Black to Blue

Ториэль была странным, но ласковым существом, и Фриск быстро к ней привязался. Она не высмеивала его немоту, и даже несмотря на то, что она не очень-то понимала язык жестов, Фриск смог передать ей несколько сообщений. Она была похожа на заботливую мать, которой у него никогда не было. Она даже позволила называть себя «Мамой». Но затем она попросила его не выходить из комнаты. Фриск, всегда бывший любопытным, решил пойти дальше, очень сожалея о неповиновении желаниям Ториэль. Он заметил немало монстров, хотя большинство из них просто хотели поговорить с ним, а не драться. Фриск, не имея желания вредить ни одному существу, всех щадил. Особенно он насладился временем, проведённым с Напстаблуком, унылым призраком, который выглядел так, будто просто нуждался в поддержке (и он, к удивлению Фриска, понял язык жестов — очевидно, большинство призраков не может говорить). Фриск надеялся ещё встретиться с ним однажды, ведь призрак просто исчез после их «битвы». Однако Фриск ни разу не видел Флауи. Он гадал, куда исчез маленький золотой цветок. Он не знал, что Флауи следовал за ним в течение всего его путешествия по Руинам. Золотой цветок нахмурился, увидев Фриска, осторожно кладущего в паутину золотые монеты. Он ярко улыбнулся, когда несколько пауков сползли вниз и дали ему пончик. Это было глупо. Этот мальчик понятия не имел, как тут, внизу, всё работало. Да что он вообще знал? Флауи знал, что мир на поверхности был такой же суровый и жестокий, как и Подземелье, если не хуже. Он ни за что не сможет пройти через всё, просто будучи любезным. В конечном итоге, ему придётся биться или даже убить из отчаяния. Эта мысль заставила его безжалостно улыбнуться. Он отомстит этому ребёнку. С тех пор, как он упал, Флауи потерял свою возможность ПЕРЕЗАГРУЖАТЬСЯ. Его РЕШИТЕЛЬНОСТЬ не была такой же сильной, как у Фриска. Но… по какой-то причине… он мог почувствовать в Фриске что-то знакомое. Он просто пока не знал, что. Он думал о последнем ответе, который ему дал человеческий ребёнок. «Потому что я родился». Его сюда скинули родители, потому что он родился. Это было прискорбно, да и он о таком раньше не слышал. Большинству монстров в Подземелье глубоко наплевать на своих детей. Но зайти так далеко, убить собственного ребёнка, чтобы он больше не досаждал? О таком практически не было известно. О, но Флауи ли об этом говорить. Он много раз убивал детей. Флауи наблюдал, как зазвонил телефон Фриска. Он подносит его к уху, и даже несмотря на то, что он не мог говорить, все признаки указывали на то, что они с Ториэль разработали какой-то способ общения. Он увидел, что Фриск нажал на трубку один раз, во второй раз — два. Этот человек был странным. Не похоже было, чтобы он боялся монстров. Нет, он просто хотел быть приятным в общении и заботливым. Это раздражало Флауи. Но он не мог заставить себя убить его. Каждый раз, когда он смотрел на лицо Фриска, он видел Чару.

***

Фриск засиял, увидев Напстаблука в одной из ям головоломки. Быстро подбежав к нему, Фриск наклонился к нему, улыбаясь. — ох… — мягко сказал Напстаблук, взглянув на Фриска. — я упал в эту яму… теперь я не могу выбраться… иди без меня… Фриск тихонько засмеялся над его словами: «Но ты же призрак», — жестикулировал он, подняв бровь и смотря на прозрачный силуэт, лежащий на красных розах. Напстаблук молча переваривал сказанное. — погоди, призраки же могут летать, верно… ну ладно… — Он слегка улыбнулся Фриску, прежде чем испариться.

***

Фриск нашёл игрушечный нож, и Флауи почувствовал, что у него сбилось дыхание. Он держал его в своих маленьких ручках, с любопытством уставившись на фальшивое лезвие. Флауи мог поклясться, что его глаза покраснели.

***

Фриск шёл по Руинам, пока не добрёл до дома, перед которым стояло пугающее дерево, окружённое опавшими листьями. На секунду у него зазвонил телефон, но затем всё прекратилось, и Фриск обнаружил, что видит только белый мех. — Как ты сюда добрался, дитя моё? Ты ранен? — Ториэль была как заведённая и, не дожидаясь ответа, сказала: — Ну вот. Я тебя исцелю. — Она улыбнулась тепло, но виновато. — Мне не следовало оставлять тебя одного надолго, было безответственно пытаться сделать тебе сюрприз таким образом. Во время последнего предложения глаза Фриска зажглись, и он в удивлении уставился на Ториэль, наклонив голову набок. Ториэль покраснела, осознав, что не уследила за языком. — Эээ… — медленно сказала Ториэль. — Кажется, я больше не могу это скрывать. Пойдём, дитя! — она взяла Фриска за руку и повела в милый, уютный дом. Как только они зашли внутрь, Фриска сокрушили чувства узнаваемости и тепла. Приятный запах заполнил его ноздри, запах какой-то сладости. Фриск любил сладкое. — Ты чувствуешь это? — с улыбкой спросила Ториэль. — Сюрприз! Я испекла ирисково-коричный пирог. — Фриск почувствовал, что его рот растягивается в улыбке — ему раньше никогда не пекли пирогов. — Я подумала, что мы можем отпраздновать твоё прибытие. Я хочу, чтобы тебе понравилось здесь жить. Жить…? — Поэтому я отложу улиточный пирог до вечера. Фриск мысленно скорчил гримасу. Улиточный пирог? Звучало немного противно. — Вот, — сказала Ториэль, привлекая внимание Фриска. — У меня для тебя ещё один сюрприз. Она повернулась на пятках и пошла по коридору, и Фриск бросился её догонять. Ториэль выглядела почти взволнованной, когда подвела Фриска к двери. — Твоя собственная комната! — воскликнула она. В глазах у неё промелькнула ностальгия. — Надеюсь, тебе понравится! Фриск улыбнулся, почувствовав пушистую лапу Ториэль, взъерошившую его волосы. Затем она остановилась, осознав, что приятный аромат превратился в запах горелого, и сорвалась с места. Он проследил за ней взглядом и шагнул в свою новую комнату. У него никогда не было собственной комнаты. Из-за того, что он рос в очень бедной семье, большую часть времени они спали в приюте для бездомных или в дешёвой гостинице в номере с двумя комнатами — и родители всегда занимали единственную спальню. Фриск засиял. Комната точно была детской. Он посмотрел на игрушки. Они совсем не заинтересовали Фриск. Здесь была пустая фоторамка, покрытая слоем пыли, коробка с детской обувью различных размеров и несколько игрушек в виде животных, аккуратно уложенных возле кровати. Ториэль никак не смогла бы так обставить комнату за такое короткое время. Это всё уже было здесь. Но тогда для кого это всё…?

***

Фриск проснулся и понял, что лежит на кровати в своей новой комнате. Должно быть, он заснул, размышляя о жизни и смерти и их значении, глядя в потолок — обычное времяпровождение для маленького ребёнка. Он заметил на полу кусок пирога и поднял его, положив в свой инвентарь. Решив выйти из своей новой комнаты, Фриск нашёл комнату, которая по всей видимости принадлежала Ториэль. Но, будучи добрейшей души созданием, он решил не открывать её и не совать нос в чужие дела. В конце концов это было грубо. Другая комната, которая располагалась дальше по коридору, была закрыта на ремонт. Фриск мог только догадываться, какой ремонт и как там проводится. Здесь, внизу, почти никого не было, кроме Ториэль, нескольких монстров, иногда Напстаблука и Флауи- Флауи. Куда он пропал? Фриск хотел подружиться с ним. Он раньше никогда не встречал говорящих цветов, и что-то в этом цветке казалось странно знакомым. Как будто глубоко в душе он знал его. Ну что ж. Фриск был уверен, что встретит его снова. Фриск вернулся в другое крыло дома и улыбнулся, увидев Ториэль, читавшую в кресле-качалке перед горящим камином. Он с нетерпением подошёл к ней, и Ториэль улыбнулась, увидев его. — Уже проснулся, как погляжу? — голос у неё, как обычно, был добрым и мягким. — Эм, я хотела бы, чтобы ты знал, как я рада, что здесь со мной кто-то есть. — Фриск немного нахмурился. Должно быть здесь, внизу, очень одиноко. Ему нельзя уйти? — У меня очень много старых книг, которыми я бы хотела с тобой поделиться, — продолжила Ториэль. — Я хочу показать тебе своё любимое место для охоты на жуков. Я также подготовила расписание твоего обучения. Фриск моргнул. — Возможно, ты удивишься… но я всегда хотела стать учителем. — Совсем не удивившись, Фриск тихонько рассмеялся. — Я так рада, что ты будешь жить здесь, — повторила Ториэль. Фриск немного изменился в лице. Жить здесь? Конечно, Ториэль была любезной и просто отличной матерью для него, но Фриск хорошо знал, что долгое проживание здесь плохо скажется на его здоровье. Здесь было темно, не было солнечного света и питательных веществ, которые необходимы маленьким детям для роста. И Ториэль очень настаивала на улитках, а молодой растущий организм не может питаться улитками и пирогами до конца жизни. Фриск знал, что ему нужно вернуться на поверхность, но, может быть, он мог взять с собой Ториэль? Почему она не покинула это место раньше? Фриск заметил, что возле камина стоит книжный шкаф. Решив проверить его, он был удивлён, увидев коллекцию исторических книг вместо кулинарных книг с рецептами приготовления улиток. Он открыл книгу: «Оказавшись в ловушке барьера и страшась дальнейших нападений людей, мы отступили. Далеко, далеко вглубь земли мы шли, пока не достигли конца пещеры. Это место стало нашим новым домом, и мы назвали его… „Дом“. Наш король велик, но придумывать названия у него получается так себе». При прочтении Фриск нахмурился. Барьер? В ловушке? Что всё это значит? Он поднёс книгу к Ториэль и положил её ей на колени, чувствуя себя виноватым за то, что она вздрогнула. Ториэль отложила свою книгу и взглянула на слова, на которые указывал Фриск. — О боже… — мягко сказала она. — Ребёнку не стоит таким интересоваться. Фриск лишь ещё решительнее ткнул в слова. Ториэль с тихим вздохом сняла очки для чтения: — Я уверена, что ты слышал эту историю, разве нет? О войне между людьми и монстрами? Фриск в недоумении склонил голову набок и покачал ей через несколько секунд, пытаясь вспомнить хоть что-то, что ему рассказывали о войне. Он думал, что монстров не существует, но вот они, здесь, в Подземелье. Ториэль выглядела удивлённо, но легко скрыла это: — Что ж, это странно… В любом случае, история заключается в том, что люди атаковали монстров, испугавшись их возможности поглощать души. И они атаковали без предупреждения… Монстры дали отпор, но большинство из нас погибло, и в конце концов мы были побеждены. Люди сослали нас в Подземелье и запечатали мощным заклинанием. — Она нахмурилась, её глаза остекленели. — Любой может попасть сюда, но никто не может выйти. «Можно ли как-то выйти?» — зажестикулировал Фриск, но затем вспомнил, что Ториэль не понимает его. Он осмотрелся, чтобы найти что-нибудь, на чём можно писать, и заметил на столе блокнот с ручкой. Забрав его, он записал свои слова и отдал всё Ториэль. После просмотра записи она бросила на Фриска извиняющийся взгляд: — О, дитя моё… Боюсь, что нет. Не без… — Она прервалась, прикусив язык. Фриск подался вперёд, призывая её продолжать. Ториэль вздохнула, повесив голову: — Я не могу спасти даже единственного ребёнка… — слёзно пробормотала она и подняла голову. — Единственный способ уничтожить барьер — это если монстр поглотит семь человеческих душ. Но монстр сможет пройти через барьер, поглотив всего одну душу. Поэтому… поэтому… — Она перевела взгляд на колени, сложив руки и выпрямляя спину. — Поэтому ты должен остаться тут. Я должна защитить тебя. — Она выглядела свирепо. — Я не могу позволить забрать ещё одну невинную жизнь. Это неправильно. «Я хочу спасти вас!» — быстро написал Фриск. В его глазах зажглась решительность. — Боюсь, ты не сможешь. «Пожалуйста, позволь мне попытаться». — Дитя моё… пожалуйста… иди в свою комнату. «Это несправедливо! Люди живут наверху и имеют всё, а монстры заключены внизу, и у них нет ничего! Я хочу вам помочь! Я хочу спасти вас!» Большая часть слов была написана с ошибками, но суть можно было легко понять. Ториэль почувствовала себя почти… беспомощной. — Ты напомнил мне одного моего знакомого, — пробормотала она, взяв лицо Фриска в свои лапы. — Пойдём.

***

Ториэль привела Фриска вниз в подвал и подвела к большой двери. — Эта дверь ведёт в другую часть Подземелья, — объяснила она, — но там будет опасно. Пожалуйста, будь осторожнее, дитя моё. Но не волнуйся, я всё же нашла тебе хранителя. И я уверена, что многие также захотят тебе помочь. — Ториэль сделала глубокий вдох. — Даже те, кто сначала покажутся врагами. Она открыла дверь, и Фриск почувствовал, как на него повеяло холодом.