Been Through.

      Утро. С чем у Вас ассоциируется это слово? Спешка. Недосып. Кофе. Рассеянность и несобранность. Новый день... У Кая это слово вызывало иные ассоциации: сероводородный душок из канализации, серость улиц, очередной выпуск телепередачи про волшебное спасение детей из плена недуга, больница с натертым добела кафелем.       Каждое утро ему приходилось просыпаться от неприятного запаха, словно в его уборной лежало с десяток протухших яиц. Эта наглая вонь будила его утром так же хорошо, как и будильник. «Когда они уже починят канализационную трубу?» – постоянно ворчал Кай, прицокивая языком от раздражения. Он множество раз обращался в сантехслужбу и даже угрожал, но, кажется, всем было плевать на проблемы этого дома. Это было также бесполезно, как заставить его сделать хотя бы глоток кофе. Ни молочно-приторный латте, ни воздушный капучино, ни крепкий эспрессо, ни безвкусный американо не вызывали в нем восторга, а только заставляли плеваться. Он ненавидел кофе. Почему? Скорее всего, у него непереносимость аромата кофейных зёрен. По крайней мере, он сам так думает.       Вместо горького напитка Чонин предпочитал не менее прекрасный – чай. Он пил его всегда и везде носил в крафтовом пакетике горсть ройбуша, улуна или обычного черного чая с лепестками роз. За это персонал из больницы прозвал его чаеманом. Каждое утро на столе клубился горячий чай, обволакивая своим ароматом все вокруг. Сегодня это был кроваво-красный каркаде, а рядом с ним лежал только что поджаренный тост с яйцом, пармезаном и розмарином. Приправа иногда менялась, но это зависело от настроения парня. Если Кай злился или был раздраженным, то во все блюда в невероятной дозе сыпал чили и сушеный халапеньо. Если же был спокойным, то его блюда сочетали в себе приправы куркумы, зиры и пажитника. В холодные ночи он согревал свое тело и сердце жгучим глинтвейном собственного приготовления, добавляя туда кожуру мандаринов, кусочки корня имбиря, мякоть апельсина и множество разных специй: звездочки бадьяна, почки гвоздики, зерна кардамона, палочки корицы, пару щепоток мускатного ореха. По утрам он предпочитал что-то ненавязчивое, приятное на вкус и запах, поэтому его выбор падал на розмарин, тимьян и фенхель.       Сев за небольшой, но удобный стеклянный столик, Кай, не торопясь, приступил к завтраку, попутно включая телевизор. С утра он всегда был включен на канале N, где показывали любимое шоу парня про обездоленных и больных детей. В передаче находили ребенка-сироту, которому некуда было податься из-за переполненных детских домов и, постепенно, помогали вылечиться от огромного количества болезней и переломов, давая ему начать жизнь с чистого листа. Иногда болячки были тяжелыми, и ребенка отправляли в клинику, где он проходил курс полной реабилитации за счет государства. Главная цель программы – дать любящую семью. Чонин обожал эту передачу – в ней он находил какое-то свое очарование.       Поговорим о работе Кая, которой он посвятил вот уже пять лет. Он стал врачом-инфекционистом в одной из немногих частных клиник под названием «Future Technology» для людей с ВИЧ и СПИД в городе S. Нравится ли ему своя работа? Это сложный вопрос, потому что сам Ким не любил давать веру людям, когда понимал, что тут ничем нельзя помочь, и возможен только летальный исход, а остальное – оттягивание конца. Такие моменты происходят в тех случаях, когда вновь молодой парень или девушка приходят к нему, находясь на финальной стадии ВИЧ-инфекции, и с мольбой в глазах спрашивают: «Есть ли надежда на выздоровление?» Что ему отвечать? Он не хочет говорить очевидные вещи, которые эти люди и так знают – от такого не лечатся. Всю жизнь ты должен будешь принимать «Тризивир», проходить обследования или решить умереть, потому что деньги на лечение есть не у всех. И, поверьте, большинство выбирают второе, умерев где-то на задворках. Во время таких разговоров Кай молчит, либо встаёт из-за стола, провожая пациента к двери с фразой: «Всего доброго»       Итак, спустя некоторое время с едой было покончено, а чашка ароматного чая высушена до дна. Обычно Кай любил завтракать медленно, маленькими глотками попивая напиток и думая о чём-то своём, при этом успевая одним глазом наблюдать за передачей. Но сегодня он хотел поторопиться, так как испытывал неподдельный интерес, узнав, что в больницу должен лечь молодой человек, от чьей внешности перешептывается весь женский отдел.       Почти весь утренний путь Кая пройден, осталось только взбодриться и привести себя в порядок. Парень с отвращением заглядывает в уборную, мысленно пожалев о том, что выбрал квартиру с совмещенным санузлом. Включив холодную воду, он в спешке умылся, а потом приступил к чистке зубов. Обычно это занимало у Чонина больше времени, чем у других людей. Зажимая ноздри левой рукой, Ким освежил дыхание специальным ополаскивателем с экстрактом мяты. Чистые зубы и приятный запах изо рта для него – как обязательный атрибут собственной внешности. Иногда даже кажется, что он заботится о них больше, чем о своих пациентах. Но это стоит того, ведь ослепительная улыбка Чонина – его главная изюминка, против которой не в силах устоять никому. Он вышел из ванны, захватив с собой фен и гель для укладки волос, радуясь, что больше не придется быть слишком близко с «опасной зоной». Пройдя в коридор к огромному зеркалу в позолоченной раме, на которую были увешаны сверкающие гирлянды в виде звездочек, он медленно высушивает волосы, зачесывая густую каштановую челку вправо и добавляет немного геля, чтоб зафиксировать укладку. Темные шелковистые волосы послушно ложатся, лишь несколько прядок выбиваются вперед, придавая прическе немного «неряшливый» вид и нотку сексуальности.       Подчеркнув свою естественную красоту, Кай отошел от зеркала к великолепному массивному шкафу из красного дерева. Не то что бы у него было много одежды, просто шкаф хорошо вписывался в интерьер квартиры-студии. Открыв его, можно подумать, что Чонин очень депрессивен и закрыт, потому что в гардеробе преобладали мрачные цвета: насыщенный чёрный, все оттенки серого, изумрудный, пурпурный. Лишь по осени он разбавлял эти оттенки более теплыми - бордо, охра, горчичный.       Итак, сегодня Кай решил надеть светлую рубашку, приукрасив ее белоснежный цвет черными подтяжками с золотыми выкройками по бокам. Они отлично сочетались не только с белыми, но и с другими оттенками. Вообще, парень обожал рубашки. Их было много, но каждая имела индивидуальный дизайн, текстуру и фасон. Он любил каждую из них: бархатную, однотонную с различными нашивками, пеструю асимметричную, грубую с кожаными вставками.       Строгие, классические, свободные – любая форма шла Чонину, подчеркивая его мускулы и спортивный торс. Но когда на улице становилось ниже пяти градусов, он смело доставал свою охапку свитеров размером оверсайз и зарывался в них, как в кокон. Пуловеры были очень мягкие и уютные, состоящие из натуральной овечьей шерсти. Некоторые девушки из медперсонала любили обнимать Чонина, когда тот ходил в них, но парень лишь угрюмо буркал под нос, пытаясь поскорее освободится из объятий.       Еще одна важная деталь – классические черные брюки, идеально выглаженные, без единой соринки на ткани. В них ноги Кая смотрелись утонченно, словно он занимался в балетной школе. Вне больницы он соблюдал свободный дресс-код, выбирая самые обычные темные джинсы, которые приятно облегали его мощные икры и бедра. Для того чтобы подчеркнуть свои ухоженные руки, он носил несколько колец, на которых были выгравированы различные изображения пейзажей или надпись. Одно из украшений принадлежало когда-то дорогому и близкому ему человеку, поэтому он постоянно надевал его на безымянный палец правой руки, избавляясь от лишних разговоров за спиной.       Аутфит собран, осталось только выбрать верхнюю одежду, что будет седлать его плечи сегодня. Ее разнообразие, а особенно количество пальто, поражало. Кажется, он был заядлым коллекционером в этом деле. В его вкусе были длинные плащи, но было и несколько исключений на теплую весну и осень. За окном стоял октябрь, поэтому Кай решил выбрать укороченное пальто цвета медовой горчицы, поверх которого надел кашемировый шарф шоколадного цвета. Для сегодняшней погоды в пору были лакированные туфли из кожи. Кай выключил свет в квартире, взглянул на себя в зеркало ещё раз, подхватывая на ходу сумку, и вышел из дома.       В ноздри сразу ударил запах сырого кафеля, который он настолько любил, что даже приобрел парфюм с этим ароматом под названием «Petricor». Прогуливаясь до машины, Ким обратил внимание на сегодняшнюю погоду. Дождь почти закончился, в некоторых местах небосвод был изорван, и из этих небесных «дыр» рвались наружу лучи, словно посланцы солнца, которое было заключено в темнице из угрюмых туч. Пока небо измождено залечивало раны, Кай достал ключи от машины и глянул вверх, нахмурив брови: «Когда-нибудь в этом чертовом городе будет нормальная погода?» – подумал он, поудобнее устраиваясь в машине.       Заведя мотор, Ким вставил два беспроводных наушника в уши и отправился по своему каждодневному пути, но утро было не бы не утром, если бы Кай как обычно не попал в пробку. Угрюмые машины – от легковушек, до грузовиков, все разных марок, начинали гудеть свою шарманку. Эта вакханалия происходила каждый раз, поэтому Чонин никогда не расставался с «защитой от внешнего мира» – наушниками и плеером, в котором хранилось его сокровище. Музыка являлась для него самым дорогим и ценным в жизни, не считая воспоминаний об одном человеке. Он слушал ее при любой возможности и убирал наушники лишь тогда, когда навещал пациентов, общался с медперсоналом или хотел насладиться звуками природы. Его любимым жанром являлся инди и все из него вытекающие. Неважно, на каком языке была песня – он понимал всё и так. У него есть много песен, которые спасали его в какие-то отрезки жизни, и не давали погрязнуть в омуте своих плохих мыслей. На перерывах Кай возвращался в свой внутренний мир, маленький родной дом, под треки Шин Хэ Кёна и чувствовал себя так, будто побывал на холодном и далеком Плутоне. Он восхищался этим творцом и удивлялся, почему у него так мало поклонников. Из зарубежного Чонин любил слушать «The XX» и «Eels», вспоминая приятное прошлое. Это были самые любимые его группы, которые в нужный момент поддерживали своими песнями. Включив «Beautiful Freak», он взглянул на стоящие впереди машины и вздохнул с облегчением, когда пробка начала понемногу рассасываться. Спустя пару треков парень уже мчался по шоссе на чёрном Hyundai Solaris, рассекая пыль под колесами. Наручные часы показывали 8:00, до начала рабочей смены было еще полчаса.       Через десять минут Кай уже парковался у здания больницы, находясь в приподнятом настроении. Но, конечно, на работе он как обычно наденет маску. «Надо же сохранять свой имидж безразличного подонка, каким меня часто называют за спиной» – подумал про себя Чонин, убирая улыбку с лица и маскируя остатки хорошего настроения под холодным и серьезным взглядом.       Дождь прошел так же быстро, как и начался, оставив за собой лишь небольшие лужи. Теплое солнце нежными лучами ласкало все вокруг, уделяя особенное внимание ослепительно белой поверхности клиники, тоненьким веткам уже голых деревьев и темному затылку молодого врача, что особенно полюбился горячей звезде. Зайдя внутрь, парень одарил весь персонал суровым взглядом в ответ на дружелюбное «Здравствуй, Ким!», и сказал что пойдет к себе в кабинет готовиться к смене. Его решили предупредить о том, что скоро придёт новый пациент и ему нужно будет встретиться с ним. Тяжело вздохнув, он кивнул и ушёл к себе, скрывая сильное любопытство относительно больного. «Как его зовут? Какой он? Что в нём особенного? Какая у него стадия? Всё ли так безнадежно?» – думал Кай, задавая миллионы вопросов без ответов самому себе. По крайней мере, сегодня он узнает ответы хотя бы на пару. Он хотел было взять его документы и выудить нужную информацию, но не стал – сам выяснит. Парень провел несколько часов за заполнением медкарт и изучением чужих анализов, пока его не отвлек звонок от администратора, сообщая, что пришёл новый пациент.       Надев очки круглой формы без диоптрий и белоснежный халат, Чонин спустился с третьего этажа на первый, представляя в голове образ этого новенького. Подойдя к администратору и спросив, где он, она указала ему на парня, сидящего в самом углу больничной скамьи. Переведя свой взгляд в указанное место, Кай начал изучать его внешность. Он столкнулся с трудностью увидеть лицо гостя, так как пепельная челка нового пациента спадала на лицо, закрывая от посторонних взглядов, кажется, довольно милое личико, что говорило о его молодом возрасте, и то что они, возможно, сверстники. Опустив взгляд ниже, врач увидел тело, которое больше походило на мешок из-под картошки из-за большой толстовки. Ноги закрывали черные джинсы в обтяжку, а внизу красовались простые конверсы. «Очень стройные, даже слишком. Не заметно, чтобы он нормально питался» – подумал Ким, подходя ближе к отстраненному от мира парню. Видимо, он почувствовал взгляд на себе и поднял глаза прямо на доктора. Чонин попытался поздороваться, но в смятении застыл. Он так давно не видел таких глаз – опухших, как будто заплаканных, но без присутствия слез; в них была вся боль, тревога, страх, потеря, отчаяние и смерть. На секунду Чонин вспомнил, что когда-то и его глаза были источником этих чувств. Было страшно, язык не хотел слушаться, продолжая тянуть секунды молчания. Именно в этот момент он понял, что будет его врачом и постарается сделать всё возможное. Именно тогда он осознал, что этому человеку нужно вернуть веру к жизни. –А, Вы мой врач?Здравствуйте...Я О Сехун.–представился парень, слегка кланяясь и вставая со скамьи. Его движения были неловки, было видно, как парень растерялся и пытался подобрать нужные слова. –Кхм, здравствуйте. Я Ким – ваш лечащий врач, – он немного притормозил, столкнувшись взглядом с Сехуном, а потом добавил, – Итак, пойдемте я покажу вам вашу палату, – Кай поправил очки и двинулся по коридору, делая вид, что изучает медкарту пациента. –Ким? – спросил блондин, неловко закусив нижнюю губу, – Ааа...Хорошо, доктор Ким.– паренек поспешил за врачом, грустно озираясь на палаты больных по сторонам.       «Неужели мне придется провести остаток жизни в этой чертовой дыре? Ублюдок Крис.» – Прошипел в голове Сехун, изучая его будущее место заключения. Здесь пахло стерильностью и сверкало чистотой, но за этой пеленой были видны страдания всех людей, что находились тут. Это место давило со всех сторон и было ощущение, что оно вовсе не лечит, а, наоборот, еще больше калечит чужие судьбы. Рассуждая об этом блондин почувствовал, как по спине пробежали холодные мурашки. Он тяжело вздохнул и продолжил следовать за доктором Кимом.