Чёрное солнце

Постепенно спадала дневная жара. Солнце медленно опускалось к горизонту, отбрасывая последние лучи на саванну. Вот-вот раскалённый диск должен был скрыться и отдать власть бледноликому светилу. Прекрасное время для хищников этих земель. И, пока сумерки сгущались, прайд собирался вокруг небольшой поляны, что сегодня должна стать ареной. Об этом событии гудели ещё с полудня, когда молодой лев осмелился бросить вызов королю. Не одиночка, не завоеватель из соседних прайдов, а черногривый воин, лишь недавно вступивший на этот путь. Казалось бы, у него нет никаких шансов. Но нельзя сказать, что все так думали. Будь прайд уверен, что эта его игра не стоит свеч, не собралось бы столько зрителей. И в первых рядах сидела та, что давно уже стала частью его семьи. Среднего размера львица с шерстью цвета песка. Подтянутая, с сильными лапами и острыми когтями, несущими угрозу врагам. А как иначе? Воительницы бывшими не бывают. И пусть теперь она шаманка, о чём свидетельствуют яркие медные отметины на шерсти, но в изумрудных глазах отражается не только мудрость прожитых лет. Она ещё не потеряла то яростное пламя, бушующее в сердцах бравых воинов.       — Я рад видеть тебя, Зола, — тихо произнёс он, опустившись на землю рядом с львицей. По сравнению с ним шаманка казалась маленькой, от чего губы его дрогнули в улыбке.       — Только не думай, что я покинула свою пещеру, чтобы залатать тебя в случае поражения. У меня и без тебя достаточно работы. Потому даже думать не смей об украшении твоей шкуры ещё парой шрамов. Я уже подготовила все самые мерзкие соки, корни и стебли, — смотря вперёд, ехидно ответила она, вот только в голосе было больше тепла, чем яда. Да и взгляд, эта вредная львица ведь то и дело с беспокойством поглядывает на своего подопечного. — Не подведи меня, Морок, — мягко добавила она, повернувшись к рядом сидящему льву, но, заметив эту самодовольную ухмылку, лишь закатила глаза. — Не только я надеюсь на твою победу. Но уверенности в том, что ты останешься цел, у меня нет. Ты ещё молод, твоя горячность может сыграть злую шутку, — но шаманка вдруг замолчала, когда черногривый уткнулся ей в плечо.        — Просто пожелай мне удачи, — прошептал он, закрыв глаза. И вдруг испарилась вся серьёзность львицы. Теперь была лишь нежная улыбка и взгляд, полный тепла, любви и материнской ласки. А он, совсем как маленький, как беззащитный котёнок. И тихое мурчание тому подтверждение.        — С тобой моё благословение. Боги защитят тебя. А если они не смогут, то тебя защищу я.        — Я не подведу тебя, обещаю. Молодой воин нежно лизнул шаманку в плечо и отстранился, поднимаясь на лапы. Пора. Скоро придёт король. Следовало размять лапы перед боем и немного отвлечься от страхов, что тревожили душу. Ведь все бояться, просто у каждого свой страх. А бесстрашие никогда не было отсутствием этих самых эмоций. Бесстрашие - способность преодолевать эти барьеры. И Морок, как и все, боялся. Боялся подвести тех, кто всем сердцем надеется на его победу. Да и шанс всего один, второго такого не будет. Король мог отказать, просто не принять вызов молодого выскочки и был бы прав. Никто не посмел бы возразить. Вот только он поступил иначе. Значит, в случае поражения, участь его будет незавидна, но станет примером для особо амбициозных. Неожиданно гул голосов затих, воцарилась тишина, потому было отчётливо слышно поступь льва внушающих размеров. Бывалый воин, тело которого украшало множество шрамов, как напоминание о сражениях прошлого. Действительно, стоит вспомнить богов, ведь сейчас их помощь будет очень кстати. Морок был далеко не слабым, в прайде уже сейчас сражался наравне со старшими воинами. Вот только король превосходил его в размерах и силе. Может, рано он решился на такой вызов? Может, стоило подождать? Впрочем, отступать некуда и теперь он на своём опыте узнает, что же одержит верх. Опыт и сила или молодость и гибкий ум? Утробно рыча, они остановились на расстоянии нескольких прыжков друг от друга. Выпустив когти, внушительных размеров лев угрожающе зарычал, словно давая своему противнику последнюю возможность одуматься и сбежать, поджав хвост. Только черногривый не спешил отступать. Вопреки ожиданиям многих и самого короля, молодой воин поиграл плечами, разминая их, а после стал ходить кругами по арене, внимательно наблюдая за противником, подмечая каждое действие, пусть даже и самое маленькое. Он не спешил нападать, понимая, что преимущество у противника. Сила, масса и опыт играют большую роль. Ему же остаётся хитрость, уловки и способность вовремя реагировать и уворачиваться. У короля же терпение кончилось куда быстрее. И вот мелькнула огромная фигура, поднимая в воздух пыль и песок. Все замерли, внимание их было приковано к арене. Морок отскочил в последний момент, а следом на его место приземлилась огромная туша. Король обернулся, взмахнул мощной лапищей, но лишь зацепил юнца. Тот оказался куда проворнее, чем он думал. Ответ не заставил себя ждать и черногривый полоснул бок противника когтями. Однако, упустил кое-что из вида и взвыл от боли, когда соперник, ослеплённый болью, вцепился в хвост молодого воина. Почти неосознанно с силой ударил лапой назад, заставляя льва отцепиться от хвоста. И тут же отскочил на безопасное расстояние. Не успел отдышаться, как на него тут же навалился противник, прижимая к земле и стискивая челюсти на тёмной шкуре. В глазах на пару мгновений потемнело, но желание жить подстёгивало. Пришлось изловчиться, дабы вцепиться в мускулистую лапу врага и, воспользовавшись ослаблением хватки, перевернуться на бок и лягнуть обеими лапами своего соперника. То ли это была огромная удача, то ли и правда боги помогли, но король отшатнулся от юнца, словно растерявшись. На животе его кровоточили свежие раны. Но Морок не мог позволить себе промедления, слишком большая роскошь для него. Собрав все силы, он всё же поднялся на лапы и бросился на врага. Король размахнулся, приподнимаясь на задних лапах, когти полоснули воздух, а юнец ударил лапой снизу, разрывая плоть на могучей груди. И тут же довершил своё дело ещё одним ударом: прошёлся по морде противника, оставляя кровавые отметины. Ночной воздух пронзил рёв и король рухнул, пропитывая песок под собой кровью. Воцарившуюся после тишину нарушало лишь тяжёлое дыхание. Прайд ожидал решения нового правителя, только что вырвавшего корону из когтистых лап.        — Убей его! — захваченный азартом зрелища, вдруг крикнул кто-то из толпы, но тут же замолчал, получив оплеушину от соседа. И пусть поверженный монарх выглядел сейчас, мягко говоря, отвратительно, всё же он не потерял достоинства. Так казалось, когда он гордо подняв голову, смотрел прямо в глаза своему палачу. Морок не спешил выносить приговор, пользуясь моментом, чтобы отдышаться. Украдкой он бросил взгляд на шаманку, что с беспокойством смотрела на своего подопечного. Видела она, что черногривый был растерян, он и сам не ожидал своей победы. Теперь же перед ним предстал выбор, который он делать не хочет. А Зола не могла помочь, не смея уже в первые моменты сеять в прайде зерно сомнений в новом короле. Что ж, этот выбор он должен сделать сам, хочет он или нет...        — Безусловно, смерть в бою достойна такого великого воина, но ты сражался слишком искусно, чтобы умереть. А добивать тебя, как скот, я не буду. Ты воин, а не добыча, — хриплый голос был тих, черногривый старался произносить слова как можно чётче, дабы всем было слышно. — Пусть Зола исцелит тебя. Пока ты не поправишься, никто не прогонит тебя, но после ты должен добровольно покинуть прайд. Надеюсь на твоё благоразу... Не успел он договорить, как разъярённый лев бросился на него, собирая все силы для последнего рывка. Последнего в этой жизни. Морок исполнил последнюю волю короля, слишком гордого, чтобы уйти в изгнание. Блеснули клыки, когти глубоко полоснули врага и бездыханное тело пало на песок под испуганные вздохи и яростный рёв прайда. Черногривый склонил голову, провожая монарха в последний путь.        — Духи предков ждут тебя, — хрипло произнёс он, заставляя всех замолчать. — Бомани будет рад видеть тебя среди своих воинов. Наконец, подняв голову, тёмный лев оглядел всех присутствующих. В чьём-то взгляде читалось напряжение, кто-то был растерян, некоторые явно не были довольны исходом битвы, но были и те, кто радовался восхождению нового короля. И первым среагировал молодой воин, племянник Золы.        — Да здравствует король Морок! — радостно крикнул он и к нему присоединилась сестра.        — Слава королю Мороку! — теперь голосов стало ещё больше и вскоре уже весь прайд славил нового короля. Даже особо недовольные хоть и неохотно, но присоединились. Лишь Зола с гордостью смотрела на того, кто, казалось бы, не так давно был львёнком. Когда она зашла с подобием миски в зубах, в нос ударил приторный запах крови. Ароматы трав не смогли заглушить, а лишь смешались с ним, добавляя пряные и сладковатые цветочные нотки. Не самое лучшее сочетание, от чего черногривый невольно фыркнул, словно стараясь избавиться от этого запаха, раздражающего ноздри. Тёмная вязкая жидкость медленно покачивалась в такт шагам львицы. И пусть казалось, что шаманка может пролить содержимое, движения её были плавными и, в то же время, ловкости обладательницы изумрудного оттенка глаз можно было позавидовать. Движения отточены почти до автоматизма, словно и эту процедуру она проводила не в первый раз. Хотя ничего особенного в этом обряде не было, просто его совершали куда реже, чем другие.        — Эта кровь символизирует твою связь с королями прошлого. Кровь короля, что был повержен тобой, послужит связующей нитью между тобой и духами предков, — спокойно пояснила она значение этого обряда, опуская миску перед лапами нового правителя.        — Где вы его похоронили? — прервал он шаманку своим вопросом, с любопытством смотря на чашу. Морок не застал коронации прошлого короля и об этом обычае просто не знал. Никто ему не рассказывал, да и он ничего такого не подозревал. Зато он знал другие обряды и они были не менее кровавые и зрелищные.        — Не волнуйся, я проследила за соблюдением всех наших традиций. Склонившись над миской, шаманка сгребла лапой с лежащего рядом плоского камня пепел какого-то растения и добавила в кровь, медленно размешала, что-то шепча и наконец приступила к нанесению знаков на тёмную шкуру.        — Мы немного припозднились, пока я обрабатывала твои раны, но подготовка к коронации не займёт много времени. Мы закончим прежде, чем первый лучи озарят саванну. Зола начала с морды, вырисовывая причудливые узоры. Затем перешла к плечам, провела окровавленной лапой по спине и на этом закончила.        — Окуни лапы, твоё восхождение на трон не обошлось без кровопролития, — холод и сталь в голосе резали слух, шаманка явно не хотела слушать возражения. — Так пусть же впредь твои когти окрашиваются лишь кровью врагов, — уже мягче продолжила она, придвинув миску к Мороку. И тот повиновался. Окунул сначала правую, затем левую и перевёл взгляд на львицу. И что дальше? С теплотой и любовью она смотрела на черногривого, готовая, казалось бы, вот-вот замурчать.        — Пусть боги благословят твоё правление. Светлело, мрак ночи постепенно рассеивался, напитывался золотом первых лучей солнца, что только-только показалось из-за горизонта. Прайд уже ожидал нового короля, правление которого началось с этим рассветом. Морок в сопровождении Золы прошёл мимо расступившихся перед ним сопрайдовцев и заскочил на огромный камень, возвышавшийся над равниной. Шаманка устроилась у его подножия под внимательными взглядами львов и львиц.        — Этим рассветом знаменуется не только новый день, но и новое правление. Да будет оно таким же ярким, как и зарево восходящего солнца, — торжественно и громко произнесла она, высоко подняв голову. — Пусть услышат духи предков твой рык и благоволят тебе в твоём пути. Да здравствует король! Морок коротко кивнул шаманке и, вдохнув, громогласно зарычал, пронизывая тишину своим рёвом. Во второй раз к нему присоединилась Зола. В третий же весь прайд огласил саванну рыком. Трудности начались ещё с первых шагов в новой роли. Молодой король с самого начала смог обрести целую группу врагов внутри прайда. Этот период помог понять, что внешние враги менее опасны, чем внутренние. Если первые просто угрожают свободе или территориям твоего прайда, то вторые способны посеять зерно сомнения среди твоих подданных и расколоть их на два и более лагеря. И решить такое миром не получится. Мягкость в своих поступках и решениях в самом начале правления - непозволительная роскошь. Но как наказать смутьянов, не настроив прайд против себя? Когда тебя не учили управлять, приходится импровизировать. Конечно, если тебе никто не может дать совет и направить твои решения в нужное русло.        — Ты же знаешь, как шаман, я предпочитаю не вмешиваться, — со всей серьёзностью ответила Зола, стараясь изобразить строгость и отречённость от внутренней политики. Всё же во взгляде её читалась тревога, которую она или не хотела, или не могла скрыть. Ситуация, сложившаяся в последние несколько дней, не могла не беспокоить.        — Тебе нужен Советник. Ты ещё никого из прайда не выбрал? — попыталась она перевести тему, к сожалению, не совсем удачно.        — Нет. Тот, кого я хотел бы видеть на этой должности, занимает пост шамана, — усмехнулся в ответ Морок и уже серьёзнее продолжил, — я всё чаще замечаю, как шепчутся вдали от всех Бапото, Готто и Отино. Они встречаются на дальних границах с молодыми воинами или приверженцами старого короля. Иногда грифы рассказывают мне о том, что удаётся услышать. Назревает бунт, — король замолчал, устремляя взор на выход из пещеры. Во всей его фигуре читалось напряжение, словно кто-то мог подслушать их. Невольно он скрёб каменный пол когтями, то и дело прислушиваясь к звукам.        — Боюсь, твои опасения небезосновательны. Пламя и правда может вспыхнуть. И тушить его придётся кровью, — задумчиво произнесла шаманка. Поднявшись, она подошла ближе к королю и села рядом с ним, прижимаясь боком к его тёмной шкуре. Словно таким образом пыталась успокоить его. Нет, он не боялся восстания, не боялся попытки его убийства. Просто не хотел проливать кровь.        — Всё было бы проще, изгони ты королеву Саманью, — тяжкий вздох шаманки забеспокоил Морока и он перевёл взгляд, полный тревоги, на свою наставницу. — Ах, да, о чём это я? Даже находясь в изгнании, она нашла бы лазейки, чтобы вернуть себе власть.        — Ты права, моя наивность сыграла со мной злую шутку. Я просто проявил милосердие, что было глупостью. В этом я просчитался. Думал, якобы этот жест поможет обрести мне доверие прайда. И станет наглядным примером разницы между мной и королём Кгози, — помрачнел лев от осознания скорого кровопролития. — Я не могу покарать их сейчас. Необходимо подождать их действий. Тогда точно выявятся все предатели, а пока я должен подготовиться. Придётся изменить старые порядки, но так я смогу избежать осуждения прайдом приговора, вынесенного предателям. Никто не посмеет оспорить решение, — голос его становился всё более угрожающим и жёстким, не предвещая ничего хорошего. — Надеюсь, они понимают, на какой риск идут. Вопреки теме разговора и мрачному виду короля во время диалога с шаманкой, прощание с львицей было тёплым, как и всегда. Ещё некоторое время они говорили о простых, житейских вещах, находя в этом покой для души. Прежде чем покинуть пещеру, черногривый мягко боднул Золу в плечо, урча подобно маленькому львёнку, и получил в ответ нежную улыбку. Отчего дышать стало легче, словно на время проблемы покинули его. Покинув пещеру, он вновь вернулся к роли короля, холодного, серьёзного и даже грубого. Подготовка заняла время, лишь помощь верных соратников ускорила этот процесс, позволив закончить все намеченные дела раньше, чем вспыхнет пламя восстания. К первой волне недовольства был готов не только Морок, но и все преданные ему воины. Каждый знал своё место, свою роль и всё шло по сценарию. Только один пункт плана не знал никто, кроме шаманки, хранившей эту тайну, как зеницу ока. Сначала негодование подговорённых бывшей королевой и её прихвостнями заключалось в несогласии с новыми порядками, введёнными тёмногривым правителем. Удалось обойтись без кровопролития, убедив прайд в необходимости новых законов. Главным аргументом послужило то, что прошлые устои давно должны были кануть в лету, ведь мир меняется и прайд обязан меняться вместе с ним. Плыть против течения реки времени бесполезно, можно просто утонуть. Эти идеи поддержал молодняк, старшие же сохранили нейтралитет до поры. Следующая волна быстро переросла в пожар бунта. Стараниями королевы прайд едва не утонул в крови.        — Разве может править тот, кто взошёл на престол через кровопролитие? К чему приведёт наш прайд этот безродный выскочка? — как можно громче произнесла она, стараясь привлечь внимание большего числа сопрайдовцев. — Он не знает тонкостей правления, не знает жалости! Тиран, который не заслуживает того, что имеет! Он молод и глуп. Что может дать вам он? — продолжала надрываться Саманья, нервно подметая хвостом землю. И ей было тяжело не поверить. Выбрав для начала бунта вечер, когда солнце склоняется к горизонту и дневная жара медленно спадает, львица выглядела не просто королевой. В сполохах заката светлая шерсть переливалась золотом и багрянцем, янтарный взгляд горел решимостью.        — Необходимо восстановить справедливость, — раздался звучный голос Готто, вышедшего из толпы собравшихся, словно он и не был сообщником в этом деле. — Вернём королеве власть! Вернём старые порядки! Не позволим прайду ослабнуть от неумелого правление безродного выскочки!        — Какое имеет значение принадлежность к роду? Ум, находчивость и целеустремлённость не передаются по наследству, — донёсся голос из толпы, невольно заставив королеву поморщиться. Но презрение в её взгляде быстро сменилось снисходительностью и доброй улыбкой.        — И кровь всё равно важна. Его отец был одиночкой без рода и племени, который даже не поинтересовался судьбой сына. Просто исчез, оставив беременную влюблённую дурочку одну. Впрочем, воспитанием своего дитя ей заниматься не пришлось, ведь роды она не перенесла. А все заботы свалились на голову бедной, убитой горем потери своих детей, Ндиди. Ах, несчастная Ндиди так и не смогла обрести счастье! — голос львицы задрожал на последних словах, словно она вот-вот готова была проронить пару фальшивых слезинок. — Казалось бы, в этом львёнке она могла обрести утешение. Но он стал для неё настоящей карой. Разве это ничего не значит? Может, бедная Ндиди предвидела те беды, что он нам принесёт? В прайде воцарилось молчание, некоторое время никем не нарушаемое. Ей удалось, пользуясь доверием и уважением прайда, убедить некоторых в своей правоте. И когда, наконец, появился Морок, львы зарычали, начали галдеть наперебой и множество голосов, твердящих каждый о своём, напоминали жужжание пчелиного роя. Лишь громкий рык короля заставил их замолчать, а кто-то просто стал говорить тише. Только это не помешало черногривому начать свою речь.        — И это твоя благодарность, Саманья? — холодно начал он, спокойный и бесстрастный в такой ситуации. — Ты и твои прихвостни твердите о необходимости возвращения старых порядков. Неужели они тебе так нравятся? — ответа не последовало, львица лишь гордо подняла голову, бросив презрительный взгляд на оппонента. — Может, и правда, нужно было следовать старым порядкам? Например, изгнать тебя. Или ещё лучше - убить. Но я проявил милосердие. Не только оставил тебе жизнь, но и позволил жить в прайде с той лишь разницей, что ты просто лишилась былой власти. Тебе оказалось этого мало, — лев сделал пару шагов вперёд, сокращая расстояние и останавливаясь напротив Саманьи. — Тогда ты предприняла первую попытку возвращения власти. Сейчас ты смотришь на меня так, словно я ничего не значащая букашка.        — Так и есть, — фыркнула она, но резко замолчала и отступила назад, когда король подошёл ещё ближе.        — Надо же, а когда ты предлагала мне сделать тебя своей королевой, ты так не считала, — в тихом, спокойном голосе проскользнули ехидные нотки, заставив львицу зарычать в ответ.        — Лжец!        — Хм, разве? Я хоть раз лгал? — теперь он обратился к прайду, пробежался взглядом по застывшим в изумлении мордам и вновь вернулся к Саманье. — Обещала мне наследника, верность и всю себя, — продолжал насмехаться, видя, как она закипает от злости. — И обещала заставить меня пожалеть об отказе. Очень тебе не понравились мои слова. С чего бы? Я мягко намекнул, что король Кгози так и не оставил после себя наследника, а ведь ты была его единственной, ловко избавившись от конкуренции. Да и к старости у тебя испортился характер. Это стало последней каплей. Не выдержав унижения, львица зарычала, давая знак к началу атаки и следом бросилась на противника. Её соратники последовали примеру и тут же ринулись в бой. Рычание, стоны боли, клацанье зубов и запах свежепролитой крови пропитали собой вечерний воздух. Однако длилось это недолго. Саманья нельзя было назвать хорошей воительницей, а вся её надежда была на помощь прихвостней, помощь, которая так и не пришла. Речь Морока заставила часть поддержавших её усомниться в своём решении. Ещё часть была подослана королём, дабы создать видимость численного преимущества готовых идти за Саманьей львов, а оставшиеся сторонники королевы были повержены верными воинами алоглазого. Когда она опомнилась, было уже поздно. Удивительно, что в битве со своим соперником светлая предводительница осталась жива. Хотя особо внимательный мог заметить, что король поддавался, выжидая момент. Наконец, поняв, что дело плохо, янтарноокая бросила землю с песком в глаза льву и тут же пустилась наутёк в надежде спастись от справедливой кары. Увы, к этому Морок был готов, а потому королеву поймали прежде, чем она смогла скрыться из виду. Судьбу Саманьи, неудавшейся предводительницы восстания, и её потрёпанных сражением сторонников решали утром. Тогда и был исполнен последний пункт плана. Раньше приговор выносил исключительно король, считая себя полноправным властителем, достойным того, чтобы лишать других жизни. Молодой правитель думал иначе. И изгнание, и смерть - слишком серьёзные меры наказания, потому ошибок здесь быть не должно. Один не сможет вынести справедливый приговор, значит нужно изменить порядки. Новой особенностью прайда стал Совет. Так как этот процесс был первым в истории львиного сообщества, сначала пришлось собрать всех способных беспристрастно оценить ситуацию со всех сторон и принять справедливое решение. В Совет вошли король, как неоспоримый глава прайда, шаман, как глас богов, и трое самых уважаемых старейшин, отличающихся мудростью. После некоторое время заняло обсуждение деталей и лишь после решения всех вопросов, процесс начался.        — Сначала хотелось бы выслушать Саманью. Пусть эта возможность оправдаться будет нашей последней данью уважения королеве, — мягко произнесла Зола, обращаясь не только к Совету, но и к самой львице. Получив одобрение своего предложения старейшинами и королём, шаманка коротко кинула львице, предоставляя той слово. Янтарноокая заговорила не сразу, собираясь с мыслями и подбирая нужные фразы. Было бы ещё чем оправдываться...        — Я хотела лучшего для всех нас, для прайда. Он молод и неопытен, ему легко оступиться, — голос её дрожал, хоть и старалась светлая королева сохранить достоинство даже в такой тяжёлый для неё час. — Они подговорили меня. Сказали, что Морок не справится с такой властью, — попыталась она обвинить бывших соратников, которые до этого твердили почти то же самое в отношении своей предводительницы.        — Довольно, — прервал её король. — Совет услышал достаточно, чтобы приступить к обсуждению приговора. Долго они рассуждали и дискутировали на тему наказания за столь серьёзное преступление. Черногривый правитель до последнего старался не вмешиваться, позволяя старейшинам и шаманке оценивать все последние события самим. К общему решению пришли не сразу. Каждый приводил аргументы в пользу того или иного наказания. Прения закончились ближе к полудню, если не в полдень. Благо, тень акации спасала от палящего солнца, способного помешать продуктивному мыслительному процессу.        — Итак, какое ваше решение? — наконец, произнёс Морок, прекращая тем самым последние обсуждения.        — Справедливо будет назначить наказания согласно старым порядкам, к которым она так стремилась. Казнь, — произнёс седогривый Асито, смотря прямо в глаза испуганной королеве. — А её соратников казнить вместе с ней.        — Можно обойтись изгнанием. Она потеряла всё, а изгнание оставит её наедине со страхами и демонами. Её пособников - казнить. Они уже достаточно помогли королеве, — прохрипела Яа, в прошлом занимавшая должность главной охотницы.        — Казнить Саманью. Пусть разделит участь супруга. А прихвостней - изгнать. Они не заслужили смерти, так пусть скитаются, — Бонгани даже не посмотрел в сторону королевы, холодно вынося свой приговор. Наступила очередь Золы, изумрудный взгляд которой, казалось, пронзал душу. И, в отличие от старейшины, взор свой она обратила на светлую предводительницу.        — То, что совершила она - непростительно. Она предала прайд, хотела расколоть его и пролить кровь тех, кто некогда был её подданными. И тогда она не сомневалась в своей правоте. Сейчас же она отрекается от своих союзников. Такая королева не заслуживает жалости. Казнить. Она послужит примером для своих бывших соратников. Их самих же отправить в изгнание, — пугающая серьёзность и решимость заставили Саманью вздрогнуть и, наконец, окончательно осознать неотвратимость своей смерти. Последнее слово осталось за Мороком и теперь все ждали его решения. Для королевы оно мало бы что изменило, её приговор был ясен, а вот Бапото, Готто и Отино ещё могли спасти свои шкуры.        — Буду краток. Саманья заслуживает казнь. Изгнание для преданных ею перед лицом смерти. Много слухов ходило о смерти светлой королевы. Все они содержали самые разные подробности и часто версии противоречили друг другу. Правду о том, где и как казнили смутьянку, знали лишь единицы. Все версии сходятся только в том, кто знает эту самую правда. А именно это король, шаманка, четверо верных воинов и три соратника бывшей королевы. Но последние никому не расскажут об этом, ведь сразу после казни были изгнаны. Так говорили воины, что были свидетелями. Других подробностей они не раскрывали. Эта история послужила примером для многих. Больше никто не осмелился поднимать восстание. И да, кое в чём Морок был прав. Ни один не оспорил приговор, ведь вынес его не только король.