Слушая мой рассказ, доктор всё так же что-то записывает, время от времени поглядывая на меня.
Сидя на мягком диванчике и потупив свой взгляд в окно, я всё так же рассказываю всё ту же историю. Меняются только люди, которые слушают её.
— Кхм, — в какой-то момент мужчина перебивает меня, — кажется, мне уже кое-что стало ясно. Это довольно распространенный случай, когда психические заболевания возникают впоследствии потери близких людей. А тут ещё и на глазах…
Доктор фальшиво мне соболезнует, качая головой. Будто сейчас мне это надо.
— Что же, позволь мне задать тебе последний на сегодня вопрос, мальчик, — он окладывает свой блокнот и скрещивает пальцы. — Только честно. Попытки суицида были?
— Да. — Уже даже не колеблясь, я поднимаю длинный рукав чистого чёрного свитера. По всей руке, от локтя и до запястья, виднеются глубокие порезы — уже завсегдатаи на моей коже. Хотя некоторые ещё свежие.
Врач бросает взгляд на мою руку и почти сразу же отворачивает голову. Какой-то мягкотелый дядька.
— Кхм, тогда на сегодня всё окончено, — он поднимается со своего места. — Мне ещё нужно кое-что обсудить с твоим отцом, поэтому у меня к тебе огромная просьба подождать здесь.
Отрешённо взглянув на мужчину, я киваю — а куда мне ещё деваться? Тот оставляет меня в кабинете, не закрыв за собой дверь, а я кладу голову на спинку дивана и поворачиваюсь к окну. Но не то чтобы меня особо интересует вид.
На улице ужасная погода. Ещё недавно еле-еле моросящий дождик успел превратиться в настоящий ливень. Ветер срывает жёлтые листья с деревьев и кружит в воздухе, играя ними в какую-то игру, пока они не окончательно опустятся на землю. Деревья стоят уже почти совсем черные, и пейзаж за окном становится всё более и более серым. И это они называют красивой золотой осенью? Тьфу.
Дождевые капли неприятно стучат по стеклу, размывая скучную картинку. Отвернувшись от окна, я начинаю улавливать разговор за дверью.
— В смысле шизофрения? Все же раньше утверждали, что депрессия. Вы ничего не путаете?
— Депрессия никуда не делась, мистер, просто это скорее... Кхм, уже сопутствующая болезнь. А вот шизофрения развивается как раз в позднем подростковом возрасте.
О, новое слово в мою карточку.
— Вы точно уверены?
— Пока что у вашего сына налицо все её признаки. Может, окончательные выводы делать пока рано, но я смогу с очень большой вероятностью подтвердить этот диагноз. Уж поверьте мне.
В ответ я слышу лишь молчание. Но что-то мне подсказывает, что за ним скрывается очень большой поток жалоб и негодований.
— Но вы так не волнуйтесь, современная медицина понемногу доказывает, что это не постоянно прогрессирующая болезнь, а уж тем более не приговор. Поэтому, думаю, употребление некоторых препаратов сможет держать вашего сына в более… Кхм, адекватном состоянии.
Он заходит обратно в кабинет и что-то пишет на бумажке, протягивая её моему отцу. Тот смотрит на неё пустым взглядом, обрабатывая всю информацию. Дочитав до конца, он хватает меня за руку и тащит вон из этого места. Заталкивая меня в машину, он оставляет меня совсем одного, тащась за препаратами из списка. Хотя он и пытается строить из себя хорошего родителя, Даниэль остаётся всё тем же кретином, который ненавидит доставать лишние деньги со своего кошелька, даже если их у него достаточно.
***
Всё те же нейролептики, всё те же антидепрессанты…
Кажется, ещё пару месяцев их употребления — и я превращусь в полнейший овощ. Меня от них уже воротит, я почти перестал чувствовать что-либо. Не хочется вообще ничего: ни есть, ни говорить с кем-либо, ни делать что-то. Хочется только спать и побыть в одиночестве. Лишь пребывая в одиночестве, мне становится более-менее хорошо. Никто меня не тревожит, а на запястьях появляются новые порезы.
Но они лишают меня этого удовольствия. И заставляют пить эти грёбаные таблетки.
И опять я пью их все по очереди. Отвратительные, гадкие, просто мерзкие на вкус. Заглядывая в коридор, а затем тихонько закрывая дверь, я достаю с потайного кармашка в свитере маленькую флягу с вином — единственным алкогольным напитком, который отец у меня ещё не учуял. «Алкоголизм — это плохо» — гласят бесконечные баннеры, которые я вижу каждый день. Но ни капли мотивации перестать пить они не прибавляют. Терпкий жгучий вкус — единственное, что ещё распознаёт мой язык. Когда больше нет никаких чувств, я не могу себе позволить упустить такой шанс что-то ощутить. Даже если мне это лишь усугубит ситуацию. Даже если алкоголь с антипсихотиками может дать ужасный побочный эффект.
Открывая крышку, я делаю небольшой глоток. На вкус явно приятнее, чем эти таблетки. Проходит совсем немного времени, как боль резко ударяет в голову, а перед глазами все темнеет и плывёт… Чёрт.
Эй, ты…
Да-да, ты…
Помоги мне…
