Страж Знаний. Горизонт Начала.

Когда в следующий день Максвелл пришёл в академию, то первым делом он серьёзно поговорил с Дайкоку-сэнсэем и поблагодарил его за всё, что он ради него сделал. Или ради Деревни? Впрочем, игрок знал, что его сэнсэю пришлось проделать много работы ради того, чтобы Максвелл мог выпуститься раньше времени. И разговор с Хокаге, и с родителями, а ещё постоянно выслушивать отказы Максвелла... Для этого нужна огромная выдержка. В конце концов, Максвелл уважал своего сэнсэя. И как человека, и как своего друга. А дружбу он ценил, считая её чем-то сокровенным, так что мальчик просто был благодарен. Ещё один год в академии – так решило семейство Каминари на своём уютном вечернем собрании. Если Максвелл постарается, то за год он успеет завершить «базовые тренировки» искусства Иайдо и актёрского мастерства Мики. Конечно, это всего лишь первые шаги на трудном и очень тернистом пути. За несколько лет мастером кендзюцу не стать – для этого нужны десятилетия постоянных тренировок. Максвелл даже не научился использовать стихийную Чакру для применения в синергии с клинком... Да о чём говорить? Он понятия не имел, что у него за стихия: огонь, земля, ветер, молния или вода, но игрок и не стремился это узнать. Его график был забит академией, тренировками и экспериментами, пришлось даже на время отказаться от тайдзюцу и полностью отказаться от кузнечного дела, чтобы всё и везде успевать, так что втулить в свой плотный график тренировки со стихийной Чакрой оказалось чем-то абсолютно нереальным. Но наш герой и не стремился стать «Джеком всех мастей». Ведь как говорится? Джек всех мастей – мастер ничего. Не откусывай больше, чем сможешь прожевать. А умеешь считать до десяти? Считай до пяти, а там уж как пойдёт. И сейчас, сидя перед академией на качельке, свисающей с ветвей высокого дерева, Максвелл лениво размышлял о своём будущем. О том, что за ним будут наблюдать десятки, если не сотни глаз. Кто-то будет поддерживать Максвелла, а кто-то будет ждать его падения... как, в общем-то, и всегда. Такова двуличная суть человека. - Поэтому я поблагодарю первых, разочарую последних и... – ребёнок хмыкнул, зажмурив глаза от бьющих сквозь ветви лучей ослепляющего солнца. – Пойду по третьему пути. Или четвёртому? Хех, врут те, кто говорят, что у человека всего два пути... два выбора. Максвелл покачал головой и, сосредоточив взгляд на входе в академию, решил, что нужно спешно ретироваться, а не отдаваться философски-старческому настроению. Впрочем, было отчего. Прямо к его местоположению шагала нахмуренная туча – Оками. Её каштановые волосы пребывали в состоянии «прошедшего шторма», а по-боевому насупленные брови не предвещали ничего хорошего. Хотя Максвелл прекрасно знал, что сейчас начнётся, если его поймают... следующий урок ведь физическая подготовка? Другими словами, спарринги по тайдзюцу. И эта девочка точно не пропустит очередной возможности испытать свою удачу в махании кулаками. - Максвелл! – донеслось до него из-за спины. – Я чую тебя! Ты думаешь, что от меня так просто спрятаться?! Ты мужчина или крыса, чтобы прятаться, а?! - Ну, насчёт последнего я бы ещё поспорил, – шепнул мальчик, на бегу доставая мешочек с молотым перцем. – А вот насчёт первого... Кхи-хи, твой улучшенный нюх станет твоим же бичом. Не успел Максвелл развязать мешочек с перцем, как он услышал ещё один знакомый голос: - Максвелл-кун, есть минутка?! - Тц, – цыкнул мальчик, всё же остановившись, – как же ты не вовремя. Что ж, в этот раз пришлось остановиться, так как позвавший его человек был, наверное, единственным из клановой ребятни, не считая Оками, кто нормально к нему относился. - Сора-кун, – Максвелл вздохнул, на мгновение оглянувшись на стремительно приближающуюся девочку, после чего повернулся к подошедшему мальчику, – тоже хочешь спарринг? К Максвеллу неспешной походкой подошёл один из многочисленных представителей клана Учиха – Сора Учиха. Как и буквально все представители этого клана, у мальчика были тёмные, чуть ниже подбородка, волосы и не менее тёмные глаза. А вместе с бледной кожей он больше походил на такого себе «аристократа-вампира» из какого-нибудь фентезийного мирка. И ещё эта тёмная одежда и оттопыренный воротник пиджака... - Граф Дракула, – игрок шепнул себе под нос, улыбнувшись своему «невероятному остроумию». - Что, извини? – Сора застенчиво почесал затылок и тоже улыбнулся, не совсем понимая, что таково забавного нашёл его соперник. - Да так... ничего, – Максвелл легкомысленно махнул рукой. – Так, тебе как всегда? Расценки знаешь: один спарринг – тысяча рё*. Если вдруг победишь, то получишь в пять раз больше. Деньги вперёд. - Да-да, сейчас, – с унылым вздохом отозвался мальчик, вынув из зауженных штанов чёрный кошелёк. Ну, как можно было заметить, назвать Максвелла и Сору друзьями можно было с огромной натяжкой. Они практически не общались, а их отношения больше походили на «деловые». Всё дело в том, что Максвелл... Скажем прямо: он устроил первый в истории академии шиноби тотализатор, причём вместе с собой во главе. И это несмотря на три главных порока любого шиноби, которые могут привести к смерти: деньги, алкоголь и женщины! И как же так получилось? Для этого нужно вернуться немного назад, когда игрок начал «активные действия» в академии, в виде серии из двадцати шести побед без единого поражения на спаррингах. Максвелл бы сказал, что это не так уж и трудно, когда благодаря [Улучшенным рефлексам] твоя скорость реакции как минимум в два раза превосходят всех одногодок, да и... ребёнок обнаружил одно важное «но»: никто из его одноклассников, включая клановых детей, не умел противостоять захватам с болевыми заломами. Никто. Это было даже смешно, если бы не было настолько печально. Как только ты хватаешь того же Хьюгу, чей стиль «мягкой ладони» фокусируется на быстром нанесении серии из нескольких атак, и переводишь захват в болевой залом, то... всё. Никто не хочет перелома, поэтому большая часть сдаётся. Ну а те, кто не хочет сдаваться, вынуждены принять поражение, так как наблюдающий учитель не дремлет, а «курьёзы» на спаррингах никому не нужны. А всё дело в самих шиноби. В реальной схватке любая заминка будет означать лишь одно – мгновенную смерть, поэтому вряд ли кто-то будет использовать заломы и захваты. Это попросту глупо, когда твой противник активно использует метательное оружие и разрушительные техники, способные отнять жизнь одним ударом. Тем более в открытом мире битвы редко происходят один на один. Практически всегда есть команда поддержки, вот все стили тайдзюцу и фокусируются на «быстрых стычках» с нанесением наибольшего количества урона за наименьшее количество времени. Во всяком случае, Максвелл не знал о стилях, использующих захваты, но он предполагал, что данный стиль вполне может существовать. Что ж, если бы на спаррингах в академии можно было применять Чакру, то... картина бы сильно изменилась. Максвелл был уверен, что он с вероятностью в восемьдесят процентов проигрывал бы большую часть своих битв, но Чакра была запрещена, чем бессовестно пользовался хитрый игрок. Таким образом, количество побед Максвелла неустанно росло вверх. Несколько раз он чуть не проиграл, так как его противники изобретали что-то новое, но там уже ему приходилось «становиться серьёзным», ведь проигрывать и терять свой рекорд он не собирался. Максвелл вообще ненавидел проигрывать. К тому же, вместе с серией побед росли и «иллюзорные очки престижа» в академии. Спустя полгода к нему прицепилась приписка «гений», и после этого Максвелл решил закругляться, сказав, что он будет сражаться только за деньги и только за тысячу рё. Все остальные разы он тут же сдавался сразу же после начала битвы, разбрасываясь извинениями и тупыми шутками, которые выводили абсолютно всех, на потеху «гению»... Но знал ли Максвелл, что найдутся те, кто решит сражаться с ним за деньги? Признаться честно, он до сих пор не верит, что личности наподобие Соры существуют. Всё же тысяча рё – немаленькие деньги. Но и не большие. Так, один раз покушать в кафе... хорошо покушать. Но, как оказалось, сильный противник в академии шиноби на вес золота, и с Максвеллом за деньги начали спарринговать даже ученики более старших курсов... Игрок быстро смекнул, что к чему, и поднял ставки, заявив, что победивший его получит в пять раз больше рё. Так и появился «тотализатор», ставший местной забавой. - Кхи-хи, приятно иметь с тобой дело, Сора-кун, – Максвелл алчно улыбнулся, спрятав полученные монетки в задний карман шорт. – Готов проигрывать? - Ну уж нет, – темноволосый мальчишка размял кулаки, прохрустев костяшками. – Тридцать шестой раз станет твоим поражением. Я найду, чем тебя удивить. - Не сомневаюсь, юный Учиха, – Максвелл повернулся к запыхавшейся из-за бега Оками, бесцеремонно ухватившей его за рукав реглана. – А тебе чего, блоховоз? - Ты, пф... задница, – девочка глубоко вдохнула и выдохнула воздух, блеснув удлинёнными клыками. – И я собираюсь надрать тебе задницу! Сразись со мной! - Ой-ёй, како-ой грязный язычок для барышни твоего возраста, – фиолетоволосый мальчик хмыкнул, кивнув на начавшего разминаться Сору. – Но Сора-кун первый предложил мне смахнуться. Он даже заявил, что я проиграю. А правила ты знаешь, так что... будешь второй. Деньги вперёд. Оками поморщилась, будто съела кислый лимон, после чего всё же отпустила рукав своего врага и потупила взгляд. - Эм... у меня нет денег. Меня наказали. - Ну, на нет и суда нет, – Максвелл развёл руками, отметив довольно странный взгляд девочки. Что-то ему не понравилось в нём. - Но... – её глаза заслезились, после чего Ока густо покраснела и еле слышно выдавила из себя: – Гав... Га... Максвелл тут же схватил девочку за руку и отвёл её подальше от Соры с зеваками, наблюдающими за «представлением». Если раньше в его глазах струилось веселье, то сейчас там не было ничего, кроме холода. - Оками, ты совсем рехнулась? – словно ядовитый змей прошипел мальчик, ухватив её за плечи и приблизив лицо к карим глазам. - Я... – Оками не нашла, что ответить, а вместо этого виновато отвела взгляд. Она впервые увидела вспышку злости у Максвелла, так что девочка просто не понимала, как ей сейчас действовать, чтобы не злить мальчика ещё дальше. Ей нельзя было его злить, ведь иначе... - Одно дело, когда я подшучиваю над тобой. Тогда это смешно и весело. Ты не глупая и должна понимать, что я просто тебя вывожу, но сейчас... – Максвелл глубоко вздохнул, успокаивая вспышку злости. – Ока-тян, зачем ты унижаешься передо мной? Сама видела Сора-куна, который тебя прекрасно слышал... хорошо, что только он тебя услышал, так что ответь на вопрос честно. От этого зависит наше дальнейшее общение. Максвелл наконец отпустил её плечи и, махнув Соре, чтобы он не ждал, получив в ответ кивок, скрестил руки перед грудью, начав ожидать объяснений помявшейся на месте девочки. Да, нашего героя разозлили действия Оками. Они были неожиданными и неимоверно глупыми, тем более из-за них у Максвелла вполне могут появиться проблемы, если вдруг Сора решит проговориться об этом в своём клане. Тогда Максвелл получит никому не нужную дополнительную известность, и эта «известность» рано или поздно дойдёт до главы клана Инузука. А вот тогда начнутся реальные проблемы... «Подумать только, член клана собачников «гавкал» на потеху публике! И из-за чего? Из-за простолюдина!» – Максвелл мог представить себе нечто абсурдное, вроде этого. Вот только в реальности не было ничего смешного или абсурдного. Но Сора был добрым малым, ни разу не пойманным на сплетнях, и Максвелл надеялся, что Учиха умолчит об этом «курьёзе», а что до Оками... В клане Инузука царил матриархат. Даже муж главы клана сбежал, не сумев выдержать норова жены. Вот наличие матриархата и стало одной из причин, по которой над Окой было весело подшучивать, но Максвелл никогда не перегибал палку. Он не был юнцом в делах взаимодействия с аристократией, поэтому знал, что это чревато огромными неприятностями. Даже несмотря на то, что они всё ещё дети. Что ж, однажды Максвелл по своей глупости случайно натравил на себя четыре подземных королевства тёмных эльфов, и из-за чего? Просто сказал красивой, по его мнению, девушке, что ей нужно почаще улыбаться... тогда он был юн и не сразу понял, что это Матриарх, лично пришедший поприветствовать «героя», но об этой истории как-нибудь в другой раз. Просто скажем, что наш герой решил не вставать на одни и те же грабли дважды, так как проводить геноцид тёмных эльфов – муторная работа, вот он и начал обучать себя взаимодействию с аристократией. О-о, и в этом логове змей было много грязи. - Я... – снова повторила Оками, после чего тяжело вздохнула и взглянула Максвеллу в глаза. – Моя мама сказала, что я бесполезная, раз уж не могу победить какого-то мальчишку в бою. - И-и? – поторопил её мальчик. - И она сказала, что если я даже поцарапать тебя не могу, то и нинкена я не смогу защитить, – девочка снова опустила глаза. – Поэтому не видать мне моего напарника... - Нинкены – это псы-ниндзя, которых разводит ваш клан? – Максвелл потёр висок, получая несмелый кивок. – Ками-сама, какая же ты проблемная... Нет, какой у вас клан проблемный. Мальчик похлопал себя по щекам, убирая своё праведное негодование, после чего задал важный вопрос, на который он уже знал ответ. Но Максвелл был обязан его задать: - Ты хочешь, чтобы я поддался в спарринге? - Конечно же, нет! – воскликнула Оками, тут же сжав кулаки и со злостью взглянув на своего ненавистного одноклассника. - Не спеши с ответом, – Максвелл примирительно поднял руки вверх. – Следи за мыслью: тебе нужен нинкен? Нужен. А сможешь ли ты меня победить в честной схватке? Нет. - Смогу, – не очень уверенно произнесла «сдувшаяся» Ока. – Я хотя бы постараюсь... - Эх, раз уж это настолько сильно бьёт по твоей гордости... – задумчиво протянул игрок. Он неожиданно подхватил руку своей собеседницы и полоснул себя заострёнными ногтями, отдалённо напоминающими когти, по тыльной стороне ладони, оставляя четыре кровоточащих следа. – Вот ты меня и «поцарапала». Довольна? - Что ты... – Оками пребывала в таком шоке, что даже не нашла, что ответить. Она даже не успела возмутиться. - Так, а теперь слушай меня. Внимательно слушай, – он приблизился к её уху и начал быстро шептать. – ... Вот карие глаза девочки расширились, а её лицо начало походить по цвету на спелый помидор. Она мгновенно отскочила на два метра назад и быстро отрицательно закивала головой. - Т-т-ты совсем идиот?! Дурак! Я не собираюсь этого говорить маме! Она меня убьёт! Нет, она скормит меня нинкенам! - Всё пройдёт нормально, – уверенно произнёс Максвелл, слизнув с руки стекающую на реглан кровь. – Только скажи ей всё в точности. Не добавляй отсебятины. - Но это ложь, и вообще... - Ты хочешь свою собаку, но не хочешь, чтобы я поддавался в спарринге? – со вздохом спросил юный шиноби. – Если нет, то делай как знаешь. Ты меня уже «поцарапала», видишь? И я сделаю так, чтобы об этом узнали все... придётся тебе выслушать поучения от Дайкоку-сэнсэя, но не маленькая – выдержишь. А с твоей мамой разговор должен пройти гладко, я... Скажем так, я знаю, как это работает. - Но... – умом Оками понимала, что это может «сработать», но она ненавидела лгать. И не умела. - Ах да, – Максвелл уже развернулся и хотел было отправиться на следующее занятие, как вспомнил нечто важное. – Знаешь, где находится «озеро аякаси»? Я облюбовал это место и постоянно там... отдыхаю. Приходи туда после занятий – потренирую тебя в тайдзюцу. Покажу тебе пару приёмов, думаю, они прекрасно вольются в твой агрессивный стиль. Это если хочешь, конечно же. И... ну, это прекрасно подойдёт «нашей легенде», смекаешь? Не забудь сообщить об этом маме. А я пошёл на занятие. Оно, кстати, вот-вот начнётся. И Максвелл, переполненный чувством выполненного долга, ушёл, оставив позади глубоко призадумавшуюся, но всё ещё красную от стыда Оками. Конечно, он мог не помогать девочке, так как это не его проблемы, но она была его другом, и Максвелл ощущал себя виновным за навешанные на неё проблемы. А ещё мальчик знал, что Ока не лгала, когда говорила о всей «трагедии». Скорее, её мама солгала, чтобы увидеть решительность дочери. А что до девчонки, то... она была простой. Очень простой, словно доска, поэтому с ней было весело. Вот наш герой и решил помочь своему первому другу... даже если это несёт определённый ряд проблем, вроде возможного конфликта с Инузука или тренировок Оками, тогда как график Максвелла и так переполнен. - Что ж, придётся подвинуть в сторонку эксперименты, – вслух добавил мальчик, ещё раз слизнув с руки тёплую кровь. – Она же точно завтра придёт... надеюсь, с нинкеном. Всегда хотел вблизи посмотреть на этих пёсиков. Их мех так и просится, чтобы его погладили или потискали, кхи-хи...