Лелуша просто невозможно не любить

Лелуш морщит брови и скандалит через дверь, отказываясь выходить из туалета, где он заперся, ища спасения. Но СиСи даже эта маленькая преграда не была способна остановить. Если уж она что-то задумала, то доведет свой план до конца. И уж тем более ставить под вопрос выполнение операции только из-за упрямства Ламперужа — вот что казалось форменной глупостью. — Почему я должен заниматься этими непристойностями? Если так очень надо, можешь сама идти на банкет. Я с удовольствием уступлю тебе эту роль. — Лелуш, ты хоть сам слышишь, что говоришь? Как я могу пойти вместо тебя? Кто же будет контролировать ситуацию и принимать важные решения, если вдруг все пойдет не по плану? К тому же мне совершенно не идет этот цвет. Ты вообще видел, чтобы зеленый и фиолетовый сочетались? Вот и я нет! — Господи, что за бред! — разъяренный парень выскакивает из туалета, совершая ошибку в пылу спора, — меня совершенно не волнует твой женский вопрос о сочетании цветов! — Не волнует, дорогой, не волнует. Вот только ты ошибся, — СиСи коварно усмехается, подхватывая парня под локоть и удачно ставя ему подножку. В итоге Ламперуж сидит на полу и смотрит в чужие желтые глаза, которые горят решительным боевым огнем. Парень понимает, что деваться ему некуда и поднимает руки в примирительном жесте. — Хорошо. Хорошо! Твоя взяла, ведьма. Давай свои чертовы одежки. Спустя несколько часов еле сдерживаемых ругательств Лелуша и веселья СиСи, этот маскарад наконец был завершен. Девушка обходит свою большую куклу кругом и восхищенно присвистывает. Поправляет несколько оборок и удовлетворительно кивает. — Эх, вот будь я парнем, обязательно бы на такую красотку запала. Хотя мне и так ничего не мешает, — Ламперуж только отмахивается от этой попытки во флирт и нерешительно прикусывает губу. — А мне обязательно смотреться в зеркало? Мне нужно морально подготовиться, не тащи меня! — Конечно! А то увидишь свое отражение на банкете и испугаешься. — Я смотрю, тебя эта ситуация очень веселит. Учти, ты будешь мне обязана, за такие мучения. Господи, как вы ходите на этой адской обуви? — Если я не ошибаюсь, то это был твой план? — хихикает СиСи, выглядывая из-за зеркала. На что Лелуш только обреченно вздыхает, изучая свое отражение. — Эх. Мой прекрасный план, который попался в твои извращенные руки. Ты только посмотри на меня! И в правду, узнать себя в зеркале с каждой минутой Лелушу удавалось с трудом. Сначала с толку сбивали длинные черные волосы, которые свободной волной падали на оголенные плечи. А после взгляд падал на красивое фиолетовое платье, которое и правда невероятно подходило к его глазам. Было немного стыдно признавать, что выглядел он и правда очаровательно, но Ламперуж никогда не сможет признаться в своем поражении. Поэтому отвернувшись, чтобы скрыть свое смущение и легкий румянец на щеках, он сделал вид, что смотрит на часы. — Скажи ведь, замечательно выглядишь? — улыбалась СиСи. Тот только мотнул головой и упрямо сложил руки на груди. — Я скажу, что у нас слишком мало времени осталось, чтобы ты могла меня научить ходить на этом подобии обуви и не падать.

***

Тяжелые двери в банкетный зал распахиваются слугами, которые почтительно кланяются красивой даме, что аккуратно ступает так, будто парит над полом. Старательно пытаясь не наступить на собственный подол платья и не ругаться себе под нос на эту затею, Лелуш все-таки доходит до стола с закусками. И поворачивается с бокалом шампанского в руке, чтобы оценить ситуацию. Все дамы в красивых платьях и мужчины в строгих костюмах непринужденно болтают и ведут светские беседы. И тут парень задумывается о том, что стоя в одиночестве, привлекает к себе слишком много внимания. Но, видимо, мысли материальны, потому что на горизонте появляется Сузаку, который направляется в сторону стола, что не могло не вызвать облегченный вздох у мастера конспирации. Вот кто ему поможет, не вызывая при этом подозрений! — Добрый вечер, — вежливое приветствие не выдает его, не так ли? Вот и Сузаку ничего не замечает. — Добрый вечер. Ваш кавалер потерялся? — так же вежливо отвечает рыцарь, все еще не поднимая глаз на свою «собеседницу». — К сожалению, вы не угадали. Я пришла сюда одна. И подумала, что вы могли бы скрасить мое одиночество, если вас не затруднит, — от этой еле уловимой улыбки в голосе Куруруги застывает и медленно поворачивается, внимательно вглядываясь в девушку. — Не затруднит. Извините, а мы с вами случайно не встречались раньше? — у Лелуша начинает дергаться глаз от непроходимой тупости своего друга и этой приторной вежливости, и он решает применить свой козырь. Смотрит пристально с полуулыбкой и эффектным движением смахивает челку. Увидев это, Сузаку давится шампанским и замирает. — Возможно, при других обстоятельствах. — Ле…? — резкое движение вперед и точно наступить острым каблуком на носок чужой обуви, заставляя прикусить язык. Рыцарь никак не может перестать пялиться и подыграть. Это начинает невероятно раздражать. — Ах да. Мы же с вами не знакомы. Лулуко, — «она» мило улыбается и протягивает руку в перчатке, — а вы, я полагаю, Сузаку Куруруги? — Эээ да, очень приятно познакомиться с вами, Лулуко-сама, — наконец-то отмирает парень и целует протянутую руку, — не возражаете, если мы немного пройдемся? А то здесь весьма душно. К тому же ваша красота мешает мне трезво мыслить. Вот значит как! Говорить научился и соловьем запел! Изгаляется, потому что я не могу его приструнить! — раздраженно думает Лелуш, при этом мило улыбаясь и подбирая подол платья, чтобы было удобнее идти. Когда они выходят на террасу, дышать становится и правда свободнее. Ламперуж немного расслабляется, больше не ощущая на себе множества взглядов, и думает о том, что может потратить пару минут на выяснение обстоятельств с Сузаку, чтобы потом вернуться к миссии. Но это же Куруруги! Он не останавливается и ведет свою «даму» на прогулку по садовым дорожкам. — Сегодня такая прекрасная луна, не правда ли, Лулуко-сама? Она такая же красивая, как и вы. Нет, вы все же выглядите гораздо ослепительнее, — рыцарь наслаждается смущенным румянцем на чужих щеках и продолжает сыпать комплиментами, пока у Лелуша не заканчивается терпение. — Хватит издеваться надо мной! — шипит «дама» и замахивается, чтобы отвесить пощечину, но ее руку ловят за запястье в полете и несильно сжимают. Сузаку прижимает девушку к стене беседки и всячески старается не выдавать своего прекрасного настроения. — Что же вы, Лулуко-сама, ведете себя неподобающим образом? Сначала сами попросили скрасить ваше одиночество, а теперь… — Если ты еще раз так меня назовешь, то сам станешь похож на девушку, больше меня, — опасно улыбается Лелуш, опуская свободную руку на пах парня, делая совсем недвусмысленный намек. И Куруруги уже был готов отступить, лишь бы случайно ночью не лишиться своего достоинства, но услышал приближающиеся голоса по дорожке и решил идти на отчаянные меры. — Извини, — и только Ламперуж собирается спросить, за что, как чувствует, что чужая рука зарылась в его волосы, а губы нежно и немного требовательно целуют. Сузаку прикусывает его нижнюю губу, вынуждая ответить на поцелуй. И Лелуш, тоже слыша голоса и проклиная все на свете, обвивает руками шею парня, продолжая целоваться. — Сузаку, а ты что здесь делаешь? — голос Джино звучит так не вовремя. И Ламперуж готов убить его на месте, потому что целоваться с Сузаку оказывается так приятно, что останавливаться совершенно не хочется. Но Куруруги отвлекается как ни в чем не бывало, и поворачивается в сторону друзей, лишь слегка прикрывая раскрасневшуюся «девушку» собой, — воу, да ты не один, а с красоткой! Извиняйте, не будем вам мешать. Компания удаляется, а Сузаку только смущенно почесывает голову, не решаясь смотреть на Лелуша. — Вот идиоты. Им бы только девушек кадрить. Извини, что так все неожиданно получилось. Так зачем ты здесь, и тем более в таком… — он запинается, переводя взгляд на свою «даму», потому что Ламперуж стоит крайне смущенный и закрывает ладонью рот, отводя взгляд. Сузаку аккуратно берет парня за подбородок и заставляет посмотреть на себя. — Лулу, чего ты? Ты не сердишься? — Какой же ты болван, Сузаку! — тот удивленно смотрит, но осмыслить ситуацию ему не дают, потому что Лелуш притягивает его к себе за камзол и снова целует. На этот раз требовательно и уверенно, потому что он уже все для себя решил. Решил, что миссия может подождать. СиСи он скажет, что нужных людей просто не оказалось на банкете, а информацию потом как-нибудь узнает. Нельзя было упускать данную ситуацию. Она стопроцентно стратегически важна. Да-да, именно так! А потом Лелуш перестал думать о планах, потому что руки Сузаку заскользили по оголенной от платья спине, а поцелуи плавно переместились на призывно открытые ключицы. И стало как-то все равно, что их кто-то может заметить, что Ламперуж вообще пришел сегодня не за этим. Все внезапно стало так правильно, будто так и задумывалось. И в темноте ночного сада было совершенно не видно его алеющих щек, когда Куруруги шептал ему на ухо о том, как восхитительно выглядит Лелуш в этом платье. О том, что Лелуш всегда слишком восхитительный в любой одежде и без нее. И когда глубокой ночью парень возвращается к себе в комнату и пытается выпутаться из этого сложного платья, он и не задумывается о том, что что-то может пойти не так. Но, видимо, с предугадыванием событий у него сегодня выходит огромный промах. Потому что оставшаяся в комнате СиСи резко включает свет и критично осматривает испорченную прическу и россыпь ярких засосов на бледной коже шеи и плеч Лелуша, а после весьма иронично выдыхает. — Все понятно. Банкет, я смотрю, был очень увлекательный! — Что ты вообще до сих пор делаешь в моей комнате? — возмущается Ламперуж, понимая насколько глупыми будут выглядеть его оправдания. — Пришла забрать платье. Но теперь думаю тебе его оставить, потому что оно кому-то очень пришлось по вкусу, не так ли, Лулуко-сама? — Лелуш заливается краской и так и остается стоять посреди комнаты, пока СиСи идет к двери ворчит себе под нос, — вот и отправляй его на задания под прикрытием после этого! — Эй, вообще-то! — Извини, но от рассказов о твоих сексуальных предпочтениях я, пожалуй, воздержусь. Спокойной ночи! — девушка машет рукой и скрывается за дверью.  — Вот ведь, ведьма! — зло выдыхает Лелуш, стягивая с себя окончательно эти сложные одежды. Все еще злясь на СиСи, на самого себя и несдержанного Сузаку, парень направляется в ванную, где все плохие мысли разом улетучиваются из головы от собственного отражения в зеркале. Он замирает на несколько минут, проводит пальцами по ярким пятнам и улыбается, понимая, что такие банкеты определенно ему нравятся!