- Скажи мне что-нибудь возбуждающее. - Прошу, не делай мне больно...

      Прошел день? Два? Неделя? Месяц? Не знаю… Мои глаза уже и вовсе забыли, что такое дневной… Нет, они забыли, что вообще такое свет. Рук я не чувствую уже достаточно долго, в этих страшных, тяжелых, железных оковах запястья сильно отекли. Не удивлюсь, если мои ручки уже посинели от того, что слишком сильно зажаты, и кровь с трудом пробирается сквозь препятствие. Всё тело адски болит и ноет от любого прикосновения к его частям. Я не сплю, не ем, не пью… У меня нет такой возможности, ведь я в заточении у каких-то садистов. Я точно уверена, что он не один, что их несколько, ведь у каждого разный голос, разные потребности и разное мнение обо мне. Одно счастье: ни одного из них уже давненько нет. Может, их поймали или убили? Как же я на это надеюсь.       Мое счастье долго не продлилось, ведь там, за огромной железной дверью, в длинном коридоре я услышала, как эхом по стенам разбегались звуки шагов. Шаги, что были характерны одному из самых жестоких моих мучителей… Господи, если ты правда меня любишь, умоляю, пришли того, кто спасет меня от этого кошмара.       Всё тело тут же стало дрожать от страха, а по щекам потекли слёзы, а всё из-за того, что дверь захлопнулась, и те шаги, что были за ней, теперь тут, рядом со мной. — А, Джувия, детка, зачем ты плачешь? Пришел твой господин, — его слащавый голос прозвучал в помещении, пробирая меня до самых мозга костей. Я лишь молилась, чтобы ему быстро надоело и он ушел. — Почему ты не встречаешь своего хозяина?! — У меня чуть сердце не остановилось. В то же мгновение оно стало биться быстрее, чем у напуганного кролика. Дрожащим телом я всё же встала на четвереньки и, стараясь сдерживать слезы, поползла к его ногам, ведь уже выучила, где он стоял. Подойдя, я стала целовать его лаковые туфли, а тот лишь громко усмехался. — Хорошая девочка, хорошая, — кажется, он успокоился, а мне тут же стало намного легче, ведь раз он не кричит, значит, он может сжалиться надо мной. Это твоя помощь, боже? Если да, то большое тебе спасибо.       Не тут-то было. Сегодняшнему моему хозяину надоело, и он тут же пнул меня в лицо. Жгучая боль в районе носа тут же распространилась по всему лицу, и я почти сразу же почувствовала вкус железа во рту. Без сомнения, уже в который раз у меня из носа потекла кровь — я уже привыкла. Смех парня эхом скользнул по стенам комнаты, мне тут же стало не по себе. — Туфли кровью не заляпай, сука! — вот черт, он стал злиться только еще больше, не к добру это. Так и получилось. Садист схватил меня за горло и повалил на пол, а сам навис надо мной. Откуда я это знаю? Я чувствовала его вес на себе и… его дыхание. Он дышал прямо на меня, а уже через пару мгновений впился в мои израненные губы. Его язык сразу же проник в мой рот и стал там что-то искать — может, он решил проверить, не выбил ли он случайно мне зуб. Я же послушно лежала и не двигалась, ведь боялась, что он может меня начать душить, если я сделаю какое-нибудь неправильное движение. Спустя совсем немного времени мой мучитель убрал руку с моей тонкой шеи и стал пальцами мне сдавливать щеки, тем самым давая понять, что я обязана ответить на его поцелуй. Я так и поступила, ибо поняла, что сопротивляться просто бесполезно, от этого будет только хуже. Этот поцелуй становился всё более страстным и углубленным. Парень, не стесняясь, бродил руками по моему обнаженному телу, изучая каждую новую рану, что вскоре станет очередным шрамом. Он решил сделать паузу и отстранился, будто решая, что будет мучать дальше. Садист принялся тут же, не щадя, кусать мою нижнюю губу, которая ещё после прошлого раза не зажила. Снова вкус крови и вновь боль… Пора бы уже привыкнуть, но нет… Я дёрнула голову назад, что, видимо, не очень понравилось моему мучителю, отчего тот схватил меня за бока. Тут же я почувствовала очень сильный холод, который заставил меня кричать, надрывая глотку. Было просто невыносимо, больнее, чем обжечься, я даже не знаю, с чем можно сравнить такую ужасную боль. — Так тебе и надо, мразь, будешь знать, как двигаться без моего ведома, — его голос звучал очень агрессивно. Я понимала, что это не приведёт ни к чему хорошему. Он схватил цепи, в которые были закованы мои руки, и заставил меня подняться на ноги. От мозолей, что натерлись от неудобных шпилек, в которых мне приходится находиться постоянно, я не могла спокойно стоять. Было такое ощущение, что они впиваются мне в ноги и скоро просто разрежут их. Он прицепил цепь к крюку, тем самым заблокировав мне возможность сидеть.       Тут одна нога потеряла опору, и на секундочку мне стало легче, а потом я уже совсем не чувствовала земли под ногами, ведь они тоже оказались прикреплены к цепям. Тут без подвоха не получилось, цепи врезались в мою нежную кожу, отчего моё тело содрогнулось от боли. Я терпела, стиснув зубы. — Какая же ты красивая, когда тебе больно, — он усмехнулся и стал подносить к моему лицу что-то, что веяло холодом. Как я поняла, это был лёд, но как он выглядел и для чего он был нужен, я не знала. Мучитель стал водить этим гладким куском льда по моим губам, затем спустился по шее, неприятный холодок дорожкой оставлял на моем теле капельки воды, что еще совсем недавно были льдом. Остановившись на моей груди, он издал какой-то непонятный вздох, а затем стал водить ледышкой вокруг соска. От неожиданности я издала тихий, приглушенный полустон, отчего мой мучитель радостно усмехнулся, и я почувствовала, как его рука легла на мою вторую грудь. Он больно ее сжимал и лапал, не забывая при этом и сильно сжимать мой второй сосок. От такой боли я с силой сжала цепи, что держали меня в воздухе, и громко прокричала, чтобы тот понял, что перестарался. Но, видимо, ему было плевать. Он смеялся прямо у меня над ухом, продолжая мучить мою израненную грудь. Наконец, он убрал свои руки от меня, а ледышка продолжала скользить по животу, который я так старалась втягивать в себя, ведь было правда неприятно чувствовать этот холод. — Хватит сопротивляться, Джувия, меня это бесит. Тебе же хуже, когда меня что-то раздражает, — он слишком быстро менял свой тон: казалось, сначала он говорил так спокойно, чуть припевая, а в следующее мгновение его голос становился строгим. Он схватил меня за волосы, отчего я издала очередной стон, что не мог не радовать его слух. Он продолжил процедуру, внезапно пропавшая льдинка с моего живота оказалась на внутренней части бедра моих раздвинутых ног. Тут ком в горле появился, и неприятно затянуло, будто резиной, внизу живота. Я прикусила и так кровоточащую губу, а холод, что скользил по ноге вдоль моей промежности, дал знать, что скоро мне будет очень неприятно. Сразу после моих мыслей что-то длинное, толстое и невообразимо холодное стало входить в меня. Мне не было больно, но холодок щипал кожу, отвратительное ощущение. Засунув фаллос, сделанный изо льда, до конца, мой хозяин полностью освободил свои руки и тут же этими холодными руками потянулся к моей груди. Только на этот раз он был нежнее — медленно мял мою грудь и аккуратно, по очереди, посасывал розовые бусинки. От такой нежности я расслабилась. Мой мучитель заметил это, поэтому решил мне устроить встряску в виде еще одного небольшого обморожения. Он вновь положил руки мне на бока и начал морозить своей магией льда, отчего я невольно проронила слезу и болезненный полуохрипший крик. Он смеялся над моей болью, а я плакала от его смеха. Нет, он не умеет быть нежным, вся его нежность лишь уловка, я уже это запомнила, так почему же я вновь повелась? — Какая ты милашка, когда плачешь. Русалочка ты моя ненаглядная. Помню, как тебя притащили ко мне в первый раз. Ты была такой красивой: нежная кожица, никем нетронутая, вся такая невинная, мужчину не повстречавшая. Помнишь же, как именно я забрал твою невинность? Помнишь, что теперь ты принадлежишь мне? И ты, милочка моя, отсюда выберешься, только если сдохнешь, — он каждый раз говорит эти слова, но каждый раз больно и хочется реветь. Плакать, кричать и выть от боли, биться головой об стену, делать… Делать всё, только не быть здесь.       Он провел руками по бокам, где кожа уже скукожилась и отмирала. На самом деле, было очень больно, ведь в тех местах рана гнила, и я уже и так понимала, что умру именно от этого — конечно, если раньше меня не прихлопнет кто-нибудь другой.       Я почувствовала, как ноги стали опускаться, и мне пришлось встать на ноги. Было крайне неудобно, учитывая, что у меня между ног всунут ледяной предмет, что обжигал изнутри своим холодом. Вскоре у меня и руки опустились, я тут же почувствовала наслаждение и прилив крови к онемевшим пальцам. — На колени, собачка, — его команда была кратка и ясна, я со страхом встала на четвереньки. Тишина, что давила на уши, заставляя слышать неприятный писк, оборвалась. Послышался удар, а после и мой болезненный рык. Садист ударил меня плеткой. На попе каждый миллиметр удара отзывался болью и горел адским огнем, я стиснула зубы и прижала голову к рукам. Еще один, и еще, а затем еще… Он бил меня с перерывом в несколько секунд около двух минут. Я уже перестала чувствовать боль, ведь просто привыкла к ней, а может, он просто отбил мою пятую точку, и я ее совсем не чувствую? — Плохую сучку надо наказать, не так ли? — он все так же усмехался, а ведь это же только начало, он даже не возбудился, так что будет потом? — Иди ко мне, маленькая, я дам тебе попить, — о боже… Вода… Я не пила около дня, я очень хотела пить, поэтому тут же сорвалась с места и на ощупь стала искать его. Услышав, как от газов случился пшик и то, как открутилась крышечка бутылки, я тут же побежала туда и не прогадала. — Умничка моя, хорошая девочка, ты заслужила, — он поднес к моим губам горлышко бутылки и разрешил мне сделать один глоточек, но потом убрал ее. — Тебе хватит, позже получишь еще, — он отошел от меня, я слышала его шаги, а потом я услышала, как выливается вода. Мне стало очень обидно, ведь он вылил то, что должен был дать мне, а значит, он не даст мне пить. От мыслей меня отвлекла острая боль, он стал засовывать горлышко бутылочки мне в заднее отверстие. Боль, крик, его смех, что придавал только больше страха. Всунув где-то сантиметра два или три, он вернулся ко мне. — Ты еще хочешь пить? — это вопрос с подвохом? Надеюсь, нет… Я кивнула и вновь услышала, как откручиваться крышечка бутылки. Я открыла рот и потянулась вперед, чтобы быстрее получить еще немного жидкости но… Вместо горлышка бутылки мне в рот впихнули член. — Тогда скоро получишь, сучка, — в очередной раз его смех. Он схватил меня за волосы и стал только глубже его пихать, от чего у меня стал срабатывать рвотный рефлекс и… Меня вырвало, вырвало водой, ведь я не ела уже достаточно много дней. — Отвратительно. Нагадила, а теперь вылизывай пол! — снова ком в горле… Я отрицательно помахала головой, но меня лицом окунули в это и заставили слизывать. Было очень отвратительно, и все внутренности вновь поднимались к глотке, но в этот раз пронесло.       Подняв меня, он вытер мне чем-то лицо и затем впихнул снова свой член мне в рот. Мне пришлось начать хорошо работать ротиком, ведь если ему не понравится, мне придется дорого поплатиться. Держа в руках его половой орган, я аккуратно и тщательно облизывала его вдоль, не оставляя не одного сухого места, после чего стала посасывать головку. Во рту я почувствовала горький вкус смазки, а сам орган увеличился и стал пульсировать. Ему нравилось, об этом говорило то, что он тяжело дышал и гладил меня по голове. — Соси давай, — он дал понять, что его достали эти ласки, поэтому я перешла к банальщине и стала просто его сосать. Садист очень быстро кончил мне в рот, и мне пришлось проглотить, ведь в прошлый раз, когда я выплюнула, получила по зубам. — Теперь я дам тебе попить, открой ротик и высунь язычок, моя хорошая, — я послушно села и сделала так, как тот сказал. На язык мне стало литься что-то теплое и солёное, а запах… Это… Моча? Я тут же закрыла рот, но эта отвратительная жидкость продолжала литься мне на лицо. Очередной рвотный рефлекс, но я его сдержала и упала на пол. Мучитель вытащил из меня ледяной фаллос и тут же вошел в меня. Я издала стон и почувствовала, как он меня обнял и прижимал к себе. Я его обняла и по-настоящему стала наслаждаться происходящим. Несмотря на все гадости, что происходили, он впился в мои губы и стал целовать меня. Его движения ускорялись. Руки, что блуждали по моему телу, стали вновь морозить и мне стало холодно. — Прошу… Хватит… — я выдала свои первые слова жалобным, тихим голосом. Мой мучитель остановился и вытащил бутылку из моей попки. — Ты хочешь, чтобы я остановился? — неужели он меня понял? Я тут же кивнула и он вытащил из меня свой член. Я уже с облегчением вздохнула, как тут же почувствовала адскую боль, ведь он вошел в анал. Я издала громкий крик, и по щекам покатились слезы. Больно, очень больно, он даже не подождал, тут же стал меня ебать, только больше ускоряясь. — Не хочешь по-хорошему, будет по-плохому! — он схватил меня за шею и стал немного душить, продолжая расширять мое заднее отверстие.       Только спустя время он кончил в меня и встал на ноги. — Увидимся через три дня, милашка, — он усмехнулся, и за ним закрылась железная дверь. Я осталась одна, в темной, непонятной комнате, просто лежала на полу и… Наконец-то заснула.