Работа и удовольствие

      Врачи согласились выписать Фелисити под ответственность Оливера, ведь он обещал следить за любыми признаками чего-то более серьезного, чем легкое сотрясение мозга, которое ей диагностировали. Если бы ее стошнило или она не смогла бы ответить на вопросы, которые Оливер задавал, он обязался вернуть ее. Фелисити настаивала на том, что ей не придется возвращаться, и хотела как можно скорее выбраться из больницы.       Оливер извинился перед Фелисити за то, что привел ее в место, которое она так ненавидела, хоть и объяснил, что у него не было выбора. Фелисити одарила его нежной, болезненной улыбкой, давая понять, что все понимает. Оливер помог ей добраться до машины, за рулем которой был Диггл.       Рэя также доставили в больницу, хоть врачи и вели себя с ним не столь учтиво. Как только он пришел в себя и его выписывали, капитан Квентин Лэнс с радостью арестовал его и выдвинул столько обвинений, сколько мог. Он все еще горевал по дочери, но простил Оливера, пусть и неохотно. Квентину потребовались годы, но он наконец понял, что Сара сама приняла решение сесть на корабль в тот день, и Оливер не был причиной ее смерти. Лэнс также начал понимать, что Оливер слишком много пережил мучений как на том острове, так и от самого себя. Лэнс не хотел добавлять к этому списку и свои упреки. Сообщив об этом Оливеру, он познакомился с его подругой Фелисити Смоук. Квентину она понравилась уже тогда, когда та кивнула в знак приветствия и улыбнулась ему своей красивой улыбкой. Он очень уважительно отнесся к Фелисити и совершенно не желал, чтобы кто-либо ей навредил.       — Мне бы хотелось, чтобы ты рассказала мне раньше, как он разговаривал с тобой. Я бы с ним разобрался, — сердито произнес Куин, обращаясь к Фелисити.       — В то время я не задумывалась об этом, Оливер. Кроме того, прошло уже больше года, я думала, что он просто переключился на другую девушку, — призналась Фелисити.       — Мне жаль, что я не смог быстрее найти тебя.       — Не надо. Ты нашел меня, вот что важно. Я хотела бы сказать, что все держала под контролем, но это совсем не так, — произнесла она с укоризной.       — Эй. Я считаю, что ты весьма неплохо его отделала. Я бы сам с ним разделался, если бы только ты разрешила мне всего лишь пару раз врезать. Боже, женщина, позволь мне быть героем хоть иногда. — Оливер улыбнулся и нежно поцеловал Смоук.       — Ты всегда мой герой, Оливер. Я люблю тебя. — Она улыбнулась в ответ, прижимаясь к нему ближе.       — Я люблю тебя, Фелисити, — прошептал Оливер, обнимая ее немного крепче обычного. Восемнадцать месяцев спустя       — Фелисити, если ты не поторопишься, я пойду и притащу сюда Оливера, — Теа прибегла к угрозам, пока Фелисити носилась по комнате.       — Нет! Ты не можешь так поступить! Это все испортит! Боже, Теа, ты знаешь, что это дурной знак! — напомнила Фелисити, заставляя себя остановиться.       — Именно. Поэтому прекрати вести себя, как свадебный трясозавр, и мне не придется идти на крайние меры. — Теа рассмеялась.       — Но я не трясозавр! Или да? — переспросила Фелисити.       — Отчасти. Но это прекрасно и вполне объяснимо. Однако будет намного лучше, если ты прекратишь вести себя, как ребенок.       — Спасибо, что ты здесь с нами. И за то, что согласилась стать подружкой невесты, — с благодарностью произнесла Фелисити.       — Я бы ни за что не отказалась, — заверила Теа.       — Это очень много значит для меня. Ты действительно стала мне сестрой. — Фелисити старалась не реветь.       — Ты тоже теперь мне сестра. Интересно, Джон также возится с волнующимся Оливером за соседней дверью? — Теа озвучила свои мысли.       — Дамы, пора. О, Фелисити, ты выглядишь удивительно, — сказал Уолтер, входя в комнату.       — Спасибо, Уолтер! И спасибо, что Вы проведете меня по проходу, — с искренней любезностью сказала Фелисити.       — Спасибо, что предоставила мне такую возможность. — Он нежно улыбнулся, протягивая руку.       — Ты готова, Лис? — спросила Теа, улыбаясь.       — Я чувствую, что готова с того самого дня, как встретила его, Тея, — призналась Фелисити.       — Тогда давайте наконец сделаем это, — ответил Уолтер. Спустя несколько лет       — Томас Роберт Куин! Подойдите сюда сейчас же, мистер! — раздался спокойный голос на заднем дворе, где одиннадцатилетний Томми играл со своей двоюродной сестрой Руби.       — О, у тебя неприятности. Моя мама называет меня Руби Элизабет Харпер, только когда я сделала что-то очень плохое, — с серьезным выражением лица объяснила маленькая темноволосая девочка лет восьми.       — Скорее всего она нашла игрушки, которые я засунул под кровать, — небрежно объяснил Томми, его яркие голубые глаза заблестели.       — Зачем ты убрал их под кровать? И почему тетя Лисити злится из-за этого? — смущенно спросила Руби.       — Потому что я использовал их для тренировки в стрельбе из лука. Они все продырявлены стрелами, — успел гордо ответить Томми, забегая за угол дома.       — Мама говорит, что он такой же, как дядя Оливер, — пробормотала про себя Руби, начиная собираться домой. Она знала, что Томми какое-то время не сможет играть на улице.       — О чем ты только думаешь? Ты ведь знаешь, что некоторые из них подарили тебе друзья нашей семьи, когда ты был еще совсем маленьким? А другие принадлежали твоему папе и мне, когда мы были детьми, — сердито сказала Фелисити своему сыну.       — Я просто пытался попрактиковаться в стрельбе из лука. Разве ты не гордишься мной за то, что я попал в них всех? Я ни разу не промахнулся, мама, — с вызовом произнес Томми, зная, что мать не сможет сейчас накричать на него.       — Ну, конечно, я горжусь тем, что ты… Но ты не можешь просто… Эти… — Фелисити начала заикаться. Слова Томми сбили ее с толку.       — Я очень много занимался, чтобы достичь таких результатов. Я хотел быть совершенным, чтобы ты могла на меня посмотреть, — невинно добавил Томми, зная, что у него получилось выкрутиться. Фелисити вздохнула.       — Дорогой, тебе не нужно быть совершенным в чем-то, чтобы я могла гордиться. Но отныне — как насчет спрашивать, прежде чем использовать вещи в качестве целей?       — Определенно! Я обещаю, мама! Я не подведу тебя снова! — пообещал он, выбегая в открытую дверь.       — Весь в отца. — Фелисити покачала головой, возвращаясь к готовке обеда для своей семьи.

***

      — Томми, ты не хочешь рассказать отцу, что я нашла под твоей кроватью сегодня утром? — начала Фелисити, когда все сидели за обеденным столом. Оливер даже поперхнулся едой, когда она взглянула на него.       — Не на столько все страшно, Оливер, — быстро дополнила Фелисити.       — Мягкие игрушки, которые я нашел на чердаке. Я использовал их как мишени для практики в стрельбе из лука, — угрюмо признался Томми, зная, что отца убедить не ругаться было намного труднее, чем мать.       — Ты попал во всех? — с явным интересом спросил Оливер, за что в него тут же прилетела тканевая салфетка от Фелисити. — Я имею в виду, ты действительно должен спрашивать, прежде чем использовать вещи в качестве мишени, Томми, — исправился Куин.       — Знаю. Я обещал маме, что это больше не повторится. Этого больше не будет. Я клянусь, — сказал Томми, приложив свою маленькую руку к груди в районе сердца.       — Видишь, детка? Он обещает, что это не повторится. Так ты не промазал? — Оливер еще раз спросил, в то время как Фелисити закатила глаза и попыталась удержаться от ухмылки.       — Неа! — с гордостью ответил Томми. Фелисити больше не могла сопротивляться улыбке. Она посмотрела на двух своих мужчин, энергично обсуждающих стрельбу из лука. Никогда она не думала, что можно любить кого-то так сильно, как она любила двух самых важных людей, сидящих сейчас рядом с ней. Фелисити не могла поверить, как ей невероятно повезло.       Теа и Рой жили рядом с ними со своей маленькой дочкой, а Мойра и Уолтер покинули особняк и жили в относительно небольшом доме, буквально в пяти минутах езды от них. Оливер и Фелисити вместе все это время. Каждую ночь он говорил ей, как сильно любит ее и насколько счастлив.       Будучи наедине, Фелисити улыбнулась, наблюдая за сияющим выражением лица Оливера, когда сказала ему, что собирается сделать его еще счастливее, ведь она снова была беременна.