По ту сторону стены

− Томас… Эй, дружище? Его кое-как растормошил Минхо. Смеркалось, и в воздухе тянуло некоторой прохладой. Томас опустил глаза и заметил, что его кто-то заботливо накрыл одеялом. А ведь месяцы назад они могли только мечтать, что однажды заберут друзей из ПОРОКа и найдут тихое местечко где-то далеко-далеко. Они каждодневно и напряжённо трудились, готовясь осуществить задуманное, что, порой, забывали и про самих себя. Уставшие и хмурые, подобно крысам, устраивались на ночлег в самых неприятных местах и внимательно следили, чтобы их не заметили. В такие безысходные вечера на Ньюта, как правило, и находило благоразумие, которым он всего в каких-то словах одаривал остальных, словно чувствуя, что они выдыхаются, следуя за истлевающей надеждой. Эта, тогда казалось бы, незаметная забота стоила дорогого… Томас сглотнул от всколыхнувшихся воспоминаний и поднял глаза на друга. Если Минхо и заметил заминку, то смолчал. − В чём дело? − Винс собирался что-то устроить за костром. Я подумал… может, ты захочешь присоединиться? Звучало бредово, но Томас не решился об этом сказать. Несмотря на продолжительный сон, сил нисколько не прибавилось, скорее наоборот, спину ломило, руки отказывались гнуться. Минхо и тот выглядел лучше, разве что в его глазах вместо весёлых искр непривычно сквозило грустью. − Хорошо… − запоздало ответил Томас и неуверенно поднялся на ноги: слушались они тоже несильно. − Только это… ты бы освежился, что ли, − неловко прибавил Минхо и вдруг улыбнулся: − А то ещё немного и будешь нести кланком. Подвернувшееся под руку одеяло надежно скрыло его физиономию, и Томас, отомстив, двинулся к лагерю. В заботе он сейчас нисколько не нуждался и просто хотел, чтобы его все оставили в покое. − Эй, погоди, сейчас всё решим! − поспешил за ним Минхо. * * * Руки выглядели совсем непривычно. Всё такие же загорелые, покрытые порезами, но необычайно чистые и несколько нежные, точно им и не приходилось возиться в грязи, ничего судорожно сдирать, держать оружие и пачкаться в крови. После купания Томас, преследуемый сразу массой новых ощущений, от легкости и свежести в теле до приятной мягкости новой одежды, долго разглядывал свои ладони, будто они перестали ему принадлежать. − Ты идёшь? – окликнул его Минхо. Томас кивнул и последовал за ним. Друг протиснулся сквозь ребят и, оставив возле себя место, уселся как можно ближе к костру. Томас опустился рядом и окинул взглядом остальных. Бренда улыбалась и о чём-то тихо беседовала с Фрайпаном. Галли и ещё тройка ребят, с которыми он, похоже, нашёл общий язык, вели оживленный разговор и красочно жестикулировали при этом. Гарриет, Соня и Арис сидели, прижимаясь к друг дружке, словно неразлучные члены семьи, которые наконец воссоединились и обрели счастье. − Возьми. Та же белокурая девочка, сидевшая рядом в салоне берга, теперь протянула ему кружку. Томас разомкнул губы, но заметил, что между рядов ходят такие же невысокие мальчики и девочки с подносами. − Спасибо, − только и сказал он тихо и сжал пальцами холодный металл сосуда. Девочка улыбнулась и развернулась к Минхо. Он оказался приветливее и успел её похвалить, отчего маленькая помощница немного зарделась. − Многие стольким пожертвовали, чтобы это место стало реальностью! − зазвучал громкий голос Винса. Томас перевёл взгляд вслед за остальными ребятами. Их бравый лидер находился по центру и держал кружку в высоко поднятой руке. За его спиной блекла последняя полоска света. Солнце давно скрылось за горизонтом. Последний город сейчас, должно быть, окутывал мрак. Перед мысленным взором Томаса пронеслись полные безумия и ужаса лица шизов и людей, мертвые тела, лежавшие вперемешку, будто и не существовали вовсе Черты между ними «живыми». Наверное, где-то там теперь и лежал Ньют. Его часы давно истекли. Томас почувствовал, что кружка в его руке затряслась, и поспешно обхватил её второй. − Ваши друзья, ваши родные, − продолжал между тем Винс. − Так выпьем за тех, кто не смог сюда добраться! За друзей, которых мы потеряли! Кружки ребят дружно повисли в воздухе. Томасу не удалось себя пересилить и проникнуться общим настроением, ему показалось, что он остался совершенно один. Будто чужак, заблудившийся путник, примкнувший к компании по нелепой случайности. − Это место создано для всех нас. А это в память о них, − Винс указал на внушительный камень за своей спиной. − Так что каждый из вас приходите сюда и вспоминайте, − умелым движением воткнул нож. − И добро пожаловать в «Тихую гавань»! Ребята поддержали лидера радостными возгласами. Томас услышал, как что-то звякнуло под ногами, отметил тревожный взгляд Минхо на себе и понял, что выронил кружку. Он быстро поднялся и направился прочь. * * * Минхо снова нашёл Томаса. Одиноко сидящего в углу хижины, сцепив в задумчивости пальцы рук в плотный замок. Минхо немного замялся, не находя подходящего предлога для разговора – даже его благодарность за спасение сейчас бы выглядела нелепо – и молча пристроился рядом. В хижине погодя объявилось ещё несколько ребят, все довольно быстро и мирно разобрались между собой, кто и какое займёт место. − Крутая у нас здесь будет жизнь… − мечтательно заговорил какой-то парень. − Ни гриверов, ни Лабиринта, ни ПОРОКа. Томас оторвался от созерцания пола, чтобы увидеть счастливца. − Слушай, я чё хотел... − отвлёк Минхо, чем-то немного смущенный. – В общем, проверил на всякий карманы твоих старых шмоток прежде чем… Короче, ты, походу, забыл, − быстро прибавил он и протянул руку. Фигурку Томас признал сразу, капсула же на веревочке вызвала недоумение. Откуда она ещё взялась и как попала в его карман? Лицо Минхо подсказывало, что он не в курсе, и всё, что хотел бы сейчас – побыстрее покончить с такой неловкой темой. − Да… спасибо, − произнёс Томас, почуяв, что сильно затормозил, и забрал оба предмета. − Ладно. Минхо похлопал его по плечу и оставил в покое. Томас вернул фигурку в карман и озадаченно уставился на капсулу. Длины веревочки вполне хватало, чтобы носить её на шее. Но что в таком случае она могла означать, чтобы таскать её так? Томас покрутил капсулу в руках и вдруг нащупал, что крышку легко отвернуть. Не веря глазам, он вытащил аккуратно сложенные в несколько раз листы и осмотрелся по сторонам. На прикол совсем не походило. Томас принялся разворачивать листы, пока не наткнулся на первые строчки. Дорогой Томас… Сердце отбивало лихорадочный ритм, пока глаза скользили по строчкам и полнились влагой. От слов хотелось и взвыть от отчаяния, и заулыбаться, как ненормальный, и взбеситься, и что-нибудь переломать. Предусмотрительность Ньюта прощальным письмом вдребезги разрушила последний хрупкий предел. Томасу дико захотелось также схватить его за грудки и обрушить весь свой гнев. Сказать, что никаких «верных» решений не существует и ему нечего «находить». Сказать, что от него ничего не зависит, и он бы многое поменял. Сказать, что он не понимает, как быть «достойным счастья» благодаря жертвам других. Сказать наконец самое обидное: что кое-кто хотел свести счёты с жизнью в Лабиринте и спрыгнул со стены, но даже не попытался кинуться за ними в бассейн. А что, если бы они могли его спасти?! Томасу хотелось выплеснуть всё это в лицо Ньюту, а затем отбросить его к стене. Но на руках находились только безмолвные листки и прожигающие всё внутри строчки. Парень подскочил на ноги и безжалостно скомкал письмо. Отбросил его от себя, точно презрительно выражая несогласие призраку, и выскочили из хижины наружу. Ноги несли его к берегу, где волны так же шумели и терзали песок, как и его стучащее сердце, отдававшееся в висках. У камня памяти уже поочередно трудились ребята. Некоторые обменивались короткими репликами, похлопывали друг друга или осторожно приобнимали, не зная как ещё поддержать. Томас собирался проскочить мимо, но заметил, чьё имя, усердно постукивая, выбивает Минхо. «Нью…» − Не смей!!! – закричал Томас. Он схватил парня со спины и отшвырнул от камня. − Томас? – обеспокоенно спросил Минхо. Остальные ребята затихли и тревожно уставились на нарушителя. Томас же разомкнул губы, но не издал ни звука. Мысли совершенно спутались, и не нашлось подходящих слов, чтобы выразить целую бурю эмоций. − Прости, я… не подумал, − прервал затянувшуюся паузу Минхо. – Можешь закончить сам, − потупившись, прибавил он и оставил инструменты у камня. Не сговариваясь, остальные ребята поплелись за ним к лагерю. Томас снова остался один, и буря его чувств, так и не разразившись, вконец отяжелила душу. Ничего уже не исправить. Не возразить и не подобрать верных слов. Томас дрожащей рукой коснулся высеченных букв имени друга и уставился в тёмную даль – где-то там и остался Ньют. Принял «верное» решение. …я чувствовал, что чего-то не хватает. Понимаешь? Чувствовал пустоту. Мне это не нравилось, я не мог этого принять. И как-то я проснулся раньше обычного и нашёл самую высокую стену. Томас долго стоял, слушая шум набегающих волн. Они говорили с ним, звали знакомым голосом заглянуть в бездну. Он тронулся с места и равнодушно пошёл к ним навстречу.