***
— Danke, Herr Fitzenberg! Wir sind se… Чёрт, опять сбилась. Ладно, как там ещё раз?.. Данке, херр Фитценберг, вир зинд серэфройт мит инем унд… — очередная попытка освежить память и вспомнить базу делового немецкого языка так же успехом не увенчалась. Раф уже думала, что какие-то элементарности, запомнившиеся со времён школы и университета, она больше не забудет после встречи с делегацией, но нынешняя ситуация доказывала обратное. Девушка словно никогда и не учила язык, затрудняясь чётко произнести на камеру нужный текст. А может, просто отсутствие той стрессовой обстановки так влияло на неё. На самом деле, Раф уже и не расстраивалась на этот счёт. Если ранее она едва ли не локти кусала от каждого провала, ибо держалась за работу, как за единственную ценность жизни, то решающий показ мод стал буквально началом новой эпохи для неё. Свалившийся успех, ставший результатом её сотрудничества с Сульфусом, не только наладил отношения между бывшими соперниками, но и внёс колоссальные изменения в её личной жизни, вне стен офиса. По-другому описать повышение зарплаты, расслабленное состояние без стресса, море свободного времени после работы и обретённый авторитет в коллективе она назвать не могла. «Ещё бы над внешним видом поработать…» — подумала она, взглянув в зеркало и поправив красную прядку в чёлке. На секунду она улыбнулась, вспомнив, как, будучи подростком, каждое утро возилась с хвостиком на боку и завитыми передними локонами. Сейчас же ей не требовалось ничего больше, кроме как пройтись расчёской по светлым волосам и собрать их в пучок или в обычный хвост. Привычка. Мысли девушки оборвало вторжение Дьявола в её кабинет. — Привет, ангелочек, надеюсь, не помешал, — буквально на одном дыхании произнёс всё парень, влетая в помещение и закрывая за собой дверь. Снисходительно улыбнувшись, Раф покачала головой, уже смирившись с тем, что каждый визит Сульфуса обязательно обходится без стука или разрешения войти. Увидел, захотел, вошёл — вот так бы звучала цитата великого Гая Юлия Цезаря, если бы надо было охарактеризовать наглость чёрта. — Если что, заранее прошу прощения. Поговорить о продажах нужно. — И тебе привет. Если мне память не изменяет, Дьяволы никогда не просят прощения, — сев за стол и хитро улыбнувшись, в его манере промурлыкала Раф, будто издевалась над тем, как непривычно Сульфус заботится о делах работы. Она уже было привыкла, что в её кабинете он появляется исключительно ради очередной перепалки с ней или от нечего делать, как вдруг после показа он серьёзно занялся делом и отложил своё любимое занятие — бесить её во время работы — в долгий ящик. — Но, вообще, да. Честно, помешал. Карлос попросил прислать письмо благодарности директору «Fabiani» за сотрудничество и записать маленькое видео-сообщение на немецком. Вот я и решила свои пятнадцать минут кофе-брейка уделить этому заданию… Прости, я что-то заболталась о своём… О чём ты хотел поговорить? — Ну, раз уж такие дела, то «поговорить» может подождать, — Сульфус присел напротив финансового директора и принялся изучать словарики и различные пособия по немецкому языку, что лежали у бывшего Ангела на столе. — С каких это пор ты так увлёкся работой, что коллегам сам помощь предлагаешь? — тихо обрадовавшись тому, что Дьявол намекнул на возможность помочь, девушка ещё шире улыбнулась. Тут он отвлёкся и из-под бровей взглянул на коллегу, что так же не сводила от него пристального взгляда. — Тогда, по твоей логике, я скорее увлёкся коллегой, потому и предлагаю помощь, — на это Раф лишь посмеялась, шуточно назвав его хулиганом. — А если серьёзно, я просто не понимаю, в чём проблема. Ты же знаешь немецкий. Почему не получается? — Я уже давно его не практиковала, потому и не выходит. Даже встреча с немцами не помогла освежить память. Надо будет на досуге заняться языком… Хотя я бы с удовольствием сняла видео с благодарностями и на английском. Сульфус призадумался, затем взял в руки лист с текстом. Как он и ожидал, из прочитанного он не понял почти ни слова, после чего в очередной раз проклял побочный эффект превращения. Почему большинство дизайнеров учат французский, но не какой-нибудь ещё язык? Так и перед всем миром можно опозориться, как он на корявой смеси трёх языков разговаривал с представителем делегации… — Слушай, а читать текст во время записи ты не пробовала? Приложи лист к телефону, да читай — вот тебе и видео. — Уже пробовала — видно, как глаза бегают, — вздохнула девушка. — Я не могу понять, почему у меня не выходит это сделать именно на камеру. Вроде сама текст писала и, в принципе, могу наизусть запомнить, но постоянно сбиваюсь, стоит мне посмотреть в объектив. — А если просто сделать вид, что говоришь на камеру? — предложил Дьявол, взяв свой телефон и приподняв его так, чтобы камера находилась на уровне глаз Раф. Незаметно для девушки парень начал съёмку видео. — Смотри, я просто держу телефон, типо снимаю, а ты смотришь на него и спокойно говоришь текст, как будто даёшь интервью. Пару раз потренируемся и потом отлично всё скажешь, когда буду снимать по-настоящему. — Почему бы и нет? Раз другие методы не помогают, может, так получится, — отложив текст в сторону и ещё раз поправив чёлку, девушка вдохнула и начала. — Danke, Herr Fitzenberg. Wir sind sehr erfreut mit ihnen… — Нет-нет-нет-нет! — Сульфус тут же прервал недоумевающую девушку и выключил запись, недовольно жестикулируя свободной рукой. — Стой-стой-стой-стой-стой! — В чём дело? — О, Сатана, ангелочек! Кто так монотонно и безэмоционально благодарит святого человека, благодаря которому мы теперь звёзды офиса с повышенной зарплатой? — возмутился Дьявол. — Где твои грация и страсть, которыми ты ослепляешь даже Трентини в его эксклюзивных солнечных очках от «Tom Ford»? Тихо усмехнувшись, Раф снисходительно улыбнулась и скрестила руки на груди. — Сульфус, это деловое видео-сообщение. Тут, даже при таком виртуальном контакте, всё равно соблюдаются нормы формального общения и дисциплина. Какая грация и страсть, когда они здесь вообще неуместны? Отрицательно цокнув и выйдя из-за стола, Дьявол подошёл к коллеге. Он сжал подлокотники её кресла и легка навис над ней, ловя её вопросительный взгляд. — Вот тут, Раф, ты ошибаешься. Да, я, конечно, не разбираюсь в деловой этике — у Дьяволов, которые даже на должности при Сферах, такого и в помине не было. Но я точно знаю, что этика здесь играет далеко не самую важную роль, — переставив свой стул рядом с её креслом, он сел напротив и приготовился отвечать на её немой вопрос. — Ты ведь финансовый директор. Ты теперь — лицо компании, отвечающее не только за финансы, но и за «образ» компании в обществе и масс-медиа. Именно твоя персона в первую очередь занималась всем этим показом мод, встречала делегацию и даже продемонстрировала на подиуме один образ, вызвав фурор. Яркая, обворожительная и интеллигентная девушка, благодаря которой «Ornello Caru» ждёт расцвет после кризиса, просто ну никак не может сейчас сидеть передо мной и так скучно и грустно выражать «благодарность» руководству «Fabiani». — Хорошо, тогда что ты предлагаешь? — смутившись от такого нестандартного количества комплиментов, спросил бывший Ангел. — Раф, я тебе предлагаю наконец-то выйти из образа строгого босса в тени Карлоса и сделать первые шаги к раскрытию себя, как женщины, — серьёзно глядя ей в глаза, ответил Сульфус, легонько сжав её ладонь. — Это ты так неудачно пошутил, или намекаешь, что я не женственная? — нахмурилась она, всё ещё не понимая идеи коллеги. — Женственная. Только не всегда, — Раф снова нахмурила брови, но он продолжил. — Знаешь, когда ты особенно женственная? Когда после нашей встречи в приёмной ты изящно обламывала мне все попытки искусить Карлоса, когда показывала, кто тут главный, когда одной фразой портила мне каждый подкат и шутку в твой адрес, когда ты улыбаешься, когда прогуливалась со мной до и после работы, когда нежишься с Эл Джи и, тем более, когда оказываешься в моих объятьях. Чёрт, ты просто со стороны этого не видишь, но в такие моменты ты просто становишься королевой, когда забываешь о правилах и этике и становишься самой собой!.. — сделав небольшую паузу, Сульфус окончательно вогнал её в краску. — А знаешь, как меня это будоражило, когда мы ещё учились в Золотой Школе?.. — Всё-всё, ты меня окончательно засмущал! Мы отвлекаемся от работы, — девушка отмахнулась, стараясь скрыть румянец на щеках, который Дьявол всё же заметил, отстраняясь от неё и довольствуясь результатом своих сладких речей. — То есть, ты хочешь, чтобы я говорила это всё милым и радостным голоском и улыбалась, как стюардесса в самолёте? — Не совсем, — возвращаясь на прежнее место за столом, поправил Сульфус и, прикрыв рот ладонью, незаметно зевнул, после чего вновь сел перед ней, как ни в чём ни бывало. — Я хочу, чтобы ты это говорила уверенно, доброжелательно, вдохновляюще и улыбалась как Раф, которой никакая стюардесса или любая другая девушка на этой чёртовой земле и в подмётки не годится. — Ладно, поняла. Я готова. Она тут же присела поудобнее и с уверенным выдохом поправила пиджак своего костюма, слегка приподняв уголки губ — незамысловатая манипуляция с комплиментами сделала своё дело, что не могло не вызвать у Сульфуса довольную ухмылку. Стоит женщину осыпать комплиментами (которые при этом должны соответствовать действительности), и перед тобой будет сидеть реинкарнация Афродиты из древних мифов. Точно так же Раф сейчас, как отдельное светило, ярче солнца излучала уверенность и являлась едва ли не олицетворением грации и страсти в его глазах. Что-что, а разжигать в ней этот свет, этот манящий огонь, он ещё не разучился за столько лет. — Может, начнём репетировать? — кокетливо улыбнувшись, напомнила она, когда заметила на себе его завороженный взгляд. — Да, конечно… Сейчас… — нехотя оторвавшись от любования, Дьявол выбрал ракурс и включил камеру телефона. — Давай, говорим красиво и со страстью. Если у тебя получилось одолеть Рейну в пятнадцать звёзд, то записать видео-сообщение на немецком в двадцать четыре года тебе не составит труда. — Конечно… — на лице Раф тут же появилась хитрая улыбка, предвещающая интересное развитие событий. На секунду обнажив ряд белоснежных зубов и не спуская с Дьявола глаз, бывший Ангел положил ногу на ногу, будто повторяя знаменитую сцену из смертного фильма «Основной инстинкт», и слегка наклонилась вперёд. Выученный текст, словно заклинание, медленно покидал её губы, пока она изучала взглядом каждую искру его карих глаз, в которых развратно плясали черти, и, подобно затаившейся львице, приближалась к его лицу. — Danke, Herr Fitzenberg… Wir sind sehr erfreut mit ihnen und ihrem Unternehmen zusammenzuarbeiten…(нем.) "Спасибо, господин Фиценберг! Мы очень рады сотрудничать с Вами и с Вашей компанией!"
— Oh ja… Ja… Sprich deutsch, mein Engel!.. — Сульфус не растерялся. Знакомые заигрывания и этот огонь в её голубых глазах он мог узнать среди тысячи пар глаз, потому что только её страстный взгляд с каплей коварства мог вызывать в нём непреодолимое желание сжать её тело в объятьях и не отпускать даже после жаркого продолжения этих гляделок. И она, чертовка, это знала, провоцируя его всё больше и больше, приближаясь к его лицу едва ли не вплотную и соблазнительно и шумно вздыхая, пока он на автомате убирал в сторону всё ещё работающую камеру и отвечал ей довольной улыбкой. — Sprich deutsch, Raf!..(нем.) "О, да... Говори по-немецки, мой Ангел!.. Говори по-немецки, Раф!.."
— Mi eccita di più sentirti parlare in italiano… — поглядывая на его губы, и медленно забираясь на стол, негромко произнесла она, в душе радуясь тому, что её маленькая шалость возбудила его до предела — Дьявол уже во всю пожирал её взглядом, едва держа себя в руках. Но, как бы это странно ни звучало, поддаваться соблазну он не собирался, пусть его тело и говорило другое. — Мне всегда казалось, что немецкий считается языком войны, а итальянский — языком любви…(ит.) "Меня больше возбуждает слышать, как ты говоришь по-итальянски..."
Не успела она и глазом моргнуть, как тут же оказалась лежащей на спине — Сульфус моментально развернул её к себе и, придерживая ладонь на её затылке, уложил на поверхность стола, пока в кабинете раздавался стук упавших на пол ручек и папок. Затем, он склонился над ней, опираясь на ладони по обе стороны её головы. В этот раз он не стал ограничивать свободу её рук, прикосновения которых жаждал ощутить на своих волосах и по всему телу. — Спешу тебя поправить… — он наклонился к её уху, тёплым шёпотом возбуждая её в ответ. — Смертные считают французский языком любви, а итальянский — языком Бога… И богини… Ответить или как-то с колкостью прокомментировать его слова она не успела — горячее дыхание буквально лишило её дара речи, когда она почувствовала жар за ухом и на шее и его руки, мучительно медленно расстёгивающие пуговицы на её блузке. Тяжело дыша, Раф подсознательно предвкушала, как за каждым движением последует поцелуй, оставленный, как печать, на её коже, но исполнять её маленькое грязное — для Ангела — желание Сульфус не торопился. Он прекрасно знал и, как эксперт в похоти, чувствовал, что бывший Ангел жаждет больше ласки, но она уже сделала свой ход и получила удовольствие, теперь его очередь играться с ней и превращать шумные вздохи в сладкие стоны. — Ничего не скажешь, ангелочек?.. — незлобно ухмылялся он, продолжая кончиком носа «случайно» задевать её эрогенные зоны и теперь провоцируя её. Он никогда не сможет позволить себе коснуться её руками и, тем более, сорваться и взять её, пусть и с её согласия, но он просто не мог не ответить ей тем же. Она зажигает его взглядом, не касаясь его — он зажжёт её словами, не трогая. — Интересно, ты со всеми своими пассиями болтаешь во время прелюдии и во время секса, или это я вызываю у тебя желание побеседовать? — девушка усмехнулась, когда он оторвался от её кожи и вновь взглянул на неё. В кабинете на секунду повисла тишина, нарушаемая только учащённым сердцебиением, раздававшимся в её вздымающейся груди. — Вижу, кое-кто заинтересовался теперь моей интимной жизнью… Что ж, со своими — как ты их назвала — «пассиями» я обычно и без прелюдий и секса не болтаю, а ты у меня вызываешь желание говорить часами и без всех этих заигрываний… — игриво улыбаясь, он прошептал ей это прямо в губы, кончиками пальцев трепетно гладя её щёку. Наслаждаясь невинной лаской, бывший Ангел мягко улыбнулся. — Знала бы ты, как я люблю представлять себе, как мы с тобой болтаем по душам наедине… Стоя на балконе твоего дома, сидя в этом офисе за чашкой кофе или покуривая одну сигарету на двоих… Ты даже не представляешь… — Уверен, что не представляю?.. Недоумевающе глядя на неё, Сульфус почувствовал, как её ладонь расположилась на его плече, пока сама девушка тянулась к нему, глядя с нежностью и ища в его глазах согласие на продолжение. Тянулась к его губам… — Сульфус… — Да?.. — Я готова… — прошептала она. — Хорошо… — Сульфус! — помотав головой, он поднял взгляд и вновь посмотрел на коллегу, когда мягкий шёпот вмиг превратился в отклик. — Ты меня вообще слышишь? Когда он опомнился и вновь встряхнул головой, он увидел Раф, сидящую на прежнем месте с идеально уложенными волосами и с застёгнутой блузкой. Девушка вопросительно поглядывала на него и размахивала перед ним листком с текстом, будто пыталась привести в чувство. Когда он вновь взглянул на неё, удивление и недоумение буквально застыли на её лице — бывший Ангел вообще не понимал, что творится с Дьяволом. — Ау! Ты чего застыл? — взволнованно спросила Д’анджело. — Я уже три раза сказала, что готова на камеру говорить текст, а ты молчишь и на стол смотришь, как зачарованный! — А… Да… Прости… — он только и смог обрывисто произнести несколько слов, ощущая неловкость за собственные фантазии, о которых, слава Сатане, она не догадалась. Чёрт, неужели, он уже настолько свихнулся, что теперь представляет себе секс с коллегой прямо на рабочем месте в неподходящее время, стоит ей просто появиться в его поле зрения? Пора бы уже научиться держать себя в руках, иначе однажды это может сыграть с ним злую шутку. — Всё в порядке, я просто отвлёкся… — Ты точно в порядке? Может, кофе? — осторожно спросила девушка, поражаясь несвойственной ему рассеянности. — Выглядишь, будто не спал трое суток. — Нет-нет, всё нормально, правда, — соврал Дьявол, о чём Раф тут же догадалась. Он снова отвёл взгляд и занялся телефоном, внимательно рассматривая едва ли не каждый кадр получившегося на тот момент видео, однако его напряжение тут же выдало эту своеобразную попытку отвлечься и перевести тему разговора. «Всё ясно, действительно не спал…» Оставив его одного на пару минут, она вернулась с чашечкой свежезаваренного кофе и шоколадкой в фирменной обёртке, что поначалу, казалось, ввело парня в ступор. Сульфус смотрел на неё с таким удивлением, будто ему ещё никто никогда не приносил кофе по доброте душевной или просто в качестве знака внимания и заботы. Несмотря на протест в его взгляде, Раф поставила чашку на стол и села напротив, настойчиво пододвигая блюдце к нему. — Только не надо на меня смотреть, будто от одной чашки кофе пострадает твоя гордость. Я, конечно, не отрицаю, что ты у нас сильный, бесстрашный и настоящий мужик — или как вы там друг-друга характеризуете… Но, думаю, запас энергии после бессонных ночей за работой тебе не помешает. А то так и сгоришь за первые три-четыре месяца. — Да нет, спасибо, — всё же приняв чашку и осторожно её пригубив, Сульфус поспешил объясниться. — Я просто уже отвык получать от окружающих что-то хорошее просто так. Дьяволов обычно надо или заставлять, или как-то убедить что-то для себя сделать. У нас не принято вне круга семьи ухаживать друг за другом и заботиться о ком-то… — Ну, во-первых, я никогда не была Дьяволом и, как видишь, им не являюсь. Во-вторых, мы не в Зольфанелло Сити, а на Земле, — уголки губ девушки медленно приподнялись, формируя милую улыбку. — И, в-третьих, мне не сложно лишний раз сделать тебе приятно. Мы с тобой не ругаемся и сейчас помогаем друг-другу, так что пей и привыкай к нормальным взаимоотношениям между людьми, а то Карлос как-нибудь просечёт, что поведение и привычки у тебя далеки от человеческой нормы. — О-ох, не напоминай мне про него… — сделав пару глотков, Сульфус поставил чашку на место и усмехнулся. — Знала бы ты, как много работы на меня навалилось после показа. Особенно всякие эксклюзивы для каких-то его родственничков и звёзд шоу-бизнеса, уф-ф… — Знаю, именно поэтому последнее время ты и не спишь и именно поэтому я принесла тебе кофе, — улыбнулась Раф. — А я-то думал, ты крылья мысли использовала и в мыслях у меня прочитала, — незлобно ухмыльнувшись, он приблизился к коллеге. — Нет, Сульфус, нет… — бывший Ангел с улыбкой покачал головой и осторожно накрыл своей ладонью руку Дьявола. — Я тебя уже слишком хорошо знаю, чтобы копаться в твоих мыслях с помощью магии. Мне уже эти крылья давно не нужны, чтобы понимать, что у тебя на уме. В его золотистых глазах вновь блеснула искра, и он машинально сжал её ладонь, сомкнув пальцы в замке. — Мне кажется, среди всех комплиментов, что я тебе говорил, я никогда не упоминал твою чуткость, — после недолгой паузы серьёзно произнёс он без капли заигрывания или типичной ухмылки на лице. Все его эмоции и чувства к девушке буквально читались в его взгляде, что с каждой секундой становился теплее и нежнее — Раф ощутила, как волна мурашек пробежалась по её телу. — Я, как и все мужики в твоём окружении, могу сколько угодно говорить про твою красоту, ум и трудолюбие, но я искренне не понимаю, почему порой самое ценное мы замечаем едва ли не в самую последнюю очередь… — Потому что нам хочется заботиться только о родных и небезразличных нам людях и бессмертных, поэтому чаще всего этого никто не замечает. Сейчас просто никак нельзя иначе, — констатировала факт Раф. — Особенно, когда это взаимно: ты помог мне — я помогаю тебе, я позаботилась о тебе — ты позаботился обо мне. — «Ты меня не оставил, и я тебя не брошу»… — Сульфус с улыбкой вспомнил её слова, которые навсегда запомнил в тот момент, когда едва ли не погиб от лап минотавра в лабиринте и когда она была готова умереть вместе с ним, фактически глядя смерти прямо в глаза. Широкая улыбка и румянец на порозовевших щеках украсили лицо бывшего Ангела. — «Что бы ни случилось»… — Раф крепко сжала его руку в ответ, чем вызвала у него такую же лучезарную улыбку. И пусть они со стороны выглядели, как два кореша, которые договорились сотрудничать, небольшая беседа по душам и крепкий замок их пальцев сейчас грели обоим душу, как никогда, вновь мысленно возвращая их в те времена, когда двоих подростков скрепляли более романтические чувства. Подкалывая друг-друга и соперничая за авторитет в компании, они ощущали себя снова соперниками. Позволяя себе сорваться и заключить друг-друга в горячие объятья, они на несколько мгновений становились возлюбленными. И лишь сейчас, скрепляя руки и с обожанием глядя друг-другу в глаза, Раф и Сульфус чувствовали себя одной маленькой, но непобедимой и всемогущей командой, которая не раз доказала, что вдвоём они могут победить всё, что угодно и кого угодно. Начиная от проклятого минотавра, который едва ли не прикончил обоих, заканчивая дурацким показом мод. Лишь эта связь их держала вместе и позволяла справиться с любыми невзгодами, даже во время ссор. Они всегда были партнёрами — в разных смыслах этого слова — ими и останутся, чтобы ни случилось. — Это будет звучать очень странно, но я рад, что мы помирились и наладили отношения, — вопреки своей сущности признался парень. — Прости меня ещё раз за все эти выкидоны и прочие фокусы, из-за которых ни ты, ни я не могли нормально работать. Я вёл себя, как идиот. — И ты меня прости. Я была ничуть не лучше, когда орала на тебя по поводу и без и старалась испортить тебе репутацию в офисе, — в ответ извинилась девушка и в шутку протянула мизинец. — Мир, дружба, жвачка? — В нашем случае — шоколадка, — рассмеялся Сульфус и пододвинул к ей принесённую шоколадку. Скрестив мизинцы и негромко хихикая их ребяческому поведению, коллеги ненадолго соприкоснулись лбами. Ощутив соприкосновение её кожи на лбу с его, Дьявол впервые почувствовал, как она расслабилась и шумно выдохнула, находясь так близко к нему. Напряжение, которое вечно держало её в узде во время их общения, вмиг исчезло, позволив ей без капли стеснения и задних мыслей подпустить его к себе и разделить этот самый интимный момент, который только может быть в их непростых взаимоотношениях. Крепко сжимая её ладонь в своей и ещё долго не отпуская, он понимал, что это и есть та близость, которую он искал и которую он хотел от неё. Не соперничество, не колкости, не поцелуи, не секс, не воплощение его развратных фантазий в реальность — всё то, что он мог получить от любой девушки на этом свете меркло по сравнению с тем доверием и единством, которые он чувствовал только в близких отношениях с ней. Только она могла без какой-либо магии «прочитать» его, как раскрытую книгу, только она могла без раздумий ради него броситься и в огонь, и в воду, даже во время ссоры, и только она могла одной своей улыбкой или ласковым словом дать ему тот покой, в котором порой даже Дьяволы нуждаются не меньше Ангелов и людей… — Мне кажется, или усталость — вещь заразная?.. — не открывая глаз и не разрывая объятья, тихо прошептала девушка. — Безумно хочу домой, в свою спальню, а не торчать в этом офисе… — Если тебя напрягает моя компания — так и скажи, но я тебе всё равно не поверю, — так же тихо в шутку ответил Сульфус. — Этому и не надо верить. Сейчас я готова хоть вечность так просидеть с тобой, если бы не этот чёртов кабинет и весь офис, будь он неладен… — Раф вновь шумно вздохнула и невольно соприкоснулась с ним кончиком носа, позволив себе ласково погладить его щёку свободной рукой. — Нам надо доснять видео и возвращаться к работе. Увы, мы не дома… — А хочешь там оказаться? — в привычой игривой манере спросил Дьявол, открыв глаза и почувствовав, как она слегка отсранилась от него. — Да ну тебя! — рассмеявшись, Раф легонько шлёпнула его руку и с улыбкой встала с кресла, направившись к двери. — Я схожу себе за кофе и позвоню матери. Посмотри пока, что там у нас получилось, хорошо? — Sì signora, — Сульфус загадочно улыбнулся и, поудобнее усевшись в кресле, пригубил чашку кофе, не спуская глаз с хозяйки кабинета, что покидала помещение грациозной походкой и с уверенной потрясающей улыбкой на лице.(ит.) "Есть, мэм."
«Вот это моя Раф…» — довольно подумал он.***
— Что значит «никакого отдыха», Карлос?! — возмутился вице-президент, когда на его предложение поехать на Сейшелские острова друг ответил отказом. — Мы же уже давно планировали эту поездку! На Курилах были, на Карибах — тоже! И Канарские острова мы ещё не видели! Ты с ума сошел?! Я даже уже нашёл, где можно яхту арендовать для морских прогулок! — Какая к чёрту яхта, Паоло?! — повысил голос Карузо, всё больше и больше поражаясь абсурдности слов Трентини. — Мы еле-еле сводим концы с концами, а ты предлагаешь одну пятую месячного дохода компании спустить на покатушки на яхте?! Ты совсем совесть потерял, Трентини?! Нам надо сейчас выплачивать премии и зарплату сотрудникам и как можно больше средств вложить в продвижение и в рекламу компании, но никак не на дорогущий отдых на Сейшелах! Езжай сам и на свои средства, если хочешь. Я не потрачу на это ни цента из бюджета компании и остаюсь здесь! Опешив от резких слов лучшего друга, что обычно всегда был за подобные авантюры и развлечения, вице-президент едва ли не потерял дар речи. Сколько лет он работал бок-о-бок с Карлосом и с покойным синьором Карузо, сколько лет его отец сотрудничал с компанией, друзья всегда по два-три раза в год выбирались заграницу на дорогие курорты и крутые мероприятия, не тратя на это ни евро из собственного кошелька, и ни о каких угрызениях совести и вложений в компанию не было и речи! А сейчас с какой-то стати Карузо вдруг вспомнил о том, что он — директор «Ornello Caru» и должен заниматься делами компании, и вдруг забеспокоился о судьбе своих сотрудников, на которых ему раньше было абсолютно наплевать. — В чём дело, Карлос? — подозрительно спросил он, когда в голове зародилась мысль о не особо веской, но самой вероятной причине такого резко поменявшегося отношения друга к работе. Причине, которая постоянно ставила ему палки в колёса… — Мнение Эллы тебя теперь беспокоит больше, чем времяпровождение со мной и хорошие отношения с моим отцом? Променял нашу вечную дружбу на единственную целку в офисе, да, Карузо?! Карлос замер, как вкопанный, стоило ему услышать пренебрежительный тон, которым Паоло посмел с ним разговаривать и оскорбить Д’анджело — вице-президент понял, что попал «в яблочко». Единственный человек во всём офисе, чьё мнение было равносильно мнению тысяч таких же секретарш — блондинка с раздражающей красной прядью в волосах, что каким-то образом влюбила в себя Карлоса и, пользуясь «покровительством» сына директора, быстро заняла пост финансового директора, едва окончив университет. Такой резкий карьерный рост могла себе позволить лишь шалава — одна из тех, кого сам Паоло успел трахнуть и поставить во главе отделов за постоянные интимные связи. Но как до такого положения добралась «Эллочка», из-за отказов которой Карлос едва ли не устраивал истерики и которая самого Паоло постоянно ставила на место, чтобы он не смел и смотреть на неё как-то криво, для него до сих пор было загадкой. В любом случае, он был абсолютно уверен в том, что блондинистая сука хорошенько промыла влюблённому идиоту мозги или наконец-то дала ему, чтобы тот начал руководить компанией, как ей захочется, а не как планировал он. Иначе как ещё можно объяснить тот факт, что теперь Карлос постоянно занят, добросовестно думает о выплате зарплаты сотрудникам, Трентини не может на халяву поехать на острова, фирма выходит на новый уровень, а сам финансовый директор ходит по офису, задрав нос, как королева? Не иначе как Д’анджело, словно серый кардинал, сделала свой ход конём, настроив директора против него и забрав у него львиную долю премии прямо из-под носа. «Не успел и глазом моргнуть, как «правая рука» Карузо завладела и левой…» — прочитав мысли разгневанного Трентини, подоспевший по звону браслета Дьявол нахмурился, ибо до этого момента ничего не предвещало беды. Его седьмое чувство снова не на шутку разыгралось, когда Сульфус понял, к чему клонит Паоло, мысленно поливая грязью коллегу, невольно занявшую его место у кресла Карузо. — Что за хрень ты несёшь?! — возмутился Карлос, едва ли не заорав на весь офис. — Причём тут Элла?! — А при том, Карлос, что ты меня больше ни во что не ставишь! — подняв голос, выпалил Трентини. — Эта белобрысая стерва стала центром твоей вселенной! И она это знает! Знает и пользуется тобой! Она видит, как ты по ней пускаешь слюни, наверняка уже успела тебе отсосать где-то в туалете и теперь постоянно напевает тебе на ухо, как управлять компанией! — Не смей так говорить о ней! — пригрозил Карузо. — Бл**ь, да х**и ты его затыкаешь, м**ак?! Врежь ему, и дело с концом! Ты мужик или последнее ссыкло?! Еще начни ему тут лекцию читать о том, какая она хорошая! — Сульфус гневно стукнул кулаком по поверхности стола, испытывая редкостный стыд за подопечного, что продолжал вести себя как тряпка и, как и «накаркал» Дьявол, оправдывать финансового директора. — Всё, что сейчас происходит в компании — заслуга Эллы и сотрудников! Она договорилась с немцами, наняла профессионалов для проведения показа мод и лично занималась организацией мероприятия, которое спасло нас от кризиса! И директор тут всё ещё я, и только я решаю, кто и как управляет «Ornello Caru»! Так что не смей так отзываться о ней, как о шлюхе! Небось, завидуешь, что такой шикарный финансовый директор справляется с твоими обязанностями лучше тебя самого! — самодовольно ухмыльнулся Карлос, надеясь поставить Трентини на место. — Пи**ец, долб**б!.. — Сульфус ударил себя ладонью по лицу и тут же подлетел к уху подопечного. Ситуацию требовалось немедленно исправлять, ибо такие высказывания для Трентини были подобны красной тряпке для быка. Расхваливая и без того очевидные плоды стараний Раф, Карлос и не заметил, как начал откровенно перегибать палку, намекая, что де-факто девушка в одно мгновение заняла место Паоло. Какому мужику будет приятно слышать, что какая-то баба обошла его и «женскими чарами» заменила собой не только доверительное лицо директора, но и лучшего друга? От одной такой мысли о несправедливом отношении, лицо блондина буквально горело от злости, чего, казалось, не замечал только сам директор. — Ты что творишь?! У тебя и без того отношения между вице-президентом и финансовым директором оставляют желать лучшего, а ты хочешь, чтобы они теперь в офисе срались как кошка с собакой?! — грозно шепнул он на ухо подопечному. — Не будь бараном! Забудь о Д’анджело и своди разговор на «нет»! Сгорая от злости из-за недалёкости и чрезмерного добродушия подопечного, Сульфус начал потихоньку выходить из себя, ибо у Дьявола уже таких проблем с искушением смертного не было с тех пор, как он стал работать со взрослыми людьми, а не со взбалмошными подростками с переменой настроения каждые два часа. Надо было дать должное его бывшему Хранителю, Карлос оказался на редкость мягким и слабохарактерным малым. Пусть он и был поначалу безответственным, но на его характер и требовательность, кроме Раф, никто в офисе не жаловался — судя по сплетням секретарш и помощниц руководителей, многие сотрудники устроились к шефу мечты: за опоздания не гоняет, ко всем работникам относится как к друзьям, а в самом офисе постоянно царит атмосфера расслабухи и отдыха. И единственным минусом во всей этой идиллии была лишь урезанная зарплата, недостающая часть которой оставалась в кармане Трентини на дорогущий отдых. Карлос пытался усидеть одним задом на трёх стульях, одновременно стараясь угодить коллегам по работе, лучшему другу-спонсору и возлюбленной-финансовому директору, чем был очень удобен нахлебнику-Паоло. И так бы всё и продолжалось до окончательного банкротства компании, пока в дверях офиса «Ornello Caru» не появился сам Дьявол и не «подстегнул» Раф биться за справедливость и за добросовестность директора, попутно вытаскивая фирму из болота кризиса и долгов. — Да нахрен мне сдалась твоя блондинка?! И какая на**й зависть?! — повысил голос Трентини. — Я тебе говорю о том, что ты рушишь нашу дружбу из-за неё! Я — твой лучший друг с детства и твой помощник — просто прошу съездить со мной на курорт и вместе отдохнуть, так как мы это оба заслужили! А она — левая офисная девка и бывшая секретарша твоего папаши — встала между нами и хочет всё испортить: занять моё место, женить тебя на себе и прибрать к рукам всю компанию! Неужели, ты этого не видишь, Карузо?! Раскрой глаза! Она тебя использует! Я же тебе не со зла и не просто так это говорю! «Во красавчик… Гениальный ты манипулятор, Трентини…» — подумал Сульфус, оценив потенциал бессмертного коллеги, который явно приложил руку к таланту Паоло преподносить свою реальность за правду. — Я вижу только то, что ты сейчас несёшь полную чушь и клевещешь на моего финансового директора из-за премии за показ и из-за её авторитета в офисе! Если тебе что-то не нравится, лети на свои Сейшелы один и на долго! Хотя бы мозги проветришь!.. — Хорошо, — полсе недолгой паузы выдохнул Паоло. — Хорошо, я полечу. И это будет последний раз, когда я тебя звал с собой, потому что вместе со мной от тебя улетит твоя единственная поддержка и твой единственный спонсор! И тогда твоя компания окажется в такой жопе, что даже твоя драгоценная «Эллочка» от тебя сбежит, как крыса с корабля! Увидев, что Карлос резко замолчал, не давая никакого ответа, вице-президент тяжело и шумно вздохнул. — Правильно, подумай хорошенько, Карузо! — с иронией произнёс молодой человек, после чего поставил в неловкое положение и директора, и его Дьявола-Искусителя. — Даю тебе неделю на размышление! Или ты разрываешь любые деловые и личные отношения с Д’анджело, или, считай, меня в этом офисе и в твоей жизни не было, нет и не будет! Решай сам. Развернувшись и оставив друга одного, Паоло покинул кабинет и громко хлопнул дверью. От неожиданности Карлос подпрыгнул в кресле, после чего с гневным рыком одним махом руки спихнул с рабочего стола лежащие на нём папки. Документы и прочие бумаги оказались на полу, что вообще в тот момент не парило отчаявшегося директора. Постепенно понимая, в какой непростой ситуации он оказался, молодой человек нервно зарылся пальцами в волосы, пока его Искуситель, наблюдая эту сцену со стороны, старался сохранять спокойствие. — Ну ты и валенок, Карузо… — прокомментировал чёрт, пулей пролетев сквозь стену офиса и направившись в сторону кабинета Раф. В кабинете директора раздался звонок телефона, но Карлос даже не подозревал, что ответ на него станет его спасительным кругом в море безысходности…***
Пока взаимоотношения руководства компании пребывали в кризисе, остальные сотрудники и понятия не имели, к чему могло привести неправильное решение Карлоса в данной ситуации. Секретарши продолжали разбираться с документами начальства и сплетничать во время перерывов, «жители офиса» всё так же сидели за мониторами компьютеров, печатая те самые документы начальства, швеи и дизайнеры работали над новыми образами коллекциями. Вот только занимались этим, в основном, женская часть коллектива, самые усердные сотрудники и лютые ненавистники футбола… — Так-так-так, давай, гоняй! — Куда ты бьёшь, мазила?! Пасуй, бл*! — Бл**ь, Джеко, забирай у него мяч, сука! Рома, х*ли так паршиво играете, а?! Кривоногая сборная России по футболу лучше вас в этом сезоне играет! Порвите уже этот е**ный Наполи! И подобные возгласы не умолкали в кабинете бухгалтера, в котором собрались почти все мужчины в офисе, пропустившие матч на неделе. Усевшись на диване, на столе, в кресле (а кто-то даже на полу нашёл себе местечко), сотрудники «Ornello Caru» не отрывали глаз от экрана висевшего на стене плазменного телевизора и, абсолютно позабыв о работе, буквально разрывались от тысячи эмоций от игры команд Ромы и Наполи, словно смотрели матч с трибуны стадиона, а не из офиса. Кабинет превратился в бар, где не смолкал галдёж, но всем было наплевать — фанаты двух футбольных клубов, хоть и невольно, но с удовольствием пользовались ссорой директора и вице-президента и занятостью финансового директора, и растягивали перерыв увлекательным просмотром игры. — Не-е-ет! — заорал бухгалтер, когда мяч пулей пролетел между игроками в красно-жёлтой форме прямо в ворота под радостные крики коллег с бело-голубыми шарфами. — Твою мать! Перес, ну, куда ты смотрел?! Как можно было Лосано не увидеть?! Валенок! — Да потому что Перес твой — лох, как и весь клуб! А вот Лосано — красавчик! — ответил кто-то из сидящих на столе фанатов Наполи, после чего начал кричать ещё громче с остальными коллегами, пока на экране показывали «автора» гола. — НА-ПО-ЛИ! НА-ПО-ЛИ! «Тоже мне, мяч ногой отогнал и забил… Видели бы они матч и сборную Зольфанелло Сити — их Рома с Наполи покажутся сплошным детским садом…» — усмехнулся про себя Гас, сидящий на диване и наблюдавщий за всем этим балаганом во время отдыха после развоза каталогов и прочей ерунды, которая нужна магазинам для продажи. Ненадолго отвлёкшись, пока по телеку показывали повтор гола, рыжий вспомнил самый эпичный матч, который только был в истории Дьяволбола и который ему довелось в подростковом возрасте увидеть вживую с отцом. Сначала всем казалось, что это будет очередная игра, не лишённая мухляжа, использования магии и нарушения правил. Но того, что на футбольном поле из-за мяча и из-за третьей по счёту красной карточки начнётся драка врукопашную с судьёй, а потом и вовсе командами и ещё между болельщиками впридачу, не ожидал никто. Обычный матч превратился в какое-то месиво, оставившее после себя кучу покалеченных. Зато эмоций от увиденного у Гаса было полные штаны. Лёжа со сломанной рукой и вывихнутым крылом в больнице, паренёк тогда ещё месяц не умолкал о том, как круто футболисты молотили друг-друга, пока их примеру следовали фанаты и параллельно мочили прибывший патруль Дьявольской армии, отвечающий за относительный порядок в городе… — Да е* твою мать! То реклама, то теперь новости! За**али уже! Дайте матч досмотреть нормально, уроды! — возмутились тут же офисные болельщики, когда на экране показалась заставка новостей и напоминание, что игру продолжат показывать после выпуска. — Ладно, вы смотрите, я к себе, пока Рафаэлла не дала пи**юлей. Мне ещё принимать звонки от бестолковых потребителей… — проворчал один парень из отдела call-центра и, захватив свой красно-жёлтый шарфик с гербом бронзовой волчицы и близнецов Ромула и Рема, с досадой направился к двери кабинета коллеги. — Всё равно мои проигрывают… Сука, триста евро на этих имбецилов поставил!.. Как раз вовремя, дверь ему открыл пришедший на оры и на всевозможные пятиэтажные маты Сульфус. Пропустив удалившегося парня, Дьявол в смертном обличии заметил в кабинете дружбана и молча присоединился к оставшимся зрителям и болельщикам, присев на подлокотник дивана рядом с Гасом. — Что за шум, будто Трентини решили всем коллективом отпи**ить? — негромко спросил он, краем глаза глядя на заголовки репортажей, высвечивающиеся на экране, которые остальные присутствующие нелестно комментировали. — Да типичный футбольный матч у смертных — скукота редкостная! — махнул рукой Гас, глядя на экран и про себя усмехаясь тому, какая, порой, чепуха заботит людей, по сравнению с тем, какую жуть показывают по телевидению в Зольфанелло. — Вон, один кривоногий у другого мяч из-под ног забрал и хорошенько ударил — эти орут, будто реально кого-то жёстко отму**хали, как у нас было на матче Супербия-Ира, на который я с батей лет десять назад ходил. — Да уж, «весело» — словами не передать… — закатил глаза и усмехнулся дизайнер. — А по новостям что? Тоже бред? — Ага, — кивнул рыжий. — Вон, всё удивляются, что у них по городам маньяки ночью бегают, на президентских выборах подделывают результаты голосования, а в некоторых странах госслужащие деньги таскают и на них особняки с островами покупают. — Пф-ф, а что ты от них хочешь? Не было бы Ангелов — у которых это далеко не норма, в отличие от нас — люди бы так не удивлялись. У нас, вон, Приспешник на Приспешнике — коррупционер, а всякие маньяки — просто гопота с окраины. — Так в том-то и дело, я поэтому и ржу с того, как они до сих пор к этому не привыкли. «Охать» и «ахать» надо с вот такой жути, — Гас кивнул на экран телевизора, показывающий страшные кадры какого-то ДТП. — Вот это нихрена не норма, когда на дорогах такой пи**ц происходит. В кабинете тут же раздались цоканья и разного рода недовольные и сочувственные комментарии, когда закадровый голос репортёра поведал о страшной аварии, произошедшей шесть лет назад на автостраде А1. На мониторе одна за другой сменялись записи с камер видео-наблюдения и видео очевидцев, запечатливших отвратительное столкновение фуры и школьного автобуса, унёсшее жизни двенадцати школьников и ещё трёх водителей. С ужасом смотря репортаж, Дьяволы не смели проронить ни слова. Пусть за всю жизнь он успел повидать немало жести на дороге, Сульфус впервые почувствовал, как внутри всё скрутилось от увиденного на использованных для репортажа кадрах. Несущаяся на огромной скорости фура со съезда врезается прямо в центральную часть автобуса, переворачивая транспорт на бок, впечатывая в бетонную опору моста и разбивая стекло, после чего лица показавшихся на видео кричащих подростков замирают в ужасе, издавая душераздирающий крик, который не был слышен на записи, но больным эхом зазвучал в голове, стоило представить себе всю ситуацию вживую. В фуру и в заднюю часть перевёрнутого автобуса врезаются две машины, не успевшие затормозить, и двое водителей разбиваются насмерть, отправляясь на тот свет вместе с несколькими школьниками и виновником ДТП. Итого, пятеро человек погибли на месте и ещё десять ребят скончалось в госпитале или по пути. Что стало причиной страшной аварии — до сих пор остаётся загадкой… — Вот ублюдок! Как таких земля вообще носит?! — подал голос один айтишник. — Ладно бы сам сдох — может, на тот свет захотелось, раз с фурой всё нормально было и с управлением мог справиться, будь его воля. Но дети!.. Кошмар!.. — Не говори. Каждый год делают репортаж про «аварию на А1» — каждый год охреневаю, будто в первый раз. А бедный Карузо уже даже слышать об этом не может — отпустил брата на экскурсию, с которой тот не вернулся… — Сульфус тут же отвлёкся, с ужасом прокрутив в голове услышанное — в его пособии по Карлосу почему-то этой информации в его биографии он не заметил. Пока остальные обсуждали трагедию, унёсшую жизни подростков и брата начальника, Дьяволы молча сидели на месте, с ужасом глядя на кадры того, как пострадавших школьников с многочисленными переломами и ранами от разбитого стекла увозили по больницам на машинах скорой помощи и даже на вертолётах. Носилки с каким-то высоким парнем со сломанными конечностями и с одной темноволосой девушкой с серьёзным ранением полости таза погрузили в вертолёт, после чего транспорт взмыл в небо, оставляя всех задаваться вопросом: вернутся ли все раненые домой и смогут ли пойти в школу снова или это путешествие в госпиталь станет такой же поездкой в один конец?.. — Просто жесть… Такое ощущение, что иногда смертные — хуже нас, Дьяволов, — ошарашенно прошептал Гас, когда репортаж подошёл к концу и в новостях речь зашла о прошедшей встрече премьер-министра с президентом какой-то восточно-европейской страны. — Ну, ты прикинь? Сукин сын взял и сбил автобус со школьниками! Просто финиш… Сульфус не стал спешить с каким-либо комментарием, всё ещё задумчиво, но уже более сосредоточенно, глядя на экран, словно теперь хладнокровно изучал видео-материал, как некую улику. Когда видео-ряд прервался на интервью с выжившими школьниками, Дьявол тут же достал передатчик и принялся искать видео с места катастрофы в интернете. Гас завороженно устремил взгляд на экран устройства друга, заметив, как того словно переклинило во время перепросмотра одного из кадров, показанных по телевизору. — Что ты делаешь? — спросил парень, недоумённо гадая, зачем ему пригодилось пересматривать запись с камеры наблюдения, да ещё и постоянно перематывая на момент за пару секунд до столкновения. Сульфус повторил процедуру ещё пару раз, прежде чем сделал пару скриншотов и молчаливым жестом позвал Гаса за собой. — Не слышал, в Зольфанелло или в Золотом Университете об этом проишествии что-то было известно? — негромко спросил Дьявол, осторожно оглядываясь в надежде обойтись без лишних ушей, когда оба вышли в коридор из кабинета бухгалтера. — Темптель просто как-то упоминала, что из-за этой аварии некоторые студенты Бронзового Лицея лишились подопечных, и всё, — пожал плечами рыжий. — Можешь уже объяснить, в чём дело? Такие аварии часто происходят у смертных, причём тут мы? — Вот в чём дело… — парень ещё раз осторожно оглянулся и показал другу снимок экрана, приближая верхний правый угол изображения, где виднелась кабина водителя грузовика. — Смотри, вот водила — на этом снимке он спокойно, расслабленно себе сидит и просто ведёт фуру. Хотя по лицу не скажешь, что у него хорошее настроение. Молча кивнув головой, Гас согласился с ним, приметив угрюмое выражение лица, несвойственное возрасту молодого мужчины, сидящего за рулём. Взмахом пальца по экрану Сульфус пролистал снимок и снова приблизил уже второй скриншот, на котором водитель со злобной гримасой жал на педаль газа, что есть мочи, словно всем сердцем желал влететь прямо в автобус, переполненный ничего не подозревающими школьниками. — А теперь, смотри сюда… — Ну, смотрю. Тут он злой, как чёрт, хочет всех нахрен убить… Ты это хотел услышать, хренов Шерлок Холмс? — скептически спросил Гас, всё ещё не понимая мотивов друга. — Даже если хотел убить, к чему тебе это и причём тут Зольфанелло или наш универ? Дьявол вернулся к видео и вновь включил его, показывая пальцем на лицо водителя. Глаза Гаса расширились от шока. — Серьёзно? Ни с того, ни с сего взял и со злостью надавил на газ? В новостях не было сказано, что он псих, и что это было самоубийством. — Потому что это убийство, — холодно констатировал факт Сульфус. — Причём он сделал это не один — его искусили буквально за секунду до аварии. Он не собирался никого убивать и погибать, как камикадзе. Гас снова присмотрелся к записи. Мужчина за рулём, что до этого выглядел, как обычный ворчливый дальнобойщик, теперь действительно казался загипнотизированным, ибо здоровые и здравомыслящие люди после пары секунд раздумья в одиночестве не злятся в мгновение ока и намеренно не разбиваются насмерть, сбивая автобус с невинными людьми. Хоть человеческие камеры и не способны запечатлить бессмертных в их «родном» обличии, однако теперь оба парня чувствовали, что в катастрофе замешан Искуситель, решивший пренебречь обязанностями и отправить душу смертного в реку Стикс раньше положенного времени. — Странно, что Дьявол решил избавиться от подопечного. Это всё равно, что доведение до самоубийства. Похрен на правила, но нам нельзя убивать собственных подопечных — это карается ещё жёстче, чем кража портрета, — добавил Гас, поняв, на что намекал Сульфус. — Почему об этом не сообщили? Когда Рейна украла портреты и когда вы с Раф совершили кощунство, новости об этом звучали чуть ли не из каждого утюга. А тут умолчали… — В нашей сети пишут, что на Вечном Суде была доказана вина Хранителя — мол, не уследил или не отговорил от самоубийства, — негромко прочитал парень. — Выходит, тридцать бессмертных лишились подопечных, Ангела водилы казнили, а его Дьявола к ответственности не привлекли… — Во красава! Узнай об этом смертные, сказали бы, что для него предназначен отдельный котёл в Аду, — всё ещё недоумевая от количества информации, прошептал Гас. — Может, поговоришь там со своими, когда в следующий раз полетишь к Сферам? — Именно это я и собираюсь сделать. В аварии погиб брат Карлоса, — произнёс Сульфус. — Мне нет особого дела до его семейки, но, учитывая тот факт, что через пару лет после смерти пацана подозрительно рано помер Орнелло Карузо, не думаю, что это просто совпадение. Возможно, виновник аварии решил угробить их всех, а значит, захочет убить и Карлоса тоже. Не хотелось бы мне остаться без подопечного и оставить Раф без работы и её нынешней шикарной зарплаты… — Слушай, не хочу показаться параноиком, но, если так и есть… — осторожным шёпотом произнёс Гас, чем жутко заинтересовал и одновременно насторожил человека, подслушивающего весь разговор Дьяволов из-за угла. — Что, если этот Дьявол — тоже внедрённый сотрудник и работает с нами в одном офисе?.. — Значит, в коллективе крыса или её подопечный… — закончил Сульфус. За стеной неожиданно раздался неосторожный громкий и нервный вздох, оставшийся без внимания Гаса, но замеченный черноволосым Дьяволом. Почувствовав чьё-то присутствие за стеной, недалеко от угла, парень тут же подкрался ближе, намереваясь застать греющего уши сотрудника «Ornello Caru» — а может и саму крысу — врасплох. Однако несмотря на собственную уверенность в том, что на свете нет ничего, способного его испугать, Сульфус всё же отчётливо слышал своё ускоряющееся сердцебиение и мысленно готовился напасть на подслушающего, пусть и в смертном обличии, прекрасно понимая, что пусть лучше у них с Гасом будет хоть какой-то шанс оглушить убийцу и потом драться на равных, чем он сейчас же выдаст их с потрохами, обрекая на смерть. Возможность серьёзно пострадать в облике смертного ещё никто не отменял… Резко выскочив из-за угла, он, как и предполагал, поймал подслушивающего с поличным, вот только личность обнаруженного человека его весьма удивила, если не обескуражила. Пристально глядя ему, казалось, прямо в душу, на него смотрели покрасневшие и опухшие голубые глаза финансового директора…— Нам надо поговорить… Сейчас же.