The Red Wine of My Love

       Солнечные лучи щекотят бледное лицо девушки. Она тщетно попыталась открыть глаза, но вместо этого сонно что-то пробурчала и вновь их закрыла. Она хотела бы поваляться в теплой постели еще немного. Закидывает правую ногу поверх одеяла и вновь с силой сжимает глаза, пряча лицо в подушке от солнечного луча, в надежде снова уснуть. Но мешает отвратительный звук, внезапно донесшийся из соседней комнаты. Похоже, кого-то тошнит. Из-за неприятного предчувствия, девушка распахивает глаза и недовольно шепчет:        — Вот же блять…        Она садится на край кровати и смотрит в окно напротив нее. Небо чистое, солнце только-только встало. Заправляет прядь черных волос за ухо. Казалось бы, идиллия. Благодатная тишина, небольшой беспорядок в комнате, пара спутанных мыслей в голове. Но в гостиной кто-то орет:        — Кто-нибудь уберет это говно, — пьяный голос женщины окончательно пробуждает девушку. — Ава! Ты где, еб твою мать?!        — Да иду я! — орет в ответ Ава и поднимается с кровати. Она рассчитывала на сон, но ее надежды не оправдались. Как и все её планы, которым в этом доме вообще не суждено сбыться.       Утро начинается «весело».

***

       Девушка устало лежала на диване в гостиной. В той самой гостиной, где полчаса назад валялась ее пьяная поехавшая тетка. Нет, в какой-то степени Ава любила тётю Марго. Хотя, скорее она была благодарна ей, нежели любила. Ведь, та хоть и приютила малышку Аву после смерти ее матери, но вела себя по-свински. Она водила в дом мужиков, выпивала с ними и не раз появлялась в неадекватном состоянии из-за употребления наркотиков. Но на утро Марго все забывала. Ну или делала вид, что забывала.        Но маленькой девочке с самого раннего возраста в кровь впитался страх. Страх самой тёти, мужчин, которых она приводила, громких звуков. Ава почти никогда не праздновала свой день рождения. Но его активно отмечала Марго со своими "друзьями", которым она позже разрешала делать все, что им угодно с её телом, но за небольшую плату в виде тех же наркотиков или бутылки спиртного. Все эти мелкие детали вместе составляли один большой серый пазл, собрав который получится надпись "испоганенная жизнь".        Со стороны окружавших Аву людей не было оказано почти никаких положительных действий. Соседи лишь пару раз вызывали копов к дому Кэрролл, но вскоре съехали. В детский сад Ава не ходила: поддержки оттуда, соответственно, не было. Школа встретила младшую Кэрролл сухо и не приветливо. Отвратные дети с их тупыми шутками. Родители таких отпрысков наверняка не знают, что такое "воспитание". Но чем старше, тем быстрее дети остывали к персоне Авы. Все видели её тётку, но всем все равно, чем она занимается и как эта девочка ещё не свихнулась с ней.        Ава уже давно смирилась с тем, что жизнь относится к ней, как к куску дерьма. Она терпела крики пьяной в доску тети и убирала весь срач за ней. Утаскивала ее в комнату, давала таблетки, забирала из полиции, где она была частым гостем, но приходилось врать, что Аве уже есть восемнадцать и предъявлять сотрудникам полиции поддельные документы. Иногда Марго извинялась перед Авой за ее поведение. Но это происходило, когда она была выпившая, и девушка не верила ее словам, потому что прекрасно знала, что на утро ничего не изменится: ей вновь придется ухаживать за женщиной.        Сейчас в доме было спокойно. Марго спала, а это уже значило, что спокойствие продлится до вечера. Ава никуда не спешила. До школы оставалось целых полтора часа. Спать не хотелось. Она еще долго лежала и думала о своем, но голод дал о себе знать. Живот девушки начал издавать странные звуки, что лишний раз напомнило о том, что пора завтракать. Нехотя Ава поднялась с дивана, сладко потянулась и направилась на кухню.        — Марго! — окликнула тетю девушка. — Ты будешь есть?        Ответа не последовало. Этого стоило ожидать и Ава пошла в комнату тети.        Марго спала в грязной одежде на чистой кровати. Аву это вымораживало. Это ведь она вчера стелила чистую постель. Девушка цокнула языком и подошла к храпевшей женщине. Вид у нее был, мягко говоря, не очень. Волосы вылезли из хвоста и растрепались по всей голове. Глаза были опухшие и выглядели болезненно. Под ними красовались темные круги. Нижняя губа была разбита.        — Марго, — Ава аккуратно потрясла тетю за плечо. — Ты будешь завтракать?        Марго промямлила что-то неразборчивое и отвернулась. Ава закатила глаза: она в упор не понимала как можно, так набухаться. Девушка снова потрясла женщину за плечо, но намного настойчивее.        — Чё надо? — Марго наконец открыла глаза и недовольно уставилась на племянницу.        — Есть будешь? — Ава постаралась улыбнуться.        — Нет, — снова закрыла глаза тетя.        «Ну и зачем я сюда шла?», — Ава покинула комнату тети и снова вернулась на кухню.        Девушка хозяйничала у плиты. Готовить ей пришлось научиться в пять лет, после того как Марго начала пить. Осталось пару шрамов от неудачных попыток, зато жизненные уроки. Ава аккуратно переложила омлет на тарелку и принялась за утреннюю трапезу.        — Пересолила, — буркнула Ава и поморщилась.        Она достала телефон и пролистала ленту соцсети. Ее одноклассницы выставляли фото со вчерашнего девичника. Аву, конечно, никто не удосужился пригласить. Да и зачем? Что ей там делать? Она никогда не пила, не курила, тем более не употребляла наркотики. «С ней скучно!» — говорили её одноклассники иногда прямо в лицо. Хотя Аву это не беспокоило: у нее были свои заботы. Иногда она представляла свою жизнь по другому. Например, как у тех же одноклассниц: весёлая, разноцветная, запоминающаяся. Она думала, что было бы неплохо сходить куда-нибудь, "потусить". Ава распробовала это слово на вкус. Звучит как-то не так. Это слово не подходит под описание жизни Авы. И основываясь на этом Кэрролл никуда и не ходит.        Из друзей у Авы Кэрролл была единственная подруга Кейси Маллан. Но та девушка очень общительная. У неё множество знакомых помимо Авы. Кейси любит гулять, ходить на вечеринки. Она старается не отставать от главных ребят-старшеклассников школы, которые устраивают крутые вечеринки, но при этом она неплоха в учёбе. Кейси Маллан можно смело назвать противоположностью Авы Кэрролл. Аве с самого начала их дружбы было не ясно, почему Кейси с ней общается. Может быть, это из-за того, что когда та приехала из Ирландии, откуда она родом, Кэрролл была первая, кто познакомился с Кейси.        Ава встала из-за стола и положила тарелку в мойку. Она пошла в душ, чтобы перед школой «взбодриться». Девушка закрыла дверь в ванную и сбросила пижаму. Вода смывала с Авы остатки сна. Подставила лицо под поток воды и умылась. Черные волосы стали казаться еще чернее, когда были мокрые.        Девушка аккуратно вылезла из душевой кабины. Она провела рукой по запотевшему зеркалу. Из него на Аву смотрела девушка с карими глазами. Веснушки покрывали прямой нос и некоторую часть щек. Губы были маленькие, слегка розоватые, странной формы. Брови были густые, на одной красовался шрам, полученный в детстве. Лицо обрамляли темные пряди волос. Она была уродкой. Аве никогда не нравилось ее лицо, фигура.        Однажды, когда Аве было около тринадцати, в их дом пришёл новый мужчина Марго. Кэрролл понимала, что он намного моложе тётки, но выглядел он на десяток старше своих лет. Парочка была обдолбанная по самое не хочу, и Кэрролл постаралась скрыться из виду, когда заметила их в дверном проёме. Но Марго окликнула её. Нужно было занести пиво в комнату, где они собирались "отдохнуть".        - Ну и страшная же ты, - вдруг протянул парень. Качаясь из стороны в сторону и еле уцепившись за угол стены, он продолжил. - Кто же тебя... Такую... без всего, - он в воздухе провел руками, якобы вырисовывая фигуру. - Хоть в жизни потрогает...?        Ава нервно сглотнула тогда. В тринадцать лет слышать такое неприятно, не учитывая того, что тело только формируется. Не позови его Марго, он бы и дальше говорил что-то.       Кэрролл не принесла им пиво. Она безудержно плакала.        Сейчас смотря на себя в зеркале, слова того парня набатом отдаются в ушах.       Ава ненавидела в себе все. Кроме глаз. Они хоть немного напоминали о матери. Удивительные карие глаза, которые на солнце выглядели слегка зеленоватыми. Ава ищет в своем цвете глаз отголосок той красоты. Но что-то в голове говорит, что это не так, что они никогда не будут столь красивы. Слезы наворачивались и кажется, что вот-вот и девушка разревется. Она часто плакала, когда вспоминала мать.        Оливия была самым добрым человеком с большой душой. Но в один ужасный день врачи поставили смертельный диагноз — рак. Оливия чувствовала себя с каждым днем все хуже и хуже. И когда Аве было четыре года — она скончалась. Слезы предательски побежали по, и без того мокрым, щекам. Как же ей хотелось броситься в объятия матери. Вспомнить какого это: чувствовать своего человека.        Ощущать себя в правильном месте.        Это место - тёплые объятья матери, что она не может вспомнить. Не может в силу возраста. Наверное, её руки были мягкие от крема или же суховатые из-за частой работы. Она, наверняка, готовила очень вкусно. Её глаза. Так хочется чтобы их образ всплывал в голове Авы чётко. Чтобы это были именно глаза её матери, а не отражения в чёртовом зеркале, чьи глаза вроде так похожи, но такие другие. Мать бы не позволила дочери говорить о себе такие вещи. Называть себя уродкой. Ава бы выросла другим человеком. И родной человек говорил бы только лучшее. Её голос...        Яхочувспомнить.        Но она не могла. Ей приходится убирать за спившейся тёткой Марго, которая была родной сестрой Оливии. Они чем-то похожи, наверное. Но Марго сама испоганила себя. Будь Оливия жива она бы и этого не допустила.        Ава горько всхлипывала, сидя на холодном кафельном полу. Она закрыла лицо руками. В этой темноте все же нет глубоко зарытых на дне памяти образов. Нет того живого лица и чистой улыбки. Только размытые, скомканные, шумные силуэты. Обрывки фраз, все так же еле разборчивые.        Ава медленно поднялась с пола. Слезы до сих пор катились по юному лицу, оставляя за собой мокрые дорожки. Девушка прикусила губу и вытерла рукой очередную слезинку.        Хватит.        Прекрати.        Успокойся.        Ава снова взглянула на себя. «Уродка» — тихо шепчет своему отражению. Влажные от слез нос и щеки покраснели. Прекрасные глаза стали опухшими. Девушка пыталась игнорировать слезы и подступивший к горлу ком. Но это удавалось с трудом. Ей казалось словно все это страшный сон. И скоро ее вновь разбудит мама. Позовет завтракать, спросит, что снилось ей сегодня. Так бы она и сделала. Ава почему-то очень уверена в этом.        Яхочувспомнить.