***
— Льда нет, курица подойдет? Кларк раздосадованно кивает, переполненная горечью и праведным гневом; Лекса стоит в арочном проёме, сложив руки на груди, а на её губах сияет эта её дебильная улыбочка. Боже, хотела бы Кларк свой кулак разодрать именно о это противное лицо, а не об асфальт, но судьба распорядилась иначе. Рейвен прикладывает к синяку на скуле пакет с замороженной курицей, пока Кларк шипит и инстинктивном отстраняется от её прикосновения. Лекса же продолжает улыбаться. — Какого хрена ты вообще здесь делаешь? Или хочешь чтобы моя рука еще разок… — Рейвен прижимает курицу к её лицу еще сильнее, больно надавливая на синяк, чтобы Кларк замолчала. Её многозначительный взгляд говорит действительно о многом; сейчас Кларк все еще в состоянии аффекта, поэтому, когда она придет в себя, ситуация приобретет более резкие повороты. — Это же ручная работа!.. — слышит Кларк отдаленно свой собственный голос, больше напоминающий здесь свиной писк, и вместе с Рейвен поворачивается к источнику звука. Телефон Лексы, который она держит в руках и разворачивает экран прямо к ним. — Кларк, посмотри, спина — это твой ракурс, — говорит она сквозь смех, пока Гриффин ловит на себе умоляющий взгляд Рейвен. — Лекса, блядь, свали, пожалуйста. Вудс слушается и разворачивается, намеренно делая звук на видео с каждым шагом все громче и громче, а её смех доносится до кухни еще долгих несколько минут. — Я её придушу. — Кларк, — тихо просит Рей, поджимая губы, с извиняющимся взглядом осматривая небольшое покраснение. Посинение, откровенно говоря. — Она такая сука, Рейвен, кто-то должен уже наконец ей все высказать! Если вы с Луной её в задницу целуете, я этого делать не намерена! Какого хрена она вообще себе позволяет? Этот дом настолько же её, насколько и мой, только вот я не веду себя как последняя тварь! — Кларк… — Нет, Рей, я все понимаю, но сейчас я нихрена не понимаю! — Это же просто юбка, Кларк, платье ты и сама собиралась выбрасывать… — Не выбрасывать, а отнести в химчистку, — поправляет подругу Кларк, переводя дыхание, чтобы продолжить свою гневную браваду. — Но приехала бы я позже, застала бы этих при полном параде из моих шмоток! Хорошо, что их там двое было, а если бы больше? Джинсы я бы стащить не смогла! Кларк возмущенно моргает, широко открывая рот, все еще время от времени шипя на Рейвен, когда та прикладывалась к его лицу слишком яростно. — Нет, ну ты можешь это себе представить? Уже тридцать почти, а ведет себя как малолетка-пмсница. Надо же было до такого додуматься, мои вещи отдать этим алкашам… Пусть теперь каждый вечер молится, чтобы проснуться, потому что я ей этого с рук не спущу! — она специально повышает голос к последним нескольким предложениям, чтобы Лекса определенно точно могла его услышать (будто бы до этого не слышала). — Рей? Она толкает локтем отвернувшуюся подругу, чтобы снова обратить её внимание на себя, но она сопротивляется, и только потом Кларк видит, как её плечи дрожат. — Рей? Ты что, ржешь? Она начинает смеяться вслух, яростно пытаясь замаскировать смех под кашель, но Кларк так просто не провести. Еще одна волна ярости поднимается в животе; смех Рейвен настолько сильно напоминает смех Лексы, что слушать это уже невыносимо. — Ты охренела, что-ли? Рейвен, блядь, подруга называется! Это смешно по-твоему?! — она показывает указательным пальцем на свою слегка разодранную скулу, надеясь, что подруга всё-таки успокоится и примет меры касательно своей сестры, а желательно выдворит её из своего дома и оставит Кларк в гостевой комнате одну. Очень быстро Кларк теряет всю свою злость, чувствуя, как немеют кончики пальцев от глупой обиды. Лекса практически прилюдно её унизила, лишила её любимых вещей, посмеялась над этим, так ещё и теперь лучшая подруга, которая должна бы её защитить, просто вот так вот нагло смеётся ей в лицо, держа у разбитой скулы пакет с курицей. Она с силой прикусывает язык, чтобы не заплакать; минутная слабость и беззащитность накатывает лавиной, которую в силах остановить только огромная порция панкейков с нутеллой или гавайская пицца. К сожалению, ни того, ни другого в поле зрения не наблюдается, а обида так и продолжает разрастаться в груди и становится противным комом в горле. Она просто хотела потусить со старыми друзьями, с которыми не виделась уже миллион лет, хорошо провести время и расслабиться, надеть свою потрясающе красивую юбку и уснуть на том самом ковре с охренеть каким длинным ворсом между ещё парочкой спящих тел. Она просто хотела повеселиться. В итоге девушка, которая самим фактом своего существования Кларк невыносимо бесит, нагло выбросила её одежду и вынесла на помойку, и та самая её любимая юбка была разорвана в щепки каким-то вонючим пропитым алкашом. Она практически ввязалась в драку, когда зацепилась за полы выше упомянутой юбки и щекой приложилась о металлический мусорный бак, да так, что даже эти самые алкаши потом ещё и над ней смеялись, неловко подавая руку, чтобы она встала. Боже мой, как же это унизительно… Чем Кларк заслужила к себе такое отношение? Ну подумаешь, они просто полгода перебрасывались колкими фразами в сторону друг друга, так и что? Кларк же черту не переступала! Это были просто оскорбления, и кроме того раза на вечеринке, когда Вудс не смогла понять, что тут ей ничего не светит, их перепалки физическую черту никогда не переступали. Ну, переложила она её вещи из шкафа на кресло, и что? Да даже если бы и кинула их, скомкав (так и было), это не давало Лексе никакого права вести себя, как самая последняя тварь. А как же женская солидарность или что там ещё есть? Феминизм? Рейвен вдруг поворачивается к ней, закусывая нижнюю губу, со взглядом полным вины. — Извини, Кларк, я не знаю, что на меня нашло, — хриплым от смеха голосом начинает она, виновато уставившись в пол. — Правда, — повторяет она, протягивая руку с курицей обратно к уже посиневшему виску. — Пицца и панкейки уже на подходе, — тихо говорит Рейвен, надеясь, что это хоть немного поможет утихомирить обиду Кларк. А Кларк была бы не Кларк, если бы так легко продалась за пиццу и панкейки, даже если это и то, чего она хочет больше всего жизни в этот самый конкретный момент. — Ты на испытательном сроке, — бормочет Кларк, сложив руки на груди. Обида все ещё плещется где-то глубоко внутри, но самая страшная буря уж точно уже стихла. Может, продажа всё-таки состоялась. — Ура! — прикрикивает Рейвен, от радости прихлопывая курицей по многострадальной голове Кларк, — Упс, — виновато поджав губы снова говорит она, откладывая мясо в сторону. Курьер приезжает ровно через семнадцать минут с ещё обжигающей пиццей и пышными панкейками с нутеллой и песочной крошкой и через тридцать три минуты после происшествия с Рейвен Кларк оттаяла уже на восемьдесят девять процентов. Учитывая то, что отметки в сто она не достигает никогда, даже этот результат был очень даже приличным — Рейвен осталось всего-то организовать наряд для сегодняшних посиделок. — Если ты принесешь мне хоть что-то, что на мне не сойдется, я тебя покусаю, — спокойным голосом информирует Кларк подругу, облизывая вилку с остатками на ней нутеллы. Рейвен шустро и много раз кивает, припоминая хотя бы приблизительно точное количество одежды, которую её подруга у неё оставляла за все время их дружбы. Несколько сотен тысяч раз, как минимум.* * *
После половины стакана немецкого шнапса, сделанного по рецепту одногруппника племянника двоюродного брата по папе Мерфи, который немец с рождения, Кларк уже даже все равно, освещает ли ее фонарь спрятавшуюся в вечерней полутьме комнату или нет. Присутствие Лексы в радиусе 50 метров практически не напрягает, а если Кларк осушит этот стакан до дна, так и вообще волновать не будет, и именно поэтому очень уж быстро она расправляется с напитком. Линкольн в итоге оказывается парнем Октавии, у которой Кларк провела ночь когда только приехала, поэтому ещё один пазлик встаёт на место. Наверное, именно он сказал Октавии, что Кларк можно доверять настолько, чтобы оставить в собственной квартире. Впрочем, сейчас это уже и вовсе не важно. — Я даже не думал, что мы все встретимся здесь, если честно, — пожимает плечами Мерфи, потягивая какой-то симпровизированный коктейль. Он вообще не поменялся за последние пару месяцев, что они не виделись, а разница между ним сейчас и в колледже видна только по улучшенному вкусу в одежде. — М-м? — мычит в ответ Кларк, чувствуя вдруг теплую растекшуюся по костям лень, которая мешает открыть рот. — Рейвен в семейной жизни та ещё заноза, — отвечает он, переключая трек на колонке на предыдущий в пятый раз. — Её из дома не вырвать, а дома не застать, — добавляет Джон, доливая в стакан ещё одну порцию шнапса после немого кивка Кларк в сторону пустой ёмкости. Наверное, она бы не смогла сказать то же самое — они в основном общались по телефону, ведь даже если Кларк и жила рядом, возможности часто кататься туда и обратно у них особо не было, а для разговора с Кларк Рейвен всегда находила время. Видимо, такой чести удостаиваются не все её друзья. Кларк незаметно для себя оттаяла ещё на полтора процента — счёт теперь был уж точно в пользу Рейвен, даже не смотря на то, что она буквально отхлестала ее замороженной курицей по лицу. Желание затискать эту дурынду появилось практически из ниоткуда — дал о себе знать второй стакан шнапса. Бешеная штука, по правде сказать. Рейвен в поле зрения не наблюдалась, но Кларк расстроенной по этому поводу не была — та просто начала бы подтрунивать и над ней, и над ее под воздействием алкоголя сформировавшимся желанием рассказать, как же сильно Кларк ее любит. Это случалось каждый раз, стоило ей притронуться к крепким напиткам. К несчастью, под рукой у нее все ещё был Джон, к которому Кларк не стеснялась потянуться. — Нам надо почаще видеться, — бормочет она смеющемуся парню в плечо, пока он похлопывает ее по плечам. — Определённо! — раздаётся голос Линкольна рядом, и через секунду его крепкие руки обхватывают их обоих, сжимая в тесных объятиях. Кто-то ещё объявляет кучу малу и Рейвен тут как тут, чтобы присоединиться к их человеческой многоножке. Эмори теряется где-то внизу, запутавшись во всех возможных конечностях своих друзей; Луна стоит в сторонке и, как обычно, снимает на телефон то, за что потом кому-то может стать стыдно; а Монти и Джаспер пытаются втиснуться между Джоном и Кларк, чтобы тоже поучавствовать в их групповых извращениях. В ушах свистит от поднявшегося гула. Кларк сжимают со всех сторон; щека размазана о плечо бедного Мерфи, локоть упирается кому-то в живот, а волосы, кажется, зажевал Монти. Становится невыносимо жарко от сбитого в клубок дыхания семерых человек, но расцеплять объятия никто не спешит. Это приятно, думает Кларк, наслаждаясь теплом своих друзей. Она скучала, снова проносится в голове мимолётная мысль и улыбка озаряет лицо, когда кто-то наступает ей на ногу. Конечно, Кларк молчать не будет, поэтому она только нарочито недовольно воскликнула, обещая эти самые ноги засунуть в небезысвестное многострадальное место. — А вот и любовь всей моей жизни! — слышит она крик Мёрфи, который вдруг отпускает одну руку. Кларк становится легче дышать, но это ей совсем не нравится. Она не может расслышать, к кому обращаться Джон и что ему отвечают, но это не так и важно. Ничего не сможет испортить этот вечер. Даже Лекса. Лекса. Блядь. Ее смеющееся лицо проскальзывает прямо между засветившимися от счастья лицами Мёрфи и Джаспера. Они даже не стесняются своей готовности пустить на неё слюни, а Лекса продолжает смеяться, глазами вперившись прямо в Кларк. Её улыбка становится только шире. Пора бы уже прекратить думать, что ничего не сможет испортить Кларк настроение. Каждый раз, когда она в этом уверена, появляется Лекса и происходит какая-то хрень. Сейчас же Кларк расслаблена и в компании людей, которым доверяет, и настроения для того, чтобы эта Вудс всё портила совсем нет. Хватит ей уже внимания. Но Лекса продолжает гипнотизировать своим взглядом; честное слово, будто дыру пытается выжечь вместо Кларк. А потом она вдруг улыбается. Совсем мимолётно, на секунду, поджав губы и растеряв пылкость взгляда, она улыбается, и запрокидывает голову, чтобы сказать что-то Джону. Издевается. Обязательно ей отбирать друзей Кларк? Достаточно уже того, что она старшая сестра Рейвен, и этого мало? Они распутываются почти час, — по крайней мере, именно так Кларк это ощущает, — и каким-то магическим образом телефон из кармана джинс пропадает, резинка с руки валяется у ног, а на футболке Джона красуется смачный отпечаток тоналки. Когда все возвращают друг другу принадлежащие вещи, стянутые в бардаке из тел, Кларк наконец садится на ковер, закинув ноги на примостившуюся рядом Рей. — Отвлеклась? — спрашивает она, продвигаясь ближе к Кларк, паралельно протягиваясь к тарелке с начосами и гуакамоле. — Будешь? — предлагает Рейвен и Кларк кивает. — Та вроде, — отвечает она на предыдущий вопрос, откусывая хрустящий начос. Крошки летят прямо на белоснежный длинноворсный ковер. — Тот, кто засрёт мой ковер, оплачивает химчистку! — кричит Рейвен, чтобы все её услышали. Кто-то сзади хмыкает, а Кларк даже поворачивать голову не нужно, чтобы понять, что это Лекса. — Хочешь выпить? — неожиданно даже для самой себя спрашивает Кларк, слегка поворачивая голову в её сторону. Лекса одета в потрясающий темный костюм с красной вышивкой. Пиджак сидит на ней слишком хорошо — это даже нечестно. Слишком мало Лекса прикладывает к этому усилий и слишком хорошо у неё получается выглядеть как чертова девушка с обложки. Она облизывает губы, прежде чем ответить, и запускает ладонь в волосы, чтобы закинуть их назад. — Слишком подозрительно, — отвечает она, подставив руку под щеку, своими огромными зелёными глазами снова прожигая в Кларк дырку. Ей на секунду становится неуютно в своем теле, в этих простоватых светлых джинсах и нелепом слегка растянутом топе; можно только представить, как странно она сейчас выглядит — с размазанным макияжем, краснющими от жары щеками и растрепанными волосами. Боже, какой ужас. Кларк в ответ нерасторопно пожимает плечами, пытаясь включиться в разговор компании, но в ушах всё ещё гудит. Нога Вудс находится в пяти дюймах от ее плеча и каждое ее движение Кларк чувствует всем своим телом. Напряжение появляется будто из ниоткуда, обретя пристанище где-то в животе. — Но я не против. Кларк требуется все своё самообладание, чтобы не вздрогнуть от обдавшего шею дыхания Вудс. Ее волосы приятно щекочут плечо; ее щека находится в миллиметрах от щеки Кларк. Слишком. Кларк не поворачивается, ожидая, пока Лекса немного отпрянет, и когда это происходит, забирает свои ноги у Рейвен, чтобы встать. Лекса тоже встаёт. Блядь. Наверное, спрашивать не стоило. Отыскав среди всех курток свою, Кларк достает ее и надевает на себя. Выгляжу как идиотка, думает она, мысленно хлопая себя по лбу. И давно ее так сильно начал заботить свой внешний вид? Конечно, ведь Лекса выглядит как блядская греческая богиня. Кларк берет два стакана и ставит их на барную стойку. Под пристальным взглядом Лексы ладони становятся мокрыми, — возможно, в этом замешана ещё и куртка, — и Кларк молится буквально всем существующим богам, чтобы не опрокинуть эти самые стаканы на плитку. К счастью для Кларк, найденная под стойкой бутылка оказалась почти пустой. — Можешь найти Мерфи и узнать, есть ли ещё? На счастье, Лекса молча кивнула и сразу же выдвинулась в путь. Убедившись, что она скрылась в коридоре, Кларк достает из кармана влажноватый от вспотевшей ладони бутылек, который так запасливо приобрела на днях в аптеке. Налив в стакан остатки того самого шнапса, она капнула туда же несколько капель из бутылочки, пренебрегнув инструкцией по применению. Впрочем, никто от слабительного ещё не умирал. Наверное. Скула заныла с новой силой как раз в тот момент, когда Кларк уже хотела было остановиться. Вспомнив так недавно пережитое унижение, она добавила ещё несколько капель. Хоть бы не перепутать стаканы. Выкинув слабительное в мусор, Кларк нервно выдыхает, протирая влажные ладони о джинсы. Всё, она своё сделала. Конечно же, это ещё не всё. Но сегодняшний вечер Лексе она уж точно испортит. Скинув куртку снова в общую кучу одежды, Кларк приоткрывает окно на кухне, в надежде высунуть туда хотя бы нос. Лекса и Мерфи мирно сидят на крыльце слева, потягивая сигареты. В глаза бросается ещё одна бутылка со шнапсом, которая была тщательно спрятана, — можно предположить, что это дело рук Рейвен, — за пачкой лаки чармс. Она разливает напиток по стаканам, пытаясь запомнить, что освежающий напиток Лексы она держит в правой руке. Правая рука. Та, которой Кларк не ест. На улице намного свежее, чем в доме; Рейвен точно надо задуматься над улучшением системы вентиляции или кондиционированием. Приятный ветер обдувает разгоряченные щеки и разносит запах влажного скошенного газона и летнего тепла. Кларк протягивает Лексе напиток со спины и она сразу же его забирает. — Нашла ещё одну бутылку, которую Рей от вас спрятала. Кларк садится с другой стороны от Джона, чтобы быть как можно дальше от Лексы. С ней она чувствует себя неуверенно — Кларк к такому не привыкла. Привыкать не собиралась. — М-м, надеюсь, ты оставила для меня свой герпес? — говорит Лекса и Джон посмеивается в ответ, приобнимая Кларк за плечи. Проглотив жгучий напиток, она улыбается, приготовившись к ответу. — Конечно. Генитальный, — с широкой искренней улыбкой парирует Кларк, подняв стакан в сторону Лексы, — за твоё здоровье, дорогая. Лекса в ответ только давится.