собственном отражении?       Последнее время ей стало даже противно стоять перед зеркалом и, разглядывая стройную фигуру взрослой девушки, на секунду видеть над головой нимб и крылья за спиной. «Она» стала для неё её второй личностью, обратной стороной медали и злым клоном, скрывающимся под ангельской внешностью. Даже думая о своём прошлом, голубоглазая представляла себя в подростковом возрасте, как абсолютно другую девушку. Это не она! Та «Раф» — её полная противоположность, злая сестра-близнец, преследующая её из того времени. А она никак не могла быть той мерзкой девчонкой, которая неоднократно по собственной глупости подвергала всех опасности и которая, как последняя эгоистка, думала только о своих чувствах и целях, невзирая на окружающих. Никак не могла! Она другая!       Первое время, после осознания своих главных четырёх роковых ошибок, девушка была готова убить себя за это и сделать с собой всё, что угодно, лишь бы не быть «Ею»: меняла внешность, прибегая к линзам и окрашиванию волос, и постоянно старалась меняться в характере и поведении, желая достигнуть того идеала истинного Ангела уже в смертном теле. И это удалось. Наверное… Несмотря на то, что она всё же не смогла избавиться ни от блондинистых волос с красной прядью, ни от голубых глаз, Раф стала той, кем хотела… Но не в глазах Сульфуса…       — «А ты — всё тот же ангелочек, коллега: такая же невинная, сильная и строптивая, с чертовски отвратительным характером. Но мне всё равно удастся соблазнить тебя ещё раз, » — вчерашние слова чёрта снова ударили по больному.       Тогда ей было противно, и она хотела раздавить гада на месте не от того, что он нагло намеревался снова вскружить голову той слепой влюблённой дуре внутри неё, а от того, что, даже восемь лет спустя, она осталась для него той же глупышкой, которая заслуживает сущность Ангела в самую последнюю очередь. А, ведь, в чём-то он прав… Избавиться от своего «злого клона» у Раф так и не получилось.       Во снах «Она» часто говорила ей, что от «Неё» не убежать, и девушка снова станет той, кого ненавидит. А ещё «Она» любила прокручивать в её памяти моменты из прошлого, показывая все свои отрицательные стороны и смертные грехи. Но главной пыткой для Раф оставался тот роковой проклятый поцелуй. Стоило во сне вспомнить драку на Турнире Света и Тени, которая чуть ли не закончилась её же смертью, и тот момент, когда она открыла глаза и увидела счастливые янтарные очи, наполненные слезами, девушка тут же оказывалась в своем ангельском теле, лежащем на его крепких руках, и история снова повторялась, заставляя её нехотя окунуться в фальшивые чувства и коснуться губ Дьявола… И так было чуть ли не каждую ночь… Чуть ли не каждую ночь «Она» приходила к ней во снах и таким образом вызывала беспощадные угрызения совести, а сегодня — едва не заставила повторить главную ошибку… — Я ненавижу тебя, Раф, — медленно покачав головой, злобно прошептала девушка своему отражению, когда перед глазами всплыл случай на столе в дизайнерской студии. Она уже хотела взять первую попавшуюся вазу и разбить зеркало, но плохая примета и возможная реакция матери не дали этого сделать — фарфоровая ваза была возвращена на полку. Встряхнув головой, Д’Анджело бегом направилась в свою спальню.       Заперев дверь на замок и закрыв шторами единственное окно, из которого не было видно высоких крыш и куполов Золотой Школы, голубоглазая облегчённо вздохнула, оказавшись в атмосфере пустоты и капли уюта, где не чувствовалось чьё-либо присутствие, как в остальных комнатах. Оказавшись в единственном в этом проклятом доме безопасном месте без зеркал. Иногда, просыпаясь по ночам из-за очередного кошмара, Раф распирало от желания сжечь особняк к чертям собачьим. Даже не продать, а именно сжечь, превратить в руины, но сказать об этом не могла. Не хотелось расстраивать маму. Анджели любила этот дом и постоянно заботилась об особняке, как о единственной памяти о муже, ведь именно Мистери Хаус они вместе построили после свадьбы и именно тут родилась их единственная дочь. В отличии от неё, женщина берегла это место именно из-за добрых воспоминаний. Она даже не хотела продавать какие-то старые вещи, ставшие раритетом, ни за какие деньги, даже несмотря на то, что цена за «сохранение этих воспоминаний» была весьма высока. Она не ворошила прошлое и не держала ни на кого обиды, Анджели продолжала жить и старалась радоваться каждому дню и каждому нежному воспоминанию о Малаки.       А сама девушка продолжала жить, питая ненависть к себе и к своему прошлому и даже не пробуя отпустить или, хотя бы, во всём признаться матери. Потому что всё это — её огромное угрызение совести и, по совместительству, добровольное наказание, которое она себе дала, чтобы до конца своих дней помнить о том, что натворила та Раф с нимбом и ангельскими крыльями…

***

      Пока в земном городе, как и в Энджи Тауне, тихий вечер, а лёгкий ветерок едва колышет траву на земле и толкает облака на небе, погода Зольфанелло Сити кардинально отличается от «картины» в обители Ангелов и в мире смертных. Тучи почти полностью закрыли собой чёрное небо, иногда позволяя нескольким лучам красной луны упасть на сухую землю или асфальт, а грязный ливень беспощадно барабанит по крышам зданий и автомобилей, мешая спать Дьяволам с острым слухом, которых может разбудить малейший стук. С количеством воды не справляются водостоки, и улицы постепенно превращаются в реки, вызывая многочисленные аварии, затруднения и очередной шум с базаром на дорогах. — Ну, вашу мать, что ж такое?.. — спросонья прошептал черноволосый Дьявол, перевернувшись на бок и уткнувшись лицом в подушку, когда спать на спине стало жутко неудобно, а чья-то брань на улице всё же доносилась до комнат коттеджа. — Заткнитесь уже!..       Ещё немного поворчав во сне, Сульфус снова лёг на спину и накрылся одеялом получше, однако огромный кусок постельного белья был тут же отдёрнут обратно, когда спящая зеленоглазая демонесса резко дёрнула рукой и присвоила его себе, заставляя замёрзшее тело парня покрываться мурашками. В тихой спальне засвистел сильный ветер, а, вместе с ним, непонятный звук зазвенел в голове парня, заставляя его вскочить на кровати, как ошпаренного. Сон, как рукой сняло, словно его разбудил не шум с улицы, а что-то другое… Он поморщился и рассеянно посмотрел по сторонам, стараясь понять, откуда доносится странный звук, похожий на пульсирование лампочки или какого-то датчика системы, которого, по сути, вообще не должно быть в этом доме. Однако в комнате ничего такого не было, а непонятный звук стих. Сначала он подумал, что ему это снилось, но, когда он полностью проснулся, янтароглазый понял, что это был вовсе не сон… «Странно, вроде не пил, а слышится всякая муть…» — подумал Дьявол и встал с кровати, ещё раз рассмотрев всю комнату, чтобы убедиться в том, что этот «пульс» ему послышался.       Кара продолжала спать на второй половине кровати, как убитая, иногда бормоча что-то непонятное себе под нос, а крики и громкие голоса за окном, вместе со стуком дождя, стихли, словно ничего и не произошло, хотя, судя по тишине, главный виновник ночных аварий всё-же прекратился. Сульфус оказался в атмосфере абсолютной тишины, практически без единого звука, однако странное пульсирование снова негромко послышалось в доме. Цокнув и слегка помассировав кожу вокруг глаз, Дьявол надел футболку с шортами и тихо вышел из комнаты, чтобы не разбудить девушку и спящего на отдельной подушке Василиска.       Вооружившись фонариком своего передатчика, он внимательно прислушался и приготовился пойти на звук, но ничего не произошло. В течение трёх минут парень просто так бродил по коридору второго этажа, освещая всё вокруг светом фонаря, будто что-то искал и собирался ограбить собственный дом, но результата не было. Маленький белый луч просто передвигался с пола на мебель и на потолок, освещая интерьер и стены, но ничего такого странного хозяин коттеджа не заметил. Везде тишина, которую нарушают только негромкие шаги Дьявола по паркету и его недовольное шипение. Даже портреты далёких родственников крепко спят и изредка посапывают, хотя иногда им нравится бодрствовать ночью и мешать жителям дома отдыхать. И всё же, он обошёл весь дом, включая «каморку» с счётчиками воды и электричества, за которые приходилось постоянно платить, но ничего не звенело и не пульсировало. Просто обычное гудение и звук стекающей воды. Он тихо закрыл дверцу и направился в спальню, ссылаясь на какие-то галлюцинации. Однако вывод он сделал слишком рано — звон снова раздался в доме. — Да чёрт побери, откуда этот грёбаный звук?! — прошипел парень и, кажется, догадавшись о источнике, быстро вернулся на второй этаж.       Звук, который он вскоре узнал, привёл его к комнате особняка в конце коридора, которая всегда была закрыта на ключ — там находился кабинет Дьявола, в котором хранились все самые ценные вещи: техника, часть семейных реликвий, сейф с накоплениями и прочая дорогостоящая ерунда, нуждающаяся в отдельном помещении для сохранности. Кроме обители важного и не очень хлама, та комната была и обителью пыли, которую хозяин ни разу не соизволил убрать, и которая так и лезла в нос, невольно заставляя вошедшего чухнуть. Прикрыв нос, Сульфус тихо чихнул в ладонь и продолжил путь, приближаясь всё ближе к старому камину, что скрывал одну из его самых главных ценностей.       Подойдя к деревянной поверхности полки, черноволосый заметил слабый голубой свет, пульсирующий сквозь щель потайного ящика. Оглянувшись, он аккуратно открыл ящик и достал оттуда большую серебряную шкатулку, которая так же была не в силах прятать свечение. С тех пор, как он в последний раз прикасался к этому «ящику Пандоры», прошло немало времени, и он даже успел забыть про него, однако что, кроме непонятного звука, заставило парня вновь вернуться в прошлое, он не понимал. Руки так и тянулись открыть его, хоть он и старался воздержаться, но звук продолжал раздражать этим «пульсом». В итоге, Дьявол сдался и, сняв с шеи цепочку с маленьким серебряным ключиком, который всегда носил с собой, неторопливо открыл шкатулку.       Каково же было его удивление, когда он увидел, как толстые хрустальные кусочки серого цвета, выложенные в идеальный круг, засветились ещё ярче голубым, как когда-то сияли воедино над головой их хозяйки. А, ведь, они никогда раньше не сияли и, тем более не издавали того странного звука, который только что стих…       Сульфус аккуратно коснулся самого большого лазурного фрагмента и взял его в руку, бережно поглаживая кончиками пальцев и сдувая слой пыли — точно так же он делал и когда нашёл его и всех его «братьев». Восемь лет назад черноволосый мальчишка семнадцати вспышек точно так же держал в руках пару тускло-голубых перьев и одиннадцать осколков хрустального нимба, с сожалением и тревогой смотря на то, во что их хозяйка превратила свои прекрасные крылья Ангела и голубое кольцо, парящее над её головой… Он опоздал…       Быть всегда мягким и ласковым он не мог — тёмная сущность не позволяла слишком часто проявлять искреннюю нежность даже к любимой сопернице, а когда речь зашла о таком деликатном моменте с решением насчёт смертной жизни — тем более. Вспоминая предложения, которыми он сухо отвечал на её вопросы, словно действительно так и хотел ответить, а не привирал, хотелось самому себе двинуть по башке, когда в этой же самой башке появилось осознание. Хоть он ничего особо ужасного не сказал, итог расставания всё равно изменил жизни обоих, но узнал он об этом, именно когда девушка пропала из мира бессмертных, отказавшись от вечной жизни и ангельской сущности. Сульфус около полугода искал её везде: в других школах Ангелов и Дьяволов на земле, едва ли не пытал расспросами её подружек и одноклассников, даже рискнул снова переодеться в ангельские шмотки и пробраться в Энджи Таун в надежде получить помощи хотя бы от доброго профессора Аркана. И он получил. Получил ответ, что девушка больше не Ангел, и искать её в мире бессмертных уже бесполезно. Тогда последней надеждой осталось то самое место, откуда всё и началось — пещера под Театром Принцев, скрывающая врата легендарного Пути Метаморфоз.       Слова Аркана подтвердились на глазах у парня, когда первое, что привлекло его внимание, было тусклое голубоватое сияние около ворот. Когда он подлетел ближе и увидел пару неярких перьев и несколько хрустальных осколков, он ужаснулся от одной только мысли о том, что профессор оказался прав: Раф решилась пройти Путь одна и полностью избавилась от бессмертия, а, может быть, и от всех воспоминаний о прежней жизни — тоже. Он снова, хоть и ненамеренно, разбил ей сердце, заставляя от отчаяния не только порвать отношения, но и пойти на такой опасный шаг. Когда на следующий день, после расставания он захотел с ней поговорить, а девушка не вернулась в школу и больше не появлялась там, было слишком поздно — «ангелочек» уже шёл сквозь вихри и жару к своей цели. К когда-то их общей цели… И именно эту историю, смешанную с воспоминаниями и мыслями, ему поведало сияние разбитого нимба, который все эти восемь лет надёжно хранился в шкатулке, в потайном ящике камина, подальше от чужих глаз. «Раф, зачем ты это сделала?..» — Сульфус задал себе тот же вопрос, что и в тот день, когда нашел осколки и забрал с собой.       Он прекрасно помнит, как вера в то, что он найдёт её, не умирала в душе, а поиски никаким успехом не увенчались. Так прошло полгода… Год… И он сдался, когда друзья и Ангелы поставили перед фактом, что её уже не найти. Однако каким-то чудесным образом Раф вновь появилась в его жизни, когда он и не искал её, и уже даже не надеялся, что найдёт, понимая, что от этого будет только хуже. Девушка будет открыто демонстрировать свою ненависть к нему, ни разу к себе не подпустит, и они снова станут злейшими врагами, какими всегда должны были быть Ангелы и Дьяволы. Тогда он будет ненавидеть в ответ, и обоим уже будет абсолютно наплевать на то, что их однажды связали крепкие нежные чувства, которые не умирали, несмотря ни на какие запреты или преграды. Всё произошло именно так, как он и думал… — Чёртик, ты чего не спишь?.. — сонным шёпотом спросила Кара, опираясь о дверной косяк и прервав парня. Услышав голос блондинки, Дьявол быстро положил фрагмент нимба на место и спрятал шкатулку в потайной ящик, закрывая всё спиной так, чтобы девушка ничего не увидела. — Время — половина второго… — Мне просто не спится, — черноволосый повернулся к ней и подошёл ближе, взяв её за руку. — Пойдём спать, малыш… Делать тебе тут точно нечего, а завтра опять вставать рано. — Ладно… Иди, я к тебе позже приду, — не рискнув в очередной раз спросить, почему она не может сюда заходить, демонесса зевнула и чмокнула Дьявола, когда он вышел из кабинета и закрыл комнату на ключ.       Когда пара дошла до спальни, Сульфус снова улёгся спать, а блондинка сделала вид, что закрылась в ванной, хотя сама полетела в сторону кабинета, желая узнать, что же черноволосый от неё прячет. В абсолютной тишине бордовые крылья донесли её до двери, и она услышала странный манящий звук, похожий на пульсацию, когда прижалась ухом к двери. Она не совсем понимала, что это за непонятный звук, но оторваться от него она не могла: хотелось сидеть часами у дверного замка и, слушая «пульс», наслаждаться им, чувствуя, как сонливость пропадает, а бодрость и энергия постепенно будят тело, протекая по каждому участку кожи. Ей давно уже не было так хорошо. Последний раз, когда она ощущала такой огромный прилив сил, был около семи лет назад. Сейчас же, несмотря на то, что она довольно давно «отлучилась в уборную», Кара не собиралась никуда уходить, пока звук не прекратился, мгновенно лишив её наслаждения. «Какого чёрта?!» — разозлилась девушка, опомнившись и заглянув в замочную скважину. Её ядовито-зелёные глаза расширились от шока, стоило заметить, как слабое голубое сияние погасло в щели потайного ящика камина. Когда в доме вновь воцарила тишина, демонесса встала на ноги и отошла от двери задумавшись о том, где же она видела это свечение. Ответ не заставил себя ждать — её тут же осенило, и губы чертовки медленно искривились в гадкой довольной улыбке. — Всё равно, она мне больше не соперница, — твёрдым шёпотом с усмешкой самоуверенно сказала сама себе Кара, направляясь в спальню. Новая энергия переполняла её, придавая ещё больше уверенности в себе, а крылья и рога ощущали неописуемую мощь и силу. Тот «недо-Ангел» с голубыми глазами, про которую ей часто рассказывали швабры Кабале и Кабирия, намереваясь опустить её самооценку, больше никогда не будет ей мешать. Сульфус сделал огромную ошибку, когда влюбился в знакомую внешность демонессы, потому что отныне он полностью принадлежит только ей. Хочет он того, или нет…