Конец

Он снова смотрит в зеркало, умываясь пятый раз холодной водой, и пытается понять, когда их отношения зашли в тупик. Нил постоянно задерживался на работе, так как компания, в которой он работает, готовила проект, который должен был быть отправлен на выставку в какой-то там город, название которого Нил напрочь забыл. Он возвращался поздно, за полночь, и всё что видел в своей квартире — Адама в пьяном угаре. Казалось, они уже год живут вместе, и Сандерсон должен привыкнуть к выходкам своего парня, но что-то шло определённо не так. В последнее время Адам много пил, пропадал в барах и что-то иногда бренчал на своей гитаре. Но в этот раз все зашло слишком далеко. Адам начал употреблять наркотики. Может, Нил поначалу этого не замечал, но когда он нашел в одном из ящиков с бельем белый порошок и таблетки амфетамина, Сандерсон понял, что так продолжаться больше не может. Адам заявился слегка подвыпившим с гитарой за спиной. Он играл в клубах. Раньше пытался создать свою группу, но этого не получалось, и Гонтье стал ходить по клубам, предлагая свою персону для выступления. Мужчина снял с себя куртку и повесил её на вешалку в коридоре, прошёл в гостиную, оставил там гитару и заявился на кухню, где сидел Нил, и первым делом полез в холодильник за пивом. — Нам нужно поговорить, — произнес Нил, обращаясь к Адаму. Мужчина сделал глоток пива и после повернул голову на своего возлюбленного. — Давай без тона а-ля мамочка, и так голова раскалывается. — Адам, ты постоянно пьешь алкоголь. Ты начал колоться! Ты понимаешь, что своими действиями ты губишь не только себя, но и меня. Нашу любовь, — Сандерсона била мелкая дрожь. Он давно желал поговорить с Гонтье, и этот момент настал. — И что? — этот вопрос звучал как пуля, пробившая стекло и расколовшая его на мелкие кусочки. Нил чувствовал как хочет ударить этого черноволосого ублюдка. Адаму плевать на все чувства, что есть между ними. Ему плевать на Нила, на того, кому он год назад признавался в любви, смущаясь и краснея, и боялся реакции друга. Нил встаёт из-за стола, подходит большими шагами к Адаму и одним движение выбивает бутылку из его рук. Стекло разбивается о пол, и хмельная жидкость растекается по полу. Глаза Адама застилает гнев. Он направляет руку на Нила, чтобы ударить, но Сандерсон быстро перехватывает его руку и скручивает за спиной своего некогда возлюбленного. — Отпусти меня, — буквально рычит Гонтье. — Нет, — холодно отвечает тот. — Неужели ты не можешь понять, что зашёл слишком далеко? Что с тобой стало? В кого ты превратился, Адам? Гонтье чувствует, как в его животе зарождается странное чувство, которое скручивает изнутри. Его ломает. Ломка. Да, именно она. Неимоверными силами он вырывается из хватки Нила, из-за чего тот отлетает к холодильнику и больно ударяется о его дверцу. Адам бежит к заветному ящичку, открывает его, достаёт заранее приготовленный шприц для таких случаев, закатывает рукав рубашки и вводит дозу. Чувство лёгкости охватывает все тело мужчины, и он, с блаженной улыбкой, оседает на пол и затуманенным взглядом смотрит в стену. Нил всё это видит и не верит своим глазам. Жгучие слёзы предательства собираются в уголках глаз. Нил плачет. Он уходит в свою комнату, когда-то бывшею их, и ложится на кровать. Нил видит, как дорогой ему человек опускается в его глазах. У Нила болит сердце и душа. Сейчас он хочет, чтобы все это было неправдой, но это есть та самая ужасная реальность, в которую он не хочет верить. Утром Адам уходит. Сандерсон не закатывал никаких истерик, он просто сказал, что между ними всё кончено. Адам понял. Ему было тяжело, но он виноват сам. За Гонтье приезжает такси, и он уезжает с вещами, болью и воспоминаниями неизвестно куда. Нил не хочет знать куда, по крайней мере он думает так сейчас. И всё, что осталось от их любви — это боль, воспоминания и разбитые сердца обоих.