Любовь и жир

      На часах ровно одиннадцать пятнадцать. Звонок с урока. Все мчатся в столовую, дабы перекусить очередной черствой булкой, запивая переслащенным чаем. Очереди в буфет настолько огромны, что могут иногда выходить за пределы самой столовки. Но никому это не мешает, они просто ждут, покупают, садятся и едят. Так принято. Так делают все.       Но одна девушка, которая никогда не стоит в этой толкучке, проходит мимо них, прижимая к груди коробку с ланчем и небольшим термосом. Её, немного сальные каштановые волосы, которые она забыла помыть еще вчера вечером, заплетены в две тугие косы, которые доходят до лопаток. Она не любит быть с косичками или хвостами, нет. Этой девчушке по душе распущенные, но устав школы запрещает. Она поправляет очки с огромными стеклами, что немного сползли с носа и идет в самый дальний угол, кладет еду с чаем на стол и отодвигает стул, аккуратно садясь, чтобы он не скрипел так громко, пододвигается обратно.       Наконец-то. Наконец-то можно спокойно поесть, наполнить свой желудок разной вкусной едой и остаться довольной до следующего приема пищи. Открыв крышку и вдохнув запах бутербродов с колбасой и жирным маслом, довольно облизнула пересохшие и обветренные губы и схватила один. Это чувство она бы растянула на всю жизнь. Чувство, которое делает тебя хоть иногда довольной в этом мире. Чувство, которое помогает забыть прошлое, настоящее и не думать о будущем.       Не успев и глазом моргнуть, девчушка отправила очередной раз руку в ту мисочку, но ничего больше захватить не могла. Даже опомнится не успела, как все съела и выпила. Еще раз проверив контейнер, дабы удостоверится, что там реально ничего нет, кроме оставшихся крошек, уныло вздохнула и все убрала, тяжко вставая со стула и направляясь к выходу. Очереди уже не было, она вся рассосалась, рассевшись по разным местам.       Сейчас должен быть урок химии, на котором, вальяжно расположившись на спинке стула, можно было отдыхать, поскольку учитель был не очень строг и даже не обращал внимание на тех, кто ему не мешал вести урок. Очень удобное место было на задней парте у окна. Смотри сколько влезет, никто не побеспокоит, за исключением твоих собственных мыслей.       Устало вздохнув и, приземлившись на стул, Анна Трофимова (Собственно, та самая девушка с сальными каштановыми волосами и ужасными очками) устало вздохнула, подперев ручкой свой подбородок и уставившись в окно. Кабинет находился на третьем этаже, поэтому все люди, что находились внизу — были такие маленькие, словно муравьишки. Эта мысль заставила слегка улыбнуться девчушку, но от наблюдения в окно пришлось оторваться, поскольку скрип парты и ужасный, противный низкий голос проговорил: — Что, свинюшка, в окошко смотрим и представляем, как сжираем людей? — это был одноклассник Дима, у которого переходный возраст, в виде прыщей, не заканчивался, а его сломанный, словно у старого гуся, голос пробирал до костей. — То-то я думаю, что ты лыбишься так странно. Сто пудов это и представляешь.       Все, кто услышал это, почему-то начали смеяться над этой тупой шуткой. Хотя это было ни капельки не смешно. Мигом посмотрев на часы и, поняв, что все вот это будет продолжаться как минимум минут пять — шумно сглотнула слюну и уставилась на парня. К Димке подошел еще один его друг — полная противоположность тому. Прекрасные черные волосы, как-будто самое черное перо ворона. Карие глаза, словно горячий кофе, в которых не грех утонуть и не выплывать. И идеальная улыбка, будто бы она сверкала.       Но он пришел не с благими намерениями. Вместо улыбки, на лицо наползла адская ухмылка, которая заставила пробежаться стадо мурашек по спине. Он положил ладонь на плечо товарищу и, прищурившись, усмехнулся. — Такой жирдяйке как ты стоит не в окно смотреть, а бегать, — почувствовав, как в сердце вонзаются всё новые и новые иглы, Аня лишь уставилась на стол. — ой, я же забыл. Ты у нас астматик. Бегать не можешь, только зарастать жиром и умеешь.       Все снова посмеялись этой несмешной шутке. Почему? Почему каждый божий раз, когда этим парням скучно, она, именно она, никто другой, попадает под их горячую руку?! На глаза наворачивались слезы из-за того, что становилось больней. Словно её кусала злая собака на очень чувствительные точки. А ведь она просто пыталась погладить её.       Сердце в груди начинает бешено работать, наровясь так и выпрыгнуть из груди. Этот парень. Даниил. Красивый и популярный. Каждая девушка мечтает быть его. Так почему Трофимова исключение? Возможно, потому что выглядит не так как все. Возможно, потому что так принято — делать толстых людей изгоями. Возможно, это уже вжилось в разум людям. Прерывисто вздохнув и сдержав слезы, чтобы не давать знать, что это её ранит. Даже если все совсем наоборот.       Аня молилась каждую секунду, что все те, кто поливают её грязью — в итоге сам оказались по уши в этом дерьме. Но почему-то она не хотела, чтобы это был Даня. Она не может просто испытывать к нему ненависть. Больно? Да. Обидно? Возможно. Но не злость. Даже если он и сквернословил в её сторону. Даже если и мог что-то испортить из её вещей. Все равно.       Вернувшись домой, уныло произнеся «Я вернулась», сбросила сумку прямо у двери и направилась в свою комнату, чтобы не видеть никого. Но в комнате невозможно было почувствовать себя комфортно. Везде разбросанные грязные вещи, куча тарелок из-под еды, всякие бумажки, учебники, подушки. Анна лишь отмахивалась от предложения мамы помочь с уборкой, чтобы там было хоть немного чисто.       Но девчушке плевать на это. Ей плевать на все. Кроме компьютера, который её ждет каждый час, минуту, секунду. Нажав на кнопку и услышав одобрительный писк о том, что он начал запускаться, решила чем-нибудь заняться. Вокруг одна грязь и, раз уж нечего делать, хотя бы снимет то вонючее и старое одеяло с какой-то мебели. Начав его, в прямом смысле, отдирать от стены, ужаснулась окончательному итогу. Это было зеркало.       Она сразу увидела себя. Сразу вспомнила, почему к ней приставали в школе. Сразу вспомнила, почему её прозвали «Толстушка Анна». Сразу вспомнила, почему она закрыла его. На глаза стали наворачиваться слезы из-за противной и мерзкой картины: Все те же сальные волосы, заплетенные косички, очки, за которыми спрятаны серо-зеленые глаза и, обтягивающая все жировые складки, серая блузка, которая некогда была кристально белой. Она взглянула на свои пальцы и вместо них представила маленькие толстенькие сардельки.       Отвращение к самой себе все нарастало и нарастало. Дыхание в легких практически не хватало, а сердце, который раз уже за этот день, бешено начало стучать. Решив снова завесить зеркало этим «спасательным» полотном, она резко отправилась на кухню, открыла холодильник и искала взглядом что-нибудь вкусненькое.       Трофимова хотела забыться, хотя бы на пять минут, пока чудо-техника не запустится и можно будет поиграть в игры, посмотреть сериалы или, на крайний случай, пописать фанфики. Там почти ничего не оказалось, кроме вчерашней обветренной колбасы, которую мама купила для папы. Плюнув на все и, схватив пакет с уже нарезанным батоном, сделала себе пару бутербродов, не задумываясь даже о запивке. Присев на стул и, сделав небольшой укус, чувствовала, как он небольшим комом проходит по горлу, затем и попадает в желудок. Мысли снова покинули её. Сейчас нужно заострить внимание лишь на вкусе колбасы, которую не понятно из чего делают, и булки.       Неужели это все, что нужно для счастливой жизни? Просто кусочек еды, который помогает что-то забыть? Но рано или поздно все кончается. Это относится и к еде. Последний укус и все закончилось. Райской жизни пришел конец. Больше ничего нет.