ВодеВий, или неоднозначная история одной бывшей стюардессы

Флэшбэк Три года назад…       Панночка разносила напитки пассажирам. «Вот и мой последний рейс» — с горечью думала она. Но на лице играла приветливая улыбка опытной профессиональной стюардессы. Узкая юбка обтягивала бёдра и хвост. Дальше ждала неизвестность, старость, бедность и одиночество…       Хома Брут, недоучившийся Киевский семинарист, оставил в прошлом провинциальный Киев и отправился покорять столичный Петербург. Петербург почему-то не покорялся, даже после того, как Хома политически корректно сменил фамилию на Раскольников. Голый, босый, безработный и нигде непопулярный Хома так и не смог взойти на вершины бомонда.       И вот, перед самой Пасхой, он получил (абсолютно случайно и по недогляду судьбы) приглашение на очень светский раут. Это был последний, но коронный шанс выбраться из нищеты и неизвестности, и, даже — может быть, жениться на вдове купца третьей гильдии, бывшей падшей девице Софье Семёновне Мармеладовой.       Дело за малостью — помыться, побриться, наодеколониться и нарядиться. За деньгами на воплощение последнего шанса Раскольников отправился к процентщице. С собой у него был фамильный мамин корсет на китовом усе и полбутылки водки.       Старуха процентщица в сомнении пожевала губами и пошла примерить корсет в соседнюю комнату. Её долго не было, и Хома в нетерпении заглянул в личные апартаменты процентщицы. Старуха в корсете лукаво улыбнулась ему и погрозила пальцем «ах, бесстыдник» и предложила выгодную сделку. Хома оторопел, но потом подумал: «Тварь я дрожащая, или право имею???» …И возлег с бабушкой.       А поутру они проснулись. От ужаса все мыслительные процессы Хомы отказали и он метнул в старушку то, что оказалось под рукой. Этим «то» оказался топор. Сама же старуха оказалась панночкой, даже не панночкой, а милой тёткой — бывшей стюардессой, немножко ведьмой, не очень старой с всё ещё стройными ногами и признаками талии. От топора она охнула басом и с ней приключилась смерть.