***
— Приветик! — Фриск вздрогнул, когда услышал чей-то щебечущий голос. Он опустил взгляд в землю, откуда пророс золотой цветок. И он ему улыбался. — Я Флауи! Флауи Цветочек! Фриск наклонил голову набок, странно поглядывая на говорящий цветок. — … А ты тихоня, верно? — сказал цветок, скорее всего себе, и Фриск мысленно ударил себя, когда понял, что не представился в ответ. «Я Ф-Р-И-С-К», — он слегка улыбнулся и начал жестикулировать. Он ожидал, что цветок скажет что-нибудь в ответ, но он просто смотрел на него, и на его лице было написано непонимание. Фриск немного нахмурился, осознав, что цветок скорее всего его не понял. Он зажестикулировал снова, но безуспешно. — Должно быть, ты так растерян, — неуверенно сказал цветок. — Похоже, кто-то должен рассказать тебе, как тут всё делается! «Где я?» — Фриск попытался снова, но цветок определённо не понял. Он выдохнул, сел на землю перед цветком и написал своё имя пальцем в грязи. Флауи покосился на него, затем посмотрел на написанное. — …Фриск. Тебя зовут Фриск, — повторил цветок, рассерженный из-за того, что его перебили. Фриск оживлённо закивал. — … Что ты делаешь руками? Он написал на земле: «Я не могу говорить». Флауи прочёл слегка искажённые слова и немного отпрянул назад. Он поднял взгляд на Фриска, и его лицо приобрело странное выражение. В его глазах было что-то, что Фриск не мог разгадать. Это была почти угроза, но смешанная с чем-то ещё… он не мог разобраться. Как будто он вспомнил о чём-то — переживал что-то счастливое или, может, что-то печальное. Фриск не осознал, что находится в прострации, пока Флауи не ткнул его одним из своих стеблей. — Сделай что-нибудь руками снова, — потребовал он и надул губы (цветы разве могут надувать губы?). Когда Фриск просто уставился на него, он снова ткнул его, но на этот раз сильнее. — Я хочу посмотреть! Он вёл себя как ребёнок. Фриск слегка улыбнулся своим мыслям и начал жестикулировать, формируя фразу: «Мне нравятся твои лепестки». — Что ты сказал? Фриск написал фразу на земле и был доволен, заметив лёгкий румянец на щеках Флауи…? А цветы вообще могут краснеть? Это было очень странное существо. — Оу, эм, — неуверенно сказал Флауи. — Спасибо, я полагаю? Какое-то время было тихо, и Фриск использовал это, чтобы помассировать нижнюю часть спины, о чём тут же пожалел, когда боль прострелила тело. Он застонал, сдвигаясь с места и надувая щёки. Падение в дыру, на удивление, было не таким болезненным, как он ожидал, но боль всё ещё оставалась. — Ну, похоже, в этот раз мне не нужно тебя убивать, — Фриск подумал, что слышит бормотание Флауи, но цветок быстро спросил: — Как ты сюда попал? Ты упал? Фриск почувствовал комок в горле. Стоит ли ему сказать правду или лучше солгать? Ему не очень нравилось врать, но рассказывать правду было бы гораздо труднее… Фриск нерешительно поднял руки: «Я упал». Флауи с подозрением посмотрел на него и сузил глаза: — Ты врёшь. Даже если я не знаю, что ты там сказал, ты врёшь. Мальчик закусил губу. Почему бы ему говорить правду говорящему цветку, которого он встретил меньше пяти минут назад? Боже, он слишком доверчив… Фриск написал на земле трясущимися и саднящими от свежих ран руками: «Скинули». Флауи пялился на одно слово добрую минуту. Прошла словно вечность, а затем Флауи наконец поднял голову, чтобы заглянуть Фриску в глаза. Он видел, что в них плескался страх, но он не был уверен, чего боялся ребёнок. Его? Того, кто его сюда скинул? Однако Флауи знал одну вещь. Этот ребёнок напомнил ему Чару. У них была похожая внешность, похожий вкус в одежде… одинаковый цвет души… Он вспомнил время, когда они с Чарой возились в грязи, писали в ней свои имена и хихикали, записывая неприличные слова, пока их не поймала мама и не наказала на весь оставшийся день. Он вспомнил время, когда они с Чарой играли в шарады, пытаясь угадать, кого или что загадал противник (несмотря на это, обычно всё заканчивалось его странным поведением и Чарой, смеявшимся над ним). Но он больше не был Азриэлем. Он был Флауи. У него не было души. Он не должен разговаривать с этим ребёнком так, словно они друзья. Ребёнок к этому времени должен был уже быть мёртв. И всё же Флауи осознал, что задаёт всё больше и больше вопросов: — Кто скинул тебя сюда? Его ответ был неуверенным: «Родители». — Почему? Фриск не ответил. Он сжимал руки в миниатюрные кулачки по бокам туловища, смотря на слово «Родители», написанное в земле. Флауи попробовал снова: — Почему они тебя сюда скинули? Он не ответил. В воздухе висела тишина. Флауи нахмурился, поймав себя на мысли, что его любопытство разгорается всё больше и больше. Он никогда не слышал, чтобы родители скидывали своих детей в яму Горы Эботт. Легенды гласят, что те, кто взбирался сюда, никогда не возвращались. Он предположил, что это и было причиной — избавиться от ребёнка. — …Фриск. Почему родители скинули тебя сюда? — Имя ребёнка в его речи звучало странно. Он почти назвал его Чарой. Он наконец ответил. Но Флауи не смог прочесть его ответ, потому что внезапно огненная сфера врезалась в него и послала его в полёт. Он зарычал, видя, что Ториэль мягко разговаривает с ребёнком, осматривая его и выспрашивая, всё ли в поярдке. Она назвала его отвратительным созданием. Отвратительным созданием, которое якобы «пытало бедное, невинное дитя». Женщина, ты что, ослепла?! Он его никак не покалечил… …пока. Дитя оглянулось, очевидно пытаясь найти Флауи, но он скрылся под землёй, спрятавшись от мира и пытаясь совершить перезагрузку. Но он не смог.***
— Дитя моё, что написано тут в грязи? Фриск посмотрел на последний ответ, который он дал Флауи. «Потому что я родился». Он закусил губу и покачал головой в ответ на вопрос Ториэль, попросив воспринимать это как нечто, не стоящее её внимания.