***
Доставая на ходу деньги из сумки, Лухан прикидывала, что она может позволить себе на обед. Из-за заоблачных цен в школьном кафе (которое язык не поворачивался назвать столовой) девушке приходилось экономить во всем, чтобы раз в день полакомиться самым дешевым и простым блюдом элитного меню. Впрочем, иногда ей приходилось довольствоваться лишь булочкой и стаканом сока, и в такие моменты Лухан еще острее ощущала огромную пропасть между собой и остальными студентами. Что ж, сегодня сумма выходила приличная. Хватит на полноценный обед класса «эконом». Повеселев, Лухан уселась за ближайший к двери столик и принялась изучать меню. Расположись она чуть ближе к выходу, последующим ударом распахнувшейся двери ее могло бы запросто откинуть на другой конец помещения. Громко болтая и смеясь, в кафе ввалилась компания из четырех парней. Не сбавляя хода, они направились к центральной витрине, по дороге швырнув сумки каким-то первокурсникам, которые без дальнейших указаний торопливо отнесли их за столик на втором этаже кафе. Лухан поморщилась и исподлобья наградила четверку тяжелым взглядом. «Чтоб вы провалились, сволочи». Это все они. Элита элит. Самые популярные парни в колледже. Некоронованные короли Elite Way. Мечта всех девчонок и даже некоторых ребят… А по факту – обнаглевшие от безнаказанности самовлюбленные снобы. Именно эта четверка правила в колледже. Правила жестко и бескомпромиссно. И дело было даже не в огромном банковском счете их предков – хотя это, разумеется, тоже играло важную роль. Они были убеждены в собственной исключительности, на полном серьезе считали себя лучше других, а потому получали колоссальное удовольствие от власти и ни в чем себе не отказывали. Пабло Бустаманте. Сын мэра, унаследовавший от отца не только ангельскую мордашку, но и подленькие политические приемы. Сосчитать, сколько разбитых сердец на его счету, не возьмется никто – Пабло и сам давно сбился со счета. Томас Эскурра. Меланхоличный, ко всему равнодушный, но обаятельный. Если и имеет собственное мнение, то высказывает его редко, чаще позволяя друзьям решать за него. Гвидо Лассен. Родители преуспели в торговом бизнесе, чего не скажешь о воспитании сына. Шумный, бесцеремонный «подпевала», вечно отпускающий сальные шутки. И наконец, Блас Эредиа. Сын бизнесмена-миллионера, единственный наследник самого влиятельного и масштабного холдинга в Аргентине. Самоуверенный, красивый и жестокий. Лидер четверки и главный диктатор Elite Way. Лухан тихонько передвинула стул подальше от прохода и возможных неприятностей. По крайней мере, сегодня они в хорошем настроении. Можно надеяться на то, что обед пройдет без очередной показательной экзекуции. Не успела она об этом подумать, как паренек в очках, подскочив со стула, нечаянно налетел на Эредиа. Лухан мысленно взвыла. Ну, сейчас начнется… Все стихли, как по команде. Очкарик в ужасе застыл на месте, боясь пошевелиться. Эредиа медленно перевел взгляд на свои ботинки. Недотепа умудрился не только столкнуться с «королем», что уже было опасно, но и перевернуть тарелку с десертом. Эредиа задумчиво приподнял носок ботинка, как будто любуясь кремовыми переливами упавшего на ногу кулинарного шедевра. В оглушительной тишине было слышно, как виновник происшествия сглотнул. Блас неспешно приблизился к своей жертве и тихо произнес: – Зачем тебе очки, если и в них ты не видишь, куда прешь, урод? Гвидо и Пабло захохотали. Блас отнял у парня очки и издевательски протянул: – Раз они бесполезны, я их заберу, да? Заодно окажу тебе услугу – без очков не будешь выглядеть таким идиотом… хотя, – он демонстративно прищурился и брезгливо поморщился, – нет, ошибся, по-прежнему выглядишь. Студенты дружно засмеялись, как будто услышали лучшую шутку года. Лухан сжала кулаки. Этот несчастный ботаник, Маркос, учился в ее классе. Безобидный и неуклюжий, кому он мешал? Конечно, Эредиа и его шестеркам, которые и дня не могут прожить без издевательств. Блас сделал резкое движение, и раздался хруст. Маркос побледнел как мел, глядя на останки своих очков, которые Эредиа швырнул на пол. Пока Бустаманте и Лассен соревновались в остроумии, осыпая Маркоса насмешками, Эредиа, судья и палач в одном лице, потирал подбородок и, казалось, подбирал подходящее наказание. Лухан прекрасно знала, что любое столкновение с королем колледжа заканчивалось избиением противника, и хорошо, если не доходило до тяжелых травм. Эскурра стоял немного в стороне, нахмурившись, но как обычно не вмешивался. Взмахнув рукой перед носом ботаника, Блас нарочито озабочено произнес: – Смотри, что ты сделал. Из-за твоих очков я поранил руку. А если я подхвачу заражение крови и умру? Я наследник компании, на которой держится экономика Аргентины. Похоже, ты совсем не думаешь о будущем своей страны. Очень, очень неправильно быть таким эгоистом. «Сиди смирно, Лухан, это не твое дело. Просто не шевелись. Ты ничем не поможешь». Девушка повторяла эти слова как мантру, стараясь подавить ярость и внутренний протест. – Ты не хочешь попросить прощения? – угрожающе поинтересовался Эредиа. – П-п-прости, п-п-пожалуйста, я не хотел, я п-п-правда… – Заткнись, – грубо оборвал его Блас. – Противно тебя слушать. Думаешь, можешь сказать пару слов, и я все забуду? Маркос выглядел так, как будто сейчас упадет в обморок. Тяжело дыша, он сложил руки в умоляющем жесте, но не решился открыть рот без разрешения. У Лухан от жалости перехватило дыхание. Гребанные садисты. – Хочешь заслужить прощение? – Маркос усиленно закивал. Блас холодно улыбнулся и выставил вперед ногу с испачканным ботинком. – Тогда исправь то, что натворил. Почисть мою обувь. Не веря в собственную удачу, ботаник лихорадочно принялся вытаскивать салфетки из подставки на столе. Эредиа дождался, пока тот опустится на колени и протянет руку к ботинку, после чего резко отдернул ногу. – Разве я сказал использовать салфетки? Ты должен вылизать обувь так, чтобы она блестела. Языком, приятель. Пабло удивленно хмыкнул, а Гвидо даже присвистнул. Какие-то парни громко заржали и захлопали. Маркос застыл на неловкой позе, широко раскрыв глаза. Его нижняя губа тряслась. – В чем дело? – глумился Эредиа. – Давай, сделай это, и я тебя прощу. Даже пальцем не трону, обещаю. Или ты предпочитаешь более… ммм… радикальные методы? Выбор за тобой. Маркос затравленно огляделся, но лица стоящих вокруг выражали что угодно, но только не поддержку. Блас сложил руки на груди и самодовольно ухмылялся, наслаждаясь унижением ботаника. Лухан не выдержала и отвернулась. «Ненавижу. Как же я тебя ненавижу, Эредиа!» Пусть теперь она не видела, что происходит, но слышала подзадоривающие крики из толпы, смех и перешептывания. – Разумный выбор, – раздался голос мучителя, и девушка непроизвольно вернулась к просмотру драмы. Маркос, дрожа с головы до ног, склонился к полу, практически касаясь ботинка носом. Глубоко вздохнул и… – Прекрати! Повисла звенящая тишина. Все как по команде развернулись и уставились на Лухан. Эредиа медленно обернулся: в его глазах читалось изумление. Лухан прикусила язык, но было поздно. Теперь дороги назад нет. Пребывая в полном шоке от собственной выходки, она тем не менее заставила себя заговорить: – Не надо его заставлять…пожалуйста. Он же… не специально. Еще не договорив, Лухан уже понимала, что он не прислушается к ее словам. Никто не прислушается. Все присутствующие сейчас смотрели на нее как на врага. Единственным исключением был сам Эредиа, но лишь потому, что его взгляд все еще выражал недоверчивое удивление. «Вот попала… Кто тянул тебя за язык, идиотка?!» Блас перевел взгляд на друзей и тыкнул пальцем в Лухан: – Это кто вообще? – Лухан Линарес с четвертого. Из халявных, – угодливо доложил Гвидо, знающий все обо всех. Лицо Эредиа скривилось. Ссутулившись, девушка уставилась в пол. Сердце бешено колотилось, а ладони вспотели. Эредиа неторопливо приблизился, прожигая ее пронзительным взглядом голубых глаз. Лухан мысленно приготовилась ко всему – издевкам, крикам, удару, – но Блас только обошел вокруг, с прежним ошеломлением разглядывая ее, а потом молча развернулся и направился к выходу. Не совсем понимающие, что происходит, Пабло, Гвидо и Томас переглянулись и последовали за своим лидером. На пороге Эредиа обернулся и кинул на замершую Лухан еще один взгляд, после чего вся четверка исчезла за дверью. Студенты зашумели. Не чувствуя ног, Лухан буквально рухнула на стул и закрыла лицо руками. Ну просто умница. План затеряться в толпе с треском провалился. Лучшего способа привлечь внимание всего колледжа она просто не смогла бы изобрести – разве что если бы сплясала голая на директорском столе. И то, не факт… Ну и что теперь делать?***
Пробегающий мимо Мануэль кинул Лухан фартук: – Опаздываешь, сестренка, – беззлобно укорил он, ловко балансируя двумя подносами в одной руке. – Прости, – пробормотала Лухан, ногой запихивая сумку под стол и одновременно пытаясь облачиться в фартук, который никак не желал поворачиваться к лесу задом, к ней передом. – Двенадцатый ждет заказ! – Один момент! – Мануэль заговорщицки подмигнул подруге, кинул красноречивый взгляд на ее ноги и умчался в зал. Лухан тихонько выругалась: чуть не забыла сменить обувь! Исправив оплошность, она схватила блокнот и поторопилась на помощь Мануэлю. Стипендия колледжа, помимо непосредственно платы за обучение, покрывала многие расходы, в том числе учебные материалы и форму. К сожалению, одним гранитом науки сыт не будешь. Лухан еще нужно было на что-то жить, поэтому после уроков она подрабатывала официанткой в закусочной вместе с Мануэлем. Пусть там платили немного, но стабильно, и девушка могла не бояться остаться без куска хлеба. Рассекая зал с подносами в руках, Лухан на время забыла о происшествии в колледже. Но оставшись после смены отдохнуть и перекусить, она честно рассказала все другу. Мануэль выслушал ее без единого замечания, глядя внимательно и серьезно. – Дааа, ситуация… – протянул он, когда Лухан закончила свой невеселый рассказ. – Кажется, ты влипла, Лухи. – Спасибо, кэп, а то я не знаю! – буркнула девушка и тяжело вздохнула. Мысль о возвращении в колледж теперь внушала ей ужас. Мануэль хлопнул ее по плечу. – Взбодрись, сестричка! Все не так уж плохо. По крайней мере, ты девушка, а значит, бить тебя не будут. – Не уверена, Ману. По-моему, этому садисту все равно, кого избивать. Ты бы видел, до какого состояния он на прошлой неделе довел Хосе с третьего курса! Места живого на нем не было, – она с горечью покачала головой. – Никому не хватает мужества возразить им. Никто не хочет оказаться на месте груши для битья и стать изгоем. Парень задумчиво посмотрел на нее. – А знаешь, Лухи, на самом деле я удивлен, что это случилось только сейчас. – В смысле? – Я ведь знаю тебя с детства. Сколько себя помню, ты всегда защищала слабых и обиженных, всегда вступалась за друзей. А уж сколько раз ты выручала меня самого! – Мануэль с ностальгией улыбнулся. – Ты, так сказать, наш борец за добро и справедливость. Но в Elite Way никто не знает об этой твоей черте. – Какой смысл, все равно они не поймут… – Тем не менее, тебе придется попробовать, – твердо сказал парень. – Ты молодец, сестренка, что вступилась за того парня. Ты и сама знаешь, что все сделала правильно. – Я не жалею, Ману, – Лухан прикусила губу. – Никто не заслуживает таких унижений. И я просто не выдержала. Но теперь… теперь моя жизнь в колледже станет куда сложнее. – Ты справишься, Лухи. Ты сильная, сильнее нас всех, – он потрепал подругу по голове и спокойно добавил: – А если кто-то посмеет хоть пальцем тебя тронуть, будет иметь дело с нами. Только скажи, и мы разберемся… по-мужски. Лухан благодарно кивнула, мысленно пообещав себе ни за что не впутывать в это дело Ману и друзей.***
У Лухан все еще оставалась слабая, крохотная надежда, что Эредиа с друзьями посчитают ниже своего достоинства марать руки о какую-то сиротку-стипендиатку. Но в итоге ей пришлось участвовать в их жестокой игре. Проснувшись утром, она не обнаружила в комнате своих соседок. И если для прилежной Луны было в порядке вещей встать пораньше и потратить утренние часы на подготовку к урокам, то Белен обычно валялась в кровати до последнего, пока не прозвенит пятый по счету будильник, извещающий о том, что до начала занятий осталось пятнадцать минут. Лухан наскоро позавтракала захваченным из закусочной заранее яблоком, натянула форму и, скрепя сердце, отправилась на урок. В коридоре девушка сразу заметила, что все шарахаются от нее, как от чумной, а за спиной слышатся шепотки и смешки. Она ускорила шаг, мечтая как можно быстрее добраться до класса. Влетев в помещение, она кинула сумку на парту и только тут заметила, что ее стул исчез. Лухан с недоумением уставилась на пустующее место, потом огляделась по сторонам. Пропажа не обнаружилась, более того – одноклассники, посмеиваясь, медленно окружали Лухан. Сзади донеслось глумливое: – А ты садись на пол, нищенкам же не привыкать! Лухан со злостью оглядела ухмыляющихся сверстников, и, хватив сумку, решительно отправилась на поиски стула. К ее удивлению, он нашелся практически сразу – стоял под лестницей с приклеенной табличкой «Мусор». Едва девушка прикоснулась к нему, как сверху ей на голову неожиданно упало что-то влажное и дурнопахнущее. Лухан вскрикнула и отпрянула. Раздался смех. Подняв голову, девушка увидела пролетом выше подкарауливших ее одноклассников с мусорным ведром в руках. Она загибались от хохота. Стадо тупых баранов! Ей пришлось вернуться в комнату, чтобы сменить форму, из-за чего Лухан опоздала к началу урока и получила первый за все время обучения здесь выговор. Подавленная, девушка попыталась сосредоточиться на материале, но не тут-то было. Стоило только учителю отвернуться, как кто-нибудь из одноклассников швырял в нее смятой бумагой. В очередной раз Лухан не выдержала и вскочила с места: – Хватит уже! Сеньор Адамсон, их учитель-англичанин, не видевший, что происходит, обернулся и строго отчитал Лухан за шум на занятии. Лухан внутренне кипела, а зачинщики светились от удовольствия. Вырвавшись после урока в коридор, Лухан поняла, что там еще была в относительной безопасности: теперь почти каждый встречный норовил поставить ей подножку, толкнуть или дернуть. Лухан твердила себе, что это пройдет, что надо вытерпеть несколько дней, и о ней забудут, но легче от этого не становилось. После второго урока все стены колледжа оказались увешаны листовками, на которых крупным шрифтом сообщалось следующее. «Тебе скучно? Одиноко? Не с кем провести вечер? Заходи в комнату 303! Опытная девушка без комплексов за скромную плату подарит тебе ночь наслаждений! Группам от 3 человек скидка». Далее шла фотография: голова Лухан была довольно грубо «прифотошоплена» к обнаженному телу, по-видимому, какой-то порно-актрисы. Лухан ахнула от возмущения, сорвала листок со стены и в бешенстве смяла его. Это действие не сильно помогло: казалось, каждый квадратный метр был обклеен этими объявлениями интимных услуг. Красная как рак, Лухан пробиралась сквозь наводнивших коридоры учеников, то и дело слыша вокруг насмешливые мужские голоса: – Эй, это она! Эй, дорогуша, сто песо хватит? – Нас десять человек, детка, обслужишь? – Запиши меня на пятницу! Девушки тоже не остались в стороне. Прямо у входа в класс Мия, Вико и Фели громко, с притворным сочувствием в голосе, обсуждали листовки. – Кто это написал? Какая гадость… – Да, это так бессердечно! – Если бы кто-то написал такое про меня, я бы не смогла и лица своего показать! Как стыдно! Увидев всклокоченную Лухан, все трое прыснули и с любопытством уставились на девушку, ожидая ее реакции. «Не дождетесь!» Лухан проскользнула на место, чувствуя в горле ком. Дрожащими рукам она вцепилась в ручку, сделав вид, что работает над заданием, на деле же пытаясь подавить готовый вырваться наружу крик. Пусть смеются сколько хотят. Подумаешь, насмешки! В приюте она повидала всякое, и это закалило ее характер. Она выдержит, не сломается под градом издевок. Нужно просто набраться терпения. Девушка не пошла на обед в кафе. Вместо этого она потихоньку спустилась в подвальное помещение, пустующее в это время дня, и в тишине и прохладе успокоилась и собралась с силами. И очень вовремя. Все только начиналось. После уроков, заполненных колкостями и грубыми комментариями, Лухан в изнеможении опустилась на ступеньки лестницы на заднем дворе колледжа. Она абсолютно вымоталась за этот короткий, но такой длинный день. Один в поле не воин, но сейчас она была одна против всех. Ясно, что за этими гадостями стоял никто иной как Блас Эредиа, умеющий загребать жар чужими руками. Один раз сегодня она мельком видела Короля в коридоре – его надменная физиономия излучала довольство и торжество. Из-за угла появилась ее соседка Луна, читая на ходу книгу и задумчиво наматывая на палец прядь волос. Увлекшись, она заметила Лухан, только подойдя к самой лестнице. Лухан устало улыбнулась. Они не были подругами, но неплохо общались как соседки. Сообразительная и спокойная, Луна тоже принадлежала к немногочисленной когорте бесплатных учеников, но каким-то образом с самого начала своего появления здесь попала под крылышко к компании популярных платников во главе с Мией Колуччи. Луна остановилась, как вкопанная. Захлопнув книгу, она открыла было рот, но тут же, отведя глаза, что-то пробормотала и, развернувшись, быстро зашагала прочь. Улыбка сползла с лица Лухан, сменившись горькой усмешкой. И ты, Брут. Позади раздалось шуршание, и вдруг Лухан окатило потоком ледяной воды. У девушки на секунду остановилось дыхание, она резко вдохнула и закашлялась. Послышался издевательский смех, и в поле зрения появились самые противные представительницы третьего курса – Сол Риваролла и Фернанда Перальта Рамос, последняя с пустым ведром в руках. – Вот и подружка отвернулась от тебя, – с наигранной жалостью проговорила Сол. – Ничего удивительного, – подхватила Фернанда. – Для нищенки это смелый поступок – учиться в нашей школе. Лухан молча смотрела на противниц исподлобья, едва сдерживаясь, чтобы не вцепиться им в волосы. Кукольное личико Сол исказилось злобной гримасой. – Убирайся отсюда! Ты здесь лишняя! Возвращайся в трущобы или где ты там жила раньше… – Вот именно, – Фернанда с обидой покосилась на Сол: как она могла сама сказать все заранее заготовленные гадости! Чувствуя, как сердце стучит в ушах, Лухан сбежала по лестнице, слыша, что вслед ей летят глумливые возгласы. Вне себя от ярости и унижения, она влетела в комнату и так пнула несчастную кровать, что та подскочила и спровоцировала цепную реакцию: вслед за ней зашатались полки, шкаф и открылась дверца тумбочки. И дальше вымещать зло на мебели Лухан помешала вернувшаяся в спальню Белен. При свидетелях девушка сразу взяла в себя в руки, а то еще, чего доброго, помимо «детка» и «нищенка», обретет новое прозвище, что-то типа «бешеная». Глянув на часы, Лухан охнула – так и опоздать на работу недолго. Бегом переодеться и бежать в закусочную, а то в этот раз начальник точно оштрафует ее. Она рывком открыла дверь шкафа – и оттуда прямо ей под ноги выпала живая змея. Лухан от неожиданности вскрикнула и подалась назад, едва не завалившись на кровать Луны. Раздался пронзительный вопль – это Белен увидела рептилию. Не прекращая истошно кричать, она вылетела из комнаты и понеслась по коридору, привлекая всеобщее внимания к происшествию. У дверей их спальни начала собираться толпа. Оправившись от первого потрясения, Лухан осторожно разглядывала змею. Еще один привет от Эредиа и последователей, ясно же. Но тут недоброжелатели промахнулись – Лухан с детства привыкла к змеям, в приюте мальчишки ловили их чуть ли не каждый день, а самой популярной забавой было подкидывать бедняжек в комнаты девочек и, давясь от смеха, слушать поднявшийся визг. Змея, извивающаяся сейчас на полу, абсолютно точно была безобидным ужом. Поэтому девушка спокойно, не обращая внимания на публику, взяла непрошеную гостью в руки, и под всеобщее ошарашенное молчание вынесла ее на улицу. Выпустив ужа в траву, Лухан лукаво усмехнулась: теперь наткнуться на этот «подарок» имеют шанс все студенты колледжа. И вряд ли они отреагируют так же, как она сама. Не рой другому яму, как говорится… Странно, но после этого эпизода девушка почувствовала себя почти победителем. Быстро сменив промокшую форму на джинсы и кофту, Лухан закинула на плечо рюкзак и побежала к воротам, ощущая неуместный вроде бы душевный подъем и невольно улыбаясь. Она не видела, как из машины на стоянке колледжа за ней внимательно следили холодные голубые глаза.***
В огромном помещении, где находился бассейн, было практически пусто. Только в дальнем углу наблюдалось движение: двое парней лежали, тяжело дыша, у края бассейна, в то время как третий, сидя на бортике, удерживал под водой голову четвертого, отчаянно молотящего во все стороны руками. Блас ослабил нажим, позволив жертве поднять голову и сделать наконец судорожный вдох. Наклонившись к лицу задыхающегося парня, он прошипел: – Та девчонка… все еще в порядке. В чем дело? Парень в панике хватал ртом воздух. – Извини! Завтра мы обязательно… Не дав ему договорить, Эредиа с силой опустил его голову обратно под воду и угрожающе рассмеялся: – Вы ведь понимаете, что будет, если вы опять облажаетесь, да?***
На следующий день, когда Лухан возвращалась с обеда, дорогу ей преградили трое незнакомых хмурых парней. – Что? – настороженно спросила девушка. Ей не понравилось выражение их лиц: на них застыла какая-то угрюмая решимость. Внезапно троица накинулась на нее, схватила в охапку и потащила в направлении подвала. Растерявшаяся в первое мгновение, Лухан принялась вырываться и брыкаться. Стоило ей на секунду освободить руку или ногу, как один из нападающих тут же получал удар туда, куда она только могла дотянуться. Парни ругались и шипели, но упорно тащили свою упирающуюся жертву к цели. Оказавшись внутри, они закрыли дверь и общими усилиями прижали Лухан к стене. Продолжая дико извиваться, девушка почувствовала холодок страха. Она всегда была сильной, и без проблем справилась бы с одним-двумя противниками. Но три здоровенных парня – это уже перебор. Один из них вдруг наотмашь ударил Лухан по лицу. В голове зазвенело. Воспользовавшись этой паузой, он схватил ее рубашку на груди и резко дернул. Раздался треск, несколько оторванных пуговиц разлетелись в разные стороны. Лухан в ужасе застыла, только сейчас до конца осознав, что они хотят сделать. Ее глаза расширились, и она неистово забилась в их руках. Девушка вырывалась так яростно, что даже усилиями троих человек было невозможно дальше удерживать ее. Ярость перевесила страх, и Лухан была готова освободиться любой ценой. Они пиналась, кусалась и царапалась, не позволяя нападавшим предпринять хоть что-то, но гаденькая мыслишка о том, кто устанет первым, уже закралась ей в голову. – Что там еще? – вдруг раздался сонный голос из глубины подвала. Все четверо, включая Лухан, замерли от неожиданности. С пуфика под лестницей поднялась чья-то фигура. Когда она неспешно приблизилась и оказалась на свету, Лухан узнала Томаса Эскурру. Он сосредоточенно разглядывал окаменевшую композицию, которую составляли девушка и три ее врага, переводя взгляд с одного на другого и качая головой. Наконец он отвел взгляд, облокотился о перила и спокойно сказал: – Отпустите ее. Парни нерешительно переглянулись. – Но если мы ничего с ней не сделаем… – Неважно, – Томас устало потер шею, и, видя, что они по-прежнему не двигаются, произнес с непривычной властностью в голосе: – Я сказал вам отпустить ее. Все трое одновременно вздрогнули и, выполнив команду, быстро исчезли за дверью. Лухан трясущимися руками запахнула рубашку на груди. Ее всю колотило от злости и отвращения. Девушка подняла глаза и встретилась взглядом с Эскуррой – к ее удивлению, в его взгляде было понимание и даже что-то вроде сочувствия. Лухан не могла не признать, что Томас, возможно, действительно спас ее сейчас, и почувствовала себя обязанной сказать что-то в благодарность. – Я… спасибо, – пробормотала она, не придумав ничего лучшего. Томас пожал плечами. – Не пойми меня неправильно. Просто я не люблю такие методы, – он едва заметно усмехнулся. – К тому же, ваши разборки помешали моему отдыху. Лухан непроизвольно хмыкнула. «Ваши разборки»?! Как будто он не знает, кто стоит за этим! Томас окинул девушку быстрым взглядом и неожиданно участливо спросил: – Ты как, в порядке? Лухан кивнула. Эскурра удовлетворился этим безмолвным ответом, и, махнув рукой на прощание, скрылся за дверью. На занятие Лухан опять опоздала, получив второй выговор, но зато теперь ее немного, совсем чуть-чуть, успокаивало то, что хоть один человек в колледже встал на ее сторону.***
– Томми?! – Да, он неожиданно появился… – Идиоты! Не можете вышвырнуть из колледжа одну-единственную девчонку? – в бешенстве рявкнул Блас и отключился. Едва удержавшись от того, чтобы не размозжить телефон о стену, он швырнул трубку на диван и рухнул следом. Эта непонятно откуда появившаяся Линарес встала ему как кость поперек горла. Она осмелилась прилюдно перечить ему, Бласу Эредиа! Мало того, долбанная сиротинушка упорно не поддавалась на провокации и смиренно терпела все издевательства. Тупая или самонадеянная? Любая другая девчонка на ее месте уже давно бы с рыданиями написала заявление об уходе. А этой ненормальной все нипочем… еще и улыбается! Наблюдая за ней вчера из машины, Эредиа не мог понять, почему она еще не сломалась. Жалкая, невзрачная девица без денег и связей. Весь день в одиночку среди врагов, и что в результате? Ни единой слезинки, скорее наоборот... Почему-то та ее улыбка больше всего остального бесила Бласа. Она как будто заявляла всему миру, что этот раунд игры остался за Линарес. Нужно брать ситуацию в свои руки. Нужно избавиться от этой девчонки. Она – никто, пустое место, ей нечего делать в его колледже. Погрузившись в раздумья, Блас не сразу услышал приближающиеся шаги за дверью. Мужской голос, говорящий по-английски, становился все громче. Дверь распахнулась, и в комнату вошли шесть человек. Седой статный мужчина по центру прижимал к уху трубку телефона, продолжая разговор: – Это не мои проблемы. Немедленно отмените сделку. Не став дожидаться ответа собеседника, он завершил вызов. Только теперь мужчина обратил внимание на парня, поднявшегося с места при его появлении. Несколько секунд он молча смотрел на Бласа, потом произнес безразличным тоном: – Ты здесь. Лицо Бласа дернулось, словно сведенное судорогой. – Это все, что ты можешь сказать сыну, которого не видел полгода? – с горьким сарказмом выплюнул он. Рикардо Эредиа проигнорировал эту реплику, продолжая безмолвно сверлить сына равнодушным взглядом. Блас отвел глаза первым.***
Мануэль обеспокоенно покосился на Лухан. – Слушай, Лухи… может, тебе сменить школу? Лухан, как раз набравшая полный рот газировки, поперхнулась. – С чего бы это? – прокашлявшись, осторожно спросила девушка. Она не стала рассказывать Ману всю правду о сегодняшнем происшествии в подвале, опасаясь, что он ринется защищать ее, и в итоге сам подставится под удар. Но даже обрывочных сведений Мануэлю, видимо, хватило, чтобы представить себе общую картину. – С того, что это ненормально – терпеть всякие издевательства, – как ребенку, растолковал ей друг. – И ходить по школе, как по минному полю, тоже ненормально. Они все там сумасшедшие. И ты так скоро свихнешься. – Ох, Ману… все не так просто, – Лухан тяжело вздохнула. – Я столько старалась, чтобы попасть туда… жалко потраченного времени. К тому же, ты ведь понимаешь, что с дипломом Elite Way мне будут открыты все двери. – Эти двери не пригодятся сумасшедшей, – припугнул подругу Мануэль. – Ты ведь уже от каждого шороха дергаешься, а что будет дальше, подумать страшно! – Ну, в худшем варианте, будешь навещать меня в психушке, – слабо отшутилась девушка, и, видя, что друг по-прежнему мрачен, успокаивающе похлопала его по плечу: – Не волнуйся, Ману. Если станет совсем тяжко – я всегда могу вернуться к вам, в прежнюю школу. Обещаю, что так и сделаю в крайнем случае. Не хмурься, ладно? А то девушки не будут любить. Мануэль фыркнул. – Это невозможно! – самодовольно заявил он, махнул рукой и наконец рассмеялся. – Кстати, о девушках… Парень потянулся за рюкзаком и долго в нем копался. Лухан с любопытством вытянула шею, чтобы заглянуть внутрь, но тут же получила тычок локтем в бок. – Цыц. – Мануэль, похоже, нашел искомую вещь, и, держа руку в рюкзаке, сияющими глазами уставился на Лухан. – В общем, Лухи… я хотел подождать до Нового года, но ввиду обстоятельств… короче, думаю, что он может пригодиться тебе сейчас. Поэтому вот! – он торжественно протянул Лухан подарок. – Извини, что не упаковал. У Лухан перехватило дыхание. В руках Мануэля сверкал сотовый телефон. – Ману… это же очень дорого, – ошарашено пробормотала она. – Не так уж и дорого, – подмигнул в ответ парень. – Я ведь сам его собрал. Ты знаешь, люди приносят на утилизацию по-настоящему годные вещи! С миру по нитке. С конденсаторами пришлось помучиться, правда, потому что… Мануэль сходил с ума по электронике. Сложно было назвать это хобби, правильнее было бы использовать словосочетание «всепоглощающая страсть». Он до дыр зачитывал любые журналы по этой тематике, попадавшие ему в руки, и уже давно чинил различные электронные устройства всем знакомым и соседям в радиусе тысячи километров. Выслушав историю о конденсаторах, в которой она ровным счетом ничего не поняла, девушка покачала головой, восхищенно разглядывая сотовый. – Сколько же времени ты этим занимался? Мануэль смущенно почесал нос. – Я начал сборку, когда ты узнала о том, что поступила. Сначала хотел подарить его на первый учебный день, но достать все нужные элементы оказалось непросто… Как раз два месяца на все ушло. Вчера закончил и решил, что нет смысла тянуть до праздника. Разве нужен повод, чтобы порадовать друзей? Улыбаясь сквозь слезы, Лухан крепко обняла лучшего друга.***
На следующий день Лухан проснулась с легким сердцем: наконец наступила пятница, а значит, осталось потерпеть колледж только один день, а дальше – двое суток блаженного безделья в стенах приюта. Официально Лухан все еще состояла на попечении приюта, и поэтому частенько проводила там выходные, хотя политика колледжа вовсе не запрещала оставаться на субботу и воскресенье. Другое дело, что студенты сами предпочитали смываться из надоевшего за неделю учебного заведения. Расписание тоже радовало – всего 4 урока, обед и факультативное занятие по литературе. Отсидев положенные часы, при этом уже почти не обращая внимание на колкие реплики одноклассников, девушка направилась в кафе – по пятницам повар всегда готовил эмпанада, которые Лухан просто обожала, и даже вероятность встретиться лицом к лицу со своими врагами не могла встать между ней и ее любимым блюдом. Усевшись, как обычно, за ближайший к двери столик, Лухан заказала порцию эмпанада и лимонад – чтобы золотая молодежь не напрягалась, к их услугам работала бригада официантов, которые, однако, всегда загадочным образом исчезали, если в кафе начинались очередные разборки с участием Эредиа и компании. В ожидании заказа Лухан украдкой огляделась по сторонам – никого из четверки видно не было. Немного поколебавшись, она все-таки не утерпела и достала из сумки подарок Мануэля. Вертя телефон в руках, девушка искренне восхищалась мастерством друга. Конечно, сотовый не выглядел как новый, несколько крупных царапин на корпусе и мелких – на экране полностью исключали такой вариант. Но вчера вечером Лухан уже протестировала возможности телефона и пришла в восторг – он почти ничем не уступал популярным рекламируемым моделям. А еще Ману потратил немало усилий на то, чтобы сделать корпус гладким и сверкающим. Принесли обед. Девушка положила телефон рядом на стол и взяла столовые приборы. Она-то привыкла есть эмпанада руками, но в обществе местных снобов приходилось играть по их правилам. Предвкушая удовольствие, Лухан с улыбкой нарезала первый пирог на кусочки. Увлекшись, она не сразу заметила, что в помещении стало тихо. Лухан подняла глаза и вздрогнула – рядом стоял Блас Эредиа. В его глазах ясно читались презрение и вызов, но помимо этих чувств, было что-то еще… что-то похоже на ожидание. Лухан моргнула и поспешила опустить взгляд, уставившись в столешницу. Прикусив губу, она в напряжении ждала, что последует дальше. Пришел поиздеваться? Избить? Заставить вылизывать свою обувь? – Хм, низший класс отчаянно старается подражать элите, – раздался ехидный голос Эредиа. Он медленно протянул руку и взял со стола ее сотовый. Лухан дернулась, но ничего не сказала. – Это что, телефон времен второй мировой? А где его шнур? Послышалось хихиканье. Сам Эредиа, тем не менее, даже не улыбнулся. Он поднял телефон повыше и сморщился. – Да это просто какое-то отвратительное старье, собранное из чужих объедков! – и Блас со всей дури грохнул телефон об пол. Устройство брызнуло во все стороны фонтаном мелких деталек. Застывшая от шока Лухан расширенными глазами смотрела на останки того, что только что было подарком ее лучшего друга. «Извини, что не упаковал»... Не в силах отвести взгляд, Лухан опустилась на колени и прикоснулась к вылетевшему аккумулятору. «Я ведь сам его собрал… Разве нужен повод, чтобы порадовать друзей?» Она как будто вживую видела Мануэля, день за днем на протяжении двух месяцев кропотливо, старательно собирающего для нее этот телефон… видела, как он протирает глаза от усталости…как в поисках нужного элемента просматривает сотни списанных устройств… как недоуменно хмурится… и довольно улыбается… А этот урод просто взял и разбил его труд. Нет, даже больше – он разбил искреннюю дружескую заботу, вложенную в этот подарок. И этому нет прощения. Лухан резко выдохнула и дрожащим от ярости шепотом произнесла: – Подожди-ка. Неспешно шествующий прочь Эредиа развернулся и, подняв брови, с издевкой переспросил: – А? Ты что-то сказала? Лухан поднялась с колен, ощущая какую-то небывалую ясность в голове. Она медленно приблизилась к парню, не отводя взгляда от его холодных глаз, и громко и четко проговорила: – Мне все равно, что ты там чей-то наследник. Да ты и песо из этих денег не заработал! Игнорируя шум вокруг, девушка отступила на шаг и сжала кулаки. Эредиа, прищурившись, следил за ее действиями. Глядя прямо в наглые голубые глаза, Лухан вскинула подбородок и выкрикнула: – Не будь так самоуверен! И размахнувшись, со всей силы врезала ему кулаком в челюсть. Блас отлетел назад, споткнулся обо что-то и рухнул на пол. Все в зале дружно открыли рты. Повисла звенящая тишина. Эредиа ошеломленно провел рукой по щеке, как будто не в силах поверить, и обратил изумленный взгляд на Лухан. Возвышаясь над поверженным врагом, она наставила на него указательный палец, словно пистолет, и решительно выпалила: – Я больше не буду убегать. Это война, Эредиа! Давай, если хватит смелости. Блас, даже не делая попытки подняться, все так же пораженно смотрел на нее снизу вверх. В царившем безмолвии быстро собрав кусочки телефона, девушка скинула их в сумку и кинула еще один презрительный взгляд на Эредиа. Он по-прежнему с абсолютно ошалелым видом сидел на полу. Отворачиваясь, Лухан краем глаза заметила загадочную улыбку на лице Томаса Эскурры. Прижав к груди сумку, Лухан направилась к выходу, а все стоящие на пути немедленно расступались перед ней.***
Лухан неслась в приют как на крыльях. Она чувствовала, что сделала что-то по-настоящему важное сегодня. Это придавало сил, вдохновляло, настраивало на победу. Когда она думала о том, что будет, ей, честно говоря, становилось страшно. Пугающая перспектива войны с Эредиа кого угодно сбила бы с толку. Но Лухан твердо решила, что теперь она не отступит, даже если придется сражаться за каждую минуту. Выходные пролетели в один миг. Лухан, как могла, собрала телефон воедино – оказалось, что не все так плачевно, как она думала. С тем, что собрать не вышло, пришлось обратиться к Мануэлю – девушка сказал ему, что уронила сотовый с лестницы. Друг поцокал языком, но взялся за ремонт, и к утру понедельника телефон был готов к работе. – Не знаю, как ты так умудрилась, но будь, пожалуйста, поосторожнее. Ремонтировать его каждые выходные я не смогу, – усмехнулся Мануэль, возвращая сотовый Лухан. – Обещаю, Ману! Спасибо, ты – самый замечательный! Парень только рассмеялся. Выйдя за ворота, Лухан остановилась и вдохнула полной грудью. Что ж, она готова! Но не успела девушка сделать и пары шагов в направлении остановки, как дорогу ей резко перегородил черный автомобиль. Из него выскочили двое мужчин в черных костюмах и солнечных очках. Оба рванули к Лухан, в две секунды скрутили ее и потащили к машине. Отчаянно вырываясь, девушка внезапно почувствовала сладковатый запах – к лицу ей приложили пропитанный чем-то носовой платок. Сознание начало затуманиваться. Вяло сопротивляясь, Лухан заметила опускающиеся боковое стекло машины. Последнее, что увидела девушка перед тем, как окончательно уплыть в темноту – торжествующий взгляд голубых глаз Бласа Эредиа.