Breaking the Ice

      Второй день тренировок для трио начался довольно вяло. Евгения первая ступила на лед, и, пока она ждала, когда мальчики наденут коньки, перед ее глазами пронеслись утренние воспоминания, от которых горячая кровь прилила к лицу. Когда девушка увидела Юзуру, направляющегося к ней, она тут же мягко похлопала ладонями по щекам, тем самым пытаясь себя успокоить. В это время Миша стоял в углу катка и разговаривал с мужчиной, который, судя по всему, был работником спорткомплекса.       — Что ты делаешь? — с любопытством спросил Юзуру, как только оказался рядом.       — Разогреваюсь, — сказала Евгения смущенно.       — Ты разогреваешься и поэтому бьешь себя по щекам? — спросил он, поддразнивая её.       — Мне просто холодно, — соврала девушка неубедительно. — Растирала лицо, чтобы его согреть, — продолжала она оправдываться.       — Понял, в следующий раз, когда ты скажешь, что замерзла, я просто буду бить тебя по щекам, — пошутил он.       В ответ Евгения закатила глаза и произнесла:       — Ты проводишь слишком много времени с Мишей, начинаешь говорить, как он.       Юзуру рассмеялся, и только тогда Евгения заметила, что он одет в футболку, которую она подарила ему утром в качестве запоздалого олимпийского презента.       — Ты будешь в ней сегодня? — спросила она застенчиво.       — Да, разве мы не должны носить то, что нам дарят друзья?       — Да, конечно, просто я не ожидала, что ты наденешь ее так скоро, — неуверенно ответила Евгения.       — Ну, мне она нравится, — лаконично сообщил ей Юзуру.       Стоило ему произнести эти слова, появился Миша и прервал их беседу:       — Мне тоже нравится мой поздний олимпийский подарок.       — И что же ты получил? — Юзуру стало любопытно.       — Шоколадные конфеты, конечно же, — ответил Миша так, словно это было очевидно.       — Ты подарила ему только шоколад? — удивился Юзуру.       — Это не просто шоколад, мой юный Падаван, — профессорским тоном объяснил Миша, — это российский шоколад, самый недооцененный возбудитель сахарного диабета, которым могут насладиться ваши вкусовые рецепторы, — поручился он, с удовольствием вспоминая вкус этих, к сожалению, закончившихся конфет.       — Наш обжорка одержим шоколадом «Бабаевский», — со скукой пояснила Евгения. — Понятия не имею, почему он так его любит, лично я предпочитаю «Аленку».       — Это потому, что твои вкусовые рецепторы не такие утонченные, как мои, — сказал Миша в довольно ребячливой манере.       — Нет, просто темный шоколад отвратителен, — в его же духе ответила девушка.       — К тому же, мой подарок лучше того, что у Юзуру, — продолжал Миша. — Я не понимаю, что такого интересного в футболке с цифрами.       — Ну, эту футболку оценят только люди с утонченными взглядами, — ответил Юзуру дерзко.       — Ладно, продолжайте хранить свой секрет об этой странной вещице, зануды, — Миша закатил глаза, а затем, отъехав от них на небольшое расстояние, быстро произнес:        — А сейчас, давайте работать.       Четыре часа спустя они взяли перерыв, чтобы пообедать в кафетерии спорткомплекса. Вернувшись от торгового автомата к столу с бенто в руках, Миша и Евгения увидели Юзуру со своим собственным бенто, взятым из дома.       — Ты никогда не ешь в общественных местах, не так ли? — заметил Миша громко.       — Я просто люблю домашнюю пищу, — сказал Юзуру тоном, не располагающим к продолжению диалога.       Миша лишь пожал плечами и сконцентрировался на поглощении содержимого своего бенто так быстро, как только мог, чтобы скорее вернуться на лед. В это же время Евгения, неторопливо обедая, начала краем глаза рассматривать Юзуру. Создавалось ощущение, что многое из его жизни оставалось секретом даже для них, его друзей. Она знала, что Юзуру был человеком чрезвычайно сдержанным, но от этого ей становилось грустно, потому что даже своих друзей он иногда держал на расстоянии вытянутой руки. И подтверждением тому служил тот факт, что он остался в Сендай после Олимпиады, но никому из них об этом не сообщил. Его, казалось, устраивало то, что он мог шутить с ними и дразнить их, но при этом Юзу никогда не рассказывал о себе. Миша упомянул, что встретил маму и сестру Юзуру, когда те пришли на каток в Сендай навестить его, но, как подозревала Евгения, ожидать от них приглашения на домашний ужин в скором времени не приходилось.       Проницательный взгляд выдернул ее из мыслей, и она моргнула, увидев, как Юзуру безмолвно за ней наблюдает.       — Что-то не так? — медленно спросил он.       — Нет, с чего бы? — пробормотала Евгения, выйдя из транса.       — Ты незаметно смотрела на меня какое-то время, — отметил он, отправляя в рот очередную порцию еды.       — Прости, — стушевалась она.       — Все нормально, — сказал парень, улыбаясь.       Но в этот раз его улыбка была скорее вежливой, чем искренней, и Евгения это заметила, но оставила свои мысли при себе, продолжив обедать. И пусть её голос молчал, она не могла усмирить свои мысли, размышляя о тех масках, что носит каждый. Впрочем, по собственному опыту девушка знала, что их нельзя носить слишком долго.