..........................
Я наблюдаю, как твоё лицо постепенно лишается какого-либо выражения. Я знаю, ты сейчас в глубоких раздумьях. О чём, интересно. Я помню, ты часто делал такое лицо до резни. Но когда бы я тебя об этом ни спросил, ты только смотрел на меня глазами, полными боли и печали. Мне думалось, причина в том, что на миссии приключилось что-то плохое. И я не хотел делать тебе ещё больнее... так что в конце концов просто перестал задавать вопросы. А когда наконец-то осознал правду... было слишком поздно. Я касаюсь твоей щеки... мои пальцы почти невесомо проводят по коже цвета слоновой кости. Ты закрываешь глаза и прижимаешь мою кисть к своему лицу... вдыхая мой запах. А потом принимаешься покрывать поцелуями каждый сустав. Твои глаза по-прежнему закрыты. — Что-то не так?.. — мягко спрашиваю я. В ответ ты лишь вздыхаешь. Потом раскрываешь глаза. После последнего поцелуя в ладонь ты выпускаешь мою руку и приподнимаешься, чтобы сесть со скрещенными ногами рядом со мной. Смотрю на тебя с непониманием. Но ты по-прежнему глубоко погружён в свои мысли. Почему я не могу тебя прочесть, нии-сан? Ты всегда будешь для меня загадкой? А потом... словно воспрянув ото сна... ты вырываешься из задумчивости и улыбаешься мне. Внимательно смотрю на тебя. Почему эта улыбка такая грустная? И тут я понимаю. Ты боишься того же самого. Мы не произносим ни слова, продолжая неотрывно глядеть друг на друга. Слова не нужны. Нагая правда лежит прямо перед нами. Ты проводишь по моим волосам. Потом жестом показываешь, чтобы я сел. Усаживаюсь напротив тебя. Твои волосы небрежно лежат на плечах... несколько прядей упали на красивое лицо. Их омывает лунный свет, отчего они сверкают в темноте. Налетает порыв ночного ветра, и ты пробегаешься пальцами по мягким прядям, чтобы не дать им занавесить тебе лицо. Моё дыхание ускоряется от раскрывшейся глазам красоты. — Скоро я уйду, отото... — наконец-то нарушаешь молчание ты. Я ничего не говорю. Какой в этом смысл? Правда горька... и мы ничего не можем с ней поделать. Правда в том, что... ты мёртв. В животе разливается неприятное ощущение. Такое чувство, что я сейчас потеряю сознание. Но сильные руки держат меня на месте. Поднимаю взгляд, чтобы увидеть, с каким беспокойством ты смотришь на меня. Выдавливаю слабую улыбку. — Я... я... в поряд-... Прежде чем я успеваю закончить, ты притягиваешь меня ближе... утыкая лицом в свою грудь. Твоё тело дрожит. Я подползаю вверх и позволяю себе оседлать твои колени. Мы близко держим друг друга... боясь отпустить... боясь остаться в одиночестве. В этом наша правда. Мы — два сломанных кусочка паззла... оба незавершённые друг без друга. — Я хочу, чтобы эта ночь запомнилась... — мягко мурлычу я. — Я хочу-... — Саске... — прерываешь меня ты. Я жду, когда ты продолжишь... не выпуская тебя из объятий. — Что если бы... — ты колеблешься, перед тем как продолжить, — ...я мог подарить тебе целую жизнь... в которой мы вместе...? Резко вырываюсь из твоих рук, таращась на тебя с неверием. О чём ты говоришь? Ты ведь не можешь думать об этом всерьёз! — О чём... о чём ты?! Опускаешь глаза. А когда вновь поднимаешь... я вижу светящиеся в темноте алые сферы. — У меня по-прежнему есть Шаринган. Нет... ты не можешь... ты же не собираешься... — Я могу использовать на тебе Тсукиёми. И ты сможешь прожить ту жизнь, которую пожелаешь. Я не применю его на полную силу и продлю срок действия, так что это не нанесёт вреда твоему рассудку. Я просто растерял все слова. Ты в самом деле решился на это?! Мрачно смеюсь. Ты приподнимаешь брови... не вполне вникая в ситуацию. — А что потом? — спрашиваю я. Внутри вскипает гнев. — Я должен жить другой жизнью после этого...? Жизнью ‘без’ тебя? ‘Реальной’ жизнью? — силюсь не повысить голос. — Знаю... почему бы тебе не убить меня после этого? Это оградит меня от реальности! Глубоко дышу через рот... пытаясь успокоиться. Боль в твоих глазах... вспарывает мне сердце. Ты лишь делал то, что считал для меня благом. Зачем я кричу на тебя...? — Аники... — подавленно улыбаюсь, — будь иллюзия всем, чего я хотел, я бы просто создал теневого клона и превратил в тебя. Ты понимаешь, нии-сан? Я хочу тебя... а не какую-то фантазию. На мгновение ты кажешься сбитым с толку. А потом до тебя наконец-то доходят мои слова. Ты отводишь в сторону глаза и понуряешь голову. — Похоже, теперь это я глупый старший брат... — хмыкаешь ты. Кладу руку на твою челюсть и поднимаю вверх твоё лицо. Ты отвечаешь на мой пристальный взгляд, но уже угольно-чёрными глазами. — Не хочу проснуться завтра и счесть всё это сном, — начинаю я. — Мне плевать, если у нас всего несколько часов. Я хочу быть с тобой каждую секунду этого времени. Я хочу, чтобы мы создали воспоминание в этот самый момент... Беру своей рукой твою руку и переплетаю наши пальцы. — Воспоминание только для нас двоих, — ...поцелуй в твои пальцы... — Воспоминание, что будет напоминать мне о твоей любви, — ...лёгкое поглаживание по твоей щеке... — Воспоминание, что будет светить моей душе до самой смерти, — ...поцелуй в твои греховно сладкие губы... — Когда... когда тебя не будет... — при этой мысли голос надламывается, но я заставляю себя продолжить, — оно будет придавать мне сил, чтобы двигаться дальше, — беру паузу, чтобы сделать глубокий вдох. — Пожалуйста, подари мне это, аники. Подари мне эту ночь. Смотрю на тебя с отчаянием в глазах. — Люби меня... и позволь мне любить тебя.Часть 10
22 марта 2018 г. в 08:24
Примечания:
1 часть — POV Итачи
2 часть — POV Саске
Поддаваться собственным желаниям считается эгоизмом. А если желание — запретный плод, то ты заслужишь осуждения, поддавшись искушению. Но разве не ради этого живёт каждый? Утолить эту жажду внутри... укротить дикую страсть, полыхающую в сердце? Тогда почему одни желания считают правильными... а на другие смотрят свысока? Только лишь потому, что я желаю того, что обозначено как 'неправильное' в глазах тех, кто этого не понимает... делает ли это неправильным и меня тоже?
У них в самом деле есть право вешать на меня ярлыки?
"Инцест", скажут они. Худшая из греховных склонностей. Они пытаются заклеймить нас... сказать, что мы не должны чувствовать то, что чувствуем. Кто они такие, чтобы контролировать наши эмоции? Потому что сейчас... когда ты в моих руках... я не нахожу это отвратительным, как от меня то ожидается. Нет... я чувствую удовлетворение... словно для нас всё должно быть именно так. Тогда почему мы должны отвергать друг друга, когда знаем, что оба желаем запретного?
Так что мы не отвергаем. Остальной мир может катиться в ад. Пусть судят нас сколько угодно. Прямо сейчас... в этот самый момент... нам плевать.
Я обвожу тебя взглядом... растрёпанные волосы... измятая одежда... затуманенные похотью глаза и покрытые слюной губы... и притом ты изящен, как всегда. Пробегаюсь пальцами вдоль твоей челюсти... затем невесомо провожу ими по твоим губам, которые я присвоил недавно. Ты дрожишь под моим прикосновением. Мой сладкий младший брат...
— ...тебе нравится, когда я тебя контролирую, — оканчиваю я мысль вслух.
Твои глаза блестят во тьме, когда в них отражается лунный свет. Я знаю, что прав.
— Присвой меня... — говоришь ты без малейшего намёка на дискомфорт или нервозность. Ты кажешься почти гордым. — Сделай меня своим.
Молча смотрю на тебя. Отсутствие реакции тебя, похоже, не радует. И когда ты уже собираешься выразить недовольство... я ныряю вниз, чтобы поймать между зубов мочку твоего уха. Когда я игриво покусываю её, твоё тело колотит от вожделения.
— Ты уже мой... — шиплю я. — Разве ты не знаешь... мой драгоценный младший брат?
Не услышав ответа, я поднимаю голову, чтобы на тебя посмотреть. И от увиденного губы дёргаются в весёлой усмешке. Твои щёки тронуты вишнёво-розовым. Мой младший брат... холодный и небрежный последний Учиха... краснеет, как дева. Заметив, как я на тебя смотрю, ты зыркаешь на меня. Однако на фоне розовых щёк это лишь придаёт тебе восхитительный надутый вид. Я улыбаюсь такой свирепости, а также очаровательному человеку подо мной... а потом опускаю голову, чтобы ещё раз поцеловать поалевшую плоть.
— Такой восхитительный, — шепчу тебе в ухо. Твои щёки приобретают ещё более насыщенный цвет.
— А-ахх... Нии-са-а-ан, — пытаешься заглушить собственные стоны, когда я принимаюсь посасывать твою мочку, чтобы успокоить жжение от своего предшествующего укуса. Твои пальцы неловко хватаются за мой плащ... в попытке снять... С мягким смешком решаю помочь. Мой плащ отбрасывается куда-то на пол, пока мои руки путешествуют по твоей шее... чтобы расстегнуть твой собственный плащ. Ты приподнимаешься, чтобы я смог вытащить его из-под тебя. И откинуть в компанию к своему плащу. То же самое происходит с жилетом и перчаткой.
Даю себе время, чтобы оценить твои черты. Тёмно-синяя рубашка облегает твоё тело... выставляя напоказ каждый изгиб. Во время предыдущих действий её полы случайно задрались, открыв моему вниманию сливочно-белый живот. Прикасаюсь кончиками пальцев к мягкой бледной коже... потом большим пальцем описываю окружность вокруг пупка. Ты дрожишь. Единственный слышимый сейчас звук — наше усиленное дыхание.
Мои глаза блуждают по твоему телу. Замечаю отсутствующую левую руку... часть одежды на её месте странно лежит. Для кого угодно... это может быть признаком несовершенства. Но не для меня. Нет. Для меня... это символ мужества... и храбрости.
Нести на плечах груз своих ошибок... и признавать их с достоинством... на это способен не каждый.
Младший брат... ты сильнее, чем думаешь.
Мои глаза возвращаются к твоему лицу. Твои собственные блестят... в них играет столько эмоций.
Любовь. Похоть. Отчаяние. Тоска. И...
...Печаль.
Что-то подсказывает мне, что мои собственные глаза отражают всё то же самое. У нас осталось так мало времени... и с каждой проходящей секундой... приближается момент прощания. На сей раз... навсегда. Думаю, теперь я понимаю, зачем ты меня вернул. Пока между нами столькое оставалось невысказанным... мы не могли расставить все точки над i. Но на этот раз... мы обнажили друг перед другом свои души. В этот раз... все свободные концы наконец-то свяжутся. Теперь я понял, Саске. Это твой способ сказать "спасибо за всё".
Вот только ты боишься. Ты не хочешь меня отпустить... но знаешь, что придётся. И не знаешь, хватит ли тебе на это сил.
Видишь, отото... я по-прежнему читаю тебя, как раскрытую книгу.
А потом... в голову ударяет мысль.