Границы моей нормальности

Я закидываю свой потрёпанный временем рюкзак на заднее сиденье машины отца и со словами: «трогай, шеф», плюхаюсь рядом. Отец вскидывает брови, словно бы спрашивая, где остальные мои вещи. Но я лишь пожимаю плечами и затыкаю уши наушниками, в которых звучит волшебный голос солиста Nickelback. Мужчина шумно выдыхает и трогается с места. За почти пять лет бесконечных переездов я научилась обходиться минимумом вещей. Мой отец – в прошлом неплохой писатель - перебирается с места на место в поисках вдохновения. После смерти матери оно почти ни разу не посещало его, поэтому чаще всего папа перебивается работой грузчика или автомеханика, ведь когда-то он ещё и увлекался машинами. Мне кажется, что все эти переезды – в первую очередь его способ сбежать от самого себя и воспоминаний о ней. Но я никогда в жизни не решусь ему об этом сказать. Я люблю своего отца, и мне наплевать, что раз в год мне приходится полностью менять своё окружение. У меня куча друзей по всей стране, и я считаю, что это достижение для шестнадцатилетней девчонки. Этот город особенный. Здесь когда-то жили родители моего отца, которых я даже не знала. Они умерли ещё до моего рождения. Но они оставили после себя небольшую двухкомнатную квартирку почти в самом центре. Здесь нет отопления и электричество отключили за неуплату, но это всё же лучше, чем слоняться по съёмным квартирам, хозяева которых в большей части неадекватны. Я думаю, мы быстро уладим проблемы с коммунальными службами, зато до конца этого года у нас будет свой собственный угол. Спасибо, бабушка и дедушка. Меня почти сразу принимают в ближайшую школу, хоть их удивляет мой послужной список из семи сменённых учебных заведений. Отцу приходится доказывать, что меня оттуда не выгоняли, ведь директрису смущает мой внешний вид. У меня две татуировки, и я крашу волосы в сиреневый цвет, но я не вижу в этом ничего особенного. Разве сейчас этим кого-то удивишь? - Слышала, Сонька, тебя приняли за хулиганку! – смеётся отец, потрепав меня по волосам. Я закатываю глаза. – Татуировки им не нравятся. А сами вообще в курсе, где их дети околачиваются по вечерам? - Конечно, разучивают арии для фортепиано, - фыркаю я, подражая чопорному тону директрисы. Вряд ли мы с ней поладим. – Тут же только благородные джентльмены и милые дамы. А то, что какой-то парень мочился на стену школы, когда мы сюда шли, чистое совпадение! Он просто мимо проходил. Мы вместе смеёмся, и я думаю о том, что тот парень, похоже, первый претендент на роль моего друга. Серьёзно. В прошлой школе я подружилась с парнишкой, которого при первой встрече вырвало на мою новую футболку. Я не ищу друзей, чаще всего они сами находят меня. На следующий день я понимаю, что в этой школе полно других интересных персонажей. На входе я едва не врезаюсь в парня, который несёт в руках целую стопку комиксов! А в классе знакомлюсь с девчонкой, которая удивительно рисует сцены из фильмов. Я сама когда-то увлекалась комиксами и рисованием, но не особо преуспела во всём этом. Уважаю людей, которым хватает терпения оставаться верными своим увлечениям. Первым уроком у меня стоит биология. Всё проходит стандартно. Когда я захожу в класс, все таращатся на меня, словно я экспонат в музее истории. Я одаряю их своим фирменным безразличным взглядом, называю учительнице свои имя и фамилию, и иду к последней парте на среднем ряду. Странно, что здесь никто не сидит. Удобно досыпать, если опять смотрел любимый сериал до трёх часов ночи. Я устраиваюсь поудобнее, подпираю кулаком щёку и изо всех сил стараюсь не уснуть, вслушиваясь в занудную речь биологички. Неожиданно кто-то пихает меня в бок, и я едва не вскакиваю, больно ударившись локтем об парту. - Вообще-то это моё место, - говорит мне незнакомый парень, плюхаясь на соседний стул. У него зелёные глаза и тёмные волосы, но я нахожу более интересной татуировку у него на предплечье, которая теряется под рукавом серой футболки. Похоже на скорпиона. - А ты, что, Шелдон Купер? – парирую я, хмыкнув. Судя по изогнутой брови, о «Теории большого взрыва» в этом колхозе не слышали. Ладно. – Я говорю, здесь не написано, что это твоё место. Где было свободно, там и села. - Вообще-то написано, - фыркает он, не изменившись в лице. Я прослеживаю за его взглядом и замечаю кривую надпись в углу парты: «Собственность Кирилла Матвеева». - Серьёзно? Парты подписываешь? Ты в каком классе, в первом? – усмехаюсь я, закатив глаза. Цирк какой-то. Кирилл пожимает плечами, но выражение его лица всё такое же непроницаемое. Он терпеливо смотрит на меня, словно бы ждёт, что я вот-вот встану и убегу. Разве это не глупо? - Ладно, - соглашаюсь я, поднимаясь с места. Учительница удивлённо смотрит на меня, но я жестом показываю ей, что всё в порядке. – Мне не принципиально, с какой стороны сидеть. Пересаживайся. - Вообще-то я имел в виду, что вся эта парта моя, - заявляет Кирилл, и я тут же плюхаюсь обратно. А ничего больше не хотел? - А не жирно тебе будет, уважаемый? – фыркаю, снова подпирая щёку кулаком. Я планировала ещё поспать до конца этого урока. – Если тебя не устраивает моя компания, собирай вещички и проваливай. Выход свободен. - Ты ещё пожалеешь об этом, - усмехается парень, одаряя меня высокомерным взглядом. Я незаметно показываю ему фак. – Дерзкая, да? Я делаю вид, что совсем не замечаю его, пытаясь вникнуть в рассказ биологички. Чудо, что она нас ещё не выгнала. Может, привыкла уже к подобным разговорчикам на своих уроках или так увлечена предметом, что никого не замечает. До конца урока Кирилл больше не пытается со мной заговорить. А это добрых десять минут покоя и тишины. Я уже почти засыпаю, когда вдруг раздаётся звонок. Что у нас дальше по расписанию? Астрономия? Отлично, досплю там. Я лениво потягиваюсь и хочу уже было снять со спинки стула рюкзак, но Кирилл вдруг накрывает его своей рукой, не позволяя мне совершить задуманное. - Чего тебе ещё, сладкий? – выдыхаю я, зевая. Сегодня точно лягу пораньше. – Я подышала твоим воздухом? Прости, сейчас верну, - с этими словами я набираю в лёгкие побольше воздуха и выпускаю его парню в лицо. Он хмурится. - Не связывайся со мной, - говорит он на полном серьёзе, наклонившись ко мне ближе. Он слышал что-нибудь о личном пространстве? – Это моя школа. - Тогда не распускай свои рученьки, - прошу я, потянув свой рюкзак на себя. Он смотрит на меня, как на ненормальную. – Это мой рюкзак. Там шоколадка, и если ты раздавишь её, я напишу ею твоё имя тебе на лбу. Потом попробуй докажи всем, что это шоколад. - Ненормальная, - ухмыляется он, и я пожимаю плечами. Нормальность – субъективное понятие, и я не собираюсь спорить об этом с парнем, который подписывает свои вещи. – Что ж, у тебя будет время, чтобы извиниться за свои слова…