no homo bro

— Это всё, конечно, хорошо, - Кирие осмотрел поднос с едой, который Паше поставила им на стол. – Но эта работа не прибавит тебе женственности. — Кирие, - подал голос Карамия. – Давай не здесь и не сейчас? — Если ты не в курсе, - Паше сузила глаза. – Я открыла это место не потому, что хотела стать женственней. Мне понравилось готовить, вот и всё. — Разве готовка не женское занятие? Хорошая попытка. — Кирие, - Карамия дёрнул его за плечо. – Я тоже занимаюсь готовкой, если ты не забыл. — Не мешай мне разговаривать, дорогая. Карамия закатил глаза и, решив плюнуть на подчинённого, принялся есть, чем уже занялись Аксель с Фукой. Паше готовила замечательно, и Карамия был рад наведаться к ней в свободное время, но Кирие, хоть и соглашался с тем, что готовит она хорошо, не мог держать рот на замке. Вот сейчас он решил поговорить обо всём этом исключительно не вовремя. — Так ты и закончишь старой девой… Вернее, не закончишь, мы же бессмертные. Будешь вечной старой девой. — Послушай сюда… — Сколько лет мы живём уже? Ты ведь ни разу даже не целовалась? Паше подавилась воздухом, а Карамия – едой. Но эта тема ему показалась интересной, поэтому тарелку он отодвинул, сам придвинувшись ближе к Кирие. Паше начала краснеть, пытаясь подобрать слова, едва не срываясь на рычание. — Серьёзно? Столько лет, и не умеешь целоваться? Поверить не могу! — А я о чём говорил? Вроде вышла и лицом, и фигурой, но, видимо, у нас в городе мало настоящих ценителей кошек. — Это жестоко, Кирие. — Я констатирую факт. — Заткнулись оба! – Паше хлопнула по столу. – Я… Я умею целоваться! — Врать нехорошо, - Кирие покачал головой. — Я не вру! — Тогда докажи. Он улыбался так хитро, что Карамия чувствовал своей шкурой то, как сильно Паше хотела ударить по этой самодовольной улыбке. Карамии стоило, наверное, его успокоить, но его внутренняя сплетница требовала зрелищ, поэтому он только с интересом наблюдал за тем, как поступит Паше. То, что она сделала, удивило не только его, но ещё и Кирие. Они оба удивлённо распахнули глаза и задержали дыхание, когда Паше, внезапно схватив Фуку за плечо, поцеловала её в губы. — Вот! – Сказала она, оторвавшись от девушки, и взмахнула волосами. Теперь самодовольная улыбка была уже у неё, что совсем не сочеталось с румянцем у неё на щеках. – Что теперь скажешь? — Это… Было прекрасно, - подал голос Карамия. — Если Бог существует, то я хочу его поблагодарить за то, что сейчас случилось, - Кирие снял с головы шляпу и прижал к груди. — Если Бог существует, то я хочу поблагодарить его за Кирие. Паше покраснела снова, но, кажется, уже от злости. Карамия с Кирие пожали друг другу руки, будто выполнили вместе какое-то особо важное задание. Два извращенца. Фука, кажется, ещё не совсем осознала, что происходит. Аксель продолжал есть, не обращая внимания на окружающих. — Так ты… Чтобы я… Грр! – Она схватила поднос и занесла его над головой, но остановилась от удара, когда увидела взволнованное лицо Фуки, и сделала глубокий вдох. – Так нечестно. Вы должны отплатить за это! — Мы и без того платим за еду, - Карамия пожал плечами. – Что тебе ещё нужно, чтобы мы платили? — За еду, а не за… поцелуи! – Паше прикрыла глаза на мгновение, задумавшись, после чего улыбнулась. – Точно. Взамен на мой с ней поцелуй, вы должны поцеловаться. Повисла тишина, которая нарушалась только стуком вилки о тарелку. Аксель прочувствовать атмосферу не мог никогда. Карамия прокашлялся, после чего глянул на свою руку. — О боже, сколько времени! Кирие, ты посмотри! — Ужас! - Кирие приложил руку ко рту, когда Карамия ему своё запястье. – У нас столько работы, мы зашиваемся! Говорил я тебе, что не нужно сюда ходить! — Прости, что не послушал тебя, - Карамия покачал головой с видом, будто только что допустил чью-то смерть, и встал со стола. – Прости, но, видимо, мы не успеваем. Я очень сожалею… Пока! — У тебя же нет часов. Однако Кирие с Карамией уже успели выбежать. Паше прикусила губу. — В следующий раз, когда эти две подружки извращенки решат наведаться сюда, - она стукнула кулаком по столу. – Я их напичкаю слабительным. — Я так и не понял, что случилось-то? Фука с Паше глянули на Акселя, который только покончил со своей порцией, и вздохнули.