Девушка, которая любила восходы

Пура сидела на стылом камне, привалившись спиной к массивной дубовой двери. Перед ней ползал Пеймон, разметая пыль с пола. Под её слоем уже проглядывались очертания огромного круга, украшенного рунами и странными символами, которые загорались голубым огнём, стоило им встретиться с магическим светом, льющимся из-под потолка. — И что это? — Пура решилась подать голос, когда большая часть круга была извлечена на свет. Рассмотреть её не представлялось возможным, ведь девушке бы пришлось встать и окунуться в витающее в воздухе облако пыли. Её аллергия и так напомнила о себе: Пура то и дело тёрла глаза и руки. — Круг призыва, конечно. Тебе он должен быть знаком, — Пеймон передёрнул плечами, поворачивая к девушке перепачканное лицо. — Ну да, я каждый день только и занимаюсь рисованием таких… — Гримуары же читаешь? Там на каждой странице такой, — Пеймон снова вернулся к своему занятию, решив, что диалог перестал быть продуктивным. В воздух поднялось очередное облако пыли, стоило рукам демона коснуться пола. Пура нервно цокнула языком. Ей не было так скучно уже давно, ведь обычно находилось хоть какое-то занятие. Вот если бы не клубы пыли, то можно было бы пройтись и осмотреть круг. Она чертила такой лишь однажды, правда маленький и очень давно. — И кого ты хочешь призвать? Мы ведь и так в обители демонов… — Пура пару раз мелко вздохнула, стараясь не закашляться. Подтянув колени к подбородку, девушка ткнулась в них носом. — Ну помимо Бездны, есть еще Тартар, — отозвался Пеймон, так и не поднимая головы, — да и множество миров… Зная слова, можно хоть Творца сюда призвать. Но, — Пеймон с трудом разогнул спину, потерев затылок, — мы будем призывать к ответу. Если заклинатель заставит духа войти в треугольник, то получит правдивые ответы на все свои вопросы, — Пеймон тряхнул головой, прежде пепельные волосы, стали грязно-серыми, и Пура не удержалась от улыбки. — Вот читаешь книги, а толку с этого нет. Пеймон как-то злобно усмехнулся. Что крутилось в его голове было загадкой даже для Диса, поэтому Пура только смерила демона уничтожающим взглядом. — И кого мы будем выводить на чистую воду? Пеймон промолчал, что вызвало у Пуры волну негодования. Незамедлительно в него был запущен кроссовок. Правда, девушка в него не попала. Кроссовок приземлился чуть с боку, но этого достаточно, чтобы Пеймон отвлёкся от своего дела и повернулся к девушке. — Так кого? — Пура поджала губы, сверля демона взглядом и на ощупь пытаясь снять второй кроссовок. — Не скажу! — Пеймон пригрёб себе брошенный в него кроссовок, пряча тот за спину. — Вот Дис тебя должен просвещать, а не я… Была бы ты моей, я бы тебя посвятил, а не держал всё за вуалью лжи и недоговорок. А то все дворцовые интриги вокруг тебя вертятся, а ты… — Пеймон вдруг осёкся, прикусив язык. Его взгляд стал сожалеющим. Кинув Пуре обратно её кроссовок, демон отвернулся. — А ты живёшь на розовом облаке… Бездна не терпит такого, — обречённо забурчал он себе под нос, стараясь больше не обращать на девушку внимания. Пура замерла, вглядываясь в спину демона. Что-то связывало их незримой нитью… Оба были пешками в чьей-то игре. И если Пеймон знал, на какой стороне доски он играет, то вот Пура была в неведении, и оставалось только надеяться, что она пересечёт всю доску и не будет съедена.

***

Дис по своему обыкновению сидел на большом каменном троне. Мысли текли совершенно неспешно. Задуманный им план должен был воплотиться в жизнь совсем скоро, и осечки не должно было быть. Сжатая в длинных пальцах чаша подкрепляла его уверенность всё больше. Ещё когда он перетащил Пуру в Бездну, свинцовые тучи повисли над их головами. И сейчас он точно знал, кто был тому причиной. Расправа должна быть не менее жестокой, ведь ни одно существо Бездны и Тартара не смело противиться выбору своего господина. Всякий недовольный своим господином, если находился такой смельчак, был незамедлительно предоставлен наказанию. И Дис считал это правильным. Поэтому Тартар кишел неугодными, пребывающими в вечном забвении, как и древние титаны. Плавный ход мыслей и сладостных воспоминаний нарушил ворвавшийся в зал маркиз. Метнувшись от входа к столу, старый советник что-то попытался нашарить взглядом, но замер, осознав, что в зале он не один. Закинув на руку свою длинную накидку, он изогнулся в приветственном поклоне, развернувшись к восседающему на троне Дису. — Господин уже вернулся? — будто у самого себя поинтересовался Набериус, его взгляд быстро перемещался по залу. — Как там на поверхности? — Вполне сносно, — равнодушно отозвался тот, откидываясь к спинке. — Я вот подумал, что в моём зале делает чаша… — Дис поднял чашу на уровень глаз, щёлкнув по её кромке ногтем. — Я разбил её о стену, когда моя гостья воротилась из псарни. Набериус выпрямился, хотя было видно, что он всеми силами желает съёжиться. Его взгляд лихорадочно забегал, а рот скривился, будто его сковала судорога. — Мой господин, вероятно это другая чаша, — неуверенно проговорил старый советник. — Нет. Все та же и скованная наипротивнейшим заклятием. Даже я не властен его разбить, — Дис сверкнул глазами, отставляя чашу на широкий подлокотник. — Вот мне и интересно, кто тут у нас пользуется такими чарами. — Господин, неужели вы думаете, что я осмелился на это? — Набериус склонил голову, ощущая на плечах всю тяжесть последствий. Ведь нет прощения тем, кто восстал против господина. — Я не думаю… — флегматично отозвался Дис, переводя взгляд на чашу. — Но вот эта маленькая безделушка стала источником больших неприятностей. В первую очередь для того, кто осмелился использовать её. — А разве кто-то серьёзно пострадал? — Набериус явно задал лишний вопрос, но вовремя прикусил язык, встретившись взглядом с господином. — Нет. Но мы это поправим, — Дис хищно оскалился, обнажая ряд ровных зубов с заметно выступающими клыками.